Михаил калинин 8 букв сканворд. Михаил иванович калинин - всесоюзный староста. Танцы на столе

Эмануил ИОФФЕ * Emmanuil IOFFE. НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛАЗАРЬ КАГАНОВИЧ * UNKNOWN LAZAR KAGANOVICH

25 июля 1991 года на 98-м году жизни скончался один из первых в Политбюро и правительстве СССР на протяжении более чем четверти века, на протяжении ряда лет фактически второй секретарь ЦК ВКП(б), виднейший представитель «сталинской гвардии», руководитель промышленности и транспорта страны, непоколебимый большевик, оставшийся верным убеждениям до конца своей долгой жизни Лазарь Моисеевич Каганович – человек из окружения «вождя народов».

Правда, в те времена термин «окружение» не ходил по стране в сегодняшнем смысле. Сегодня окружение глав администраций, губернаторов и президентов – это персоны, которые крутятся вокруг и что-то с этого имеют.

Имя стального наркома Кагановича много лет носил Московский метрополитен (ныне им. Ленина), множество заводов, предприятий и колхозов. Его портреты органически входили в интерьер кабинетов всех железнодорожных начальников. На трибуне Мавзолея и в президиумах его место возле вождя варьировалось от второго до пятого, но не далее.

Об этом человеке написаны книги, журнальные и газетные статьи, а через пять после смерти Лазаря Моисеевича – в 1996 году вышли в свет его мемуары. Кажется, что мы знаем о его жизни и деятельности все. Но это только кажется.

До сих пор имеются малоизвестные и неизвестные широкому читателю страницы или своеобразные белые пятна биографии Л.М. Кагановича.

Сам Сталин выдвинул Лазаря Кагановича. Ряд исследователей отмечает, что их знакомство восходит к далекому 1918 году, когда Лазарю было только 24 года. Сам Каганович вспоминал, что был знаком со Сталиным с июня 1917 года.

Оказавшись в 1918 году в Москве, Каганович, тогда сотрудник Всероссийской коллегии по организации Красной Армии, познакомился со Сталиным. В 1920 году Лазарь Каганович был командирован в Туркестан, где был членом Туркестанского бюро ЦК РКП(б), Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР, наркомом Рабоче-крестьянской инспекции Туркестанской АССР, председателем Ташкентского горсовета. С 1921 года Лазарь Моисеевич работал инструктором ВЦСПС, инструктором и секретарем Московского комитета и секретарем ЦК Союза кожевников. В декабре 1921 – мае 1922 года он был членом Туркбюро ЦК РКП(б).

Когда Сталин стал генсеком, отмечает российский исследователь Д. Волкогонов, он вытребовал Кагановича из Средней Азии, поставив его во главе Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б). Кроме того, друг Лазаря Кагановича – Валериан Куйбышев стал в то время секретарем ЦК РКП(б). Так малограмотный, но исключительно напористый и в высшей степени исполнительный функционер стал быстро продвигаться по партийной и служебной лестнице вверх.

Лазаря Кагановича перевел в Москву Валериан Владимирович Куйбышев, с которым он познакомился в Туркестане. В то время Куйбышев был членом Реввоенсовета Туркестанского фронта, а Каганович – членом Туркестанского бюро ЦК. В 1921 году самого Валериана Куйбышева забрали в столицу и утвердили членом президиума Высшего совета народного хозяйства. В апреле 1922 года его избрали секретарем ЦК РКП(б) и он стал одним из верных соратников Сталина. После ХI съезда партии Каганович зашел к Куйбышеву посоветоваться по туркестанским делам.

– Кажется, эти дела, Лазарь, придется перепоручить кому-то другому, – сказал Куйбышев, – потому что в секретариате ЦК намерены выдвинуть тебя на новую работу.

Куйбышев отвел Кагановича к Сталину, который сидел тогда на Воздвиженке . Сталин предложил Лазарю Моисеевичу пост заведующего организационно-инструкторским отделом ЦК, иначе говоря, поручил все партийные кадры и руководство местными организациями.

Сталин любил Кагановича за три вещи: нечеловеческую работоспособность, абсолютное отсутствие своего мнения в политических вопросах (он так и говорил, не дожидаясь выяснения вопроса, о чем идет речь: «Я полностью согласен с товарищем Сталиным») и безропотную исполнительность. А она выражалась в постоянной готовности выполнять любые задания «вождя народов».

Пройдя причудливый путь из Москвы в Туркестан и обратно, Лазарь Моисеевич вскоре стал заведующим отделом ЦК, через который шли основные назначения на крупные посты.

