Что такое зарин. Нервно-паралитические газы: зарин, зоман, табун и VX. Лечение пациентов с отравлением

Одним из процессов в современной политической жизни многих стран мира является модернизация. Слово модернизация происходит от фр. moderne – современный и в своём основном содержании имеет значение осовременивания социальной жизни общества, приведения её в соответствие с уровнем развитых стран. В этой связи особое важное значение приобретает определение «современности» как одной из важнейших категорий науки.

Среди атрибутов определения этого понятия главным является смысловое содержание «современности». Общими чертами современности (модерна), по мнению Кришана Кумара, являются следующие:

1. Индивидуализм.

2. Дифференциация (т.е. появление множества новых специализированных занятий и профессий, требующих высокого уровня образования, компетентности и опыта).

3. Рациональность.

4. Экономизм (т.е. превращение экономики в доминирующую сферу жизни общества, определяющую динамику других областей общественных отношений и выступающую основным регулятором социально-политических процессов).

5. Экспансия (т.е. способность процессов и отношений современного типа распространяться и подчинять своим закономерностям отставшие в развитии страны периферии мировой системы).

Перечисленные общие черты Современности получили отражение в различных областях социальной жизни. В сфере политики они представлены следующим образом:

· Усиливается роль государства, которое принимает на себя новые функции в сфере регулирования и координации производства, распределения доходов, защиты экономического суверенитета и стимуляции проникновения на иностранные рынки;

· Расширяется сфера действий и усиливается роль закона, связывающего как государство, так и граждан;

· Растет численность городского населения, что обеспечивает расширение категории лиц с политическими и гражданскими правами;

· Рациональная деперсонифицированная бюрократическая организация становится доминирующей системой управления и контроля во всех сферах социальной жизни.

Американский социолог У. Мур отмечает, что модернизация есть «понятие тотальной трансформации досовременного общества к тому типу технологии и соответствующей ему структуры, которые характерны для развития экономически процветающих и политически относительно стабильных стран западного мира».

Обобщая позиции У. Мура, П. Штомпки, выделим основные признаки модернизации в отдельных сферах общества: экономическими характеристиками модернизации выступают преобразование способа производства и укладов хозяйствования в современную равновесную рыночную систему открытого типа с господством в ней частного сектора, сосуществующего с другими секторами: государственным, кооперативным, смешанными капиталами, трудовой акционерной собственности и др.

В социальной сфере модернизация связана с формированием устойчивой равновесной социальной стратификации общества, становлением среднего класса, а также достижением массового потребления, высокого уровня и продолжительности жизни, наконец, появлением и развитием полнокровного гражданского общества и всех его основных социальных институтов. Социально-политическим следствием данного обстоятельства выступает становление и укрепление «государства благосостояния или благоденствия» или социального государства.

В сфере культуры и духовной жизни в целом модернизация характеризуется распространением грамотности среди населения, секуляризацией образовательной системы, религиозно-конфессиональной толерантностью, распространением либеральных ценностей, плюрализмом гуманитарных течений в науке, художественном творчестве, искусстве и т.д. Появлением автономной свободной личности.

В политической сфере модернизация характеризуется становлением и укреплением национальных суверенных государств, правовых структур государственности, реального разделения основных ветвей власти, политической демократии. Она связана с реальной активизацией политического участия населения, развития многопартийности, становлением и развитием открытых плюралистических политических систем.

Модернизация выступает в виде систематического процесса эпохальных и долгосрочных изменений, захватывающего вслед за индустриально развитыми странами также полупериферию современного мира.

В структуре модернизирующихся обществ существуют особые социальные институты, которые выполняют роль каналов социальной и политической модернизации. Человек традиционной культуры, оказавшись в сфере влияния этих институтов, включается в процесс интенсивной адаптации к условиям и требованиям современного общества. Такими каналами являются:

· Система формального образования, которая, в отличие от традиционного образования, ориентирует индивида не на жизнь в локальном семейном, этническом или каком-то подобном коллективе, а на всеобщие для данного сообщества стандарты. Она воспитывает гражданина способного взаимодействовать институтами современного общества, вырабатывает модернизированный комплекс политических ценностей.

· Работа на индустриальных предприятиях современного типа.

· Проживание в современном городе.

Главным агентом модернизации, по мнению А.С. Панарина, является правящий слой. В рамках теории модернизации не важно, какого он происхождения. Главные критерий эффективности правящего слоя – способность мобилизовать общественные ресурсы для накопления и индустриального рывка.

А. Турен доказывает, что новации, возникающие в процессе модернизации, являются альтернативой традиции и делом государства, делом правящей элиты. Происходит навязывание «запланированных потрясений» пассивному социуму. Прогресс понимается А. Туреном не как спонтанно действующая эволюция, а как социальная модернизация, в ходе которой происходит:

· Вытеснение естественно складывающихся тенденций искусственно спровоцированными;

· Вытеснение автономно формирующихся типов поведения манипулируемыми и контролируемыми извне;

· Подмену местной – профессиональной, территориальной, культурной автономии программированным управлением из разного рода «центров».

Разрушение традиций, территориальной специфики и т.п. лежит в основе идеологии сопротивления модернизационным процессам. «Регионализм и автономизм выступают как лозунги антитехнократического сопротивления».

Обобщая проанализированные подходы к сущности модернизации, сформулируем интегрированное определение модернизации. Под ней понимается процесс, предполагающий, во-первых, расширение и упорядочивание административно-политических границ, образование национальных или федеративных государств, усиление центральной власти, и, в то же время, разделение властей; во-вторых, способность государства к структурным изменениям в экономике, политике и социальной сфере при сохранении стабильности и сплоченности общества; в-третьих, включение широких масс населения в политический процесс; в-четвертых, установление политической демократии или хотя бы популистского управления, изменение способов легитимизации власти.

Термин «политическая модернизация» употребляется применительно к структурам, осуществляющим переход к индустриальному обществу и демократическому политическому устройству. Политическая модернизация – это импортирование традиционными обществами новых социальных ролей и политических институтов, сформировавшихся в рамках западных демократий. Возникнув как теоретическое обоснование политики Запада, концепция политической модернизации, в конечном итоге, превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса цивилизации, суть которой в описании характерных черт и направлений перехода от традиционного общества к рациональному обществу.

Под политической модернизацией понимается возрастание способности политической системы адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые виды институтов, обеспечивающих развитие социальной системы. Этот процесс обусловлен как объективными (социально-экономическими и культурными), так и субъективными (способность политического руководства осуществить более или менее эффективное изменение политической системы) факторами.

Выделим следующие цели политической модернизации: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем; изменение политических ориентаций элиты и лидеров на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии.

В рамках современной концепции модернизации выделяется следующие исторические типы:

Первый тип - оригинальная модернизация - был характерен для США и стран Западной Европы, осуществивших переход к рациональному общественному устройству в результате длительного внутреннего развития.

Второй тип - вторичная модернизация - был характерен для стран, отставших в своем развитии и пытавшихся догнать передовые более ускоренным способом за счет использования опыта последних. Обычно к этой группе относили развивающиеся страны, освободившиеся от колониальной зависимости.

В условиях второго вида модернизации особая роль принадлежит политической элите. Исследователи выделяют четыре основных типа модернизационных элит: традиционную, либеральную, авторитарную и леворадикальную. Каждая из них по-своему понимает цели и задачи модернизации, имеет различное представление о последовательности ее этапов, по-разному относятся к демократии западного образца.

Следующую типологию модернизации предлагает В.Г. Хорос. Он выделяет три эшелона модернизации. Первый – это страны Европы и Северной Америки, где переход к современному обществу произошел раньше всего и стал результатом их постепенного развития. Предпосылками такого преобразования являются: возникновение мануфактур и разделение труда, появление акционерных обществ, ростом буржуазии, появление духа капитализма.

Страны второго эшелона модернизации (Япония, Турция, России и др.) вступили в модернизационный процесс позже стран Запада. Особенностью модернизации стран второго эшелона была незрелость экономических и социокультурных предпосылок. Как следствие этого - доминирующая роль политического фактора, т.е. государства в осуществлении модернизационных преобразований. Зачастую эти преобразования были связаны с желанием догнать Запад. Отсюда вытекал форсированный характер этих преобразований, породивший социальные диспропорции и конфликты.

Третий эшелон модернизации – развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки. Эти страны втягивались в модернизацию, находясь на положении колоний или полуколоний.

Аналогичную предыдущей концепции периодизацию предложил А.С. Панарин. Первичная модернизация являлась эндогенным процессом и проводилась «своими и для себя». Вторичная модернизация проводилась под сенью чужого учения, инородного по своей сути традиционной культуре, что «во имя торжества учения пришлось эту традицию безжалостно выкорчевывать». Третичная модернизация связана с экспансией модернизировавшихся стран в «третий мир», планетарным перераспределением ролей, мировых ресурсов, экологический колониализм.

Первые концепции политической модернизации появились в 50-60-е годы ХХ в. в США.

Рассмотрим более подробно некоторые направления в изучении механизмов и закономерностей модернизации.

Представители либерального направления (Г.Алмонд, Р. Даль, Л. Пай) считают, что основным критерием политической модернизации является степень вовлеченности населения в систему представительной демократии и создание условий для свободной конкуренции политических элит. При этом возможны следующие варианты развития событий:

· При приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

· В условиях возвышения роли конкуренции элит, но при низкой активности основной части населения складываются предпосылки установления авторитарных режимов и торможения преобразований;

· Доминирование политического участия населения над соревнованием элит (когда активность управляемых опережает профессиональную активность управляющих) может способствовать нарастанию охлократических тенденций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление преобразований;

· Одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать установление диктатуры.

Л. Пай отмечал, что политическая система должна быть способна не только решать возникающие экономические и социальные проблемы, но и обеспечить людям сознание идентичности и фундаментального членства в большом сообществе. Поэтому политическая модернизация обязательно предполагает увеличение числа индивидов в группе, имеющих не только право, но и реальную возможность быть услышанными при принятии политических решений.

Коррекция социального развития в данном случае обеспечивается не столько вмешательством правящей элиты, сколько возникающими саморегулирующими механизмами, важнейшее условие существования которых – система обратных связей. Характерно для либерального направления высказывание Р. Дарандорфа о проблемах перехода к демократии в Восточной Европе: «Переход не означает и не должен означать замены одной системы на другую. Нет никакого смысла в переходе от социализма к капитализму. Дорога к свободе есть переход от закрытого общества к открытому. А открытое общество – не система, а только механизм для улучшения альтернатив. Экономическая структура и политика в нем не предопределены».

