Что происходило при осаде города капитанская дочкка. Другие вопросы из категории «Образование». Опрос домашнего задания

Пословица «Незваный гость хуже татарина» имеет старое происхождение. Она напоминает времена, когда на Русь напа­дали многочисленные кочевники. Их набеги приносили много неприятностей, но незваный гость был еще хуже. Незваный гость в главе — это тот, кто без приглашения пришел в тот дом, где раньше часто бывал Гринев. Он оказал милость Гриневу, он ос­тавил его в живых. Так он отплатил за «тулупчик заячий». Но от этого не было легче Гриневу: в опасности оставалась Маша, ко­торую он любил. Будущее представлялось ему очень мрачным.

«Новобранными изменниками» Гринев называет тех, кто перешел на службу к Пугачеву. Это Максимыч и Швабрин. Они новобранцы в войске Пугачева, но изменники по своей сути.

Труд бурлаков был изнурительно однообразен и тяжел. Мятежники запели эту «заунывную бурлацкую песню». В ней рассказывается о царском суде, на который пришел разбойник. Он отвечает на вопросы царя достойно, за что царь хвалит его: «Исполать тебе, детинушка, крестьянский сын!» - но при этом добавляет, что вознаградит его виселицей. Эта песня произво­дила сильное впечатление на слушателей, потому что пели её такие же преступники. Но и они сами поют её оттого, что им тягостно на душе: подсознательно они понимают разбойный характер своих действий и предчувствуют свою гибель.

Гринева поразила обстановка, которую он увидел на воен­ном совете Пугачева. Никто никому не оказывал предпочте­ния. Все имели почти равное право голоса, Пугачев слушал людей с интересом и уважением к их мнению. С точки зрения Гринева всё это было очень необычно. Традиционная иерар­хия военных советов требовала подчинения нижестоящих вы­шестоящим.

Почему Пугачев простил Гриневу его дерзкие речи? Это в тексте объясняется так: «Моя искренность поразила Пугачева». Пугачев сумел оценить правдивость и искренность слов Грине­ва. Так Пушкин проводит в повести очень важную мысль о том, что искренность и правда - две добродетели, которые помога­ют человеку даже в самые тяжелые моменты его жизни.

Глава IX. Разлука

Швабрин на службе у Пугачева. Пугачев назначил Швабри­на «начальником крепости». Гринев, услышав эту новость, при­шел в ужас, оттого что Марья Ивановна оставалась в руках Швабрина. Этот человек быстро приспособился к ситуации, подстригся, как казак, надел новую форму. Для него не суще­ствует понятия чести. Автор намеренно противопоставляет по­ведение Швабрина и Гринева. Эпиграф ко всему произведению учит иметь честь и беречь её. Швабрин показал, как бывает, если чести нет и беречь нечего.

Савельич предъявляет счет Пугачеву. Этот эпизод, несмотря на то, что он довольно драматичен, вызывает улыбку у читате­ля. Это происходит потому, что Пушкин использует прием не­соответствия. Савельич находится в полной зависимости от Пугачева, должен находиться в страхе и беречь свою жизнь. Он же, напротив, предъявляет список, по которому Пугачев дол­жен вернуть утраченное хозяйское добро. Интересно то, что этот эпизод помог углубить нам представление о Пугачеве: он не­грамотный, а выдает себя за царя. Ярче раскрывается образ слу­ги. Он действительно честно выполняет свой долг, что достой­но уважения.

Прощание с Марьей Ивановной. Страшные события сбли­зили героев. Гринев представил девушку как свою невесту. Он оставил её в крепости, потому что Маща заболела, впала в бес­памятство. Гринев принимает решение ехать в Оренбург, что­бы помочь девушке освободиться.

Он принимает единственно правильное решение, хотя это очень тяжело для него. Автор показывает с помощью данного эпизода, что Гринев способен управлять своими чувствами, не поддается панике и унынию.

Глава X. Осада города

Грустное впечатление оставляют описанные в этой главе события. Генерал не производит впечатления того, что он мо­жет решать какие-то военные проблемы. Он спокоен и занима­ется своим садом, хотя близка осада города.

Не случайно А.С. Пушкин показывает военный совет, на котором, «кроме самого генерала, не было ни одного военного человека». Такое отношение к службе вызывает недоумение: почему он проводит совет именно так? Что могут сказать чи­новники, не понимающие ничего в военном деле. В результате за активные действия выступил только Гринев, единственный человек, который понимал всю степень опасности, грозящей городу.

