Какой подвиг совершил марат казей кратко.

Шестьдесят лет назад завершилась Корейская война. Одним из самых интересных и в то же время неоднозначных аспектов этого конфликта были воздушные бои. По ряду причин даже сейчас невозможно точно установить соотношение потерь сторон и, как следствие, правильно оценить тактику действий тех или иных подразделений. В различных источниках называются самые разные цифры, как основанные на документах того времени, так и «выросшие» на специфической политической обстановке первых лет Холодной войны. Поэтому даже в западных изданиях, которые трудно заподозрить в симпатиях к советским, китайским или северокорейским летчикам, встречаются разные сведения. Так, в разных книгах и статьях фигурируют оценки соотношения потерь от 2:1 в пользу СССР, Китая и Северной Кореи до успехов пилотов ООН на уровне 20:1.

МиГ-15 - "рабочая лошадка" советских летчиков в Корее

На фоне споров о точных цифрах сбитых и поврежденных самолетов зачастую остается нераскрытой другая не менее важная тема. Нетрудно догадаться, что итоговые цифры побед и потерь сложились не сразу. Пилотам с обеих сторон фронта приходилось учиться воевать друг с другом и на такое обучение уходили недели, месяцы и десятки боевых вылетов. Поэтому в течение первых месяцев войны каждая новая победа в воздухе была результатом применения новых тактических находок и задумок, из-за чего имела особо интересный характер. Вспомним первые достижения советских летчиков, давшие толчок дальнейшим успехам в воздушной войне над Корейским полуостровом.

Сперва стоит вспомнить, кто именно воевал на стороне Северной Кореи. В первые недели войны, в середине лета 1950 года, военно-воздушные силы Корейской народной армии были откровенно слабы. На аэродромах севернее 38-й параллели базировалось лишь около 150 самолетов различных типов. Войска ООН, в свою очередь, имели на порядок больший воздушный флот. В связи с этим уже осенью того же года северокорейское командование обратилось за помощью к Советскому Союзу. В ноябре 1950 года был сформирован 64-й истребительный авиационный корпус (иак), целью которого стало прикрытие территории дружественного Китая от налетов авиации ООН, в том числе и американской. За неполные три года в составе 64-го иак прошли войну 12 истребительных авиадивизий. Примерно через год после создания 64-го корпуса, в декабре 1951 года, в Корее появились две китайские истребительные дивизии. Весной следующего года их и первую северокорейскую истребительную авиадивизию свели в Объединенную воздушную армию.

Американский бомбардировщик B-29 Superfortress над целью, 1951 год

После появления над Кореей советских истребителей МиГ-15 ситуация в воздухе резко изменилась. Всего за несколько недель авиация США и ООН почти полностью разделалась с немногочисленными северокорейскими военно-воздушными силами и чувствовала себя единственной хозяйкой воздуха. Однако уже в декабре-месяце советские пилоты из 64-го иак на практике показали, чем может обернуться самоуверенность и беспечность. Днем 1 ноября, за несколько недель до официального формирования истребительного авиакорпуса, свой первый боевой вылет в ходе Корейской войны совершили летчики 72-го гвардейского истребительного авиаполка. Пять пилотов на МиГ-15 под командованием майора Стройкова атаковали группу американских поршневых истребителей P-51 Mustang с ожидаемым результатом – старший лейтенант Чиж открыл счет советским победам. Также имеются сведения о сбитом в тот же день истребителе F-80 Shooting Star.

В западной литературе факт уничтожения 1 ноября 1950 года истребителя F-80 не признается. Чаще всего утверждается, что этот самолет был поврежден огнем зенитчиков и упал. Более того, первые недели боевой работы 64-го истребительного корпуса в зарубежных источниках чаще всего описываются буквально в паре строк. Вероятно, дело в том, что ввиду отсутствия серьезного противника советские пилоты активно сбивали американцев. Естественно, такие факты, особенно во времена Холодной войны, на Западе не оглашались. Из-за этого основное повествование о воздушной войне в Корее в зарубежной литературе нередко начинается только с более поздних событий.

Вскоре после первого боевого вылета был открыт счет потерям. Уже 9 ноября произошел воздушный бой, результаты которого не подвергаются сомнениям с обеих сторон. Утром этого дня американские самолеты бомбили мост через реку Ялуцзян. Группу штурмовиков прикрывали истребители F9F Panther. Для защиты объекта в район прибыли 13 истребителей МиГ-15 из состава 28-й и 151-й истребительных авиадивизий (иад). Вероятно, не увидев все силы противника, советские пилоты атаковали штурмовики, сбрасывавшие бомбы на мост. Из-за этого американские истребители F9F смогли неожиданно приблизиться, разбить строй МиГ-15 и сбить командира 1-й эскадрильи капитана М. Грачева. Лейтенант У. Эмен, заняв выгодную для атаки позицию, стрелял практически до тех пор, пока Грачев не врезался в сопку.

В тот же день, 9 ноября, летчики Н. Подгорный из 67-го полка и А. Бордун из 72-го гвардейского истребительного авиаполка (иап) с разницей в несколько часов одержали первые победы над дальними бомбардировщиками B-29 Superfortress. В дальнейшем истребители СССР, Китая и Северной Кореи сбили, по разным данным, от полутора десятков до 70 таких самолетов.

Видя серьезные потери старых поршневых и устаревших реактивных самолетов, американское командование уже в декабре 1950 года перебросило в Корею новейшие истребители F-86 Sabre. Этот шаг со временем привел к ожидаемому результату. Подтверждением правильности отправки на войну «Сейбров» служит тот факт, что четыре десятка (все кроме одного) американских летчиков-асов, одержавших пять и более побед, летали именно на таких истребителях.

F-86 Sabre - главный противник советских "Мигов"

Первое столкновение самых совершенных истребителей того времени – МиГ-15 и F-86 – произошло 17 декабря 1950 года. К сожалению, этот бой завершился не в пользу советских летчиков. Лейтенант ВВС США Б. Хинтон сбил майора Я. Ефромеенко из 50-й авиадивизии. Всего через несколько дней, 21 декабря, капитан Юркевич (29-й гвардейский истребительный авиаполк) расквитался с американцами за это, сбив первый F-86. Однако, согласно американским документам, первый Sabre был потерян на следующий день.

22 декабря состоялось несколько достаточно крупных воздушных сражений с участием F-86 и МиГ-15, получивших за рубежом общее название «Большой день пилотов ООН». В течение дня летчики с обеих сторон провели несколько воздушных боев, по результатам которых их личные счета в общей сложности увеличились на пять F-86 и шесть МиГ-15. Стоит отметить, эти цифры оказались ошибочными. Фактически в тот день были потеряны лишь два советских и один американский истребитель. Подобные ошибочные оценки количества сбитых самолетов являются постоянной проблемой любых воздушных боев. Однако бои 22 декабря отличались тем, что стали первыми крупными столкновениями самых новых истребителей СССР и США. Именно события этого дня оказали большое влияние на весь последующий ход войны в воздухе Кореи.