По мнению представителей консервативного направления (Дж. Нельсон, Х. Линц, С. Хантингтон) главным источником модернизации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, наличием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В тоже время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти приводит к тому, что ожидания людей от включения их в политику не оправдываются и это способствует дестабилизации режима правления. В силу этого модернизация, по словам С. Хантингтона, вызывает «не политическое развитие, а политический упадок». То есть, в тех странах, где качественные преобразования экономической и социальной жизни не ложатся на почву демократических традиций, на приверженность населения праву, идею компромисса, любые попытки реформ будут иметь негативные для общества последствия. Политологи этого направления главную опасность для процессов модернизации видят в политической нестабильности. Поэтому они считают необходимым обращать внимание на создание прочных политических институтов, гарантирующих стабильность общества. По их мнению, только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, может обеспечить переход к рынку и национальное единство. Консерваторы сформулировали условия, необходимые для эволюционной модернизации под руководством авторитарной политической власти:

1. Компетентность политических лидеров;

2. Выделение качественно различных и продолжительных этапов ы процессе реформ, каждый из которых должен иметь конкретные цели и собственные приоритеты;

3. Точный выбор времени их проведения.

Социалистические теории модернизации предусматривают переход от низших ступеней общественного развития к современному индустриально развитому социалистическому обществу. Социалистическая модель модернизации в свое время оказалась привлекательной для многих лидеров национально-освободительного движения. Д. Аптер это обосновывает следующим образом: «Большинство лидеров развивающихся стран декларируют свою приверженность социализму. Эта идеология позволяет им отвергнуть преобладающую иерархию власти и влияния, которая обычно связана с традиционализмом и колониализмом. В этом смысле социализм имеет особое значение для новых наций. Он становится этикой для системы политической дисциплины … Социализм проповедует совокупность связанных между собой целей развития, которые акцентируют ролевые функции, направленные на модернизацию и построение искусного, рационального общества, в котором люди готовы протянуть друг другу руку помощи, ибо считают свой труд частью усилий на пути к индустриализации».

В 60-х годах ХХ века в Латинской Америке возникает своеобразная альтернатива теориям модернизации получившая название «концепции зависимого развития». В ней предлагается собственное объяснение процесса политической динамики афро-азиатских, латиноамериканских и некоторых других стран (С. Фуртадо – Бразилия, Э. Фалетто – Аргентина, Л. Монтеверде – Мексика, А. Гарсия - Колумбия). К примеру, «депендьентисты» (от испанского слова - зависимый) критикуют, прежде всего, универсализм теорий модернизации, всеобщие рецепты, не учитывающие реалии отсталых стран, их социальные, политические, культурные аспекты истории и современной жизни. А если различия и признаются, то количественные, не качественные, что, на их взгляд, недопустимо.

Теории зависимого развития уделяют много внимания причинам отставания. Так, А.Г. Франк, Т.Д. Сантос и др. видят их в эксплуатации этих стран индустриально развитыми государствами. А. Кордова, О. Зункель считают главной причиной отсталости структурную зависимость и опосредованную, скрытую эксплуатацию. В.П. Пугачев это объясняет следующим образом: и зависимость, и эксплуатация осуществляется в виде вывоза получаемых в развивающихся странах доходов, и в форме ассимитричного обмена ценностями и информацией. С помощью организации устойчивого падения цен на производимые в странах «третьего мира» товары и постоянного роста цен на возимые в них технику, оборудование и другую продукцию развивающиеся государства для сохранения их доходов побуждаются к непрерывному наращиванию экспорта сырья, материалов, сельскохозяйственной продукции. В тоже время обеспечиваются сверхвысокие прибыли транснациональных корпораций. Вывоз капитала в западные страны делает невозможным его аккумуляцию в странах-производителях. Без накопления средств невозможно их устойчивое самостоятельное развитие. В результате скрытой, непрямой эксплуатации страны «третьего мира» попадают в структурную зависимость от индустриально развитых государств, что предопределяет однобокость и своеобразие их развития.

Учитывая высокую степень бюрократизации и коррумпированности этих стран, на наш взгляд, можно говорить о том, что остающиеся от экспорта деньги почти не используются для инвестиций в производство, а используются для удовлетворения потребностей и интересов сравнительно небольшого числа местной олигархии и торговой буржуазии. Ориентация наиболее состоятельной части населения на импорт ведет к сужению внутреннего рынка и разорению мелких производителей.

В результате действия всего механизма перераспределения и использования доходов развивающиеся государства обычно не в состоянии не только сами производить дорогостоящее оборудование и технику, но и закупать их. Это приводит к росту их внешней задолженности и, как следствие, фактической утрате ими государственного суверенитета. Их экономический рост и политическая стабильность все больше зависят от политики стран-метрополий и ТНК.

Политическая модернизация сталкивается с двумя основными группами противоречий:

· первая группа связана с конфронтацией универсальных стандартов и местных (традиционных) ценностей (Универсальные стандарты, по мнению теоретиков политической модернизации, необходимы для экономической эффективности, а традиционные ценности определяют политическую лояльность и национальное единство. Вступление на путь модернизации приводит к росту технократических требований к экономике, технологии и принципам эффективности, ассоциируемым с рациональной общественной политикой. Рациональным силам противостоит фундаменталистская вера в коллективную уникальность национального единства, его чувства общности и соответствующие патронируемые государством каналы для самоидентификации;

· вторая группа связана с противоречивым взаимодействием между процессом дифференциации (специализацией ролей и функций в политической системе), императивами равенства (политическое участие, равенство в требованиях распределения ресурсов) и возможностями политической системы к интеграции (эффективность принимаемых политических и административных решений). Вторая группа противоречий получила название «синдрома модернизации».

Политическая модернизация осуществляется на протяжении длительного периода, в рамках которого общество характеризуется особым качественным состоянием, отличающимся нестабильностью и кризисами. В современных исследованиях выделяется пять основных кризисов: идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения, сопровождающих процесс политической модернизации.

Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения.

Кризис идентичности связан с проблемой политической и национальной идентификации социального субъекта (индивида, группы, социального слоя). В условиях политической идентификации выделяются три основных типа кризиса идентичности. Первый тип характеризуется требованиями национального или территориального самоопределения, что мы сейчас часто наблюдаем в современной России. Второй тип характеризуется социальной дифференциацией общества, когда резкие социально-классовые различия препятствуют национальному объединению. Модернизация социально-экономической системы общества приводит к качественному изменению социального статуса различных групп населения. Многие прежние группы разрушаются, резко растет численность маргинальных слоев общества. Это приводит к тому, что люди, утрачивая свой прежний социальный статус, не знают к какому социальному слою они принадлежат, не осознают своих интересов, не имеют четких представлений о новых правилах политической игры. Подобная ситуация наблюдается в настоящее время и в нашей стране. Третий тип характеризуется конфликтом между этнической и субнациональной принадлежностью.

Кризис легитимности в своей основе, по мнению С. Липсета, имеет два условия:

Первое - в процессе преобразования социальной структуры не все основные группы получают доступ к сфере принятия политических решений или, во всяком случае, после того, как только они выдвинут свои политические требования;

Второе - статус основных традиционных институтов подвергается угрозе в процессе структурных изменений.

Кризис участия связан, с одной стороны, с ростом групп интересов, а с другой – с неспособностью политической системы переходного периода интегрировать и удовлетворить их основные требования. В таких случаях политический протест населения может вылиться в различного рода радикальные насильственные действия. Предотвращение и разрешение кризиса участия возможно: всеобщим подавлением политической оппозиции путем насилия; совершенствованием политических институтов и учета ими требований различных групп населения; признание оппозиции не только формальной, но и сотрудничество с ней в процессе принятия важных политических решений.

Кризис распределения возникает при неспособности правительства обеспечить приемлемый для граждан уровень потребления вследствие экономических трудностей, чрезмерно непропорционального распределения доходов, поляризации богатства и бедности.

Кризис проникновения проявляется в неспособности правительства реализовывать принятые решения.

В период социальных трансформаций перечисленные раньше кризисы имеют тенденцию к их комплексному проявлению, что вызывает эффект аккумуляции. Данный эффект резко усиливает дезорганизацию власти, ведет к парализации государственного управления и обострению конфликтов. Все это может привести к политической дестабилизации и смене режима правления.

Исторический опыт модернизации в большинстве современных обществ показал, что итоги этого процесса в различных странах существенно отличаются друг от друга. Теория модернизации имела и имеет немало противников по причине отторжения частью восточного общества чуждых ему западных ценностей, образа жизни, стандартов потребления и поведения. Кроме того, в развивающихся странах предпринимательство сосредоточено в основном в торговле и финансовой сфере, а не в производстве и у людей нет соответствующей трудовой этики. На примере Японии происходило понимание того, что модернизация вовсе не означает полного размывания общественных традиций, а есть традиции, способствующие модернизации.

Многие политические лидеры развивающихся стран, учитывая их национальную, культурную специфику, считают, что не существует универсального образца индустриализации для всех стран.

Современный этап развития политических систем связан с проявлением в жизни не-Западных обществ все более явных признаков отторжения чуждых ценностей, образа жизни, стандартов потребления и поведения. Кроме этого появилось множество подтверждений тому, что демократизацию нельзя рассматривать как необходимое условие экономического роста. На первый план выступает проблема политической стабильности, без решения которой трудно рассчитывать на социально-экономический прогресс. Национальная политика в модернизирующихся не-Западных обществах сосредоточена главным образом в крупных городах, в которых (и прежде всего в столице) формируются своеобразные элитарные сообщества. Между городскими и сельскими сообществами существует большой разрыв в уровне жизни, что вызывает широкомасштабную миграцию сельских жителей в города, превышающую возможность их трудоустройства. В городах формируются большие социальные группы, ориентирующиеся на политическую культуру протеста. Процесс коммерциализации и индустриализации не способствует социальной интеграции или появлению политически значимого среднего класса. Измененная процессом модернизации социальная структура тем не менее не обеспечивает социальную и политическую интеграцию в обществе. Все эти следствия процесса модернизации связаны со следующими условиями:

· разные страны, сталкиваясь с вызовами модернизации, располагают неодинаковыми объемами ресурсов, доступных для модернизации и институционального строительства;

· разнообразный фон исторических традиций;

· многообразие стартовых условий, связанных с социально-экономической структурой;

· разнообразны формы воздействия сил современности на то или иное традиционное общество, поливариантна структура ситуации перемен, в которой они захвачены;

· существование организационных и культурных различий между национальными элитами, что определяет неодинаковое восприятие ими возможностей выбора в данной исторической ситуации, и различия в способности усвоить содержание, социокультурный смысл ситуации выбора.

