Главная » Дизайн кухни » 31.12 1994 01.01 1995 что случилось. Надо штурмовать Грозный. Блокировка российских войск в центре г. Грозного

31.12 1994 01.01 1995 что случилось. Надо штурмовать Грозный. Блокировка российских войск в центре г. Грозного

место рождения: с. Ганчешты, Бессарабская губерния, Российская империя
Место смерти: совхоз Чебанка, Одесская область, Украинская ССР, СССР
Род войск: кавалерия
Годы службы: 1918-1925
Командовал: 2-й кавалерийский корпус

Котовский Григорий Иванович -советский военный и политический деятель, участник Гражданской войны. Член Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа. Член Реввоенсовета СССР.

Григорий Котовский родился 12 (24) июня 1881 года в селе Ганчешты (ныне город Хынчешты в Молдавии), в семье заводского механика. Кроме него, у родителей было ещё пять детей. Отец Котовского был обрусевшим православным поляком, мать - русской. По линии своего отца Григорий Котовский происходил из старинного польского аристократического рода, владевшего имением в Каменец-Подольской губернии. Дед Котовского за связи с участниками польского национального движения был досрочно уволен в отставку. Позднее он разорился, и отец Григория Котовского, инженер-механик по образованию, вынужден был переехать в Бессарабию и перейти в мещанское сословие.

По воспоминаниям самого Котовского, в детстве он любил спорт и авантюрные романы . С детства отличался атлетическим сложением и имел задатки лидера. Страдал логоневрозом. В два года Котовский потерял мать, а в шестнадцать - отца. Заботу о воспитании Гриши взяла на себя его крёстная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крёстный - помещик Манук-Бей. Манук-Бей помог юноше поступить в Кукурузенское сельскохозяйственное училище и оплатил весь пансион. В училище Григорий особенно тщательно изучал агрономию и немецкий язык, так как Манук-Бей обещал направить его на «дообучение» в Германию на Высшие сельскохозяйственные курсы. Надежды эти не оправдались из-за смерти Манук-Бея в 1902 году. Котовский писал, что в училище он «проявлял черты той бурной, свободолюбивой натуры, которая позднее развернулась во всю ширь… не давая покоя школьным наставникам»

После окончания сельскохозяйственного училища в 1900 году работал помощником управляющего и управляющим имением.

За защиту батраков Котовский арестовывался в 1902 и 1903 годах. Во время пребывания в агрономическом училище познакомился с кружками эсеров и 17-летним впервые попал в тюрьму . Во время русско-японской войны в 1904 году не явился на призывной пункт. В 1905 году его арестовали за уклонение от военной службы и направили в 19-й Костромской пехотный полк, расквартированный в Житомире.

Вскоре дезертировал и организовал отряд, во главе которого совершал разбойничьи набеги - жёг имения, уничтожал долговые расписки, грабил помещиков и раздавал награбленное беднякам. Крестьяне оказывали отряду Котовского помощь, укрывали его от жандармов, снабжали продуктами, одеждой, оружием. Благодаря этому отряд долгое время оставался неуловимым, а о дерзости совершаемых им нападений ходили легенды. Котовский был арестован 18 января 1906 года, но смог через полгода бежать из Кишинёвской тюрьмы . Через месяц - 24 сентября 1906 года - вновь арестован, и в 1907 году был приговорён к 12 годам каторги и отправлен по этапу в Сибирь через Елисаветоградскую и Смоленскую тюрьмы. В 1910 году доставлен в Орловский централ. В 1911 году этапирован к месту отбытия наказания - в Нерчинскую каторгу. Бежал из Нерчинска 27 февраля 1913 года и вернулся в Бессарабию. Скрывался, работая грузчиком, чернорабочим, а затем снова возглавил боевую группу. Особо дерзкий характер деятельность группы приобрела с начала 1915 года, когда от ограблений частных лиц боевики перешли к налётам на конторы и банки. В частности, ими было совершено крупное ограбление Бендерского казначейства, поднявшее на ноги всю полицию Бессарабии и Одессы. В сентябре 1915 года в Одессе Котовский со своими соратниками ворвался в квартиру скотопромышленника Гольштейна и предложил внести в фонд обездоленных 10 тысяч рублей, «так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Арон Гольштейн имел такую наглость, как говорят в Одессе, что предложил детям на молочко всего лишь 500 рублей. Народные заступники воспылали, конечно, благородным гневом и обчистили хозяина и его гостя барона Штайберга на 8 838 рублей. В то время на эти деньги можно было напоить молоком весь город.

Я насилием и террором отбирал от богача-эксплоататора ценности… и передавал их тем, кто эти богатства… создавал. Я, не зная партии, уже был большевиком.

25 июня 1916 года вновь арестован , приговорён Одесским военно-окружным судом к смертной казни . Но уже через несколько дней предпринял исключительно тонкий и изобретательный ход. Одесский военно-окружной суд находился в подчинении командующего Юго-Западным фронтом прославленного генерала А. А. Брусилова, и именно Брусилову предстояло утвердить смертный приговор над ним. Котовский написал трогательное письмо супруге Брусилова, которым чувствительная женщина была потрясена, и казнь сначала была перенесена, а позже заменена на бессрочную каторгу. После получения известия об отречения Николая II от престола в Одесской тюрьме произошёл бунт, и в тюрьме установилось самоуправление. Временное правительство объявило широкую политическую амнистию. В мае 1917 года Котовский был условно освобождён и направлен в армию на Румынский фронт. Там он стал членом полкового комитета 136-го Таганрогского пехотного полка. В ноябре 1917 года примкнул к левым эсерам и избран членом солдатского комитета 6-й армии. Затем Котовский, с приданным ему отрядом, был уполномочен Румчеродом наводить новые порядки в Кишинёве и его окрестностях.