Хотя Каганович был малограмотным человеком и писал с ошибками, он сразу поверил в звезду Сталина и всю свою жизнь преданно ему служил, не зная сомнений и колебаний. Сталин доверял Лазарю Моисеевичу, потому что более преданного человека у него не было. Надежный Валериан Куйбышев сильно пил. И как утверждают, умер в 1935 году во время тяжелого запоя. Каганович никогда не возражал вождю, никогда не отстаивал своего мнения, а подхватывал любую сталинскую мысль.

Молотов сказал о нем: «Он среди нас был сталинистом двухсотпроцентным . Каганович – преданнейший Сталину человек, в этом его слабость и неподготовленность к самостоятельной мысли, потому что и у Сталина не все правильно».

Каганович был вернейшим помощником Сталина в борьбе за власть. Лазарь Моисеевич обеспечивал назначение на высшие посты тех, кто присягнул на верность Сталину, и отсеивал оппозиционеров. Каганович успешно отбивал атаки тех, кто считал, что такая практика уничтожает партийную демократию.

Уже через два года Сталин, оценив природную хватку, сообразительность и работоспособность Лазаря Моисеевича, сделал его секретарем ЦК РКП(б). В 1926 году Каганович становится кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Ему исполнилось тогда 33 года.

В связи со сложной обстановкой на Украине, в 1925 году, по рекомендации генсека, Каганович возглавил партийную организацию республики. Уже тогда у него сложились непростые отношения с председателем СНК Украины Чубарем , что, в конце концов, самым роковым образом скажется на судьбе последнего. Конфликты Кагановича с остальными руководящими работниками ЦК КП(б)У не прекращались.

В 1928 году Каганович вернулся в Москву и стал секретарем Центрального комитета партии. На ХVI съезде партии его избрали членом Политбюро ЦК ВКП(б). Этот человек получил прозвище «Железный Лазарь» и в числе других ближайших к Сталину людей постоянно прославлялся партийной пропагандой.

Нашей песне печаль незнакома,
С этой песней нам легче идти,
Этой песней встречаем наркома,
дорого наркома пути!
Эх, самая залётная.
Светлая, высотная,
Песня пролетает с ветерком,
Эх, солнце разливается,
Песне улыбается
Каганович – сталинский нарком!

Официальные данные гласят, что Лазарь Каганович родился 10 ноября 1893 года в глухой деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии (затем Кагановичи, ныне Дубрава –Э .И.) в еврейской семье. Согласно этим данным, отец Лазаря – Моисей был прасолом, точнее поставщиком скота на бойни, а значит, его нельзя было считать бедным.

Через много лет Л.М. Каганович напишет: «Деревня Кабаны расположена в глубине украинского Полесья, на границе с белорусским Полесьем (например, село Павловичи, что в двух верстах от нашей деревни, было уже в Минской губернии). Наша деревня не была глухой полесской деревней. По ней проходила большая проезжая дорога от Чернобыля до Хавное . Наша деревня была расположена в 30 километрах от Чернобыля…

Отец мой Моисей родился, вырос и прожил безвыездно 60 лет (из 63-х) в деревне Кабаны. Его отец – мой дед Беня не получил обещанной при переселении земли и оказался в бедственном положении – он сам работал на лесозаготовках. Своему старшему сыну, моему отцу, он, естественно, не мог дать никакого образования и отправил его на заработки с 13-летнего возраста. Начав с батрачества и лесозаготовок, мой отец потом стал квалифицированным рабочим на смолено-дегтярном заводе.

Мать моя, Геня , родилась и выросла в местечке Чернобыль в семье ремесленного мастера-медника Дубинского, имевшего меднолитейную мастерскую, в которой работали, кроме него, его два сына и его дочь – моя мать… Мать родила 13 детей, из которых семь померли. А в живых осталось шесть – пять сыновей и одна дочь. Одно это может дать представление о тяжких условиях жизни нашей семьи». (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 19, 24–35).

Биографы Л.М. Кагановича избегают писать о его образовании, а в последние годы, повествуя о Лазаре Моисеевиче, акцентируют внимание на том, что он был малообразованный. В действительности юный Лазарь сначала неофициально учился в двухклассной школе для детей евреев-неземлевладельцев , которая существовала в деревне Кабаны. После этого ему надо было учиться в хедере. Но в этой деревне хедер был крайне примитивным. В нем совершенно не преподавались общеобразовательные предметы, в том числе и русский язык, так как сам преподаватель его почти не знал. Семья Лазаря и он сам не хотел учиться в этом хедере.

В Чернобыле нашли учителя, который хорошо знал русский язык и математику, но главное – согласился выехать преподавать в деревню Кабаны. Он хорошо знал русский язык и литературу, общеобразовательные предметы. Учитель не был религиозным фанатиком, поэтому остроумно преподносил ученикам Библию, не был чужд в этом вопросе юмора и иронии. Вскоре об этом стало известно уездному инспектору училищ, который вместе с урядником пришел в «школу» деревни Кабаны. Они избили безногого учителя и разорвали все учебники. Так была ликвидирована самодельная школа или, как прозвали ее ученики, «наш светский общеобразовательный хедер».