Выделим следующие структурные компоненты традиционных обществ, накладывающие наиболее значительный отпечаток на характер политической модернизации:

· в политической сфере - природа выдвижения и принятия социальных инноваций, а также характер центров принятия политических решений; тип отношений между центром и периферией; приверженность элит тому или иному типу активности центра; тип правительственной политики; некоторые аспекты политической борьбы и политической организации;

· в сфере стратификации особой значение имеют следующие структурные элементы: атрибуты, утверждающие основу общественной оценки различных социальных групп и их иерархии; степень автономности отдельных социальных групп в структуре общественного взаимодействия от того, насколько доступными для них оказываются центры распределения политической власти и иных форм влияния в обществе; степень общественного взаимодействия относительно близких социальных групп.

В конце 60-х – начале 70-х гг. ХХ века начался пересмотр теорий модернизации вследствие того, что утрачивало свою эффективность регулирование экономики, построенной на массовом поточно-конвейерном производстве и системе социальных гарантий («государство благоденствия»), и подорвалась ресурсная база массового производства из-за энергетического, сырьевого и экологического кризиса 70-х гг.

«Новые левые», а затем и консерваторы выступили с критикой линейного прогресса, связывающего развитие исключительно с материальными элементами производительных сил. Страны социализма продемонстрировали неэффективность модели ускоренной модернизации под эгидой жесткой государственной власти.

На роль человека и социокультурных аспектов общественной жизни в социально-экономическом и научно-техническом развитии обратили внимание неоконсерваторы. «Новые правые», особенно во Франции и ФРГ, утверждали, что целью материального производства должно стать возвышение человека и сохранение каждым народом своей национально-культурной идентичности.

В докладах «Римскому клубу» получает развитие концепция «человеческой революции», которая призывала к гуманизации экономического развития и решению проблем отсталости большей части человечества. Смысл «человеческой революции», отмечалось в документах «клуба», состоит во всеобщем развитии духовных способностей, в том, чтобы жить в мире с природой, изменить образ мышления и наше поведение.

В обществе все более упрочивается понимание того, что мир становится все более многогранным и необходим синтез универсализма и культурной специфики разных стран и народов. Формируется «новая стратегия», суть которой – на развитие человека нужно направить все ресурсы общества.

Во второй половине 80-х и начале 90-х гг. в зарубежной литературе успех или неудача модернизации окончательно связывается с тем, насколько модернизация соответствовала социокультурным особенностям каждой страны. В докладе Римскому клубу «Босоногая революция» 1988 г. Б. Шнейдер констатировал полную неудачу всех прежних планов и концепций развития по образцам развитых стран, поскольку осуществление этих планов принесло эффект лишь небольшой части городского населения, тогда как сельское по-прежнему живет в нищете и отсталости. Автор обращал внимание на то, что утрата каждым народом собственной культуры ведет к разрушению экономики, нищете и упадку.

Осознание и учет исследователями этих особенностей приводит к возникновению теорий «частичной модернизации», «тупиковой модернизации», «кризисного синдрома модернизации». Во второй половине 80-х годов складывается концепция «модернизация в обход модернити» - модернизация при сохранении национальной культуры без жесткого навязывания обществу западных ценностей (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Эйзенштадт).

А. Турен ввел в оборот термины «контрмодернизация» и «антимодернизация». Первый означает вариант модернизации по незападному образцу («околомодернизация»). К ней он относит сталинскую индустриализацию, модернизацию стран Восточной Европы и Китая в 50-е гг. ХХ в., поскольку они основывались, как и западная модель, на развитии производительных сил.

Второй термин – открытое противодействие модернизации. По его мнению, в стремлении перейти от контрмодернизации к антимодернизации есть суть основной тенденции ХХ века. Это тенденция к повсеместной утрате веры в универсализм Разума, науки и техники, с одной стороны, к сохранению национально-культурной идентичности – с другой. Субъектами антимодернизации являются не столько народные массы, сколько политические и интеллектуальные элиты, обеспокоенные, в первую очередь, сохранением своих привилегий, власти и социального статуса.

Эти рассуждения частично можно отнести и к России. Многие ученые, например, Р. Бендикс, на наш взгляд, справедливо подчеркивают нецелесообразность противопоставления традиционности и современности, универсализма, как это зачастую делается. Модернизация не обязательно должна разрушать традиционность.

Это же подтверждается опытом Японии, модернизации в Южной Корее, Тайване, Сингапуре. Условия жизни и производства средств производства, существования сформировали два крупных типа цивилизаций - западный, европейский и восточный, азиатский. В Европе человек был обречен на активность, на Востоке - на пассивность. Историческая инициатива перехода от традиционного общества с отношениями личной зависимости к индустриальному обществу с рыночными отношениями, т.е. модернизации, принадлежит Западу. Модернизация – результат развития западной модернизации. Модернизация неотделима от культуры «модернити». Вслед за А. Туренном можем сказать, что модернизация означает «модернити» в действии.

«Модернити» - это приверженность европейскому рационализму сциентизму, стремление к росту материального богатства и техническому прогрессу, отношение к природе как объекту приложения своих сил и знаний. Это также идея социального равенства и личной свободы, индивидуализм, готовность человека к постоянным переменам в производстве, потреблении и образе жизни, в правовых нормах, политических институтах и моральных ценностях, как и желание быть инициатором таких перемен, «быть современным». «Модернити» - это покорение человеком пространства и уплотнение времени, ускорение развития.

Происходящие в рамках политического пространства процессы последовательной смены состояния социально-политической действительности, в первую очередь политической системы общества, происходящие в результате совокупной деятельности социально-политических субъектов (политических сил), направленные на завоевание, удержание и использование политической власти, на обеспечение конституирования, функционирования или изменения политической системы, на воспроизводство или изменение существующей совокупности общественных отношений получили название политических процессов.

Процесс модернизации может осуществляться различными способами, с использованием различных механизмов. Выделим универсальные составляющие политической модернизации: создание дифференцированной политической структуры с высокой специализацией политических ролей и институтов; создание современно государства, обладающего суверенитетом; усиление роли государства, расширение сферы действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан (лиц с гражданскими и политическими правами), расширение включенности в политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение рациональной политической бюрократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля, ослабление традиционных элит и их легитимности, усиление модернизаторских элит.

Одним из вариантов модернизационных концепций являются транзитологические теории. Транзит в переводе с латинского (transitus) означает переход, прохождение. В целом транзитология и транзитологические концепции достаточно новое направление в науке. Как трактуют словари и справочники, транзитология – раздел политической науки, изучающий политические процессы в странах, совершающих переход от тоталитарных, авторитарных политических систем к демократической, это направление науки тесно связано с теорией политической модернизации. Но если теория модернизации ориентируется в основном на проблематику развивающихся стан «третьего мира», то в центре внимания транзитологии находятся политические процессы в таких государствах, где основные структуры современного общества уже сложились, причем в ряде случаев речь идет о повторной демократизации.

Современные переходные процессы имеют целый рад характеристик, существенно отличающие их от аналогичных социальных сдвигов в прошлые века истории человечества. Во-первых, переходные явления и процессы в настоящее время имеют глобальный характер, ибо мы являемся свидетелями не просто перемен и социального порядка отдельных стран и регионов, а перехода всего мирового сообщества на новую ступень научно-технического и социального прогресса. Грядущее общество – постиндустриальное, информационное, техногенное и т.д. – предполагает новые способы и технологии участия человека в делах общества, новые типы политических, экономических и социальных отношений, новое качество человеческой жизни, новые способы и методы консолидации общества по решению этих проблем.

Во-вторых, человечество в настоящее время впервые оказалось в такой полосе своего развития, когда для перехода на новую ступень социальной эволюции недостаточно только политических и социально-экономических изменений, необходимо учитывать ноосферные изменения и измерения.

В-третьих, угрозы, которые подстерегают человечество в переломную эпоху, создают объективные предпосылки как для интеграционных процессов в политической, экономической, экологической и других общественных сферах, так и для выработки новых национальных, нравственных, конфессиональных, социокультурных, информационных норм и традиций.

В-четвертых, современные научные знания и осмысление предшествующего социального опыта в настоящее время создают возможность активного вмешательства человека в ход преобразований, дают возможность прогнозировать и корректировать социальные и политические процессы, ослаблять действия катастрофических и бифуркационных явлений, сводить к минимуму наиболее болезненные последствия инноваций.

По мнению О. Тоффлера, современные трансформации более глубокие, качественно иные, чем трансформации связанные с переходом от традиционного к индустриальному обществу. По его мнению, политическая жизнь общества «третий волны» строится на основе следующих главных принципов:

1. Принцип меньшинства, который должен заменить принцип большинства. Вместо высокостратифицированного общества, в котором несколько крупных блоков образовывали большинство, возникает «конфигуративное общество», в котором тысячи меньшинств образуют совершенно новые переходные формы.

2. Принцип «популярной» демократии взамен представительной. Повышение образовательного уровня и современные информационные технологии дают возможность гражданам самостоятельно вырабатывать и предлагать свои решения, т.е. мнение за пределами законодательных органов могут и должны иметь юридическую силу.

3. Принцип «разделения ответственности в принятии решения», который может устранить перегрузку, блокирующую деятельность институтов власти. До сих пор много решений принималось на национальном уровне и слишком мало – на местном и международном, с учетом глобализации – это не совсем верно.

Еще одной особенностью современного политического мира является политическая модернизация посткоммунистических стран.

Американский политолог С. Терри доказывает, что проблемы, стоящие перед посткоммунистическими странами, имеют ряд отличий от проблем в странах, ранее осуществивших переход от тоталитаризма и авторитаризма к демократии.

Первое отличие: попытка одновременного создания рыночной экономики и плюралистической демократии. Так радикальные экономические реформы приводят к серьезному снижению жизненного уровня населения, проблемы первоначального этапа перехода к рынку порождают политическую нестабильность, которая затрудняет создание правовых и институциональных основ дальнейших экономических реформ, мешает привлечению иностранных инвестиций, способствует продолжению экономического спада, а экономический спад, в свою очередь, усиливает политическую напряженность в обществе.

Второе отличие: необходимость полного демонтажа значительной части уже существовавших секторов промышленности при одновременной радикальной перестройке и модификации многих производств.

Третье отличие: высокая этническая неоднородность посткоммунистических стран. Это приводит к распространению националистических настроений. Национализм в любых его формах, как правило, плохо совместим с демократией, поскольку подчеркивает превосходство одних наций над другими, тем самым раскалывая социум по этнонациональному признаку и препятствуя возникновению подлинного гражданского общества.

Четвертое отличие связано с проблематикой гражданского общества. В большинстве этих стран до установления коммунистических режимов существовали лишь элементы гражданского общества. Нынешняя реальная политическая практика оппозиционных групп и политический опыт последних лет коммунистической власти не способствовали формированию представлений о политике как «искусства возможного». Политическая жизнь фрагментарна и излишне персонализирована, конфронтация по прежнему преобладает над компромиссом, а электорат пребывает в состоянии отчуждения и замешательства.