24 декабря командир 1-й эскадрильи 29-го иап капитан С.И. Науменко в двух боях сбил по одному американскому истребителю «Сейбр». Возвращаясь на аэродром после второго боя, Науменко имел на своем счету пять побед. Таким образом, капитан С. Науменко стал первым советским асом в Корейской войне. В мае следующего года летчику присвоили звание Героя Советского Союза.

Герой Советского Союза С.И. Науменко

В дальнейшем первые в своем роде достижения советских летчиков стали появляться реже и реже. К примеру, первая ночная победа в воздушном бою состоялась только в конце весны 1952 года. Тяжелые бомбардировщики США к этому времени летали исключительно ночью, что затрудняло перехват. В конце мая 52-го майор А. Карелин (351-й иап) во время ночного полета точно поразил бомбардировщик B-29. Вражеский самолет находился в лучах зенитных прожекторов и не заметил атаку советского истребителя. Согласно некоторым источникам, спустя полгода, в ноябре 52-го, Карелин получил точное наведение на американский бомбардировщик и даже зацепил его, помяв несколько деталей фюзеляжа. После удара стрелки открыли огонь и раскрыли себя. Это был последний полет того B-29.

Наконец, в феврале 1953 года А.М. Карелин стал первым советским асом с пятью победами исключительно ночью. На этот раз бой выдался очень тяжелым: стрелки бомбардировщика B-29 серьезно повредили МиГ-15 советского летчика. Карелин, сбив вражеский самолет, вернулся на свой аэродром с остановившимся двигателем. В истребителе нашли почти 120 пробоин, 9 из которых были в кабине. Сам пилот не пострадал. После этого вылета Карелину запретили летать на боевые задания, а вскоре полк отправили домой, в Советский Союз. В июле 53-го А. Карелин стал Героем Советского Союза.

Герой Советского Союза А.М. Карелин

По данным советской стороны, в ходе Корейской войны летчики 64-го истребительного авиационного корпуса произвели свыше 64 тыс. самолетовылетов и провели почти 1900 воздушных боев. В этих боях войска ООН потеряли около 1100 самолетов, в том числе и 651 F-86. Зенитная артиллерия корпуса уничтожила 153 самолета (40 «Сейбров»). Для сравнения, корейские и китайские летчики выполнили 22 тыс. самолетовылетов и 366 раз участвовали в боях. Пилоты Объединенной воздушной армии уничтожили 271 самолет противника, в том числе 181 F-86.

Эти колоссальные цифры, касающиеся боевой работы советских летчиков 64-го иак, появились не сразу. Несколько лет подряд пилоты каждый день летали на задания и постепенно увеличивали счет боевых вылетов, боев и побед. Каждый список таких событий начинался с боя или победы, полученной силами вполне конкретного летчика. К сожалению, подобные аспекты Корейской войны освещаются, изучаются и обсуждаются не столь активно, как уже порядком поднадоевшие вопросы точного количества сбитых самолетов.

По материалам сайтов:
http://airforce.ru/
http://airwar.ru/
http://rocketpolk44.narod.ru/
http://warheroes.ru/

НАСТОЯЩАЯ же реактивная война развернулась в начале пятидесятых годов в Корее 8 ноября 1950 года. В тот день в корейском фронтовом небе появились русские реактивные самолеты МиГ-15 с опознавательными знаками КНДР. Они сразу же вступили в ожесточенные поединки с американскими F-80 "Шутинг стар" и F-84 "Тандерджет". Американскому командующему Макартуру пришлось докладывать начальникам штабов о том, что летчики за все время в Корее столкнулись с боевой техникой, значительно превосходящей американскую, их боевой дух начал падать. Командование США для защиты бомбардировщиков срочно пришлось ввести новейшие реактивные истребители F-86 "Сейбр". Развернулась реактивная воздушная война, которую вели пилоты США с союзниками с одной стороны, а с другой - советские, китайские и северокорейские летчики. Задействованные МиГ-15 и F-86 "Сейбр" были современнейшими реактивными самолетами.
"Атакующие самолеты устремлялись с громадных высот, где преимущество имели МиГи, вниз на малые высоты, где господствовали "Сейбры", - вспоминал один из американских летчиков. - На встречных курсах с суммарной скоростью более 1.900 км/час самолеты сближались так быстро, что человеческий глаз и человеческие реакции были на пределе своих возможностей".

В реактивной воздушной войне успех остался за советскими асами. Заокеанские специалисты насчитывали свыше 30 применяемых тактических приемов летчиками МиГов. И это, в общем-то, не удивительно. Так, 324-й дивизией, которая одна из первых прибыла в Северный Китай для противовоздушной защиты объектов КНДР, командовал легендарный Иван Кожедуб. А потому в ходу были и "косая петля", и "карусель", и "горка к солнцу" и "ловушка", и "пасть"... Отметим, в США по-разному оценивали уровень подготовки своего противника. Командир крыла истребителей "реактивный" ас полковник Харрисон Тинг считал: "МиГ-15 страшен, если управляется хорошим, инициативным летчиком".

Именно такими являлись капитан Николай Сутягин, полковник Евгений Пепеляев, капитан Лев Щукин, майор Дмитрий Оськин, другие советские летчики - бесстрашные асы корейской войны.

Первым "реактивным" асом планеты стал наш летчик - старший лейтенант Федор Шабанов. На реактивном истребителе он уничтожил 5 реактивных самолетов. Это случилось 20 мая 1951 года. Запомним дату рождения первого "реактивного" аса - 20 мая 1951 года. Именно тогда Федор Шабанов одержал свою шестую победу над F-86, которая была пятой "реактивной". В этот день свою пятую "реактивную" победу одержал и американский летчик Джеймс Джабара.

Советские воздушные "реактивные" асы Николай Сутягин (слева) и
Евгений Пепеляев (справа)

Ну а непревзойденным "реактивным" асом стал заместитель командира эскадрильи 17-го полка 303-й истребительной авиационной дивизии капитан Николай Сутягин. Свой счет реактивным победам он открыл 19 июня пятьдесят первого. А уже через три дня увеличивает их до 3.