После этого Лазарь учился в школе ближайшего села Мартыновичи . Для нее были наняты в Киеве два высокообразованных учителя – отец и его сын, у которых было разделение труда: отец преподавал по-еврейски, в том числе Библию и Талмуд, а сын – по-русски общеобразовательные предметы. С огромным трудом и настойчивостью Моисею Кагановичу, его старшим сыновьям Израилю и Арону, а также брату Моисея – Арону удалось устроить Лазаря в эту школу, где уже учился его брат Яша.

По всем предметам, особенно общеобразовательным, Лазарь Каганович сдавал экзамены на «хорошо» (тогда оценки «отлично» в этой школе не было), но по математике иногда срывался, приходилось наверстывать. Были экзамены по Библии в присутствии так называемых старейшин и духовника.

Позже Л.М. Каганович вспоминал:

«Закончилась и моя учеба в этой школе, которая расширила знания и дала базу для подготовки, в порядке самообразования, к экзамену за четыре класса городского училища и для осуществления моей мечты о дальнейшей учебе.

И я начал свою учебу путем самообразования, продолжающегося всю жизнь до настоящего времени» (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 42–43).

К тому же Каганович освоил сапожное мастерство и зарекомендовал себя хорошим сапожником. В книге Д. Волкогонова «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина» (Кн.1, М., 1990. С. 431) есть такие строки:

«С.И. Семин, работавший после войны с Н.А. Вознесенским (заместителем председателя Совета Министров СССР, председателем Госплана СССР – Э.И.). р ассказывал мне: “Помню, пришел я к Кагановичу с какими-то бумагами (он тогда возглавлял Военно-промышленную комиссию) в новых сапогах. Каганович взял бумаги, посмотрел на меня. И взгляд его остановился на моих сапогах.

– Сыми , – скомандовал сталинский нарком.

– Зачем? – заикнулся было я, ничего не понимая.

– Сымай быстрей… – не захотел объяснять Каганович.

Взяв затем в руки мои еще не разношенные сапоги, нарком долго их вертел, лазил рукой в голенище и, бросив, наконец, их мне на пол, удовлетворенно резюмировал:

Кто знает, останься он навсегда сапожником, сохранил бы свое доброе имя. Правда, едва ли кто вспоминал о нем тогда».

Впоследствии Хрущев обвинял Кагановича, с которым у него в 1937 году сложились «…ну, просто, нетерпимые отношения», в том, что тот, будучи руководителем Компартии Украины, “развернул бешеную деятельность в двух направлениях: против украинских националистов и против евреев”.

Данное утверждение можно признать корректным, только пояснив его немаловажным уточнением: на Украине от Кагановича пострадали главным образом те евреи, которые входили в окружение Хрущева. Этот нюанс очень важен для объективной оценки деятельности Лазаря Кагановича в тот период, как, впрочем, и то существенное обстоятельство, что он близко к сердцу воспринимал не только любые антисемитские проявления, но даже невинные вроде бы шутки на еврейскую тему.

Однажды Сталин поинтересовался у него:

«А почему вы, когда мы смеемся над евреями, становитесь грустным, мрачным по лицу?»

На это известный своей беспредельной преданностью вождю соратник, не став на сей раз кривить душой, откровенно ответил:

«Видите, товарищ Сталин... видимо, в характере евреев сказалось то, что их очень много били, и они, как мимоза. К ней только прикоснись, она сразу закрывается».

Интересно также, что при ликвидации Еврейского антифашистского комитета МГБ СССР обнаружило в его архиве неотправленное письмо Кагановичу, подписанное Михоэлсом и Фефером. В нем они, утверждая, что с 1937 года в СССР начался упадок еврейской культуры, жаловались на республиканских руководителей Украины и Белоруссии, препятствующих, по их словам, возрождению этой культуры.

Если Лазарю Моисеевичу, несмотря на всю тонкость и ранимость его национальной ментальности, и пришлось бороться на Украине с еврейским национализмом, то исключительно, что называется, по долгу службы и только в той мере, в какой на этом настаивало МГБ УССР, руководимое тогда генералом С.Р. Савченко.

В отличие от середины «интернационалистских» 1920-х годов, когда Каганович руководил Украиной около трех лет, его правление в этой республике два десятилетия спустя продлилось всего несколько месяцев. Видимо, Сталин полагал, что, запустив механизм жесткой борьбы с местным национализмом, Каганович выполнил свою миссиюи дальнейшее его пребывание в Киеве будет иметь обратный эффект , негативно воздействуя на украинское самосознание и местную бюрократию.