Пятое отличие заключается в отсутствии должной поддержки и помощи со стороны мирового сообщества.

Именно поэтому в аналитических целях, особенно применительно к феномену посткоммунистических трансформаций, на наш взгляд, предпочтительнее пользоваться не расширительным понятием демократизации, а более широким в содержательном плане и более нейтральном в оценочном отношении понятием «демократического транзита», в отличие от «перехода к демократии», фактически постулирующего редко встречающейся в чистом виде итог процесса.

Несмотря на целый ряд аналогий в очень многих смыслах и отношениях, российский демократический транзит стоит особняком по отношению не только к классическим южноевропейским и латиноамериканским переходам от авторитаризма к демократии, но и к подобным процессам в странах Центральной и Восточной Европы. Рождающейся в ходе российской посткоммунистической трансформации новая общественно-политическая реальность несет в себе сложный сплав частично преодоленных, а частично преобразованных традиций прошлого.

Таким образом, можно утверждать, что, несмотря на современную критику теории модернизации и транзитологических моделей, сценарий модернити является основным вектором мирового политического развития. Выработанная логика транзитологических моделей может быть применима к любому переходному обществу с одной оговоркой, что процесс демократизации есть ситуация неопределённости, в которой необходимо учитывать разные по силе воздействия факторы: цивилизационные особенности, экономическое состояние и т.д. Следовательно, говоря о политическом транзите, можно точно быть уверенным о примерно одинаковых условиях старта (тоталитаризм, авторитаризм), но конечная точка развертывания событий для исследователя остается неопределенной.

Историко-политические заметки: народ, страна, реформы Явлинский Григорий Алексеевич

История модернизации в России

История модернизации в России

Прежде всего отметим, что модернизация для России – это не единовременное предприятие, вызванное столкновением с чуждой, но более успешной цивилизацией. Это уходящий корнями в глубь веков процесс, тесно связанный с российско-европейскими отношениями. С XV в. Московское государство, вернувшееся в европейскую политику после 200-летнего «перерыва» на ордынское иго, проявляло заинтересованность в европейском опыте и его носителях. Однако этот интерес был, прежде всего, практическим, технологическим.

Если же понимать модернизацию как качественное изменение государства и общества, то для России речь идет не столько о заимствованиях, сколько о включении в ритм европейского Нового времени, неизбежность которого остро ощущалось за десятки лет до петровских реформ.

Первая попытка кардинального переустройства жизни государства и общества была обращена не на Западную Европу, наследницу Рима, а на ту часть древней империи, с которой на Русь пришло христианство.

Религиозная форма и возвращение к «древнему благочестию», как мы уже отмечали, не должны вводить в заблуждение – речь шла о масштабном переустройстве одной из важнейших сфер жизни страны и народа, целью которого было достижение качественно нового уровня развития государства. Планы патриарха Никона предусматривали не только исправление богослужебных книг, но целый комплекс мер, в результате реализации которого русское государство должно было стать центром православного мира не только в духовно-мировоззренческом плане (идея Москва – третий Рим), но в политической реальности. Существовали планы административного переустройства церкви, предусматривавшие, в частности, увеличение числа епархий и архиереев, следствием которого стало бы сближение церковной иерархии с паствой.

В реформе в полной мере проявились черты, свойственные одной из моделей русской модернизации и в дальнейшем:

При эндогенном начальном импульсе, большую роль играют внешнеполитические, экспансионистские цели;

Планирование и проведение реформы «сверху», предъявление ее обществу в качестве готового решения, не подлежавшего изменению;

Радикально-насильственный характер реформы;

Резкий разрыв со «стариной»;

Своего рода фетишизм, придание большого значения второстепенным внешним признакам.

Петровская модернизация, отстоявшая от никоновой реформы на полвека, имела тот же внутренний источник – давно назревшую, не удовлетворенную и постоянно напоминавшую о себе (волнениями и другими проявлениями кризиса управления, внешнеполитическими трудностями) потребность переустройства государства, но иную направленность. Место Греции как ориентира заняла Западная Европа. Новая Россия видела себя уже не как центр вселенского православия, а как новая великая европейская держава. Никон строил под Москвой Новый Иерусалим с точной копией Храма Гроба Господня, а символом петровских реформ стала новая столица на Балтике. Сосредоточение на религиозной жизни сменилось вниманием к экономике, военному делу, политическим институтам.

Однако характерные черты взаимоотношения властителя-реформатора со страной и народом в полной мере проявились и в ходе петровских преобразований. Единственным субъектом реформ была власть, высоким был уровень насилия, радикализма, разрыв со «стариной» был резким и демонстративным, заметным был и «реформаторский фетишизм».

Укрепление абсолютистского самодержавного государства, которое способствовало военной, технической, промышленной модернизации, становилось преградой для модернизации социальных отношений внутри страны, появления элементов договорной культуры, закрепления прав сословий.

Такой исторический выбор усилил позиции России как одного из главных действующих лиц европейской (что в контексте XVIII в. равнозначно мировой) политики, но прямо обусловил несколько стратегических последствий, с которыми мы имеем дело до сегодняшнего времени.

А. Каменский: «Сама модернизация оказалась средством сохранения и даже усиления значения государства… Крепостное право было этому государству необходимо, ибо оно укрепляло его власть над подданными, но оно же, крепостничество, становилось постепенно и главным врагом государства, поскольку истощало его силы, тормозило дальнейшую модернизацию, а дворянство при этот делало все более крепким и при этом от государства независимым… В условиях экономической зависимости от крепостного крестьянства сословное развитие дворянства неминуемо влекло за собой усиление крепостничества и, следовательно, не приближало Россию к гражданскому обществу, а, наоборот, отдаляло».

А. Медушевский: «Идеи рационального и справедливого государства, присущие Петру, на практике привели, однако, к созданию полицейского государства по образцу западноевропейских абсолютных монархий. При отсутствии каких бы то ни было институтов социального контроля государство не было связано ничем в ходе рационализации и модернизации, которая поэтому неизбежно приобретала принудительный, навязанный характер…».

Несмотря на эндогенный характер модернизации, на практическом уровне для российской власти она часто и легко превращалась в инструмент достижения определенных целей, прежде всего военно-политических.

Даже «просвещенные» европейски мыслящие государственные деятели, признававшие необходимость модернизации, интенсификации экономики, отодвигали начатое на второй план, когда возникала необходимость мобилизации ресурсов для решения насущных задач государства.

На практике такое соотношение приоритетов выливалось в крах многих модернизационных начинаний при их столкновении с текущей политикой, с тактическими политическими решениями, с сиюминутными нуждами.

Показательный исторический пример – выпуск первых русских бумажных денег, ассигнаций. Введение в оборот бумажных денег было качественно значимым шагом для развития экономики, однако практически сразу после появления ассигнаций их эмиссия использовалась для покрытия расходов на ведение русско-турецкой войны. Результат – обесценивание, утрата доверия. Впрочем, если бы не война с Турцией, наверняка возникла бы еще какая-то неотложная государственная нужда. Главное – как только появились бумажные деньги, их выпуск стал рассматриваться как дополнительный ресурс и при первой же возможности этот ресурс был мобилизован.

Экономическое мышление российского руководства хорошо иллюстрирует фрагмент «Инструкции о казенных доходах», данной Комиссии о коммерции (созданной для приведения в порядок и улучшения состояния торговли и финансов) в 1763 г: «Многие из нас думают, что государственную экономию всяк тот может знать, кто у себя дома добрый хозяин, но мы понимаем, что государственная финанция тому только известна, кто из прямых ее оснований разуметь старается и что знание домашнего хозяйства и хозяйства государственного совсем происходят от противных принципий. Партикулярный человек делает в своем доме расход, смотря по доходу, а нам должно делать доход, смотря по расходу… Ибо и без того наши государственные расходы превосходят доход казенный более, нежели целым миллионом».

Целый ряд реформ, необходимость которых осознавали и обосновывали в многочисленных «прожектах» как чиновники, так и активные представители общества, вообще не начинались всерьез, потому что государство не было готово вкладывать в них деньги, не видя перспектив их быстрого возвращения. Особенно это было характерно для проектов, предполагавших трансформацию образа мышления и действия значительных социальных групп.

Так, во второй половине XVIII в. неоднократно ставился вопрос об активизации внешней торговли и коренном изменении образа мысли и действия российского купечества. Григорий Теплов, руководитель Третьей комиссии о коммерции, фактически игравшей при Екатерине II роль министерства торговли, и видный екатерининский вельможа Никита Панин, активно участвовавший в деятельности Комиссии, выступали с резкой критикой русского купечества. Теплов обвинял купцов в удовлетворении «тем продуктом, который оне от внутренней коммерции получают, употребляя к тому разные пронырства и хитрости». Н.И. Панин, писал, что «по большей части наше знатное и именитое купечество обогащается угнетением своих собратьев меньше имущих». Такому характеру предпринимательской деятельности русского купечества противопоставлялся идеал «истинной коммерции», сформированный под влиянием идей просветителей и западных экономистов. «Истинная коммерция» характеризовалась большим числом участников-предпринимателей, действующих в условиях честной конкуренции, обеспеченной справедливыми законами.

Реализация этого идеала в России, согласно проектам Панина и Теплова, предусматривала создание правового фундамента массовой предпринимательской активности, именно повышение социального статуса купечества, создание системы коммерческого образования.

На практике, однако, социальные реформы и новые законы так и остались на бумаге не из-за косности и архаичности купечества, а из-за отсутствия у власти воли к социальным реформам и денег на развитие образования.

Забота о коммерческом образовании ограничилась указом от 9 апреля 1764 г. об отправке купеческих детей на учебу за границу. В нем упоминались аналогичные постановления петровского времени, но, в отличие от них, указ 1764 г. не предусматривал финансирования учеников. Исследование, проведенное Н.В. Козловой, показывает, что и в дальнейшем эффективных мер по повышению уровня коммерческого образования предпринято не было. Единственное специализированное учебное заведение, основанное в годы правления Екатерины II, – Московское коммерческое воспитательное училище, в силу особенностей его организации не могло оказать серьезного влияния на существовавшее положение дел, да и оно финансировалось не казной, а П.А. Демидовым.

Впрочем, сами просвещенные чиновники в неудаче своих начинаний винили не власть (то есть себя), а традиционную косность подведомственного им населения.

Консервирование крепостного права и жесткость сословной структуры служили непреодолимым препятствием для последовательного развития качественно новых элементов в рамках традиционного общества.