Тогда в момент разворота звену советских летчиков во главе с Николаем Сутягиным заходила в "хвост" четверка F-86. Умелый маневр, и наши пилоты уже в "хвосте" "Сейбров". Заметив МиГи, американцы после левого разворота пошли в пикирование. Сутягин с дистанции 400-500 метров открыл огонь по ведомому. Но вторая пара американцев зашла звену в "хвост", это заметил ведомый старший лейтенант Шулев - он резким маневром вышел из-под удара. Ведущий первой американской пары, заметив, что стреляют по ведомому, пошел на "косую петлю". Но он не смог противостоять мастерству Сутягина, который в верхнем положении, уже сблизившись до 250-300 метров, открыл по нему огонь. F-86 запылал и стал падать. Чуть позже был уничтожен еще один "Сейбр".
Умению Сутягина драться с американцами завидовали во всей дивизии, как и его нацеленности на победу.
Лето 51-го для Николая стало результативным - 6 сбитых самолетов противника, еще результативней осень - 8 уничтоженных машин. Только в декабре Сутягин одержал 5 воздушных побед. В начале 52-го он стал реже вылетать на боевые вылеты, как асу ему было поручено выступать перед летчиками полков второго эшелона, готовившимся к боям. Тем не менее, в январе 52-го он сбил 3 самолета противника.

Итак, Николай Сутягин за время боевых действий с 17 июня 1951 года по 2 февраля 1952 года произвел 149 боевых вылетов, провел 66 воздушных боев, лично сбил 22 самолета - наивысший результат в корейской войне. На его счету 15 F-86 "Сейбр", 2 F-80 "Шутинг Стар", 3 F-84 "Тандерджет" и 2 "Глостер-Метеор".

К слову, не все критерии, используемые при анализе результатов летчиков второй мировой, применимы к корейской войне. Противоборствующие стороны находились примерно в равных условиях. Даже сражались советские и американские пилоты на самолетах, которые были близки по основным летно-техническим данным. МиГ-15 превосходил F-86 в скороподъемности, удельной тяговоруженности. "Сейбр" быстрее набирал скорость при пикировании, был более маневрен, обладал большей дальностью полета. Однако МиГ отличался вооружением, две пушки 23-мм калибра и одна 37-мм характеризовались высокой скорострельностью, а снаряды пробивали любую броню. 6 крупнокалиберных "сейбровских" пулеметов "Кольт Браунинг" не давали такого эффекта.
У капитана Николая Сутягина высочайший результат. Ему принадлежат почти все рекорды воздушного боя на реактивной технике. Он одержал наибольшее число побед - 22. Сбил наибольшее число реактивных самолетов. Всех больше уничтожил современнейших на то время F-86 "Сейбр" - 15. Он добился и высокого результата в воздушных поединках за один месяц - 5 побед.
В военно-воздушных силах США не было пилота, равного Николаю Сутягину по мужеству и мастерству в реактивной войне. Как, впрочем, и Евгению Пепеляеву.

Командир 176-го истребительного авиационного полка 324-й истребительной авиационной дивизии полковник Евгений Пепеляев одержал 19 воздушных побед при 108 боевых вылетах. Плюс к этому 4 сбитых им самолета пошли на счет ведомого. Этот русский летчик имеет наивысшую результативность по формуле - количество побед на один боевой вылет - 0,19. За 5 вылетов он сбивал самолет противника. В двух боях Пепеляев уничтожил по два самолета. На его счету - 14 американских F-86 "Сейбр", два - F-84 "Тандерджет", один - F-80 "Шутинг стар", два - F-94.
По 15 самолетов противника уничтожили капитан Лев Щукин и майор Дмитрий Оськин. К слову, Дмитрию Оськину принадлежит рекорд наивысшей результативности за определенный период среди наших летчиков. В октябре-декабре 1951-го за 23 дня он одержал в побед. 13 побед на счету капитана Сергея Крамаренко. По 12 выигранных поединков имеют майор Константин Шеберстов, майор Михаил Пономарев (11 сентября 1951-го за один день он уничтожил четыре реактивных штурмовика, причем три из них в одном вылете), подполковник Александр Сморчков, по 11 капитан Григорий Охай, майор Степан Бахаев, капитан Петр (?) Милаушкин, по 10 старший лейтенант Дмитрий Самойлов, капитан Иван(?) Сучков.

Здесь следует назвать и капитана Степана Науменко, ставшего первым советским асом в корейской войне - 24 декабря 1950 года, когда он сбил свой пятый самолет. Подполковника Александра Карасева, который 19 сентября этого года одержал три победы, отправив на землю тройку штурмовиков F-84. Майора Анатолия Карелина, сбившего в ночных воздушных боях 6 самолетов В-29 - знаменитых "летающих крепостей".

Всего в ходе корейской войны 51 советский летчик стал асом, одержав по 5 и более побед.

Результаты американских летчиков скромнее. Наиболее удачливым стал капитан Джозеф Макконнел. В 106 боевых вылетах он сбил 16 самолетов противника. Вторым "реактивным" асом среди американцев слывет капитан Джеймс Джабара, одержавший 15 побед. Третьим - капитанМануэль Фернандер, сбивший лично 14 самолетов и один в группе. Четвертый по счету ас майор Джордж Дэвис сбил 14 самолетов. Полковник Роял Бэйкер (он пятый американский ас) одержал 13 воздушных побед. Еще 8 американских пилотов имеют за плечами от 10 до 14 выигранных поединков. А асами стали 40 летчиков. Для сравнения скажем, что в ходе корейской войны 51 советский летчик стал асом, одержав по 5 и более побед. (И в первом и во втором случае на счету летчиков есть и уничтоженные поршневые машины.)

А теперь уместно сказать вот о чем. Американцы как пилоты, так и исследователи корейской войны, оказались большими мастерами фальсификаций. Они "забрали" себе все рекорды, доказывая тем самым тезис, а точнее, миф о своем боевом превосходстве. Пример - книга "Аллея МиГов", изданная в Техасе в 1970 году.

Заокеанские исследователи вовсю пытаются приподнять мастерство своих пилотов. Они часто подчеркивают, что первым в истории реактивным асом стал капитан Джеймс Джабара, сбив к 20 мая 1951 года 5 самолетов (всего на счету Джабары 15 воздушных побед). Отмечают, что сильнейший летчик корейской войны - капитан Джозеф Макконнел (выиграл 16 поединков). Как мы убедились это совсем не так.

Разумеется, нужно отдать должное мужеству и мастерству американских летчиков, они сражались достойно, а порой и на равных с советскими асами. Причем те же Джозеф Макконнел и Джеймс Джабара, что называется, до конца остались верны небу. Первый погиб при испытательных полетах в 1954 году. Второй поставил целью стать асом и во время вьетнамской войны, был туда направлен, однако не осуществил своей цели - погиб в авиакатастрофе. Кстати, там он мог бы столкнуться с воспитанниками Николая Сутягина, который был советником во вьетнамских ВВС.