Через несколько месяцев после своего возвращения в Москву на пост заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.М. Каганович, входивший в окружение Сталина и знавший значительно больше простых смертных, сделал, как говорится, неординарный жест. После убийства Михоэлса, с которым был знаком с момента своего первого посещения Еврейского театра в 1936 году, он послал к родным артиста свою племянницу Юлию (дочь застрелившегося в 1941 году брата Михаила), через которую передал настоятельный совет «…никогда никого ни о чем не расспрашивать».

Некоторые неизвестные страницы деятельности Л.М. Кагановича связаны с его борьбой против сионизма и антисемитизма.

По постановлению ЦИК СССР с целью так называемой продуктивизации еврейского населения Советского Союза, привлечения его к производительному, в первую очередь, земледельческому труду, 28 августа 1924 года был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев при президиуме Совета национальностей Центрального исполнительного комитета СССР или сокращенно КомЗЕТ .

Однако секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович был настроен явно против КомЗЕТа . Выступив на заседании специальной комиссии под председательством А.С. Енукидзе, занявшего в общем благожелательную позицию в отношении КомЗЕТа , Каганович заявил без экивоков:

«Я считаю, что в КомЗЕТе имеются элементы сионизма…».

Пройдет время, и Каганович будет способствовать репрессиям против белорусского еврейского писателя М. Кульбака . В 1936 году в Московском государственном еврейском театре с триумфом прошла премьера его пьесы «Разбойник Бойтре », а в печати появились восторженные отклики на это событие: статьи С.М. Михоэлса и критика В.И. Голубова . Но уже через год после того, как в театре побывал Л.М. Каганович, пьеса была исключена из репертуара, а впоследствии ее назовут «лживой». Жизнь М. Кульбака закончилась трагически. В 1940 году он умер в одном из лагерей ГУЛАГа.

В работе Феликса Чуева «Так говорил Каганович» приводятся интересные сведения о признаниях Л.М. Кагановича, связанных с «делом врачей».

Во время одной из встреч с Лазарем Моисеевиче Ф. Чуев завел разговор о письме Ильи Эренбурга Сталину, опубликованном в его статье в газете «Вечерняя Москва». В нем говорилось, что события, связанные с евреями, приведут к тягчайшим политическим и международным последствиям. Также говорилось о встрече Эренбурга с Маленковым, который действовал по поручению Сталина. Встреча проходила в здании ЦК на Старой площади (скорее всего, в январе 1953 года – Э.И.) На ней присутствовал Каганович. По свидетельству Эренбурга, Лазарь Моисеевич нервно ходил по кабинету, потом, ткнув пальцем в сторону Эренбурга, изрек: «И этот человек утверждает, что в Советском Союзе имеет место антисемитизм».

– Некоторое напряжение в это время было у Сталина, – пояснил Каганович. – Некоторое было.

– Но он вам доверял все-таки?

– Он доверял мне. Но я думаю, что он внутренне даже страдал немного оттого, что он должен меня проверять. Он мне верил, он мне верил, да. Когда Михайлов принес мне бумагу для публикации против этих врачей – я вам рассказываю кое-что личное, – по еврейскому вопросу, и там были подписи Рейзена и многих других еврейских деятелей. Михайлов был секретарем ЦК, потом министром культуры. «Я член Политбюро, а не какой-нибудь этот вот!»

– А что, там осуждали их?

– Да, да. Он говорит: «Как? Мне товарищ Сталин поручил».

– Скажите товарищу Сталину, что я не подпишу. Я ему сам объясню».

Когда я пришел, Сталин меня спрашивает: «Почему вы не подписали?» Я говорю: «Я член Политбюро ЦК КПСС, а не еврейский общественный деятель, и буду подписывать бумагу как член Политбюро. Давайте такую бумагу я напишу, а как еврейский общественный деятель не буду подписывать. Я не еврейский общественный деятель!»

Сталин внимательно на меня посмотрел: «Ладно, хорошо». Я говорю: «Если нужно, я напишу статью от себя». – «Посмотрим, может, надо будет и статью написать».

– Да, между прочим, недавно статья Герасимова была в «Огоньке» о том, что все были антисемитами – Сталин, Молотов, Маленков, Ворошилов. Все были антисемитами. Но главный антисемит – Каганович.

– У половины из них жены были еврейками. А Каганович – сам еврей. Извините. Это старый прием: если человек неудобен в политическом смысле, его называют антисемитом, черносотенцем, кем угодно, чтоб его политически убрать, чтоб не мешал…

– Пишут в “Вечерке” (“Вечерней Москве” – Э.И.), что хотели три миллиона евреев выселить в Сибирь, на Север, правда ли это? – спрашиваю.