В итоге предложения Гринева были осмеяны, сам он назван молокососом, но зато серьезно обсуждался вопрос о «подкупа- тельном движении», то есть поступило предложение от тамо­женного директора назначить определенную сумму за голову Пугачева.

Так называемый «военный совет» показал полную неспособ­ность управлять ситуацией.

При осаде города происходили события, которые были след­ствием проведения военного совета: начался голод, поднялись цены, жители понимали, что военные не в силах их защитить. Пугачев пока не шел не штурм города, предпочитал отдельные вылазки, против которых тоже были бессильны защитники го­рода.

Петр Гринев утверждает, что «осада по неосторожности мест­ного начальства была гибельна для жителей».

Марья Ивановна писала о своем бедственном положении: Швабрин принуждал её выйти замуж, держал взаперти, угро­жал, что выдаст Пугачеву. Она вымолила 3 дня на обдумывание своего решения, за это время решится её судьба. Мы уже знаем, что кроме Гринева за неё заступиться некому, естественно по­этому, что она именно к нему обратилась за помощью.

Петр Гринев, получив письмо, «чуть с ума не сошел». Он опять поставлен перед очень трудным выбором. Гринев пред­лагает очистить Белгородскую крепость, но получает отказ. От­чаяние овладело им на короткое время, но он уже принял новое решение.

Глава XI. Мятежная свобода

Гринев принял решение ехать в Белгородскую крепость, но по воле случая попал в стан пугачевцев. При встрече с Пуга­чевым и его соратниками Гринев находился в большой опасно­сти, но вел себя очень достойно. И вновь его спасло то, что он был искренен и выступал за правое дело.

Пугачевцы вели себя по-разному, они даже чуть не поссори­лись. Белобородов и Хлопуша спорили с Пугачевым и друг с другом. Белобородов предлагал повесить Гринева как вражес­кого лазутчика, Хлопуша же говорил, что на гостя нельзя под­нимать руку. То, что Гриневу удалось рассмешить Пугачева, решило исход дела. Читатель с интересом следит за ходом со­бытий. переживает за судьбу Гринева.

Разговор Пугачева с Гриневым действительно интересен. Они разговаривают как простые люди, а не как враги. Пугачев пока­зывает искреннюю заинтересованность в судьбе Гринева. Еше мы узнаем о глубокой печали, которая таится в душе Пугачева: он сам понимает шаткость своего положения, его безнадеж­ность. Он «задумывается», «горько усмехается». Так А.С. Пуш­кин углубляет образ мятежника Пугачева.

Эти слова еше раз подчеркивают драматизм положения Пугачева. За этой фразой следуют слова: «Ребята мои умнича­ют. Они воры». Пугачев знает, что сю могут предать его же то­варищи, если произойдет какая-то неудача. Он жаждет воли, но её мало, потому что рассчитывать на поддержку соратников он не может. Герой осознает свое одиночество, в этот момент он печален, задумчив, теряет всякую воинственность, становит­ся просто рассуждающим о своей судьбе человеком.

Сказка об орле и вороне очень интересна. Пугачев знает её с детства, возможно, она даже повлияла на формирование его характера. Он, несомненно, орел, не желающий жить скудной жизнью ворона, питающегося падалью, иначе говоря, живуще­го несвободной жизнью.

Для Пугачева полноценная жизнь вольная, даже если сопря­жена с опасностями.

Гринев понимает сказку иначе, потому что он дворянин, а не закрепощенный человек. Он считает, что для него убивать и грабить - значит клевать мертвечину. Здесь противопоставле­ны два мировоззрения, они различны, но это не мешает героям лететь в кибитке «по гладкому зимнему пути».

Глава XII. Сирота

Рассказчик, Петр Гринев, называет Швабрина по-разно­му, но все эти выражения содержат негативную оценку. Осо­бенно сильным является выражение «уничтоженный враг».

Швабрин оказался врагом не только по отношению к Гри­неву, но и по отношению к Пугачеву, в войсках которого он теперь служит. Швабрин обманул Пугачева и был за это нака­зан, то есть «уничтожен».

Помилование Марьи Ивановны с новой стороны раскры­вает характер Пугачева. После их диалога с Гриневым есть фра­за: «Казалось, даже суровая душа Пугачева была тронута». Что же тронуло душу этого человека, совершившего много преступ­лений? Ответить на этот вопрос можно только глубоко проана­лизировав диалог героев.

Гринев говорит твердо, абсолютно искренне, подчеркивает в своей речи воинственность людей Пугачева, что явно льстит бунтовщику. Гринев тонко улавливал перепады настроения Пугачева, пользовался этим. Он постоянно напоминал ему о том, что Маша сирота, это, скорее всего, и было одним из са­мых сильных аргументов.