Не принижая мастерства американских летчиков, скажем, что счет советских асов солиднее. Ну а почти все рекорды "реактивной" войны, как я уже отмечал, принадлежат Николаю Сутягину. О чем, к слову, российским исследователям нужно вспоминать почаще, уточняя отдельные позиции в истории воздушных войн.

До сих пор в США пытаются подправить и общий итог войны. Так, в "Энциклопедии авиации" (Нью-Йорк", 1977 г.) отмечается, что всего американскими летчиками за время войны сбито 2.300 "коммунистических" самолетов (СССР, Китая и КНДР), потери США и их союзников -114. Соотношение - 20:1. Внушительно? Однако наиболее серьезные американские специалисты еще в пятидесятых годах, когда потери было скрыть трудно (смотри книгу "Воздушная мощь -решающая сила в Корее", Торонто - Нью-Йорк - Лондон, 1957 г.) отмечали, что ВВС США только в боевых схватках потеряли около 2000 самолетов, потери "коммунистических" самолетов они тогда оценивали скромнее - примерно в 1000 самолетов. Однако и эти цифры далеки от правды.

В 1993 году Генеральный штаб Вооруженных Сил России рассекретил документы времен войны в Корее. Вот общие данные. Советскими летчиками 64-го истребительного авиационного корпуса (за время войны в него попеременно - от 6 месяцев до одного года - входило десять дивизий) было проведено 1.872 воздушных боя, в ходе которых сбито 1.106 самолетов противника, из них F-86 - 650 единиц. Потери корпуса - 335 самолетов. Соотношение - 3:1 в пользу советских пилотов, в том числе по новейшим машинам (МиГ-15 и F-86 "Сейбр") - 2:1. Отметим, американские летчики действовали и менее эффективно пилотов Объединенной воздушной армии, в которую входили части Китая и КНДР. Они сбили 231 самолет, а потеряли - 271.

Словом, в Корее верх остался за школой, которую представлял советский легендарный ас Иван Кожедуб, положивший начало уничтожению реактивной техники в феврале победного 1945-ro, и бесстрашные асы реактивной войны Николай Сутягин и Евгений Пепеляев.

/27.5.2004/ - РУССКИЕ АСЫ В НЕБЕ КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ

13 марта 1950 г. самолет дальней разведки ВВС США RB-29 из состава 91-й разведывательной эскадрильи на высоте 10.000 м. вторгся в воздушное пространство Китайской Народной республики, выполняя рутинный полет по сбору шпионской информации. Становление коммунистических режимов в Китае и Северной Корее, в условиях разгоравшейся "холодной войны" тесно сотрудничавших с главным геополитическим противником США - Советским Союзом, вызывало повышенный интерес Пентагона. Готовя свою масштабную военную акцию по установлению контроля в Юго-Восточной Азии, заокеанские стратеги активно вооружали и снабжали развединформацией своих марионеток в регионе - Гоминьдан и Южную Корею. Именно с таким заданием и появился в тот день в китайском небе американский разведчик. Он шел спокойно: самолетов, способных достичь его скорости и практического потолка у Народно-освободительной армии Китая (НОАК) по агентурным данным не имелось. Впрочем, американские пилоты не могли не знать, что в 20-х числах февраля на территорию КНР, согласно условиям советско-китайского договора о военно-техническом сотрудничестве, прибыло несколько эскадрилий советских истребителей - однако собрать технику, освоить новые аэродромы и начать боевые полеты в незнакомом небе за две недели представлялось совершенно невозможным. Потому, когда в левую плоскость разведчика врезались первые очереди скорострельных 23-мм пушек, американский экипаж поначалу решил, что терпит бедствие, попав в зону повышенной турбулентности - и сообщил об этом на базу. Времени на повторную радиограмму у него уже не осталось: ст. лейтенант Алексей Сидоров из 351-го истребительного авиаполка (далее - ИАП), выполнив боевой разворот, бросил свой Ла-11 в повторную атаку на стремительно теряющего высоту "американца" и с близкого расстояния выпустил по нему весь боекомплект. Ведомому ст. лейтенанту Виктору Бутнару, только сейчас "вскарабкавшемуся" на предельную для наших "ястребков" высоту, оставалось только расстрелять падающие на землю пылающие обломки RВ-29, в которых нашли свою могилу 11 военнослужащих США и трое гоминьдановцев. Показательно, что советские истребители все-таки уступали американскому самолету по высотным характеристикам и достали его буквально на пределе возможностей. 24-х летний русский пилот А. Сидоров стал первым советским летчиком, одержавшим воздушную победу в ожесточенной войне 1950-1953 гг. в Юго-Восточной Азии, которая вошла в историю под именем Корейской войны. Для нашей страны это была война за безопасность дальневосточных рубежей; в небе Кореи и Китая наши славные авиаторы защищали свою землю от агрессии носителя "нового мирового порядка" - США.
Первым фронтом этой войны стал для наших вооруженных сил Китай, куда по решению советского правительства была переброшена для помощи НОАК группировка в составе 106-й истребительной авиадивизии, 52-й зенитно-артиллерийской дивизии и частей обеспечения. Сразу же определилась специфика участия наших военных в боевых действиях в Юго-Восточной Азии: их сферой ответственности было небо, где американская авиация имела подавляющее превосходство над зарождающимися ВВС КНР и КНДР. На земле китайцы и корейцы неплохо справлялись сами. Желтое небо Китая стало ареной боевого дебюта главного воздушного героя Корейской войны - прекрасного русского реактивного истребителя МиГ-15, за изящество и стремительность прозванного местными жителями "ласточкой". Кроме него нашими авиаторами в Китае активно применялись мощный поршневой истребитель Ла-11 (младший брат легендарного Ла-5 Отечественной войны) и грозный штурмовик Ил-10. Следует отметить, что собственно самолеты ВВС США были в небе Китая нечастыми гостями (Америка официально не участвовала в войне), и главными противниками наших пилотов были не самые современные самолеты американского производства, которыми "дядя Сэм" щедро снабжал ВВС Гоминьдана, пилотируемые как местными пилотами, так и американскими и австралийскими наемниками. Боевые качества этих вояк оставляли желать много лучшего, и русские пилоты (многие из которых имели за плечами опыт воздушных боев с Люфтваффе!) без труда разгромили гоминьдановскую авиацию, к июню 1950 г. буквально вышвырнув ее из китайского неба; показательно, что противнику так и не удалось сбить ни одного нашего самолета! С 30 июля основной задачей 106-й авиадивизии стало обучение начинающих китайских летчиков обращению с поставлявшейся из СССР авиатехникой.
Проиграв Китай "всухую", Соединенные Штаты не оставили своих наполеоновских планов в регионе. Воспользовавшись вспыхнувшим 25 июня 1950 г. военным конфликтом между КНДР и Южной Кореей, они в спешном порядке протолкнули через ООН (в первый, но далеко не последний раз в своей противоречивой истории показавшую себя проводником интересов Америки) решение об отправке в Корею почти 500-тысячного контингента международных вооруженных сил - преимущественно войск США. Главной ударной силой агрессоров с первых же дней боев стала авиация; США по праву являются первым государством, осознавшим решающую роль этого рода войск в современной войне. Для сокрушения маленькой Северной Кореи они сосредоточили не уступавшую по масштабам авиагруппировкам Второй мировой войны воздушную армаду в составе 5-й воздушной армии и пяти стратегических бомбардировочных групп ВВС США, авиации 7-го флота США и нескольких эскадрилий ВВС Австралии (в разное время от 1 000 до 4 000 боевых самолетов). 27 июня ударные эскадрильи ВВС США обрушились на Северную Корею. "Черные тени американских бомбардировщиков закрыли небо над Пхеньяном",- писали в те дни советские газеты. Воздушная стратегия агрессоров была беспроигрышной: пока гигантские стратегические "бомберы" В-29 "Суперфортресс", действующие с недосягаемой для зенитного огня высоты до 10 000 м., мощными бомбами ровняли с землей объекты инфраструктуры и города Северной Кореи, по продолжающей на пределе сил наступление на южнокорейцев и экспедиционные силы США Корейской Народной армии работали тактические бомбардировщики В-26, новейшие реактивные штурмовики F-84 "Тандерчиф", легкие палубные бомбардировщики AD "Скайрайдер" и поршневая истребительно-бомбардировочная авиация. Воздушное прикрытие осуществляли первые реактивные истребители Америки - F-80 "Шутинг Стар". На головы несчастных корейцев - "крестоносцы демократии" не делали разницы между солдатами, крестьянами, женщинами и детьми - сыпались такие разрушительные новинки, как напалмовые бомбы, неуправляемые реактивные снаряды и т. д. Крошечные северокорейские ВВС были буквально сметены. С первых же налетов жертвы среди мирного населения Северной Кореи стали исчисляться тысячами; побывавшие в Пхеньяне иностранные журналисты сравнивали разрушенную "Суперкрепостями" столицу КНДР с "лунным пейзажем" от обилия огромных воронок бомб. Было очевидно, что в одиночку корейцам долго не выстоять…
1 октября руководство КНДР обратилось к СССР с отчаянной просьбой: "В этот трагический момент перехода неприятельских войск через 38-ю параллель (граница между двумя Кореями - М. К.) нам крайне необходима непосредственная военная помощь Советского Союза!" Аналогичный запрос был направлен Китаю. После консультаций со Сталиным, Мао Цзэдун направил на помощь соседу Ким Ир Сену 200-тысячную войсковую группировку т. н. "китайских народных добровольцев", вступившую в бой 14 октября и сумевшую ценой колоссальных потерь приостановить развитое войсками США и их союзниками контрнаступление. Однако с воздуха китайцы были столь же беззащитны, и американская авиация теперь громила их наравне с остатками северокорейских частей. Промедление было воистину подобно смерти, и 20 октября 1950 г. Сталин отдал советским ВВС непосредственный приказ, показательный своей конкретикой: "Прикрыть небо над Северной Кореей от налетов американской авиации и защитить на дальних подступах границы Советского Союза!" Для решения этих задач было решено к началу ноября сформировать и перебросить на театр боевых действий отдельный 64-й истребительный авиакорпус (ИАК) в составе трех истребительных авиадивизий (ИАД) по два авиаполка в каждой. При комплектовании этого соединения предпочтение отдавалось элитным гвардейским истребительным частям, имевшим опыт боев Отечественной войны и полкам, дислоцированным в Дальневосточном военном округе (ДальВО). Однако некоторые эскадрильи пришлось укомплектовывать буквально с нуля лучшими летчиками со всего Союза.