В январе 1918 года Котовский возглавлял отряд , прикрывавший отход большевиков из Кишинёва. В январе-марте 1918 года командовал кавалерийской группой в Тираспольском отряде. В марте 1918 года Одесская Советская Республика была ликвидирована австро-германскими войсками, вошедшими на Украину в рамках заключенного киевской Украинской Центральной Радой и московскими большевиками Брестского мира. Отряд Котовского был распущен. Сам Котовский перешёл на нелегальное положение. С уходом австро-германских интервентов, 19 апреля 1919 года Котовский получает от Одесского комиссариата назначение на пост главы военного комиссариата в Овидиополе. В июле 1919 года назначен командиром 2-й бригады 45-й стрелковой дивизии (бригада была создана на основе Приднестровского полка). В ноябре 1919 года Котовский слёг с воспалением лёгких. С января 1920 года командовал кавалерийской бригадой 45-й стрелковой дивизии, воюя на Украине и на советско-польском фронте. В апреле 1920 года вступил в РКП(б).

С декабря 1920 года Котовский - начальник 17-й кавалерийской дивизии. В 1921 году командовал кавалерийскими частями, в том числе подавляя восстания махновцев, антоновцев и петлюровцев. В сентябре 1921 года Котовского назначают начальником 9-й кавалерийской дивизии, в октябре 1922 - командиром 2-го кавалерийского корпуса. Летом 1925 года нарком Фрунзе назначает Котовского своим заместителем . Вступить в должность Григорий Иванович не успел.

Начиная с 1922 года, много работать Котовский уже не мог. Сказывались последствия контузии, ранений, нервных припадков, язвы. Организм Геркулеса уже не выдерживал перегрузок. Подорвала здоровье Котовского и смерть в 1921 году детей-близнецов. 1922 год в Украине - год молниеносного утверждения новой экономической политики. Появились бизнесмены-нэпманы, стали крутиться большие деньги и создаваться капиталы из воздуха.
Бизнес ушел в тень, многие начальники-большевики стали заниматься «конвертацией власти в деньги. В районе Умани, где находилось ядро корпуса, комкор взял в аренду сахарные заводы, обещая снабжать сахаром Красную Армию. Он пытался контролировать торговлю мясом и снабжение мясом армии на юго-западе УССР. Все это начало приносить огромные деньги, особенно после введения золотого рубля. При корпусе было создано военно-потребительское общество с подсобными хозяйствами и цехами: шили сапоги, костюмы, одеяла. Район, где стоял корпус, стал неконтролируемой республикой Котовией в которой действовал только один закон - воля Григория Ивановича.
О размахе коммерции говорит тот факт, что Котовский создал и контролировал мельницы в 23 селах. Он организовал переработку старого солдатского обмундирования в шерстяное сырье. Были подписаны выгодные договора с льняной и хлопчатобумажной фабриками. При дивизиях имелись совхозы, пивоварни, мясные магазины. Хмель, который выращивался на полях Котовского в совхозе «Рея», покупали купцы из Чехословакии на 1,5 млн. золотых рублей в год.

Нов ночь на 6 августа 1925 года советских людей потрясла весть, Котовский был застрелен во время отдыха в совхозе Чебанка (на черноморском побережье в 30 км от Одессы) Мейером Зайдером по кличке Майорик, бывшим в 1919 году адъютантом Мишки Япончика. По другой версии, Зайдер не имел отношения к военной службе и не был адъютантом полководца, а был бывшим владельцем одесского публичного дома. Документы по делу об убийстве Котовского находятся в российских спецхранах под грифом «совершенно секретно» .

Мейер Зайдер не скрывался от следствия и сразу заявил о совершённом преступлении. В августе 1926 года убийца был осуждён к 10 годам заключения. Находясь в заключении, практически сразу же стал начальником тюремного клуба и получил право свободного выхода в город. В 1928 году Зайдер был освобождён с формулировкой «За примерное поведение». Работал сцепщиком на железной дороге. Осенью 1930 года был убит тремя ветеранами дивизии Котовского. У исследователей есть основания полагать, что все компетентные органы располагали информацией о готовившемся убийстве Зайдера. Убийцы Зайдера осуждены не были.

Котовский Григорий Иванович награждён тремя орденами Красного Знамени и Почётным революционным оружием - инкрустированной кавалерийской шашкой;
Мало кто знает, что после смерти Котовского тело его подверглось бальзамированию. В городе Бирзула, переименованном в Котовск, был построен мавзолей-трибуна, подобный ленинскому, однако более скромный. В подземной комнате стоял стеклянный саркофаг, в котором покоилось тело «стихийного коммуниста» Котовского, а рядом на атласных подушечках хранились три ордена Красного Знамени и почетное оружие – инкрустированная кавалерийская шашка. 6 августа 1941 года, ровно через 16 лет после убийства Григория Ивановича, румынские войска, вошедшие в город, разбили и разграбили мавзолей красного командира, а тело выбросили в противотанковый ров вместе с трупами расстрелянных местных жителей. Однако рабочие местного железнодорожного депо, рискуя жизнью, разрыли могилу и, отыскав останки Котовского, сохранили их до окончания оккупации. Уже после Отечественной войны румынское правительство нашло и передало Советскому Союзу боевые награды Григория Ивановича, которые сейчас хранятся в Москве.
В 1939 году в Румынии Ион Ветрилэ создаёт революционную анархо-коммунистическую организацию «Гайдуки Котовского»;
Котовский производил впечатление интеллигентного, обходительного человека, легко вызывал симпатии многих. Современники указывали на огромную силу Григория. С детства он начал заниматься поднятием тяжестей, боксом, любил скачки. В жизни это ему очень пригодилось: сила давала независимость, власть, устрашала врагов и жертвы. Котовский той поры - это стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным утехам. В городах он появлялся всегда под личиной богатого, элегантного аристократа, выдавал себя за помещика, коммерсанта, представителя фирмы, управляющего, машиниста, представителя по заготовке продуктов для армии… Он любил посещать театры, любил хвастать своим зверским аппетитом (яичница из 25 яиц!), его слабостью были породистые кони, азартные игры и женщины;
Григорий Иванович Котовский - сын инженера-дворянина начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной — князя Кантакузина, противившегося встречам влюбленных. Заодно и лишил свою пассию собственности, спалив ее имение. Скрываясь в лесах, Котовский сколотил банду, куда входили бывшие каторжники и прочие профессиональные уголовники. Их разбои, убийства, грабежи, вымогательства сотрясали всю Бессарабию. Все это делалось с дерзостью, цинизмом и фрондерством. Не раз стражи закона ловили авантюриста, но благодаря огромной физической силе и ловкости ему всякий раз удавалось сбежать, например, убив камнем часового. В 1907 г. Котовский был осужден на 12 лет каторги, но в 1913 бежал из Нерчинска и с начала 1915 возглавил новую банду в родных краях;
Весной 1917 Котовский был условно освобожден. Прихватив кандалы, он понесся в одесский оперный театр, где и продал их с аукциона;
Смерть Григория Ивановича окутана такой же неразгаданной тайной , как и его жизнь. По одной из версий, новая экономическая политика советского государства позволила легендарному комбригу вполне законно и легально заняться крупным бизнесом. Под его началом оказалась целая сеть уманских сахарных заводов, торговля мясом, хлебом, мыловаренные, кожевенные заводы и хлопчатобумажные фабрики. Одни плантации хмеля в подсобном хозяйстве 13-го кавалерийского полка приносили до 1,5 миллиона золотых рублей в год чистой прибыли! Котовскому приписывают также идею создания Молдавской автономии, в которой он желал властвовать эдаким советским князьком. Как бы там ни было, аппетиты Григория Ивановича стали раздражать советскую «верхушку»…
Побритую голову иногда называют «стрижкой под Котовского».