Мы уже знаем, что Пугачев способен на широкий жест, поэто­му он и заявляет: «Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай». Иначе говоря, он поступает так обычно.

Еще сыграла роль та же история, когда был освобожден сам Гринев. А причиной его освобождения был все тот же заячий тулуп. Добро вернулось к Гриневу, это, по Пушкину, один из законов жизни.

Глава XIII. Арест

Положение Гринева было сложным. Он находился вместе с Марьей Ивановной на территории, где происходили военные действия. Гринев, заслужив милость Пугачева, мог почти бес­препятственно передвигаться куда хотел. Он вез Марью Ива­новну к отцу в его деревню, где намеревался оставить. Но, встре­тив отряд Зурина, Гринев решил остаться в нем, а Марью Ива­новну отправить дальше с Савельичем. Свой поступок он объясняет так: «…я чувствовал, что долг чести требовал моего присутствия в войске императрицы». Гриневым руководило очень высокое чувство - долг чести, поэтому он решил на вре­мя расстаться с Марьей Ивановной.

Глава XIV. Суд

Опять дурную роль в его жизни сыграл Швабрин, он до­нес на Гринева, находясь в плену. Оправдан он был потому, что за него хлопотала Марья Ивановна, которая сама поехала в Пе­тербург, встретилась с императрицей, объяснила ей суть всего произошедшего. Справедливость восторжествовала.

Дальнейшая судьба Марьи Ивановны и Петра Гринева сложилась благополучно. Они поженились, «потомство их бла­годенствует в Симбирской губернии».

Пугачев был казнен в конце 1774 года. Перед казнью он, как утверждает издатель, встретился глазами с Гриневым, который был в это время в толпе. Так закончилась эта удивительная ис­тория.

Если бы отец не принял решения отправить Петрушу в армию, превращение недоросля во взрослого мужчину могло не произойти.

Гринев начал свой путь довольно бесславно: проиграл круп­ную сумму денег, ругался с Савельичем, кутил. Но добрые за­датки этого молодого человека показаны в той сцене, когда он дарит тулуп бродяге. Этим поступком он закладывает фунда­мент добрых отношений с Пугачевым. Когда начались военные действия, Гринев тоже пережил потрясение - казнь людей, сам был на волоске от смерти. Но ни разу в его голове не мелькнула мысль о возможности перехода в отряд Пугачева. В тексте не сказано, что Гринев вспоминал слова отца, но вел себя именно так, как велел ему отец в момент прощания.

Большое влияние на формирование его личности оказала любовь. По велению своего сердца Гринев выбирает всегда единственно правильное решение, потому что руководствуется правилом: береги честь.

Пушкин хочет сказать нам, что только честный человек идет по жизненному пути с достоинством.

Действительно, именно «благие потрясения» сформировали из недоросля человека долга и чести. Герой говорит об этом еди­ножды, но сами записки, оставленные им, сообщают о значе­нии этих событий в его жизни.

Пушкин относится к своим героям по-разному. Обратим­ся к тексту.

Пугачев: «лицо имело выражение приятное, но довольно плу­товское», «мой бродяга», «сверкающие глаза», «вор и самозва­нец», «черты лица правильные и довольно приятные, не изъяв­ляли ничего свирепого», «с выражением плутовства и насмеш­ливости», «самозванец», «отец родной», «горько усмехнулся».

Швабрин: «очень не глуп», «бесстыдство Швабрина», «унич­тоженный враг», «усмехнулся злобной усмешкой», «гнусный злодей».

Маша: «круглолицая, румяная», «трусиха», имела «ангельс­кий голос», «без всякого жеманства призналась», «бедная», «ми­лая девушка».

Мы выбрали несколько комментариев для характеристики трех героев. Разговор об авторском восприятии осложняется тем, что в романе есть герой-рассказчик. Это он сопровождает свои записи данными комментариями. Через призму его оце­нок мы судим и об авторском отношении.

Это особый литературный прием, который позволяет автору добиться эффекта достоверности описания: ему хочется, чтобы читатель воспринимал слова очевидца, а не его, автора, челове­ка, жившего значительно позднее.

К Пугачеву отношение неоднозначное. Различными приема­ми (портрет, диалог) Пушкин углубляет этот образ. Пугачев бунтовщик, разбойник, убийца, но он и хороший организатор, умеющий быть благодарным, щедрый на милость. Сердце его не жестоко. Он человек размышляющий, понимает, что его бунт обречен, говорит о воровской сути его «ребят». Для автора Пу­гачев - личность яркая, выразительная.