В организованном по крепостному принципу обществе не могли закрепиться новые виды экономической, социальной, гражданской активности, которые появлялись, но существовать могли только вне рамок, установленных государством, вне закона, вне системы. То есть и здесь, вместо выстраивания системы отношений, способных развиваться, эволюционировать, расширять круг вовлеченных в них людей, реализовывалась модель «ухода», выводящая наиболее активные элементы за пределы социальной структуры.

А. Каменский в исследовании на материалах уездного города Бежецка показывает, что русская городская община уже во второй половине XVIII в. могла обладать признаками общины в европейском понимании, однако ее развитие и становление как института гражданского общества тормозилось жесткой сословной структурой и иными государственными установлениями: «Городская община по сравнению с другими группами горожан обладала значительно большей степенью легитимности в том смысле, что ее статус был более детально проработан в законодательстве. Именно это, собственно, и делало ее полноценной общиной не только в том значении, в каком это понятие традиционно употреблялось в контексте русской истории, но и в более широком понимании, обозначаемом обычно английским словом «community». Укрепляло статус городской общины и наличие, при всей ограниченности их функций и возможностей, выборных органов самоуправления. Однако отсутствие в России в тот период понятия «гражданство», сам характер социальной структуры русского общества и соответствующая ей система административного управления, предполагавшая подчиненность отдельных социальных страт параллельно существующим властным вертикалям, с одной стороны, крайне затрудняли разрешение возникающих конфликтов, с другой – порождали зоны своего рода безвластия, оказавшись в которых человек, по крайней мере, на время, мог находиться вне контроля государства… даже в условиях паспортной системы и тотального контроля государства человек мог годами и, по сути дела, бесконтрольно передвигаться по стране, переезжая с места на место и находя различные формы заработка».

Как отмечает А. Каменский, «потребности экономики в рабочих руках и различных профессиях были много шире того, что предусматривала социальная структура общества, подчиненная фискальным целям государства. Иначе говоря, социальная структура находилась в противоречии с потребностями экономики и тормозила ее развитие».

Естественно, существенного и достаточно быстрого роста качественно новых элементов, накопления их критической массы в таких условиях быть не могло. Нерегламентированная никакими законами территория «воли» при этом играла роль клапана, дававшего выход разного рода общественной активности, но не позволявшего ей трансформировать ни общество, ни государство, ни взаимоотношения между ними.

Говоря об очевидном промышленном росте, можно указать на такое же очевидное стратегическое ограничение: крепостная промышленность не могла развиваться самостоятельно, по законам рынка, свободной конкуренции. В крепостной системе не было свободных рабочих рук, рынка труда. Кроме того, серьезной помехой для действия рыночных механизмов была государственная защита интересов дворянства, использование которыми «административного ресурса» создавало заведомо неравные условия в отношениях с купеческим сословием. Что касается самих дворян-промышленников, особенно крупных, то они были ориентированы на вложение доходов не в производство, а в поддержание подобающего сословию образа жизни.

Быстрая, но сословно ограниченная европеизация дворянства в сочетании с консервацией и распространением крепостного права привели к формированию явного культурного разрыва между властвующим меньшинством и абсолютным большинством населения страны.

В конце XVIII – первой половине XIX в. государственная система все больше и больше противопоставляла себя идее развития, стремилась к статике, а европейскую динамичность воспринимала как угрозу.

Идейное отталкивание от революционной Европы выливалось в развитие и укрепление идеи об уникальном пути развития России, к которому неприложимы общеевропейские тенденции.

Император Николай I, видимо, сознавал проблему разрыва между государством и народом, грозившую России потрясениями, но пытался решить ее оригинальным способом – выстроить уникальную государственную систему по модели семьи, где государь занимал бы место строгого, но справедливого отца, направляющего развитие страны и народа по своему разумению. Идеологической опорой стала «триада» министра просвещения Уварова «православие – самодержавие – народность».

Попытка двигаться по «уникальному» историческому пути сопровождалась недооценкой и даже отрицанием важных элементов технической модернизации, которая рассматривалась как часть того, что разрушает стабильность, традицию.

Один из ключевых чиновников правительства Николая I Егор Канкрин, проработавший на своем посту 23 года, был убежден в несвоевременности развития в России железных дорог. Дело в данном случае не идет об архаичном менталитете русского чиновника, не понимавшего значения технического прогресса. Выпускник Маг-дебургского и Геттингенского университетов, известный экономист своего времени ценил науку и техническое развитие, способствовал распространению передовой научно-технической мысли в России, направлял в Европу агентов для сбора информации об изобретениях. Однако идея развития в России железных дорог противоречила его представлениям о сохранении стабильности – как в финансовой системе, так и в стране в целом. Наряду с железными дорогами, стабильности, по мнению Канкрина, угрожали свобода печати и суды присяжных.

В 30-40-х гг. XIX в. Россия достигла пика бюрократического контроля за внутренней жизнью страны и внешнеполитического могущества, примеривала на себя мундир «жандарма Европы».

Однако это была логика мира европейских монархий, в котором особо ценилась стабильность, достигнутая с помощью русских штыков.

В мире продолжающихся развиваться технологий все перевернулось с русской венценосной головы на ноги и оказалось, что Россия не выдерживает военно-технической конкуренции. Результат – неожиданное для власти поражение в Крымской войне, которое Николай I не смог пережить.

Цикл форсированной модернизации, ориентированной на внешние образцы, с акцентом на военно-промышленное обновление, модернизации, неотделимой от насильственных методов ее осуществления, был еще раз воспроизведен в СССР.

Мы не будем подробно рассматривать вопрос об эффективности сталинской модернизации, вкладе режима в Победу и цене Победы. Отметим только самое важное – то, что составляет суть фатального российского модернизационного цикла.

Сталинская модернизация сопровождалась насилием в отношении абсолютного большинства населения страны, которое рассматривалось властью как ресурс повышения темпов перемен.

Она включала элементы культурного развития (всеобщая грамотность, повышение образовательного уровня, внедрение элементов бытовой культуры), однако была ориентирована, прежде всего, на достижение военно-политических или даже геополитических целей.

Система государство – человек – внешний мир была ориентирована на закрытость, подозрительность, поиск государственной измены в каждом контакте с внешним миром.

После Второй мировой (Великой отечественной) войны сталинский СССР, ставший одной из двух сверхдержав, воспроизвел утопическую попытку николаевской России остановить «прекрасное мгновение» пика могущества.

Могущественное государство «проворонило» генетику и кибернетику, значение которых не могло быть продемонстрировано столь наглядно, как важность атомного проекта.

Новые попытки «догнать и перегнать» Запад, не меняя сути государства и его взаимоотношений с обществом, привели к еще одному крушению империи.

Описанную модель модернизации нельзя назвать половинчатой. Половинчатая – это когда что-то не завершено, недоделано. Здесь же достижение ускоренных темпов военно-технического развития за счет мобилизации ресурсов посредством жесткой социальной структуры – ключевое свойство системы.

При этом описывать происходящее с точки зрения противопоставления архаики и модерна также вряд ли представляется возможным.

Это была тоталитарная модернизация. Тоталитарная система стала исторически новым для нашей страны и всего мира явлением. Свести его к архаичному наследию деспотически-холопской Московской Руси – это уход от анализа темы, важной для всей Европы, которую в середине XX в. едва не поглотил нацистский тоталитаризм.

Альтернативный путь модернизации – Великие реформы 60–80 гг. XIX в. Их принципиальное отличие:

Участие общества как в формулировании их целей, так и в разработке планов реформы;

Направленность «реформы сверху» на переустройство общественных отношений, создание современных институтов, изменение общественного сознания, формирование новой картины мира;

Интеграция большинства населения в жизнь общества как цель реформы, направленность на интеграцию, а не на раскол общества в целом;

Вложение государством в реформу значительных средств, которые направлялись внутрь страны, обеспечивая масштабную социальную реформу;

Правовой характер преобразований.

Реформы были успешными. Они позволили стране динамично развиваться как в экономическом, так и в социальном плане, создавать адекватную времени экономику, строить гражданское общество.

Социальная трансформация исторического значения, затрагивавшая интересы и образ жизни всех социальных групп сверху донизу (в первую очередь, конечно, помещиков и крестьян, как писал Н.А. Некрасов: «Порвалась цепь великая, порвалась, расскочилася. Одним концом по барину, другим по мужику»), не привела к полномасштабному социальному конфликту, сравнимому, например, с гражданской войной в США.

Историческая незавершенность модернизации, ее срыв во втором десятилетии XX в., как мы уже отмечали, во многом обусловлены внешними факторами, прежде всего Первой мировой войной. Вместе с тем, можно отметить и проблемные моменты в самих реформах.

Во-первых, реформы могли быть начаты раньше. Неослабевающий интерес власти и общества к решению «крестьянского вопроса» и социально-политической реформе с конца XVIII в. и на протяжении всей первой половины XIX в. показывает, что проблема назрела и могла решаться Россией – победительницей Наполеона в 10-х гг. XIX в. Тогда, вероятно, не было бы оснований говорить об отставании от Европы и «догоняющей модернизации».

Однако в реальности десятилетия были потрачены на стратегически тупиковый поиск «особого пути». В результате Россия очевидно отстала от европейского времени. Так и не преодоленное отставание на фоне неизбежной включенности России в общеевропейские (глобальные) экономические, политические, военно-политические процессы в конечном счете и сделало нашу страну тем самым «слабым звеном», для которого испытания, выпавшие на долю всех европейских стран в начале XX в., закончились катастрофой.

Вторым фактором, обусловившим срыв модернизации, было затягивание полноценной политической реформы. Под «политической реформой» мы имеем в виду не одномоментное введение демократических институтов и резкое расширение политических прав населения, а, прежде всего, наличие политической воли и неуклонное обозначение вектора политической реформы.

Проекты П.А. Валуева, великого князя Константина Николаевича, М.Т. Лорис-Меликова вполне соответствовали этой задаче. Однако реализованы они не были. Более того, контрреформы 80-х гг. XIX в. обозначили совсем другой, охранительный вектор.

У российских либералов начала прошлого века была надежда на то, что политические реформы станут естественным следствием распространения частной собственности, прежде всего, крестьянской частной собственности на землю. В незавершенности этого процесса корень проблемы срыва 1917 г. видят и современные историки.

А.Н. Медушевский, например, так пишет о взаимоотношениях общества и государства в ходе реализации Великих реформ: «Необходимый на исторически длительный срок консенсус общества и государства вновь разрушился. Экономическая свобода требовала политических реформ, а для их реализации был необходим этап становления гражданственности, нового отношения к собственности, труду, политической культуре. Консенсус оказался под угрозой срыва, сменяясь деструктивными и утопическими программами немедленных радикальных изменений по всему спектру социальных структур и общественных отношений».