Исполнилось 135 лет со дня рождения красного командира Григория Котовского

Как только ни называли Григория Котовского: Бессарабский Робин Гуд, Атаман ада, красный командир. Его боялись, любили и мифологизировали. После гибели в 1925 году тело забальзамировали. Но если о московском мавзолее Владимира Ленина знает едва ли не каждый, как и об усыпальнице выдающегося хирурга Николая Пирогова на окраине Винницы, то о мавзолее Григория Котовского мало кто слышал. Он находится в Одесской области, в бывшем Котовске (по-старому — Бирзула, а по совсем новому, с 12 мая этого года, — Подольск).

Настоящий возраст Григория Котовского стал известен лишь после его гибели, поскольку он постоянно искажал свою биографию. Начиная от происхождения — «из дворян», заканчивая несуществующей национальностью — «бессарабец». Котовский родился в 1881 году в местечке Ганчешты Кишиневского уезда, в семье механика винокуренного завода (принадлежавшего родовитому бессарабскому князю Манук-Бею). Его отец Иван Николаевич и мать Акулина Романовна воспитывали шестерых детей.

Написав за год до смерти собственную «краткую революционную биографию», Котовский вспоминал, что «был слабым мальчиком, нервным и впечатлительным. Страдая детскими страхами, часто ночью, сорвавшись с постели, бежал к матери, бледный и перепуганный, и ложился с ней. Пяти лет упал с крыши и с тех пор стал заикой. В ранних годах потерял мать…» С тех пор Гриша страдал эпилепсией, расстройствами психики, страхами. Заботу о воспитании мальчика взяла на себя его крестная мать София Шалль. А после смерти отца воспитанием озаботился и крестный — помещик Манук-Бей. С их помощью сирота поступил в Кишиневское реальное училище. Оказавшись без присмотра, Григорий прогуливал занятия и хулиганил, за что через три месяца был выгнан из училища. Крестный устроил подопечного в сельскохозяйственное училище (его Котовский окончил в 1900 году), снова оплатив весь пенсион. Главные науки — агрономия и немецкий язык.

Страстью подростка были спорт и чтение. Он представлял себя то знаменитым разбойником Шервудского леса Робин Гудом, то пиратом с черной бородой, то Тарзаном. Начал заниматься штангой и борьбой и очень быстро стал самым сильным среди сверстников. В нем проявился железный характер и склонность подчинять всех своей воле. Его начали уважать и бояться. «Григорий, — вспоминала сестра Котовского София, — избивал всех, кто осмеливался насмехаться над его заиканием».

Чтобы получить диплом училища, ему было необходимо пройти полугодовую практику. В имении помещика Скоповского Котовский стал помощником управляющего. Владевший русским, молдавским, еврейским, немецким языками красавчик-практикант понравился молодой жене хозяина, и вскоре они начали тайно встречаться. Узнав об этом, обманутый Скоповский, естественно, изгнал «молодого наглеца».

Позже Котовский не раз вспоминал, как поступил «практикантом по сельскому хозяйству» в экономию помещика Кантакузино, где «крестьяне работали по 20 часов в день» . Здесь он повторил свой «подвиг» — соблазнил жену хозяина. Помещик приказал избить «практиканта» до полусмерти, раздеть и голого выбросить из имения. Так Котовского не унижал никто. Спустя время он отомстил обидчику: убил его, сжег усадьбу и сбежал…

Скрываясь в лесах, он сколотил банду из 12 человек, которая вскоре навела панику на всю Бессарабию. Газеты юга тогдашней России писали о Котовском так же, как Пушкин о Дубровском: «Грабительства, одно другого замечательнее, следовали одно за другим». Помещики в страхе бросали свои имения, переезжая в Кишинев.

Однажды, как свидетельствуют архивные материалы, арестованных за беспорядки крестьян полиция гнала в кишиневскую тюрьму, но в лесу на отряд внезапно налетели котовцы, крестьян отпустили, никого из охранников не тронули, только в книге старшего конвойного осталась запись: «Освободил арестантов Григорий Котовский».