Швабрин осуждается. Он не наделен ни одной положитель­ной чертой, что свидетельствует о резко отрицательном отно­шении автора. Этот герой всегда изображается в сопоставле­нии с Гриневым, так Пушкин показывает бесчестие (Швабрин) и честь (Гринев). Автору, безусловно, нравится Маша. Перед читателем предстает почти идеальный образ русской девушки: Маша добрая, мягкая, спокойная, религиозная, преданная, са­моотверженная, сильная и волевая в конце романа.

Автор старался быть объективным в своем изображении. Он показывает разные стороны мятежников: то они злые, крово­жадные, страшные, то печальные и грустные. Также автор по­казывает разными людей, служащих императрице: среди них есть честные и бесчестные, верные присяге и предавшие её. С явным сочувствием к пленному башкиру показана сцена его допроса.

"Не стану описывать оренбургскую осаду, которая принадлежит истории, а не семейственным запискам. Скажу вкратце, что сия осада по неосторожности местного начальства была гибельна для жителей, которые претерпели голод и всевозможные бедствия. Легко можно себе вообразить, что жизнь в Оренбурге была самая несносная. Все с унынием ожидали решения своей участи; все охали от дороговизны, которая в самом деле была ужасна. Жители привыкли к ядрам, залетавшим на их дворы; даже приступы Пугачева уж не привлекали общего любопытства. Я умирал со скуки. Время шло. Писем из Белогорской крепости я не получал. Все дороги были отрезаны. Разлука с Марьей Ивановной становилась мне нестерпима. Неизвестность о ее судьбе меня мучила. Единственное развлечение мое состояло в наездничестве. По милости Пугачева, я имел добрую лошадь, с которой делился скудной пищею и на которой ежедневно выезжал я за город перестреливаться с пугачевскими наездниками. В этих перестрелках перевес был обыкновенно на стороне злодеев, сытых, пьяных и доброконных. Тощая городовая конница не могла их одолеть. Иногда выходила в поле и наша голодная пехота; но глубина снега мешала ей действовать удачно противу рассеянных наездников. Артиллерия тщетно гремела с высоты вала, а в поле вязла и не двигалась по причине изнурения лошадей.... "

Другие вопросы из категории «Образование»

• расположите города России в порядке понижения в них средних температур января. А-новосибирск Б-мурманск В-якутск

Осада города

Заняв луга и горы,

С вершины, как орел, бросал на град он взоры.

За станом повелел соорудить раскат

И, в нем перуны скрыв, в нощи привесть под град.

Херасков

Приближаясь к Оренбургу, увидели мы толпу колодников с обритыми головами, с лицами, обезображенными щипцами палача. Они работали около укреплений, под надзором гарнизонных инвалидов. Иные вывозили в тележках сор, наполнявший ров; другие лопатками копали землю; на валу каменщики таскали кирпич и чинили городскую стену. У ворот часовые остановили нас и потребовали наших паспортов. Как скоро сержант услышал, что я еду из Белогорской крепости, то и повел меня прямо в дом генерала.

Я застал его в саду. Он осматривал яблони, обнаженные дыханием осени, и с помощию старого садовника бережно их укутывал теплой соломой. Лицо его изображало спокойствие, здоровье и добродушие. Он мне обрадовался и стал расспрашивать об ужасных происшествиях, коим я был свидетель. Я рассказал ему все. Старик слушал меня со вниманием и между тем отрезывал сухие ветви. «Бедный Миронов! – сказал он, когда кончил я свою печальную повесть. – Жаль его: хороший был офицер. И мадам Миронов добрая была дама и какая майстерица грибы солить! А что Маша, капитанская дочка?» Я отвечал, что она осталась в крепости на руках у попадьи. «Ай, ай, ай! – заметил генерал. – Это плохо, очень плохо. На дисциплину разбойников никак нельзя положиться. Что будет с бедной девушкою?» Я отвечал, что до Белогорской крепости недалеко и что, вероятно, его превосходительство не замедлит выслать войско для освобождения бедных ее жителей. Генерал покачал головою с видом недоверчивости. «Посмотрим, посмотрим, – сказал он. – Об этом мы еще успеем потолковать. Прошу ко мне пожаловать на чашку чаю: сегодня у меня будет военный совет. Ты можешь нам дать верные сведения о бездельнике Пугачеве и об его войске. Теперь покамест поди отдохни».

Я пошел на квартиру, мне отведенную, где Савельич уже хозяйничал, и с нетерпением стал ожидать назначенного времени. Читатель легко себе представит, что я не преминул явиться на совет, долженствовавший иметь такое влияние на судьбу мою. В назначенный час я уже был у генерала.