Заметим, однако, что нереализованная перспектива легко поддается идеализации. На практике превращение крестьян в мелких и средних собственников вряд ли автоматически решило бы проблему несправедливого с точки зрения крестьян распределения земли между ними и помещиками, а значит, колоссальное напряжение, рожденное этим вопросом, имело все шансы сохраниться и определять вектор любой общественно-политической дискуссии, в которую оказались бы вовлечены крестьяне. Если же говорить о более глубоком процессе «становления гражданственности», то он, во-первых, непростой и длительный (а историческое время, отпущенное реформаторам, уходит быстро), во-вторых, вряд ли вообще возможен в ситуации отсутствия перемен в организации верховной власти.

На наш взгляд, чуть ли не самый главный урок, который дает нам отечественная история последних полутора столетий, заключается в том, что откладывание политической реформы, затрагивающей «верхние этажи» власти, «на потом», в ожидании того, что социальное развитие создаст некую базу для формирования демократических институтов, – тупиковый путь. Еще раз повторим, не обязательно все делать сразу, но политическая воля, вектор реформы, должны быть понятными и обществу, и самой власти. В противном случае истинным мотивом откладывания реформы оказывается не забота о сохранении стабильности и ограждении страны от «великих потрясений», а примитивный страх потерять власть.

Третий путь разрешения накопившихся проблем – революционный, предполагающий разрыв правовой преемственности, высокий уровень насилия, радикализма, разрушения, мы не склонны характеризовать как модернизацию вообще. Это срыв модернизации, а не ее ускорение.

А.Н. Медушевский: «Революция, как показывает исторический опыт, не является конструктивным решением проблем, но, скорее, означает срыв модернизации, выражающийся в отказе от самого поиска рационального решения. Спонтанная аграрная революция (как антитеза рациональной аграрной реформе) повсюду в мире выступала фактором ретрадиционализации общества – восстановления архаичных институтов и представлений (например, советов), становившихся тормозом устойчивого и разумного процесса социальных преобразований. Это цивилизационная ловушка, способная поглотить достижения предшествующего позитивного развития. Во всех случаях избрания стратегии аграрной революции это означало срыв конструктивной работы по преобразованию общества, который объяснялся как трудностями реформ, так и консерватизмом правящего класса».

Вариант модернизации, ограниченной техническими инновациями и не затрагивающей ни общественное сознание, ни социально-политическую систему, рассматривать тоже не стоит. Может быть, в рамках относительно компактного общества на этапе индустриализации это и возможно, но для России постиндустриальной эпохи такой вариант нереален. Российские реформы, какими бы ограниченными и односторонними они ни были, никогда не ограничивались одним только техническим перевооружением. Без модернизации сознания никакие реформы были бы просто невозможны. Эта модернизация, правда, могла затрагивать не все общество и далеко не все сферы жизни, однако все равно ее нельзя уложить в схему «старых мозгов», вооруженных новыми технологиями.

Из книги Как уродуют историю твоей Родины автора Мухин Юрий Игнатьевич

Вступление. Зачем фальсифицируется история России Предмет расследованияДва десятилетия назад началась «перестройка» и «под гром фанфар» было обещано раскрыть архивы и обнародовать все тайны «тоталитарного» СССР. Те, кому дорога Родина, кто с интересом вникает в ее

Из книги Политический класс №43 (07-2008) автора Журнал «Политический класс»

Девяносто лет нашей истории. Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1917-2007. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Аспект Пресс, 2008. 832 с. Тираж 3000 экз. Вовсе не случайно, что ведущийся в нашем обществе не менее чем полтора десятилетия поиск национальной идеи привел к настоящему буму

Из книги Ереси (2008) автора Лимонов Эдуард Вениаминович

Из книги Литературная Газета 6274 (№ 19 2010) автора Литературная Газета

Ни дня без модернизации Гуманитарий Ни дня без модернизации ТОЧКА ЗРЕНИЯ Нельзя заниматься созданием наноиндустрии с «наномозгами». А кто сейчас производит таких специалистов? Наше образование. Его модернизация упирается в главную проблему – кадровую. Из 1 млн. 215 тыс.

Из книги Газета Завтра 896 (3 2011) автора Завтра Газета

БЛЕФ МОДЕРНИЗАЦИИ СЕРГЕЙ КАРА-МУРЗА, Д.Х.Н., ПРОФЕССОР (ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ РАН). Забойным словом стало "модернизация". Слово многозначное, но что конкретно имеется в виду, нам не сообщили. Примем, однако, туманную абстрактную формулу: модернизация

Из книги Красный век. Эпоха и ее поэты. В 2 книгах автора Аннинский Лев Александрович

История Двадцатого столетия России в опыте ее великих поэтов Зачем?Зачем перечитывать сегодня поэтов под углом зрения, какой не приходил в голову ни их первым читателям, ни ближайшим воспреемникам их наследия?Это простейшая часть вопроса. Прост и ответ. Затем, зачем при

Из книги Священные основы Нации автора Карабанов Владислав

6. История России - отвержение русского нуминозного начала. Достаточно самого поверхностного знания истории России, чтобы понять всю её вопиющую не столько даже греховность, сколько противоестественность. Наиболее очевидный пример такого отступничества, пример

Из книги Повелительное наклонение истории автора Матвейчев Олег Анатольевич

Принципы модернизации Итак, мы видим, что для по-настоящему модернистского, инновационного общества должны жестко соблюдаться два условия:1. Должна быть жесткая граница между субъектами и несубъектами, жесткое неравенство, жесткая иерархия. Должно соблюдаться различие

Из книги Путин. Толпа у трона автора Бушин Владимир Сергеевич

Оптимизация модернизации Анатолий Салуцкий – фигура видная. Он – член КПСС с 1964 года, академик загадочной Академии российской словесности, дважды лауреат премии Ростовского обкома партии, автор многих сочинений, один заголовок коих восхищает, радует и внушает оптимизм:

Из книги Новая русская доктрина: Пора расправить крылья автора Багдасаров Роман Владимирович

Из книги С Путиным или без? Что ждет Россию через десять лет автора Лукас Эдвард

Путин и история России (интервью Э. Лукаса для “The Browser”, США, ведущий Тоби Эш, 15 апреля 2012 г.)Тоби Эш: К чему бы вы ни обратились - начиная от современной литературы и заканчивая информационными репортажами - везде мы постоянно сталкиваемся с негативным изображением

Из книги 1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России автора Соловьев Владимир Рудольфович

Еще раз о модернизации Говоря об анализе текущей ситуации и критике предлагаемых мер по ее изменению, нельзя не отметить, что, к сожалению, оба этих интеллектуальных процесса проходят в ложной, на мой взгляд, парадигме ученичества. Идет либо постоянное навязывание некой

Из книги 46 интервью с Пелевиным. 46 интервью с писателем, который никогда не дает интервью автора Пелевин Виктор

Виктор Пелевин: история России - это просто история моды 2 сентября 2003. Gazeta.RuНакануне выхода книги «Диалектика переходного периода (Из ниоткуда в никуда)» Виктор Пелевин рассказал «Парку культуры» о новом романе, путешествиях, «Газете. Ru» и прочих миражах.- За период

Из книги Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад автора Жутиков Михаил Алексеевич

«Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского как история России хх века Речь в этом наброске пойдет об одной аналогии, – как думается, не формальной, а существенной и потому не бесполезной сегодня – именно, об аналогии между историей России ХХ столетия и фабулой романа

Из книги Путешествие в наш Крым! автора Ростова Олёна

История России в историях «Цветущей Лужайки» Ливадия В Ливадийскую сказку нельзя не влюбиться, Ливадийское чудо нельзя не любить. Виноградные лозы, что тянутся в небо, В своём сердце нельзя на века не хранить. «Луг цветущий» – он Храм всей истории нашей, Здесь

Из книги Как Запад проиграл Путину автора Лукас Эдвард

Путин и история России (интервью Э. Лукаса для «The Browser», США, ведущий Тоби Эш, 15 апреля 2012 г.) Тоби Эш: К чему бы вы ни обратились - начиная от современной литературы и заканчивая информационными репортажами - везде мы постоянно сталкиваемся с негативным изображением

Термин произошел от французского слова moderne, означающего "современный", "новейший". Под модернизацией подразумевается процесс обновления в соответствии с новыми современными требованиями. Синонимами являются улучшение, обновление, апгрейд.

Данное понятие используется применительно к развивающимся в мире, изменениям в мировой экономике и жизненном укладе народов разных стран, а также для обозначения технического прогресса и совершенствования производственных процессов.

Модернизация производства представляет собой усовершенствование технологических процессов, разработку и внедрение нового оборудования, материалов, способов и методов производства, оптимизацию всех согласно современным нуждам.

Как известно из курса истории, производственная модернизация неразрывно связана с процессами переустройства и обновления в обществе. С накоплением качественных изменений производственных процессов происходит неизбежная модернизация экономики, а она влечет за собой постепенное необратимое изменение уклада жизни и общественного менталитета.

Понятие модернизации вошло в обиход в середине прошлого века, когда учеными-обществоведами были проанализированы этапы развития общества от традиционно-патриархального уклада, царившего в XVIII веке, с его аграрным укладом и общественно-политическим строем до современных форм постиндустриального общества со всем его многообразием общественных отношений и культурных традиций. В 50-х годах XX была создана теория модернизации, которая отвечала на вопрос, что такое модернизация применительно к происходящим в мировом обществе процессам.

Согласно этой теории, модернизация - это обновление общественных отношений, выражающееся в переходе от феодального уклада жизни к современному индустриальному типу. Ее характерные признаки:

Рост дифференциации и специализации труда;

Усиление бюрократизации производства;

Появление социально-политических институтов современного типа;

Увеличение мобильности и индивидуализма в сознании людей;

Изменение системы культурных и (институт семьи, отношение к религии и т. п.).

Разделяют три этапа развития модернизации (с конца XVIII до начала XX века, первая половина XX века и с 70-х годов двадцатого века до начала нашего столетия). Существует две ее основные модели. Это т. н. вестернизация и догоняющая модель.

Что такое модернизация "по-западному" (или вестернизация)? Под этим термином понимают внедрение западного образа жизни, культуры, технологий в общественный уклад развивающихся стран (большей частью путем колонизации). Догоняющая модель делает ставку на индустриализацию, при помощи которой предполагает "подтянуть" уровень экономически отсталых стран к развитым.

Теория модернизации часто подвергается критике. Суть обвинений, в основном, сводится к следующему - противники данной концепции утверждают, что модернизация способна разрушить традиционно сложившиеся отношения, не построив новых взамен, т. е. так называемое постиндустриальное общество не будет иметь четких ментальных ориентиров. Но следует понимать, что модернизация не предполагает безоговорочного отрицания и ликвидации традиционных ценностей. Напротив, в большинстве культур отлично уживаются старые и новые традиции, что стимулирует общество к дальнейшему развитию.