Был случай: под Кишиневом сгорела деревня. Через несколько дней к подъезду дома местного крупного ростовщика подъехал в фаэтоне элегантно одетый, в шубе с бобровым воротником статный брюнет с крутым подбородком. Приехавшего барина приняла в приемной дочь ростовщика: «Папы нет дома». — «Может быть, вы разрешите мне подождать?» — «Пожалуйста». В гостиной Котовский очаровал барышню остроумным разговором и прекрасными манерами. А когда на пороге появился отец, молодой человек представился: «Котовский». Хозяева в истерике, умоляют не убивать. Но Котовский успокаивает дочку и объясняет ростовщику, что надо помочь погорельцам: «Я думаю, вы не откажетесь мне немедленно выдать для передачи им тысячу рублей». Тысяча рублей была ему вручена. Уходя, он оставил в альбоме барышни, полном провинциальных стишков, запись: «И дочь, и отец произвели очень милое впечатление. Котовский».

Котовский действовал с таким риском, что казалось, вот-вот его схватят. Куда там! Помещик Негруш хвастался среди кишиневских знакомых, что не боится Котовского: у него в полу кабинета вмонтирован звонок, и провод протянут в соседний полицейский участок. Котовский явился к Негрушу средь бела дня, скомандовал в шутку: «Ноги вверх!» — и потребовал деньги.

Ловкость, сила, звериное чутье сочетались в Котовском с большой отвагой. «Дворянин-разбойник» никогда не был бандитом из корысти. В феврале 1906 года Котовского арестовали. На суде он держался гордо, называл себя Робин Гудом и рассказывал, что действовал «по собственной справедливости». Приговор — 12 лет каторжных работ. В камере кишиневской тюрьмы его активно навещали женщины. Одна из поклонниц тайно принесла сигареты с опиумом, пистолет, спрятанную в хлебе ножовку и тонкую шелковую веревку. Сигареты Котовский отдал охранникам, в одну из ночей перепилил решетку и совершил побег. В полицейских сводках приводился «портрет уголовника». Указывалось, что Котовский — левша и обыкновенно, имея два пистолета, начинает стрелять с левой руки. Отличительная примета — татуированные веки (точки в виде восьмерки). Это, по мнению исследователей, свидетельствовало о его принадлежности к высшей иерархии бандитского мира. Уже будучи красным командиром, Котовский хотел избавиться от этих татуировок, но не получилось…

Вскоре его снова арестовывают, отправляют этапом на север России. Там Григорий вместе с другими заключенными строит Амурскую железную дорогу и работает на Нерчинских рудниках. В 1913-м, убив двух конвоиров, он бежит. Через два года 32-летний Котовский появляется в Одессе и становится грозой криминальной столицы Российской империи. Григория ищут на конспиративных квартирах, а он живет у всех на виду в лучшем отеле города «Бессарабия». Перед каждым налетом тщательно гримируется и всякий раз выходит на дело в новом образе. Даже посещает театры, наклеивая себе бороду и усы.

Во время одного из налетов в 1916 году Котовский, прозванный Атаманом ада, попадает в засаду. Военно-окружной суд приговорил его к смертной казни через повешение. Идет Первая мировая война. Все смертные приговоры должен утверждать командующий юго-западным фронтом генерал Брусилов. Котовский пишет прошение о помиловании, однако адресует его не генералу, а его жене, госпоже Брусиловой. Она читает это послание-раскаяние, и ей становится жалко красавца-бандита. В итоге Брусилов заменил казнь пожизненным заключением.

*Григорий Иванович на отдыхе с сыном Гришей. 1923 год

Когда началась Гражданская война, Котовский просит отправить его на фронт. Удивительно, но «пожизненника» выпускают на волю. Как свидетельствуют архивные документы, Григорий организовал в Одесском оперном театре аукцион, выставив на него свои «революционные кандалы». Во время этого действа юный Леонид Утесов представлял героя репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»

Власть в Одессе постоянно менялась, город становился то «красным», то «белым». Котовский организовал диверсионную дружину, которая, имея связи с большевистским, анархистским и левоэсеровским подпольем, фактически никому не подчинялась и действовала на свой страх и риск. Вместе с людьми Мишки Япончика котовцы громили конкурентов, «бомбили» магазины, склады, кассы, напали на местную тюрьму и освободили заключенных. Их совместная акция — восстание революционеров и бандитов на Молдаванке в конце марта 1919 года.

— Буквально за день-два до прихода советской власти вместе с несколькими подручными Котовский совершил дерзкую вылазку — вывез на трех грузовиках из местного отделения Госбанка всю имевшуюся там наличность и драгоценности, — рассказывал автору этих строк историк, академик, автор книг «Бандитская Одесса» Виктор Файтельберг-Бланк. — Похищенные золото и бриллианты (по нашему курсу — примерно на 100 миллионов долларов) Котовский потом передал партии, что ему зачли в заслугу. Заметим, судьба этого богатства неизвестна. До сих пор на юге Одесчины, на Херсонщине, а также в Бессарабии есть энтузиасты, стремящиеся отыскать клады Котовского.

С весны 1919 года Григорий Иванович командует Тираспольским отрядом, воюя на стороне большевиков. В июле становится командиром одной из бригад 45-й стрелковой дивизии, участвует в обороне Петрограда. С января 1920-го — командир бригады, воюет на Кавказе, в Украине и на советско-польском фронте. В апреле того же года вступает в ВКП (б).

Котовский был признан «Лучшим красным командиром» (его подразделения не проиграли ни одного сражения), стал кавалером трех орденов Боевого Красного Знамени и обладателем почетного революционного оружия — инкрустированной кавалерийской шашкой.

31 октября 1922 года с подачи друга — Михаила Фрунзе — Котовского назначают командиром Второго кавалерийского корпуса. Здесь новый комкор открыто занялся бизнесом, создав при корпусе военно-потребительскую кооперацию с подсобными хозяйствами и цехами. О размахе Котовского-бизнесмена свидетельствует тот факт, что сахарные заводы конного корпуса перерабатывали ежегодно 300 тысяч пудов сладкого продукта. При дивизиях имелись совхозы, пивоварни, мясные магазины. Хмель, выращиваемый на полях подсобного совхоза, покупали чешские торговцы на 1,5 миллиона золотых рублей в год. Позже Котовский организовал в Винницкой области Бессарабскую сельскохозяйственную коммуну.