– В “деле врачей” не только евреи. Там было много и русских, и армян. Писали даже, – сказал Лазарь Моисеевич, – в одной книге было написано, будто при Кагановиче было предложение выселить евреев, и что Каганович порвал партбилет, бросил на стол Сталину и сказал: “Я выхожу из партии”. Это вранье ! Никогда ничего подобного не было, никогда при мне разговора на эту тему не было.

– Не было разговора о выселении евреев?

– Абсолютно! – вскипает Каганович. – Абсолютно не было разговора. Абсолютно. Ни разу. Ни разу не было разговора на этот счет. Абсолютно не было ни разу разговора на эту тему.

– Было ли заседание Политбюро по этому поводу перед смертью Сталина?

– Не было».

(Чуев Ф. Так говорил Каганович. Исповедь сталинского апостола. М., 2001. C. 238–241).

До сих пор многие исследователи обвиняют Лазаря Кагановича в смерти его старшего брата Михаила в 1941 году, который до этого был наркомом оборонной, а затем авиационной промышленности СССР.

Так, Дмитрий Волкогонов в своей книге о Сталине утверждает:

«Как-то после Х VIII партийной конференции Сталин перед заседанием Политбюро спросил Кагановича:

– Лазарь, ты знаешь, твой Михаил (брат – нарком авиационной промышленности, большевик с 1905 года – Э.И.) якшался с “правыми”? Есть точные данные… – Сталин испытующе смотрел на наркома.

– Надо поступать с ним по закону, – дрогнувшим голосом выдавил Лазарь.

Сообщив после заседания об этом разговоре по телефону брату, Каганович ускорил развязку. Его брат в тот же день, не дожидаясь ареста, застрелился.

Сталин ценил таких людей. Ведь преданность ему нужно постоянно доказывать…».

За два с половиной месяца до смерти Л.М. Кагановича – 6 мая 1991 года с ним встретился известный российский историк Г.А. Куманев . Приведем фрагменты их беседы:

«Г.А. Куманев : Вам, видимо, было тоже нелегко, когда был арестован Михаил Моисеевич?

Л.М. Каганович: Он не был арестован, во-первых.

Г.А. Куманев : Но знаете, в Кремлевском архиве я читал документ такого содержания, что Михаил Моисеевич был вызван на Лубянку, у него сохранился пистолет, потом он отпросился в туалет и застрелился в туалете.

Л.М. Каганович: Знаете, это вранье .

Г.А. Куманев : Но об этом говорил Хрущев на июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС.

Л.М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье . А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: “Вот есть показания на вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа”. Я говорю: “Это сплошное вранье , ложь”. Так резко сказал, не успел даже сесть. “Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 года, рабочий, он верный и честный товарищ, верен партии, верен ЦК и верен вам, товарищ Сталин”. Сталин говорит: “Ну, а как же показания?” Я отвечаю: “Показания бывают неправильные. Я прошу вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю этому. Прошу очную ставку”.

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: “Ну, что ж, раз вы требуете очную ставку, устроим очную ставку”.

Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал.) Но это факт, так оно и было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: “Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку”. Я говорю: “Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду”. Они говорят: “Слушай. Там такие раскрыли дела, что решили тебя не волновать”. Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила.

И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно. А Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: “Сволочи, мерзавцы , вы врете” и т.д. и прочие. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: “Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди. Мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим”.

Только начали обсуждать. К ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер. И он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.

Г.А. Куманев : А Юлий Моисеевич умер или погиб?

Л.М. Каганович: Он умер. Я еще закончу о Михаиле. Он остался членом ЦК. Его из ЦК не исключали. На Новодевичьем кладбище его прах похоронен. На доске написано: член партии с 1905 года. Это рядом с могилой академика Бардина. Недалеко от могилы Бардина памятник Михаилу Моисеевичу. Так что он не был арестован. Это неверно, неправда».

(Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск, 2005. С. 105–106).

После смерти Сталина – 6 мая 1953 года Берия направил главе правительства Маленкову записку:

«Министерством внутренних дел Союза СССР пр оизведена проверка архивных материалов по обвинению тов. Кагановича Михаила Моисеевича в принадлежности к правотроцкистской организации.

В результате проверки установлено, что эти материалы являются клеветническими, добытыми в бывшем НКВД в результате применения в следственной работе извращенных методов. А тов. Каганович, будучи оклеветан, покончил с собой.

На этом основании МВД СССР вынесено заключение о реабилитации М. Кагановича...»

На заседании Президиума ЦК КПСС Михаил Каганович был полностью реабилитирован. Его вдове выдали единовременное пособие и установили персональную пенсию.

Л.М. Кагановича, разумеется, спрашивали, почему же он не спас брата.