Пять десятилетий отделяет от нас тех отличных русских парней, умевших жить, драться за свою страну, любить и умирать как настоящие мужчины. Но все же попытаемся увидеть через толщу истории за сухими цифрами статистики живые черты этих людей. Еще живы те, кто может рассказать о них - слово военным мемуаристам. "Коллектив, собранный из разных частей, со средним возрастом летчиков 25-27 лет, быстро стал единым, целым", - вспоминает Б. С. Абакумов, в 1950 - молодой ст. лейтенант 196-го ИАП. Чувство товарищества, боевого и человеческого братства было у этих людей в крови. Другой пилот того же полка, капитан Е. Г. Пепеляев, впоследствии самый результативный советский ас Корейской войны, пишет, что более половины отправлявшихся в Корею советских пилотов имели боевой опыт Великой Отечественной. Однако большинству из них довелось повоевать только в 1944-45 гг., когда "немец был уже не тот" (по словам самого Пепеляева), в небе попадался нечасто, и лишь немногие имели на счету по 1-2 сбитых самолета противника. В то же время их командиры были опытными воздушными бойцам, - например майор Мухин, зам.ком. 28-го гвардейского ИАП, в 1943-44 гг. летавший ведомым у нашего легендарного аса Ивана Кожедуба. Совсем зеленую летную молодежь в Корею не отправляли: чтобы попасть на войну, было нужно иметь не менее 300 часов налета и быть минимум ст. лейтенантом.
Местом предварительного сосредоточения нашей авиации были крупнейшие авиабазы ДальВО - Дальний на советской территории и Ляодунский полуостров в Китае. Ряд авиачастей уже базировались там, или перелетели "своим ходом", боевую технику и аэродромный персонал других везли через всю страну в литерных эшелонах в обстановке повышенной секретности. "Ласточки" Корейской войны МиГ-17 тревожно дремали на железнодорожных платформах, чтобы вскоре грозно расправить крылья в небе над КНДР. Следом в пассажирских вагонах весело, с песнями и бурными гулянками на узловых станциях, мчалось удалое пилотское братство - в бой за свою страну эти отчаянные парни шли как на праздник! С тыловых аэродромов наши части перебазировались на фронтовые, преимущественно в районе города Аньдун на корейско-китайской границе, - и вольница сменялась жесточайшей боевой дисциплиной и строгой секретностью. 1 ноября 1950 года к боевым вылетам приступили первые советские авиачасти в Корее - 151-й, 139-й и 28-й гвардейские истребительные полки; по мере готовности к ним присоединялись остальные; 15 ноября 64-й ИАК был введен в бой в полном составе.
Нужно сказать несколько слов о характере и особенностях воздушной войны в Корее в целом. Во-первых - о пилотах. По сути своей это было противостояние летчиков двух сверхдержав "холодной войны" - СССР и США. Участие китайских и корейских пилотов было ограниченным. Однако официально в корейском небе сражались против американской авиации только они. Пребывание наших истребителей на театре боевых действий было окружено режимом государственной тайны. Во избежание нарушения хрупкого мира с Америкой (а мир 50-х уже был ядерным!), Советский Союз никогда не признавал факта отправки своих войск в Корею. В целях маскировки наши пилоты получили китайские псевдонимы (отсюда распространившийся в народе анекдот о "корейском летчике Ли Си Цинне"); все радиопереговоры в воздухе им предписывалось вести только на китайском языке. Однако последнее указание не сработало - пройдя сокращенный курс китайского, наши пилоты толком не понимали этот сложный и чуждый русскому уху язык, и в круговерти воздушного боя регулярно сбивались на родную речь, обильно сдабриваемую нецензурной лексикой. Всему личному составу советских авиачастей предписывалось носить китайскую форму; однако у наших пилотов вскоре сложился самобытный стиль одежды: кожаные куртки или длинные плащи и модные шляпы "a-la" Аль Капоне - согласитесь, импозантно! Контакты с местным населением были сведены к минимуму: вся жизнь русских летчиков в перерывах между боевыми вылетами проходила на территории их тщательно охраняемых баз. Однако весь вспомогательный персонал - ремонтные и строительные рабочие, уборщики, прачки - были местными, и поэтому в Китае и КНДР прекрасно знали, кто защищает их с неба, а русские парни постепенно знакомились с местными обычаями. Порою случались анекдотичные ситуации: "готовили нам китайские повара, - вспоминал впоследствии ст. лейтенант Борис Абакумов, - очень вкусно, но порции были настолько малы, что после обеда всегда ощущался голод… Тщедушные китайцы всегда удивлялись, как много нам нужно еды."
В отпуск советские пилоты ездили в Порт-Артур, где находилась большая советская военно-морская база. Там они с интересом осматривали памятники и старые укрепления, в годы русско-японской войны обильно политые русской кровью; там же на русском воинском кладбище хоронили своих погибших товарищей - внуки и деды упокоились вместе под сенью православных крестов русского собора... Несмотря на официальную доктрину атеизма, посещать храм и служить панихиды "по убиенным в небе" нашим пилотам не возбранялось. Знаменитый ас Иван Кожедуб, командовавший в Корее 324-й авиадивизией, однажды так объяснил одному советскому дипломату тягу своих подчиненных к вере: "Мы летаем в небе, нам надо, чтобы Бог был за нас!"
Во-вторых - о самолетах. Корейская война стала дебютом реактивной истребительной авиации, однако позиции пропеллера были все еще сильны: бомбардировочная и большинство штурмовой авиации и значительная часть ночных истребителей обеих сторон оставались поршневыми. Но уже во весь голос заговорили о себе новейшие изобретения в области авиатехники: появилась бортовая радиоэлектроника, автоматизированные прицелы, возросла роль радара (он еще не был установлен на борту большинства самолетов, но наводил их на цель с земли). Но со времен Второй мировой не утратил своего значения такой важный элемент бортового оборудования истребителя, как фото-кино-пулемет (ФКП), "стрелявший" синхронно с бортовым оружием и фиксировавший попадания (или промахи). Большинство наших авиачастей, сражавшихся в Корее, имели на своем вооружении реактивные МиГ-15, и только переброшенный из Китая 351-й ИАП (ночные перехватчики) первое время летал на поршневых Ла-11. Примерно до начала 1951 г. главным противником наших пилотов был реактивный истребитель США F-80 "Шутинг Стар"; он был гораздо тяжелее МиГа, менее маневрен и в общем-то сильно уступал нашей "ласточке". Равно не конкурентами МиГам были американские палубные истребители "Пантера" и британские "Метеоры" (тоже реактивные, но не совсем удачные модели). Однако с 1951 г. в 5-ю воздушную армию ВВС США в Корее начались массированные поставки истребителя новейшей разработки - F-86 "Сейбр", превосходившего наши машины в скорости, автоматике прицела и ряде параметров маневрирования. МиГ-17 был сильнее вооружением (3 мощных автоматических пушки калибра 30-мм и 23-мм против 6 пулеметов "Браунинг" у "американца") и более высотным. Наш лучший ас этой войны подполковник Е. Г. Пепеляев оценивал боевые возможности обоих истребителей как "весьма близкие". Именно "Сейбру" было суждено стать главным противником наших пилотов в Корее.
В-третьих - о противнике. В последнее время в некоторых не самых авторитетных отечественных изданиях сложилось ошибочное мнение об американских пилотах 1950-53 гг. как о трусливых наемниках-дилетантах, не осмеливавшихся вступать в бой со "сталинскими соколами" без многократного численного превосходства. Со всей категоричностью заявляю: это не так. Летчики ВВС США были прекрасно подготовленными профессиональными воздушными бойцами, смелыми и решительными. Словом, вспомним бессмертные строчки Константина Симонова:
Да, враг был храбр -
Тем больше наша слава!
Тем больше слава прекрасных русских парней, обладавших всеми упомянутыми качествами в превосходной степени, и помимо них еще одним, главнейшим - высоким чувством товарищества, боевого братства, постоянной готовностью, жертвуя собой, прикрыть друга в небе от опасности и поддержать друг-друга на земле. Б. С. Абакумов вспоминает, как однажды во время воздушного боя, он заметил, как к его МиГу с хвоста пристраивается "Сейбр". И тут в его шлемофоне прозвучал голос совершенно незнакомого советского пилота из другого полка: "Спокойно, дружок, я тебя прикрываю!" Заметив опасность, грозящую сражавшемуся рядом товарищу, он не раздумывая бросился на помощь - и сорвал атаку американца. А вот у пилотов США, чересчур гонявшихся за индивидуальными результатами, чувство коллектива было развито недостаточно - это признают все очевидцы.
Воздушная война в Корее с прибытием советского 64-го ИАК сразу приобрела крайне ожесточенный характер. Наши пилоты летали и сражались буквально на износ, совершая по нескольку боевых вылетов на человека в день - а каждый вылет на реактивном истребителе это огромная физическая нагрузка, не говоря уже о воздушном бое, когда от перегрузок на виражах кровь готова закипеть в жилах! В советских истребительных авиаполках насчитывалось как правило по 30-35 летчиков, так что общее число советских самолетов на театре боевых действий редко превышало 250-300 боеготовых машин (и это против нескольких тысяч американских!). В этих условиях нашим героическим пилотам удавалось поддерживать в небе состояние примерного паритета сил, что само по себе заслуживает восхищения и преклонения перед этими стальными людьми России! Советские авиачасти в Корее периодически обновлялись: командование выводило измотанные беспрерывными боями полки и дивизии обратно в Союз, заменяя их свежими, но еще необстрелянными. Это была не самая выгодная тактика: прежде чем "втянуться" в бешеный ритм воздушной войны, новички долгое время действовали недостаточно эффективно и несли большие потери. (У американцев ротация личного состава была налажена более грамотно: они заменяли за один прием не более 20% летного состава своих частей, перманентно сохраняя тем самым их опытный костяк). Всего через раскаленное небо Кореи прошло не менее 1 200 советских пилотов, сражавшихся в составе 10 сменявших друг друга авиадивизий и 29 авиаполков (помимо ВВС в боевых действиях приняла участие и советская морская авиация - 781 ИАП Тихоокеанского флота и бомбардировочные части). Особенно тяжелая боевая работа выпала на долю 324-й дивизии (в составе 176-го гвардейского и 196-го ИАП), которой командовал прославленный ас Великой Отечественной гвардии полковник И. Н. Кожедуб.