Он мечтал «собрать» все земли Бессарабии, даже те, что принадлежали Румынии. Но ему категорически запретили обострять политическую ситуацию. Летом 1925 года разгневанный 44-летний комкор оставляет свой корпус и вместе с беременной женой и сыном едет на отдых в поселок Чабанка под Одессой.

Там Котовский получает телеграмму из Москвы: нарком Фрунзе назначает его своим заместителем. Накануне отъезда в Москву, вечером 5 августа, его приглашают на праздник. Возвращаясь в два часа ночи, Григорий Иванович встречает возле дома, где остановился с семьей, своего знакомого Зайдера Мейера. Протянул ему руку, а в ответ прогремел выстрел.

Убийцу задержали, судили, однако не расстреляли, а приговорили к десяти годам тюрьмы, из которых он отсидел всего три, после чего был отпущен «за примерное поведение». (Правда, прожил Мейер на свободе недолго: счеты с ним свели котовцы.)

Современные историки утверждают, что именно это убийство стало первым заказным в СССР. В середине 1920-х годов Сталин начал укреплять свою единоличную власть. Ему удалось отстранить от руководства основного конкурента — Льва Троцкого. Но среди самых независимых командиров еще оставались Фрунзе и Котовский. Спустя два месяца после гибели Котовского умер Фрунзе — на операционном столе, при невыясненных обстоятельствах.

На следующий день после убийства Котовского, 7 августа 1925 года, из Москвы в Одессу была направлена группа специалистов во главе с профессором Владимиром Воробьевым — для бальзамирования тела Котовского (Воробьев бальзамировал тело Ленина). Одновременно в центре Бирзулы, в городском парке, возвели по решению правительства мавзолей.

*Жена комкора Котовского Ольга у гроба мужа

В 1941 году фашисты взорвали усыпальницу, разбили саркофаг, а забальзамированное тело (местные жители утверждают, что румынский офицер отсек шашкой голову Котовского) выбросили в траншею вместе с трупами расстрелянных местных жителей. В ту же ночь рабочие железнодорожного депо вырыли останки Котовского и спрятали их на чердаке, предварительно облив дефицитным в военное время спиртом.

После освобождения города в уцелевшей подземной части мавзолея оборудовали памятник-склеп. Останки поместили в запаянный цинковый гроб с маленьким окошком. В конце 1965 года состоялось торжественное открытие нового мавзолея, над которым установлен монумент из гранита и мрамора с бюстом красного командира.

До сих пор продолжаются споры — настоящий ли Котовский лежит в мавзолее. Существует мнение, что его тело все же потерялось в 1941 году. Правду можно узнать, если провести экспертизу ДНК. Однако никто из наследников Котовского так и не потребовал сделать это. Экскурсии в музей-склеп не проводятся по причине его аварийного состояния. В городе, который до недавнего именовался Котовском, не знают, что делать с мавзолеем. Как пояснил первый заместитель городского головы Анатолий Корчевой, склеп официально не подпадает под закон о декоммунизации. Потому местные власти обратились в Министерство культуры за рекомендациями и разъяснениями, что же делать с этой реликвией.

Григорий Котовский советский военный и политический деятель, командир Красной Армии 24 июня 1881 - 6 августа 1925.

Григорий Иванович Котовский родился (12) 24 июня 1881 года в семье заводского механика в селе Ганчешты (ныне город Хынчешты в Молдавии). Отец Григория был обрусевшим православным поляком из старинного польского аристократического рода, владевшего имением в Каменец-Подольской губернии, мать – русской.

Уже в детстве биография Котовского отличалась от его ровесников. Рос он сильным, атлетическим мальчиком. А когда потерял мать (в 2 года) и отца (в 16), стал воспитываться крестной матерью Софией Шалль.
Григорий поступил в Кукурузенское сельскохозяйственное училище, где сблизился с эсерами. Окончив училище, работал в различных имениях губернии помощником управляющего. Но нигде не задерживался долго из-за своего крутого нрава, пристрастия к воровству. Так Котовский Григорий в биографии со временем стал известной личностью в бандитских кругах. В 1905 году был арестован за то, что не явился выполнять свои военные обязанности (в 1904 началась русско-японская война). Котовского отправили на фронт, но он дезертировал, а кроме этого собрал и начал руководить отрядом, который грабил помещиков, их имения, а все полученное раздавал бедным. Долго Григория не могли поймать, крестьяне оказывали его отряду поддержку, укрывая от жандармов.

1906 году Котовский Григорий Иванович в своей биографии все-таки был арестован. Он сбежал из тюрьмы, а через полгода был снова задержан. На этот раз его осудили на 12 лет каторги. Он пребывал в Сибири, затем в Орловском централе, Нерчинске (откуда в 1913 году бежал). Котовский вернулся в Бессарабию, где вскоре снова возглавил свою группу. Со временем размах деятельности группировки увеличился: с 1915 года начались налеты на банки, конторы, казначейства. После ограбления Бендерского казначейства был арестован, приговорен к смертной казни. Но хитрость и изворотливость Котовского снова позволили ему избежать наказания. Он был помещен в Одесскую тюрьму, откуда в 1917 году был освобожден.

В годы гражданской войны Григорий Котовский участвовал в обороне Петрограда, командовал кавалерийской бригадой, воюя в Бессарабии, на Украине и на советско-польском фронте. В 1921 году Котовский командовал кавалерийскими частями, в том числе подавляя восстания махновцев, антоновцев и петлюровцев.

Летом 1925 года нарком Фрунзе назначает Котовского своим заместителем. Вступить в должность Григорий Иванович не успел - он был застрелен Мейером Зайдером 6 августа 1925 года во время отдыха в совхозе Чебанка.