«Это обывательская, мещанская постановка вопроса, – ответил Лазарь Моисеевич. –А если бы у меня были с ним политические разногласия? То есть, если бы он пошел против партии, то почему я должен был его спасать? И должен ли брат брата спасать только потому, что он брат? Это чисто мещанская, непартийная, небольшевистская постановка вопроса. Я защищал его перед членами Политбюро, перед Сталиным. Потому что я знал – он честный человек, что он за партию, за ЦК. Михаил поторопился. Взял и застрелился. Надо было иметь выдержку...»

Вот выдержки самому Лазарю Моисеевичу хватало.

Я затронул только несколько моментов большой темы «Неизвестный Каганович».

Объем журнала не позволяет раскрыть другие моменты данной темы.

Эмануил Иоффе
профессор БГПУ им. М.Танка
доктор исторических наук

Иоффе Эмануил Григорьевич

Родился в 1939 году в городе Березино Минской области. Доктор исторических наук. Профессор кафедры политологии Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка .

Член редколлегии журнала «Вестник Брестского государственного технического университета».Н аучный консультант журнала «Народная асвета », шеститомной «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі », восемнадцатитомной «Беларуской Энцыклапедыі ».

Член Белорусского союза журналистов. Лауреат научного проекта фонда Сороса . В 2006 году удостоен звания «Человек года» по версии Американского биографического института. Неоднократный призер конкурсов Белорусского союза журналистов.

советский государственный и партийный деятель. 1893–1991

Родился 22 ноября 1893 года в еврейской семье прасола Моисея Гершковича Кагановича в деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии. Его отец – прасол Моисей Каганович – скупал скот и гуртами отправлял его на бойни Киева, соответственно семья Кагановичей бедной не была.

С четырнадцатилетнего возраста Лазарь начал работать в Киеве на разных заводах, обувных фабриках и мастерских сапожником. Лишённая многих прав, которыми пользовались в России не только русские, но и другие «инородцы», еврейская молодежь была благодатной средой для революционной агитации. Подвергшись этой агитации, Лазарь в 1911 году стал членом РСДРП(б).

С 1914 по 1915 год – член Киевского комитета партии. В 1915 году был арестован и выслан этапом на родину, но вскоре вернулся нелегально в Киев. В 1916 году переехал в Юзовку (ныне город Донецк), где был руководителем большевистской организации и организатором Союза сапожников. С начала Февральской революции 1917 года был руководителем Юзовского комитета партии и заместителем председателя Юзовского совета рабочих депутатов. С мая 1917 года находился на военной службе, был председателем Саратовской военной большевистской организации, членом Саратовского комитета партии большевиков. В июне был делегатом Всероссийской конференции большевистских военных партийных организаций, на которой избран членом Всероссийского бюро военных партийных организаций при ЦК РСДРП(б).

В 1918 году стал комиссаром организационно-агитационного отдела Всероссийской коллегии по организации Красной Армии, что позволило ему установить личные связи с рядом известных большевиков.

В середине 1918 года был направлен в Нижний Новгород, который в связи с продвижением частей чехословацкого корпуса превратился в прифронтовой город. Находясь на посту председателя Нижегородского губкома РКП(б) и губисполкома (май 1918-август 1919 годов), проводил в жизнь указания Ленина при помощи массового террора, включая расстрелы заложников из числа «классово чуждых элементов».

В развернувшейся после смерти Ленина в 1924 году острой внутрипартийной борьбе Сталину было крайне важно обеспечить себе поддержку Украины. По рекомендации Сталина Каганович был избран в 1925 году Генеральным секретарем ЦК КП(б) Украины. Полностью поддерживал линию Сталина в отношении нэпа, Каганович боролся за наращивание капитальных вложений в индустриальное развитие Украины, в частности был приверженцем строительства Днепровской электростанции. Трудности в ходе кампании хлебозаготовок объяснял исключительно сопротивлением кулачества. Осуществлял выдвижения украинских кадров и вовлечения украинцев в партию, одновременно провел жесткую «чистку» партийных кадров, исключив из партии и репрессировав большое число местных коммунистов. Оппозиция Лазарю Моисеевичу нарастала. В 1928 году Сталину пришлось вернуть Кагановича в Москву.

В начале 1930 года Каганович стал первым секретарем Московского областного, а затем и городского комитетов партии, а также полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б).

Под руководством Кагановича была проведена модернизация Москвы, развернуто новое строительство, в ходе которого безжалостно, в массовом порядке, сносились исторические и архитектурные памятники (Храм Христа Спасителя, Сухарева башня, Страстной монастырь). Каганович держал под личным контролем возводимый силами заключенных канал «Москва – Волга» и строительство столичного метро, названного после пуска в 1935 году его именем.

Первая половина 30-х годов – время наибольшей власти Кагановича. Энергичный и умелый руководитель, всецело веривший в правоту генеральной линии партии, Каганович отличался уникальной работоспособностью. В 1933 году возглавил созданный сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б).