Что такое модернизация российского общества, какой смысл несет этот термин применительно к нашей стране? Этот вопрос широко обсуждается не только у нас, но и в мире, начало дискуссии положено известной статьей "Россия, вперед!" Д. А. Медведева. Основными направлениями необходимых изменений в России безоговорочно признаются:

Необходимость технического перевооружения производства, внедрение новых компьютерных технологий, улучшение условий труда и быта россиян;

Модели общества - образовательная реформа, развитие и рост частного бизнеса, уменьшение государственной роли в экономической сфере;

И построение правового общества;

Реформа социальной сферы, направленная на повышение уровня жизни граждан.

Отравляющие вещества нервно-паралитического действия

Главная страница Методические разработки Методические разработки 2 Методические разработки 3 Библиотечка ГО и ЧС Библиотечка ГО и ЧС 2 Библиотечка ГО и ЧС 3 Библиотечка ГО и ЧС 4 Библиотечка ГО и ЧС 5 Библиотечка ГО и ЧС 6 Библиотечка ГО и ЧС 7 Пожарная безопасность объекта Приборы и имущество ГОЧС Унифицированные документы Официальные документы Библиотека ГОшника Полезные ссылки Имущество и литература ГО Интересное чтиво Анекдотические ЧС Форум сайта Меню разделов сайта

Группа отравляющих веществ нервно-паралитического действия объединяет соединения, специфически нарушающие нормальное функционирование нервной системы с появлением судорог, переходящих в параличи. Действие на нервную систему характерно для многих сильнодействующих ядов, но исторически в данной группе рассматриваются только производные фосфорной и алкилфосфоновых кислот общей формулы:

где R-алкил или алкоксигруппа; R"-алкокси-, алкил-меркапто-, замещенная при атоме азота аминогруппа; X - заместитель, связь которого с атомом фосфора менее устойчива по сравнению с R и R". Это могут быть F, CN, ацилокси-, диалкиламиноэтилмеркапто-, нитрофеноксигруппа, остаток замещенных фосфорной или алкилфосфоновых кислот.

Попадая в организм, ОВ нервно-паралитического действия поражают нервную систему. Характерной особенностью поражения является сужение зрачков глаз (миоз).

В армии США основными представителями этой группы ОВ являются зарин (GВ) и Ви-икс (VХ).

Зарин (GB)

Зарин (GB) является одним из основных отравляющих веществ смертельного действия, состоящих на вооружении армии США. Согласно американским служебным документам, он предназначен для уничтожения живой силы противника путем заражения паром приземного слоя атмосферы. Веществом GB снаряжают табельные химические боеприпасы группы А, в том числе артиллерийские снаряды ствольной и реактивной артиллерии, включая корабельную, авиационные бомбы и кассеты, боевые части оперативно-тактических ракет. Боеприпасы, предназначенные для применения GB, кодируют тремя зелеными кольцами и маркируют надписью «GB GAS».

Химическое название зарина – изопропиловый эфир метилфторфосфоновой кислоты (шифр в армии США - GB). Химическая формула (Рис.1):

Рис.1 Химическая формула зарина

Вещество GB представляет собой бесцветную прозрачную жидкость с плотностью 1,0943 г/см3 (20° С), не имеющую запаха; плотность пара по воздуху 4,86. Зарин гигроскопичен и смешивается с водой во всех отношениях, хорошо растворяется в органических растворителях (бензин, дихлорэтан, дизельное топливо, спирт, эфир и др.). Кипит при температуре 151,5° С с частичным разложением) поэтому перегоняют его в вакууме. Давление насыщенного пара 1,48 мм рт. ст. (20° С). Максимальная концентрация паров зарина при температуре 20 °С - 11,3 г/м3. Вследствие значительной летучести максимальная концентрация его паров даже при температуре минус 10°С может быть более чем в 10 раз выше смертельной при экспозиции 1 мин.

Вещество GB затвердевает при температуре минус 57° С, вследствие чего его применение возможно в любое время года. Температура плавления минус 54° С.

В воде зарин гидролизуется медленно (за 6 ч на 50 %), гидролиз значительно ускоряется в присутствии щелочей. Зарин может окисляться до фосфорной кислоты перекисью водорода или соединениями содержащими активный хлор.

Парообразный и жидкий GB легко сорбируется пористыми материалами (тканями, шерстью, древесиной, кирпичом, бетоном), впитывается в окрашенные поверхности и резинотехнические изделия. Это создает опасность отравлений у личного состава, вышедшего из зараженной атмосферы и снявшего средства защиты органов дыхания, за счет десорбции отравляющего вещества с пористых поверхностей. При благоприятных метеорологических условиях зарин сохраняется летом на местности в жидком виде до 4 — 5 ч, а его пары могут оставаться эффективными до 20 ч. В зимних условиях зарин устойчив на местности до 2 сут.

Характерной физиологической особенностью GB, как и других фосфорорганических ОВ, является его способность химически связывать и инактивировать биологические катализаторы различных реакций в организме ферменты), среди которых важную роль играет холинэстераза — белок, встречающийся во многих органах и тканях организма, но основную функцию выполняющий в нервной системе, регулируя процесс передачи нервных импульсов.

Структурной единицей нервной системы является нервная клетка (нейрон), тело которой имеет несколько коротких отростков (дендритов) и один длинный (аксон), состоящий из нервного волокна с фибриллами и с разветвлением на конце. Дендриты воспринимают внешние и внутренние раздражения (свет, звук, механическое воздействие, изменение состава или состояния среды и т.д.) и передают их телу клетки, аксон же несет нервный импульс от тела клетки к рецепторам иннервируемых органов или к дендритам других нейронов.

Элементарное звено нервной системы состоит из нескольких последовательно расположенных друг за другом нервных клеток таким образом, что аксон одного нейрона находится около дендрита или тела другого нейрона. Однако между ними нет прямого контакта, они разделены пространством (щелью) шириной 20—50 нм, заполненным плохо проводящей ток жидкостью. Эту область межнейронного контакта называют синапсом. Существуют также нервно-мышечные синапсы, когда аксон нервной клетки оканчивается в двигательной концевой пластинке, расположенной в мышце, и нервно-рецепторные синапсы, через которые возбуждение проходит от аксона к рецепторам органов чувств или выделительных желез.

Нервный импульс (возбуждение) передается по этой цепи комплексно — электрическим и химическим способами. Передача по аксону имеет электрическую природу, то есть в первом приближении аналогична передаче электрического тока по проводнику. В межнейронных, нервно-мышечных и нервно-рецепторных синапсах связь между разобщенными звеньями цепи нервной системы осуществляется при помощи химических веществ — передатчиков нервных импульсов или медиаторов. Медиаторы находятся в специальных пузырьках в области окончаний нервных волокон. Под влиянием поступающего по аксону импульса они выделяются в синаптическую щель через предсинаптическую мембрану (мембрану перед синаптической щелью), возбуждают мембрану дендрита следующей нервной клетки или рецептора и обеспечивают таким образом прохождение нервного импульса дальше. Нервные импульсы в организме человека распространяются со скоростью около 120 м/с.

В различных тканях и органах функционируют более 10 химических передатчиков нервных импульсов. В двигательной нервной системе и в некоторых других отделах нервной системы таким передатчиком является ацетилхолин — сложный эфир, образующийся из уксусной кислоты и холина в присутствии биологического катализатора (холинацеталтрансферазы):

До тех пор, пока медиатор, в частности ацетилхолин, будет сохраняться в синапсе, через последний с частотой 1000 имп/с будут проходить нервные возбуждения. Для того чтобы работа нервной системы нормализовалась, необходимо сразу же после прохождения импульса разложить медиатор. Обычно так и происходит: как только ацетилхолин окажет свое действие в синапсе, с ним немедленно вступает в химическую реакцию фермент ацетилхолинэстераза.

Скорость процесса колоссальная,: каждая молекула холинэстеразы успевает разложить за 1 с 25 тыс. молекул ацетилхолина, в то время как гидролиз ацетилхолина без фермента длится часами.

Причиной высокой токсичности вещества GB и других ФОВ является химическое связывание ими холинэстеразы, следствием чего является потеря ферментом каталитической активности. Ацетилхолин, сохраняющийся в неизменном виде в межнейронных, нервно-мышечных и нервно-рецепторных синапсах, перевозбуждает двигательную, непроизвольную мускулатуру и выделительные железы. В результате перевозбуждения двигательных мышц возникают мышечные судороги, переходящие в параличи. Сокращение мышц, работающих без участия сознания (сердечных, дыхательных мышц, мышц пищеварительного тракта, мочевого пузыря, зрачков глаз и т. д.), вызывает нарушение работы соответствующих органов, также сопровождающееся спазмами, подергиваниями, параличами. Непрекращающееся функционирование выделительных желез типа потовых или слюнных вызывает потливость пораженного и обильное слюноотделение. Тяжесть поражений веществом GB и другими ФОВ определяется степенью связывания ими холинэстеразы.

Отравление веществом GB происходит при любом способе проникновения его в организм: при вдыхании пара, в результате всасывания парообразного или жидкого вещества через неповрежденную или поврежденную кожу и слизистые оболочки глаз, при приеме зараженной воды или пищи, при контакте с зараженными поверхностями.

Относительная токсичность GB при ингаляции LCt50 0,075 мг*мин/л. Первыми признаками поражения являются сужение зрачков глаз (миоз) и затруднение дыхания", они проявляются при концентрации GB в воздухе 0,0005 мг/л через 2 мин. Кожно-резорбтивная токсодоза GB составляет LD50 24 мг/кг, пероральная — 0,14 мг/кг. При действии через обнаженную кожу парообразного вещества LCt50 12 мг ·мин/л.

При воздействии 0,1 LCt50 или 0,1 LD50 обычно наблюдаются поражения легкой степени, признаками которых являются миоз, слюноотделение, потливость. Почти одновременно развиваются признаки отравления, связанные с явлениями спазма кровеносных сосудов, бронхов, легких и сердечной мышцы. Возникают одышка, затруднение дыхания, болевые ощущения в груди и в области лба, общая слабость и ослабление сознания. Поражения легкой степени приводят к потере работоспособности на 1-5 сут.