Легендарному комкору были устроены пышные похороны, сравнимые по помпезности с похоронами В.И. Ленина. Именем Котовского был назван город в Одесской области Украины, где Григорий Иванович был похоронен в специально выстроенном мавзолее.

Документы по делу об убийстве Котовского находятся в российских спецхранах под грифом «совершенно секретно». Убийца был осужден к 10 годам заключения, но через два года был освобождён «За примерное поведение». Осенью 1930 года Зайдер был убит тремя ветеранами дивизии Котовского. Есть основания полагать, что все компетентные органы знали о готовившемся убийстве Зайдера, но убийцы осуждены не были.

Смерть Котовского

В смерти Котовского есть странная закономерность. Люди, выходившие невредимыми из боев, из тучи опасностей и авантюр, чаще всего находят смерть от руки подосланного убийцы.
Да, популярного в народе Котовского сложно было ликвидировать официально - объявив, к примеру, врагом, предателем и т.п. Лет через десять послушный советский народ будет безропотно верить и не в такие чудеса, но тогда, в 1925 году, это еще не вошло в обиход. Поэтому власть предержащим мира того пришлось действовать по-иному.

Сегодня уже нет сомнений в том, что Григорий Иванович был уничтожен по приказу «сверху» и что гибель Котовского напрямую связана с его назначением на пост заместителя наркомвоенмора СССР.

Чтобы не слишком отклоняться в сторону, напомним читателям лишь основное: Фрунзе заставили сделать операцию по поводу язвы желудка, которая к тому времени практически зарубцевалась. В ходе этой операции Фрунзе дали усиленную дозу хлороформа (это при заведомо больном сердце!) от которой он и скончался прямо на операционном столе.

В этой цепи логических построений немаловажное значение приобретает и тот малоизвестный факт, что Фрунзе, назначенный в январе 1925 года председателем Реввоенсовета и наркомвоенмором СССР, внимательно следил за ходом следствия по делу об убийстве Котовского. Потрясенный нелепой смертью командира одного из самых крупных и важных соединений РККА, ставшего недавно членом Реввоенсовета СССР и приглашенного на пост заместителя наркомвоенмора, Фрунзе, по-видимому, заподозрил что-то неладное, затребовав в Москву все документы по делу Зайдера. Кто знает, как повернулось бы следствие, какие бы нити потянуло оно и какие бы имена были названы, если бы сам Фрунзе в октябре того же года не умер на операционном столе? После его смерти документы Зайдера вернули обратно в Одессу, и тамошним следователям уже никто не мог помешать выстраивать нужную кому-то легенду о гибели Котовского.

В память о Григории Ивановиче переименовались города. Его имя присваивалось заводам и фабрикам, колхозам и совхозам, пароходам, кавалерийской дивизии. Центральный совет Общества бессарабцев организовал сбор средств на создание авиаэскадрильи «Крылатый Котовский», однако денег удалось собрать всего лишь на один самолет: «Пусть крылатый Котовский будет не менее страшным для наших врагов, чем живой Котовский на своем коне».

) - советский военный и политический деятель, участник Гражданской войны .

Сделал карьеру от уголовного преступника до члена Союзного, Украинского и Молдавского Центрального Исполнительного Комитета . Член Реввоенсовета СССР. Легендарный герой советского фольклора и художественной литературы. Отец российского индолога Григория Григорьевича Котовского . Погиб при невыясненных обстоятельствах от выстрела своего знакомого Мейера Зайдера .

Ранние годы

Григорий Котовский родился 12 (24) июня 1881 года в селе Ганчешты (ныне город Хынчешты в Молдавии), в семье мещанина города Балта Подольской губернии . Кроме него, у родителей было ещё пять детей. Отец Котовского был обрусевшим православным поляком, мать - русской. Сам Котовский утверждал, что происходит из шляхетского рода, владевшего имением в Подольской губернии. Дед Котовского за связи с участниками польского национального движения был якобы досрочно уволен в отставку и разорился. Отец будущего комкора, инженер-механик по образованию, принадлежал к мещанскому сословию и работал механиком винокуренного завода в имении Манук-Беев в Хынчештах.

Григорий Котовский страдал логоневрозом , левша . В два года потерял мать, а в шестнадцать - отца. Заботу о воспитании Гриши взяла на себя его крёстная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крёстный отец - помещик Григорий Иванович Мирзоян Манук-Бей, внук Манук-Бея Мирзояна . Крёстный отец помог юноше поступить в Кокорозенское агрономическое училище и оплатил весь пансион. В училище Григорий особенно тщательно изучал агрономию и немецкий язык, так как Манук-Бей обещал направить его на «дообучение» в Германию на Высшие сельскохозяйственные курсы. Надежды эти не оправдались из-за смерти крёстного в 1902 году.

Налётчик-революционер

По заявлению самого Котовского , во время пребывания в агрономическом училище познакомился с кружком эсеров . После окончания сельскохозяйственного училища в 1900 году работал помощником управляющего в различных помещичьих имениях Бессарабии, но нигде долго не задерживался. То его выгоняли «за обольщение жены помещика», то «за хищение 200 рублей хозяйских денег» . За защиту батраков Котовский был арестован в 1902 и 1903 годах. К 1904 году , ведя такой образ жизни и попадая периодически в тюрьмы по мелким уголовным преступлениям, Котовский становится признанным лидером бессарабского бандитского мира . Во время русско-японской войны в 1904 году не явился на призывной пункт. В следующем году был арестован за уклонение от воинской службы и определён служить в 19-й Костромской пехотный полк, расквартированный в Житомире .