Каганович – один из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массового голода. Во время коллективизации был эмиссаром Сталина в основных зерновых районах страны (Украина, Сибирь, Северный Кавказ). Везде добивался увеличения темпов коллективизации, действовал жестко и безжалостно, высылал сотни тысяч «кулаков» и «подкулачников», подчас целыми деревнями. Весной 1932 года принимал активное участие в подавлении забастовок рабочих Иваново-Вознесенска, связанных с уменьшением продовольственного обеспечения по карточкам.

Осенью 1932 года Каганович выехал на Северный Кавказ для увеличения хлебозаготовок. Станицы, не выполняющие план хлебозаготовок, вывешивались на «черные доски». Им не подвозили товары, запрещали колхозную торговлю, проводили «чистку» от всякого рода чуждых и враждебных элементов, арестовывали «организаторов саботажа хлебозаготовок и сева». В результате этого от голода умерли сотни человек. «В северные области» только из трех станиц – Полтавской, Медведовской и Урупской – было выселено 45600 человек из 47500.

Был одним из создателей в 1933 году новой системы административно-репрессивного контроля над сельским хозяйством посредством организации сети политотделов МТС и совхозов.

В качестве председателя Центральной комиссии по «чистке» партии руководил проходившей в 1933-34 годах «чисткой партийных рядов».

За умение добиваться поставленных Сталиным задач любыми средствами получил прозвище «Железный Лазарь». Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия – орденом Ленина.

Во второй половине 1930-х годов карьера Кагановича пошла на спад. До войны Каганович был наркомом путей сообщения СССР, наркомом тяжелой промышленности. Во время войны Каганович – член Государственного комитета обороны СССР, член военного совета Северо-Кавказского фронта, член военного совета Закавказского фронта.

В послевоенный период Каганович впал в немилость. Ему дозволялось лишь изредка посещать заседания в кремлевском кабинете, в марте 1946 года он был выведен из состава Оргбюро ЦК и назначен министром промышленности строительных материалов.

После смерти Сталина Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию.

В дальнейшем Лазарь Моисеевич занимался разработкой нового пенсионного законодательства, в результате принятия которого пенсию стали получать все слои населения.

В 1957 году объявлен членом «антипартийной группировки Молотова – Маленкова – Кагановича», попытавшейся в июне 1957 года сместить Хрущёва с должности Первого секретаря ЦК КПСС.

Снят со всех постов и отправлен на мелкие хозяйственные должности. В декабре 1961 года исключён из КПСС. При исключении из партии Каганович обвинялся в том, что лично подписал списки на расстрел 36 тысяч человек. 13 января 2010 года Апелляционный суд Киева признал Кагановича, а также Косиора, Хатаевича, Чубаря, Молотова, Сталина виновными в геноциде на Украине в 1932–1933 годах.

С 1961 года – персональный пенсионер. Жил в Москве в добровольном затворничестве на Фрунзенской набережной.

Лазарь Каганович дожил до начала перестройки - единственным из сталинского Политбюро. Он был последним из тех, кто был причастен практически ко всем государственным тайнам . Больше двадцати лет Каганович писал воспоминания, которые не показывал никому, даже собственной дочери. Мемуары стали последней целью его жизни. Заканчивал он их уже практически слепым. И, тем не менее, сказав много, он не сказал почти ничего о тех тайнах, к которым был причастен, которые наблюдал, о которых, безусловно, знал всё. И это всё он унес с собой в могилу.

Биография и деятельность Лазаря Кагановича

Он родился в ноябре 1893 года в деревне Кабаны Киевской губернии. В анкетах везде называл себя самоучкой. По-русски писал плохо, с огромным количеством ошибок. Знаками препинания не владел совсем. Зато владел рабочей профессией сапожника уже в 14 лет. Сын еврейского мещанина на Украине. Семья не была бедной, но входила в т.н. черту оседлости. Его главными учителями в юности становятся братья, особенно старший - Михаил. В 1911 году Лазарь Каганович становится большевиком. 50 лет он не будет расставаться с партбилетом. Без него он ни разу не выйдет из дома. В 1962 году его заставят сдать партбилет - воистину «черный» день в биографии.

На работу в ЦК Кагановича рекомендовал Вячеслав Молотов. Каганович был всецело предан Сталину, не провалил ни одного его поручения. Именно Каганович еще в декабре 1929 года первым назовет Сталина «вождем». Он положил начало т.н. советской номенклатуре, высшей партийной элите. Создается особая, управленческая верхушка. Сам Каганович стал одним из малых «вождей» наряду с Молотовым, Микояном, и др. Его портреты были постоянными на демонстрациях 1 мая и 7 ноября. В 30-40-е гг. на карте страны было около 130 географических наименований, связанных с именем Кагановича. В результате, правда, не осталось ни одного.