Отравления средней степени наступают при 0,2 LCt50 или 0,2 LD50. Признаки поражения наступают быстрее и более ярко выражены. Возникают стойкий миоз, боль в. глазах при напряжении зрения, слезотечение. Усиливается головная боль, наблюдается выделение износа водянистой жидкости. При нарастании чувства страха появляется повышенное отделение холодного пота. Развивающийся периодический спазм гортани и бронхов приводит к затруднению дыхания, астматическим приступам, тошноте и рвоте. На фоне увеличения частоты сердечных сокращений наблюдаются мелкие мышечные подергивания, потеря координации движений, кратковременные судороги. Появляется непроизвольное мочеиспускание и отделение кала. Пораженный выходит из строя на 1—2 нед, а при несвоевременном оказании медицинской помощи возможен смертельный исход. Полное восстановление активности холинэстеразы и выздоровление растягиваются на 4—6 нед.

Отравления тяжелой степени вызываются 0,3-0,5 LCt50 или 0,3-0,5 LD50. При этом период скрытого действия практически отсутствует. Признаки поражения те же, что при отравлениях средней степени, но развиваются очень быстро. Пораженный жалуется на потерю зрачками рефлекса, мучительное давление в глазах и сильные головные боли. Возникают рвота, моче- и калоотделение, удушье. Примерно через 1 мин наступает потеря сознания и наблюдаются сильные судороги, переходящие в параличи. Смерть наступает через 5—15 мин от паралича дыхательного центра и сердечной мышцы.

При одинаковых токсодозах ОВ признаки поражения быстрее всего (через 1 мин и даже раньше) появляются при ингаляции, несколько медленнее (через несколько минут) при попадании в организм через желудочно-кишечный тракт и наиболее медленно (через 15—20 мин и позже) — через кожу. На месте попадания на кожу жидкого ОВ отмечаются мелкие мышечные подергивания.

Вещество GВ обладает кумулятивными свойствами, то есть действие нескольких небольших доз его, поступающих с интервалом до суток, суммируется и может вызвать тяжелые или смертельные отравления.

Промышленное производство

Действие фосгена на диизопропиловый эфир метилфосфоновой кислоты с последующим замещением хлора на фтор с помощью фтористого водорода или фторидов металлов.

В последнее время в США налажено производство бинарного зарина (GB-2), который образуется из двух основных компонент в процессе доставки, химического боеприпаса к цели: метилфторфосфоната и смеси изопропилового спирта с изопропиламином, в качестве катализатора используется g-окись алюминия. По своим физико-химическим и токсическим свойствам бинарный зарин не значительно отличается от унитарного.

Средства применения

Зарин предназначается главным образом для заражения воздуха. При этом способе применения происходит и некоторое заражение местности, вооружения и снаряжения. Средствами боевого применения зарина являются: авиационные бомбы и кассеты, боевые части ракет, снаряды ствольной и реактивной артиллерии.

Для боевого применения бинарного зарина предназначены артиллерийские снаряды 155-мм калибра.

Признаки поражения

При ингаляционном поражении в легкой степени наблюдаются ухудшение зрения, сужение зрачков глаз (миоз), затруднение дыхания, чувство тяжести в груди (загрудинный эффект), усиливается выделение слюны и слизи из носа. Эти явления сопровождаются сильными головными болями и могут сохраняться от 2 до 3 суток. При воздействии на организм смертельных концентраций ОВ возникают сильный миоз (Рис.2), удушье, обильное слюноотделение и потоотделение, появляются чувство страха, рвота и понос, судороги, которые могут продолжаться несколько часов, потеря сознания. Смерть наступает от паралича дыхания и сердца.

Рис.2. Миоз (сужение зрачков)

Первая помощь

Защита

При действиях подразделений на боевой технике в атмосфере, зараженной зарином, для защиты используются противогазы и общевойсковой комплексный защитный комплект. При действиях на зараженной местности в пешем порядке дополнительно надеваются защитные чулки. При длительном пребывании в районах с высоким содержанием паров зарина необходимо использовать противогаз и общевойсковой защитный комплект в виде комбинезона. Защита от зарина обеспечивается также использованием техники и убежищ герметизированного типа, оснащенных фильтровентиляционными установками. Пары зарина способны поглощаться обмундированием и после выхода из зараженной атмосферы испаряться, заражая воздух. Поэтому противогазы снимаются только после проведения специальной обработки обмундирования, снаряжения и контроля зараженности воздуха.

Индикация

Наличие нервно-паралитических ОВ в воздухе, на местности, вооружении и военной технике обнаруживается с помощью приборов химической разведки (индикаторная трубка с красным кольцом и точкой) и газосигнализаторов.

Ви-икс (VX)

Вещество VX — одно из основных отравляющих веществ смертельного действия, предназначенное для уничтожения живой силы противника. Считается, что в виде тонкодисперсного аэрозоля VX эффективно действует через органы дыхания. В виде грубодисперсного аэрозоля и капель VX действует через кожные покровы и одежду. В связи с этим VX в США рассматривается как отравляющее вещество, способное нанести поражение живой силе, защищенной противогазами. Вещество VX на длительное время заражает местность, вооружение, военную технику и открытые источники воды.

Веществом VX снаряжают табельные боеприпасы группы А. На вооружении армии США состоят 155-мм и 203,2-мм химические снаряды с неконтактными взрывателями, предназначенные для применения ствольной артиллерией, а также 155-мм химические снаряды для реактивных пусковых установок. Для заражения местности каплями и грубодисперсным аэрозолем предназначены химические фугасы, обеспечивающие разброс ОВ в радиусе около 10 м. На вооружении ВВС США состоят выливные авиационные приборы в снаряжении VX.

Боеприпасы кодируются тремя зелеными кольцами и маркируются надписью «VX GAS».

Химическое название VX – О-этиловый S-2-(N, N-диизопропил-амино) этиловый эфир метилфосфоновой кислоты. Химическая формула:

Краткие физические характеристики

Химически чистое вещество VX представляет собой бесцветную жидкость, напоминающую по своей подвижности глицерин. Технические продукты имеют окраску от желтой до темно-коричневой и по консистенции походят на моторные масла. Плотность VX 1,0083 г/см3 при температуре 25° С, плотность пара по воздуху 9,2. Вещество гигроскопично, ограниченно растворимо в воде (около 5% при температуре 20° С), но смешивается с органическими растворителями. Растворимость его в жирах выше, чем веществ GB и GD.

Вещество VX — высококипящее соединение, не перегоняющееся при атмосферном давлении. Расчетная точка кипения 298° С. Давление насыщенного пара при температуре 25° С 0,0007 мм рт. ст., благодаря чему при этой температуре создается максимальная концентрация пара 0,0105 мг/л. В связи с такой низкой летучестью наиболее вероятно применение VX в виде капель и аэрозоля, так как создать опасную концентрацию пара практически невозможно или возможно только в районах с очень жарким климатом. Высокая токсичность VХ и склонность к легкому образованию аэрозолей делают возможным заражение объектов на много дней и даже недель. Низкая температура замерзания VX (tпл минус 39° С) позволяет применять его в холодное время года.

Вещество VX легко проникает в пористые материалы, в ткани, растения, что затрудняет его дегазацию. В последующем возможна его обратная диффузия из пор и опасное вторичное заражение поверхностей. Даже в сильнощелочной среде гидролиз VX идет очень медленно (в 80—600 раз медленнее, чем зарина). Для дегазации VX используются сильные окислители (хлорирующие и окисляющие агенты).

Токсикологические характеристики

Токсикологическое действие аналогично действию зарина. Хотя летучесть VX невелика, есть большая вероятность попадания его вместе с пылью в приземный слой атмосферы. Пропитанная VX пыль способна вызывать поражения при попадании на конъюнктиву глаз, в органы дыхания и на открытые участки кожи. Наиболее вероятными путями проникновения VX в организм человека являются органы дыхания, кожные покровы и желудочно-кишечный тракт. По токсичности VX превосходит зарин при действии через органы дыхания в 3—10 раз (токсичность при ингаляции LCt50=0,01 мг×мин/л), а при попадании через кожу в 200—250 раз (кожно-резорбтивная токсодоза LD50= 0,1 мг/кг).

Промышленное производство

Фосфорилирование диалкиламиноэтилмеркаптанов хлорангидридами эфиров метилфосфоновой кислоты в присутствии акцепторов хлористого водорода.

Средства применения

Основным боевым состоянием для ОВ типа VХ являются капли или крупнодисперсные аэрозоли. Средствами боевого применения ОВ типа VX являются авиационные бомбы, выливные авиационные приборы, мины, фугасы, боевые части бакового типа тактических и оперативно-тактических ракет, снаряды ствольной артиллерии.

В последнее время в США налажено производство бинарного ОВ типа VX (VХ-2). Для боевого применения бинарного ОВ типа VX предназначены авиационные бомбы «Бигай» и артиллерийские снаряды калибра 203,2 мм.

Признаки поражения

Нервно-паралитические ОВ способны поражать человека при любом способе поступления в организм.

При ингаляционном поражении в легкой степени наблюдаются ухудшение зрения, сужение зрачков глаз (миоз), затруднение дыхания, чувство тяжести в груди (загрудинный эффект), усиливается выделение слюны и слизи из носа. Эти явления сопровождаются сильными головными болями и могут сохраняться от 2 до 3 суток. При воздействии на организм смертельных концентраций ОВ возникают сильный миоз, удушье, обильное слюноотделение и потоотделение, появляются чувство страха, рвота и понос, судороги, которые могут продолжаться несколько часов, потеря сознания. Смерть наступает от паралича дыхания и сердца.

При действии через кожу картина поражения в основном аналогична ингаляционной. Отличие в том, что симптомы проявляются через некоторое время (от нескольких минут до нескольких часов). При этом появляется мышечное подергивание в месте попадания ОВ, затем судороги, мышечная слабость и паралич.

Первая помощь

Пораженному необходимо надеть противогаз (при попадании аэрозоля или капельножидкого ОВ на кожу лица противогаз надевается только после обработки лица жидкостью из ИПП). Ввести антидот с помощью шприц-тюбика с красным колпачком из индивидуальной аптечки и удалить пораженного из зараженной атмосферы. Если в течение 10 мин судороги не сняты, антидот ввести повторно. В случае остановки дыхания произвести искусственное дыхание. При попадании ОВ на тело, немедленно обработать зараженные места с помощью ИПП. При попадании ОВ в желудок необходимо вызвать рвоту, по возможности промыть желудок 1 % раствором питьевой соды или чистой водой, пораженные глаза промыть 2% раствором питьевой соды или чистой водой. Пораженный личный состав доставляется на медицинский пункт.

Защита

Для защиты от VХ используются противогаз и защитный комплект, а также вооружение и военная техника, убежища, оборудованные фильтровентиляционными установками.

Индикация

Наличие нервно-паралитических ОВ в воздухе, на местности, вооружении и военной технике обнаруживается с помощью приборов химической разведки (индикаторная трубка с красным кольцом и точкой) и газосигнализаторов. Для обнаружения аэрозолей VХ служит индикаторная пленка АП-1.

Напечатать