Вскоре дезертировал и организовал отряд, во главе которого совершал разбойничьи набеги - жёг имения, уничтожал долговые расписки. Крестьяне оказывали отряду Котовского помощь, укрывали его от жандармов , снабжали продуктами, одеждой, оружием. Благодаря этому отряд долгое время оставался неуловимым, а о дерзости совершаемых им нападений ходили легенды. Котовский был арестован 18 января 1906 года , но смог через полгода бежать из Кишинёвской тюрьмы. 24 сентября того же года - вновь арестован, спустя год приговорён к 12 годам каторги и отправлен по этапу в Сибирь через Елисаветоградскую и Смоленскую тюрьмы. В 1910 году доставлен в Орловский централ . В 1911 году этапирован к месту отбытия наказания - в Нерчинскую каторгу . На каторге сотрудничал с властями, стал десятником на строительстве железной дороги, что делало его кандидатом на амнистию по случаю 300-летия дома Романовых . Однако по амнистии бандитов выпускать не стали, и тогда 27 февраля 1913 года Котовский бежал из Нерчинска и вернулся в Бессарабию. Скрывался, работая грузчиком, чернорабочим, а затем снова возглавил группу налётчиков . Особо дерзкий характер деятельность группы приобрела с начала 1915 года , когда от ограблений частных лиц боевики перешли к налётам на конторы и банки. В частности, ими было совершено крупное ограбление Бендерского казначейства, поднявшее на ноги всю полицию Бессарабии и Одессы. Вот как описывала Котовского секретная депеша, полученная уездными исправниками и начальниками сыскных отделений:

…Прекрасно говорит по-русски, румынски, и еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем кругу… В разговоре заметно заикается. Одевается прилично и может разыгрывать настоящего джентльмена. Любит хорошо и изыскано питаться…

После получения известия об отречении Николая II от престола в Одесской тюрьме произошёл бунт, и в тюрьме установилось самоуправление. Временное правительство объявило широкую политическую амнистию.

Участник Первой Мировой войны

С уходом французских войск , 19 апреля 1919 года Котовский получает от Одесского комиссариата назначение на пост главы военного комиссариата в Овидиополе . В июле 1919 года назначен командиром 2-й бригады 45-й стрелковой дивизии . Бригада была создана на основе сформированного в Приднестровье Приднестровского полка. После захвата Украины войсками Деникина , бригада Котовского в составе Южной группы войск 12-й армии совершает героический поход по тылам противника и выходит на территорию Советской России. В ноябре 1919 года критическая обстановка сложилась на подступах к Петрограду. Белогвардейские войска генерала Юденича подошли вплотную к городу. Конную группу Котовского, вместе с другими частями Южного фронта, отправляют против Юденича, но когда они прибывают под Петроград, выясняется, что белогвардейцы уже разгромлены. Это было весьма кстати для котовцев, которые были практически небоеспособны: 70% из них были больны, да к тому же не имели зимнего обмундирования . В ноябре 1919 года Котовский слёг с воспалением лёгких. С января 1920 года командовал кавалерийской бригадой 45-й стрелковой дивизии, воюя на Украине и на советско-польском фронте . В апреле 1920 года вступил в РКП(б) . С декабря 1920 года Котовский - командир 17-й кавалерийской дивизии Червонного казачества . В 1921 году командовал кавалерийскими частями, в том числе подавляя восстания махновцев , антоновцев и петлюровцев . В сентябре 1921 года Котовского назначают командиром 9-й кавалерийской дивизии, в октябре - командиром 2-го кавалерийского корпуса . В Тирасполе в 1920-1921 годах в здании бывшей гостиницы «Париж» располагалась штаб-квартира Котовского (ныне - штаб-музей). По неподтверждённому утверждению сына , летом 1925 года нарком Фрунзе якобы предполагал назначить Котовского своим заместителем.

Убийство

Похороны

Легендарному комкору советскими властями были устроены пышные похороны, сравнимые по размаху с похоронами В. И. Ленина .

Похоронить Котовского на своей территории предлагали Одесса, Бердичев, Балта (тогда столица АМССР).

Мавзолей

На следующий день после убийства, 7 августа 1925 года , из Москвы в Одессу срочным порядком была направлена группа бальзаматоров во главе с профессором Воробьёвым .
Мавзолей был изготовлен по типу мавзолея Н. И. Пирогова в Виннице и Ленина в Москве. 6 августа 1941 года , ровно через 16 лет после убийства комкора, мавзолей был уничтожен оккупационными войсками .

Мавзолей восстановлен в 1965 году в уменьшенном виде .

28 сентября 2016 года депутаты городского совета Подольска (бывший Котовск) приняли решение похоронить останки Григория Котовского на городском кладбище №1 .

Награды

См. также

Список троекратных кавалеров ордена Красного Знамени до 1930 года

Семья

Жена - Ольга Петровна Котовская, по первому мужу Шакина (1894-1961). По опубликованным свидетельствам сына, Г. Г. Котовского , Ольга Петровна родом из Сызрани , из крестьянской семьи, выпускница медицинского факультета Московского университета, была ученицей хирурга Н. Н. Бурденко ; будучи членом большевистской партии, добровольцем ушла на Южный фронт. Познакомилась с будущим мужем осенью 1918 года в поезде, когда Котовский догонял бригаду после перенесённого тифа, в конце этого же года поженились. Ольга служила врачом в кавалерийской бригаде Котовского. После гибели мужа 18 лет отработала в Киевском окружном госпитале, майор медицинской службы.

Факты

Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи.

Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии , списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих , содержащих критерий включения элементов в список.

Большая советская энциклопедия в статье о Г. И. Котовском сообщает, что в январе - марте 1918 года он командовал Тираспольским отрядом. На самом деле отрядом командовал Евгений Михайлович Венедиктов , возглавлявший непродолжительное время и Вторую революционную армию .
В 1939 году в Румынии Ион Ветрилэ создал революционную анархо-коммунистическую организацию «Гайдуки Котовского ».
Три ордена Красного Знамени и почётное революционное оружие Котовского были украдены румынскими войсками из мавзолея во время оккупации. После войны Румыния официально передала награды Котовского СССР .
Побритую голову иногда называют «стрижкой под Котовского».