На долю этого славного соединения выпала честь участвовать в самом массовом воздушном бою этой войны - 12 апреля 1951 г. над рекой Ялуцзян. Стратегически важные переправы через эту реку, по которым шло снабжение удерживавших фронт китайских и северокорейских войск, давно являлись приоритетной целью американской авиации. Однако все их налеты до сих пор успешно отражались советским летчикам и зенитчикам ПВО 64-го ИАК (подвиг последних, простых русских солдат срочной службы, под массированными бомбежками по 20 часов в сутки самоотверженно защищавшими небо Кореи с земли, достоин стать материалом для самостоятельного исследования!) И тогда командующий войсками ООН в Корее американский генерал Макартур (которого даже собственные солдаты прозвали за безжалостность "мясником") отдал приказ стереть с лица земли район снабжения Ялуцзян, бросив на его штурмовку гигантскую армаду из 48 тяжелых бомбардировщиков В-29 (прозванных "летающими крепостями, каждый - 9 тонн бомб и 11 пулеметов!) под прикрытием 42 истребителей "Сейбр". Подавить противодействие советских зенитчиков должны были 36 истребителей-бомбардировщиков "Тандерджет", также грозных противников в воздушном бою. Радиолокационные станции 64-го ИАК сумели заблаговременно засечь эту армаду - и с аэродромов рванулись на перехват 44 советских МиГ-17 176-го гвардейского и 196-го полков. Это было все, что оставалось в дивизии Кожедуба после нескольких месяцев ожесточенных боев…
Тактика действий обеих сторон была отлажена месяцами воздушного противостояния. Заметив приближение МиГов, американские бомбовозы сомкнули строй, установив непроницаемую завесу из огня более чем 500 крупнокалиберных пулеметов, а стремительные "Сейбры" носились вокруг, стараясь "подловить" наших пилотов на заходе в атаку и выходе из нее. В свою очередь, наши "ястребки" выстроились в т. н. "карусель", воздушное построение, при котором каждое следующее звено прикрывает хвост впередиидущего. Своим ожесточением, яростью схватка небесных противников напоминал рукопашную. Пораженные очередями пушек, самолеты вспыхивали и падали, разваливаясь в воздухе, оставляя за собою траурный шлейф дыма. Иван Кожедуб, ветеран сотен воздушных боев, имел а Корее категорический личный приказ Сталина: не вступать в воздушные бои самому, чтобы не подвергаться опасности. Однако он не мог оставаться на земле, когда его ребята дрались в небе один против троих. Он превратил свой МиГ в воздушный командный пункт, летая на грани боя, принимая сообщения с земли и с воздуха, руководя своими эскадрильями. В этот день одержали воздушные победы почти все наши лучшие асы этой войны: командир 196-го ИАП подполковник Евгений Пепеляев, гвардии капитаны Сергей Крамаренко, Серафим Субботин и Григорий Гесь, ст. лейтенанты Борис Абакумов и др. 13 "летающих крепостей" и 6 истребителей противника сбили в том бою наши доблестные пилоты. В бою получили повреждения 3 советских истребителя, однако все они смогли благополучно приземлиться на своих аэродромах. Разгром американской авиации был ужасающим; общественное мнение США было в шоке от подобного "неспортивного счета".
Теперь - о собственно асах. С самого рождения боевой истребительной авиации повелась традиция называть пилота, перешагнувшего в воздушных боях заветный рубеж в 5 сбитых самолетов противника "асом", т. е. "тузом" в переводе с английского. Так вот, в Корее асами стали 52 русских пилота, в общей сложности уничтожившие 416 самолетов противника! Правила регистрации воздушной победы в 64-м ИАК были суровы (в советской авиации они сложились еще в годы Отечественной войны). Для того, чтобы на счет нашего летчика был записан сбитый американский самолет, необходимо было предъявить не только кадры ФКП, фиксирующие попадания и рапорты-подтверждения мин. двух сражавшихся рядом пилотов, но и обнаружить на земле его обломки. Самолеты, сбитые двумя и более пилотами совместно, заносились на отдельный "групповой" счет. Таким образом реальный учет боевых побед наших летчиков был максимально близок к действительности. В то же время американским пилотам воздушные победы засчитывались только на основании кадров ФКП, и нередко наш МиГ, считавшийся за сбитый, на деле просто получал серию попаданий и отчаянным маневром уходил из-под огня. Так что у асов-янки было немало "дутых" побед - некоторые исследователи полагают, что вообще не меньше половины! Лучшим советским асом в Корее считался уже упоминавшийся нами командир 196-го ИАП подполковник Е. Г. Пепеляев, прекрасный командир, превосходный летчик-истребитель и верный старший друг своим подчиненным. Известно, что когда в одном из боев был сбит и погиб его ведомый, ст. лейтенант Валерий Ларионов, Пепеляев не задумываясь переписал на его счет три своих победы. Таким образом официальное число сбитых молодым летчиком самолетов противника достигло 5, и Ларионов получил звание Героя Советского Союза (посмертно), что гарантировало его вдове, оставшейся с грудным ребенком на руках, некоторые льготы. Вместе с этими тремя, число самолетов противника, уничтоженных Е. Г. Пепеляевым в небе Корейской войны достигает 23-х (лучший американский ас, капитан Дж. Макконел-младший, с учетом "дутых" побед, может похвастаться только 16-ю). На втором месте среди наших асов - капитан Николай Сутягин из 17 ИАП с 21 победой. Этот, при своих отличных бойцовских и товарищеских качествах, обладал придирчивым и даже капризным нравом, без конца обвиняя начальство в недооценке его подвигов(сам он претендовал на целых 30 сбитых!) и аппелируя к вышестоящим инстанциям. Это позволило Кожедубу однажды в сердцах сказать "неудобному" капитану: "Тебе даже прозвища не надо - у тебя фамилия подходящая!" Четверо наших пилотов имели по 15 побед, двое - по 14 и еще четверо - по 11. Лучшим асом среди наших ночных истребителей стал майор Александр Карелин из 351-го ИАП, сбивший в ночном небе 5 американских бомбардировщиков и разведчиков. Все наши асы в Корее стали Героями Советского Союза, из них несколько человек - посмертно… Всего же пилоты 64-го ИАК уничтожили в небе Кореи и Китая 1 097 самолетов противника.
Однако не следует думать, что боевой путь нашей авиации в Кореи был устлан исключительно лаврами побед. Подобно любым дорогам войны он был покрыт терниями и обильно полит кровью павших русских героев. 182 (по другим данным - 120) наших пилотов отдали свои жизни, защищая в далекой Юго-Восточной Азии мирную жизнь своей страны… 212 - испытали горький удел поражения, выбрасываясь с парашютом из горящих МиГов или заводя свои изувеченные в небе машины на вынужденную посадку среди топких рисовых полей Кореи, среди них - 8 наших асов. По разному складывалась на земле боевая судьба сброшенных с неба русских соколов, с разным отношением местного населения приходилось им сталкиваться. Так гвардии капитана Сергей Крамаренко (13 побед) благодарные корейские милиционеры угощали местными яствами и водкой, а тяжело раненый и обмороженный ст. лейтенант Борис Абакумов (5 побед) целый день пролежал на земляном полу в хижине, не получив от корейцев даже глотка воды, пока за ним не пришла машина из его полка. Во избежании попадания в плен, нашим пилотам запрещалось пересекать 38-ю параллель или углубляться в воздушное пространство над морем, однако в горячке воздушного боя соблюдать это правило получалось не всегда. Несколько наших летчиков было сбито в "запретной зоне" и пропало без вести. Известна трагическая и геройская судьба только одного из них. 1-го июня 1951 г. ст. лейтенант Евгений Стельмах из 18-го гвардейского ИАП (2 победы) был сбит в воздушном бою над прифронтовой полосой Южной Кореи, тяжело ранен и выбросился с парашютом. На земле истекавшего кровью советского пилота окружили южнокорейские солдаты и хотели взять в плен. Мужественный ст. лейтенант отстреливался из табельного пистолета ТТ до последнего патрона и погиб в бою… Выходец из бедной еврейской семьи с Украины, он оставался настоящим русским воином до конца!
Северная Корея выстояла. Именно там Америка получила в первый раз жестокий урок, два с лишним десятилетия спустя погрузивший ее в транс, именуемый "вьетнамским синдромом": даже маленький народ невозможно победить, если он верен своим корням, любит свою Родину и готов принести во имя ее спасения любые жертвы. И если с неба его защищают на своих стремительных серебристых "ласточках" типа МиГ русские асы!