В 30-е гг. Каганович снискал сомнительную славу «разрушителя Москвы». Лично ему приписывают уничтожение храма Христа Спасителя, тогда как на самом деле решение было вынесено на Политбюро. Первый советский троллейбус вышел под маркой «ЛК-1». Это инициалы Лазаря Кагановича. Лучшим временем в своей жизни сам Каганович называл строительство московского метро. Сталин справедливо решает назвать именем ближайшего соратника. Самого Кагановича современники будут вспоминать чаще всего по его работе на железной дороге.

В 1935 году Сталин назначил Кагановича наркомом путей сообщения. Каганович смог покончить с расхлябанностью и безответственностью в рекордно короткие сроки. Он мог заставить, он мог испугать - для сталинской системы такие люди были незаменимы. Жестокость становится главным рычагом его управления. Железные дороги, можно сказать, были переведены на военное положение уже в 1936 году. Половина начальников железных дорог была репрессирована и направлена в лагеря. Он умел и карать, и миловать. День 30 июля становится первым государственным праздником после Первомая - Днем железнодорожника.

Кагановича, выражаясь современным языком, можно считать первым отраслевым лоббистом. В Политбюро он выбивает для железных дорог огромные денежные суммы. Железнодорожникам выделяются личные подсобные хозяйства. Машинистам устанавливается самая высокая зарплата. Во время войны Каганович получает звание Героя социалистического труда. Он единственный из членов Политбюро получил ранение на войне - в руку, близ Туапсе. После войны Каганович попадает в опалу у , почти не приглашается на приемы.

Проживи Сталин чуть подольше - возможно, он уничтожил бы и всех старых соратников. Тем не менее, Каганович, оставаясь убежденным сталинцем, был решительным противником того, чтобы Хрущев прочитал на ХХ съезде КПСС доклад о разоблачении культа личности Сталина. Вместе с Молотовым и Маленковым в 1962 году он был выведен из состава Политбюро и из членов партии. Каганович был любящим мужем и отцом. С будущей супругой они поженились по заданию партии, а вышло, что навсегда. У жены был туберкулез легких и позвоночника. Долгие годы она носила корсет.

Дочь Майя была единственным ребенком. Супруги взяли на воспитание и приемного ребенка. Юрий Каганович станет строителем, но умрет молодым. Сам же Каганович так и не добьется своей официальной реабилитации, надолго переживет свою прижизненную славу «железного наркома». После смерти жены в течение тридцати лет будет жить одиноко и замкнуто. Он скончался в 1991 году, за несколько месяцев до развала СССР.

• В 1934 году, после XVII съезда партии, когда власть Сталина могла пошатнуться, Каганович лично сжигает 300 бюллетеней с голосами против вождя.
• Он был причастен к разгрому театра Мейерхольда.
• Не расстреливая никого лично, Каганович неоднократно подписывал расстрельные списки. Никогда он не испытывал никаких угрызений совести. Во всем винил Сталина.
• Каганович лично утвердил кандидатуру Л.И.Брежнева как одного из командиров десанта на Малую землю в годы войны.

Ла́зарь Моисе́евич Кагано́вич (10 (22) ноября 1893, д. Кабаны, Киевская губерния, Российская империя - 25 июля 1991, Москва , РСФСР, СССР) - советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина , младший брат Михаила Кагановича .

Еврейский аспект

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961) .

(Родной брат Марии Марковны - Приворотский Григорий Маркович (1889-1971). Член партии с 1906 г. Родился в Киевской губернии. В 1919 г. председатель военного трибунала Киевского ВО. С сентября 1919 г. работал в центральном аппарате ВЧК - следователь при Президиуме, и.о. заведующего Следственной частью. В 1919-1920 гг. - председатель Вятской губ. ЧК. Работал главным арбитром при СНК СССР в аппарате Министерства лесной промышленности СССР. Похоронен на Новодевичьем кладбище. )

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал :

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче , министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился» .

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку». Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку». Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила. И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем ещё раз. А тут мы обсудим». Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0 , которая в дальнейшем изменялась, исправлялась и редактировалась.

cs:Lazar Kaganovič da:Lazar Kaganovitjeo:Lazar Kaganoviĉet:Lazar Kaganovitš fi:Lazar Kaganovitšhu:Lazar Mojszejevics Kaganovicsja:ラーザリ・カガノーヴィチ la:Lazarus Kaganovič lt:Lazaris Kaganovičius nl:Lazar Kaganovitsj nn:Lazar Kaganovitsj no:Lazar Kaganovitsj pl:Łazar Kaganowicz pt:Lazar Kaganovitch sv:Lazar Kaganovitj