Память

Имя Котовского было присвоено заводам и фабрикам, колхозам и совхозам, пароходам, кавалерийской дивизии , партизанскому отряду во время Великой Отечественной войны .

В честь Григория Котовского названы:

город Котовск в Тамбовской области ,
город Котовск (бывш. Бирзула) в Одесской области , где похоронен Котовский (12 мая 2016 года город Котовск Одесской области переименован в Подольск).
город Хынчешты , родина Котовского, - с по 1990 год назывался Котовск .
село Котовское в Раздольненском районе Республики Крым .
село Котовское , Комратский район , Гагаузия .
Посёлок Котовского - район города Одессы .
улица «дорога Котовского» в Одессе (переименована в Николаевскую дорогу).
улицы в десятках населённых пунктов на территории бывшего СССР .
музей им. Г. Г. Котовского в селе Степановка Раздельнянского района Одесской области .
музыкальный коллектив - рок-группа «Цирюльня им. Котовского».

Памятники

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Дом-музей Котовского

Котовский в искусстве

В СССР издательством «ИЗОГИЗ» была выпущена открытка с изображением Г. И. Котовского.

В кинематографе

«П. К. П. » (1926) - Борис Зубрицкий
«Котовский » (1942) - Николай Мордвинов .
«Эскадра уходит на запад » (1965) - Б. Петелин
«Последний гайдук » (Молдова-фильм , 1972) - Валерий Гатаев .
«По волчьему следу », (1976); «Большая малая война », (1980) - Евгений Лазарев .
«Котовский » (телесериал, 2010) - Владислав Галкин .
«Жизнь и приключения Мишки Япончика » (телесериал, 2011) - Кирилл Полухин .

Стихи и песни

Проза

Биографическая повесть «Золотая шашка» Романа Сефа .
На мифологизированной фигуре Котовского основан одноимённый персонаж романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота ».
Г. И. Котовский и котовцы упоминаются в книге «Как закалялась сталь » Н. Островского.
Образ Г. И. Котовского несколько раз появляется в ироничном романе В. Тихомирова «Золото на ветру».
Писатель Р. Гуль описал его в книге «Красные маршалы: Ворошилов, Буденный, Блюхер, Котовский» (Берлин: Парабола, 1933.)

Напишите отзыв о статье "Котовский, Григорий Иванович"

Примечания

Литература

Сибиряков С. Г. Григорий Иванович Котовский. - М.: Изд-во Всесоюзн. о-ва политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1925.
Барсуков М. . - М .; Л. : Земля и фабрика , 1926.
Гай Е. . - М .; Л. : Молодая гвардия , 1926.
Межберг Н., Шпунт Р. . - Одесса, 1930.
Сибиряков С. , Николаев А. . - М .: Молодая гвардия , 1931.
Шмерлинг В. . - М.: Журнгазобъединение, 1937.
Скворцов А. Е. Г. И. Котовский о физической культуре // Теория и практика физ. культуры. - 1950. - Т. XIII. - Вып. 5. - С. 324-329.
Григорий Иванович Котовский . - М.: Воениздат, 1951.
Бунчук М. Ф. Основные этапы развития физической культуры в колхозах УССР (в годы довоенных пятилеток): дис. … канд. пед. наук / Бунчук М. Ф.; Укр. НИИ Педагогики. - Киев, 1954.
Документы и материалы к истории гражданской войны в СССР. Г. И. Котовский. - Кишенев, 1956.
Четвериков Б. Д. Котовский: Роман / [Илл.: П. С. Корецкий]. Кн. 1. - М.: Воениздат, 1961.
Четвериков Б. Д. Котовский: Роман / [Илл.: П. С. Корецкий]. Кн. 2: Эстафета жизни. - М.: Воениздат, 1964.
Четвериков Б. Д. Котовский: Роман / Худож. П. Н. Пинкисевич. Кн. 1: Человек-легенда. - М.: Воениздат, 1968. - 614 с.: ил.
Четвериков Б. Д. Котовский: Роман / Худож. П. Н. Пинкисевич. Кн. 2: Эстафета жизни. - М.: Воениздат, 1968. - 463 с.: ил.
Гуль Р. Б. Котовский. Анархист-маршал. - 2-е. - Нью-Йорк: Мост, 1975. - 204 с.
Кузьмин Н. П. Меч и плуг: Повесть о Григории Котовском. - М.: Политиздат, 1976 (Пламенные революционеры) - 411 с, ил. То же. - 2-е изд., испр. -1981.- 398 с, ил.
Бурин Сергей Григорий Котовский: Легенда и быль, М.: Олимп; Смоленск: Русич,1999.
Савченко В. А. Григорий Котовский: из уголовников в герои // . - Харьков: АСТ, 2000. - 368 с. - ISBN 5–17–002710–9.
Савченко В. А.: Котовский. - М.: Эксмо, 2010.
Соколов Б. В. Котовский. - М.: Молодая гвардия, 2012. - ISBN 978-5-235-03552-2 .
Новохатский М. И.: - Путь в легенду, «Картя Молдовеняскэ», Кишинев, 1976
Лупашко М. В. (Лупашко Михаил) - Бессарабецъ: Издательство: Elena-V.I. ISBN 9789975434638 , Год: 2012 http ://artofwar.ru/s/skripnik_s_w/text_0250.shtml

Ссылки

Беляев А., Денисенко Д. // Независимая газета. - 20.01.2001.
Фомин Александр. (рус.) . Псевдология (14.08.2003). Проверено 28 февраля 2009. .
Олег Константинов. (рус.) . ТАЙМЕР (25.01.2010). .
(рус.) . Odesskiy.com. - Подробная биография Котовского Григория Ивановича: история его жизни..
(рус.) . tmbv.info. .

Отрывок, характеризующий Котовский, Григорий Иванович

– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.

В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.

На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.

Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет, радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C"est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d"etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.