Марат родился 10 октября 1929 года в селе Станьково Минской области. Маратом мальчика назвал отец - убеждённый коммунист, в прошлом моряк Балтийского флота. Иван Казей назвал сына в честь линкора «Марат», на котором ему самому довелось служить.

Всё закончилось трагически: в 1935 году Ивана Казея арестовали за вредительство. Чья-то подлая рука настрочила лживый донос. Видимо, активность Ивана Казея, который ни разу не взял в личных целях государственной копейки, стал сильно раздражать тех, кому хотелось за счёт народного добра улучшить собственное благосостояние.

Иван Казей был сослан на Дальний Восток, где и сгинул навсегда. Реабилитировали его только в 1959 году посмертно.

Иван Казей

Перед самой войной её выпустили на свободу. Анна Казей с первых дней оккупации начала сотрудничать с минским подпольем.

История первых минских подпольщиков оказалась трагичной. Не имея достаточных навыков такой деятельности, они вскоре были разоблачены гестапо и арестованы.

Подпольщица Анна Казей вместе со своими товарищами по борьбе была повешена гитлеровцами в Минске.
Марат стал разведчиком в штабе партизанской бригады. Проникал во вражеские гарнизоны и доставлял командованию ценные сведения. Используя эти данные, партизаны разработали дерзкую операцию и разгромили фашистский гарнизон в городе Дзержинске.
В марте 1943 года Марат спас целый партизанский отряд. Когда каратели взяли партизанский отряд, именно разведчику Казею удалось прорваться сквозь "кольцо" противника и привести помощь соседних партизанских отрядов. В результате каратели были разбиты.

Зимой 1943 года, когда отряд выходил из окружения, Ариадна Казей получила тяжёлое обморожение. Чтобы спасти жизнь девушки, врачам пришлось ампутировать ей ноги в полевых условиях, после чего самолётом переправить на Большую Землю. Её доставили в глубокий тыл, в Иркутск, где врачам удалось её выходить.

А Марат продолжал сражаться с врагом...

За мужество и смелость Марат, которому в конце 1943 года исполнилось всего 14 лет, был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».

В мае 1944 года готовилась операция "Багратион", которая принесёт Белоруссии свободу от фашистских захватчиков. Но Марату не суждено было этого увидеть. 11 мая у деревни Хоромицкие разведгруппу партизан обнаружили гитлеровцы. Напарник Марата погиб сразу, а сам он вступил в бой. Немцы взяли его в "кольцо", рассчитывая захватить юного партизана живым. Когда кончились патроны, Марат подорвал себя гранатой.

Письмо Марата к сестре Аде. 1943 год http://persona.rin.ru/galery/19677.jpg

Есть две версии:

1. Марат взорвал себя и подходивших к нему немцев.

2. Партизан сознательно подорвал только себя, чтобы не дать повода гитлеровцам к карательной операции в деревне Хоромицкие.

Марата похоронили в его родной деревне.

За проявленный героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года Казею Марату Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

Ариадна Казей вернулась в Белоруссию в 1945 году. Несмотря на потерю ног, она окончила Минский педагогический университет, преподавала в 28-ой минской школе, где создала музей брата.

Ариадна Казей http://persona.rin.ru/view/f/0/35848/kazej-marat

Ариадны Ивановны не стало незадолго до Дня Победы в 2008 году. Но память о ней и её брате, Марате Казее, жива. Памятник Марату установлен в Минске, его именем названы несколько улиц в городах Беларуси и в странах бывшего СССР.