Я застал у него одного из городских чиновников, помнится, директора таможни, толстого и румяного старичка в глазетовом кафтане. Он стал расспрашивать меня о судьбе Ивана Кузмича, которого называл кумом, и часто прерывал мою речь дополнительными вопросами и нравоучительными замечаниями, которые если и не обличали в нем человека сведущего в военном искусстве, то по крайней мере обнаруживали сметливость и природный ум. Между тем собрались и прочие приглашенные. Между ими, кроме самого генерала, не было ни одного военного человека. Когда все уселись и всем разнесли по чашке чаю, генерал изложил весьма ясно и пространно, в чем состояло дело: «Теперь, господа, – продолжал он, – надлежит решить, как нам действовать противу мятежников: наступательно или оборонительно ? Каждый из оных способов имеет свою выгоду и невыгоду. Действие наступательное представляет более надежды на скорейшее истребление неприятеля; действие оборонительное более верно и безопасно… Итак, начнем собирать голоса по законному порядку, то есть, начиная с младших по чину. Г-н прапорщик! – продолжал он, обращаясь ко мне. – Извольте объяснить нам ваше мнение».

Я встал и, в коротких словах описав сперва Пугачева и шайку его, сказал утвердительно, что самозванцу способа не было устоять противу правильного оружия.

Мнение мое было принято чиновниками с явною неблагосклонностию. Они видели в нем опрометчивость и дерзость молодого человека. Поднялся ропот, и я услышал явственно слово «молокосос», произнесенное кем-то вполголоса. Генерал обратился ко мне и сказал с улыбкою: «Г-н прапорщик! Первые голоса на военных советах подаются обыкновенно в пользу движений наступательных; это законный порядок. Теперь станем продолжать собирание голосов. Г-н коллежский советник! скажите нам ваше мнение!»

Старичок в глазетовом кафтане поспешно допил третью свою чашку, значительно разбавленную ромом, и отвечал генералу: «Я думаю, ваше превосходительство, что не должно действовать ни наступательно, ни оборонительно».

– Как же так, господин коллежский советник? – возразил изумленный генерал. – Других способов тактика не представляет: движение оборонительное или наступательное…

– Ваше превосходительство, двигайтесь подкупательно.

– Э-хе-хе! мнение ваше весьма благоразумно. Движения подкупательные тактикою допускаются, и мы воспользуемся вашим советом. Можно будет обещать за голову бездельника… рублей семьдесят или даже сто… из секретной суммы…

– И тогда, – прервал таможенный директор, – будь я киргизский баран, а не коллежский советник, если эти воры не выдадут нам своего атамана, скованного по рукам и ногам.

– Мы еще об этом подумаем и потолкуем, – отвечал генерал. – Однако надлежит во всяком случае предпринять и военные меры. Господа, подайте голоса ваши по законному порядку.

Все мнения оказались противными моему. Все чиновники говорили о ненадежности войск, о неверности удачи, об осторожности и тому подобном. Все полагали, что благоразумнее оставаться под прикрытием пушек, за крепкой каменной стеною, нежели на открытом поле испытывать счастие оружия. Наконец генерал, выслушав все мнения, вытряхнул пепел из трубки и произнес следующую речь:

– Государи мои! должен я вам объявить, что с моей стороны я совершенно с мнением господина прапорщика согласен: ибо мнение сие основано на всех правилах здравой тактики, которая всегда почти наступательные движения оборонительным предпочитает.

Тут он остановился и стал набивать свою трубку. Самолюбие мое торжествовало. Я гордо посмотрел на чиновников, которые между собою перешептывались с видом неудовольствия и беспокойства.

– Но, государи мои, – продолжал он, выпустив, вместе с глубоким вздохом, густую струю табачного дыму, – я не смею взять на себя столь великую ответственность, когда дело идет о безопасности вверенных мне провинций ее императорским величеством, всемилостивейшей моею государыней. Итак, я соглашаюсь с большинством голосов, которое решило, что всего благоразумнее и безопаснее внутри города ожидать осады, а нападения неприятеля силой артиллерии и (буде окажется возможным) вылазками – отражать.

Чиновники в свою очередь насмешливо поглядели на меня. Совет разошелся. Я не мог не сожалеть о слабости почтенного воина, который, наперекор собственному убеждению, решался следовать мнениям людей несведущих и неопытных.

Спустя несколько дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел войско мятежников с высоты городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня решение совета, я предвидел долговременное заключение в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.

Не стану описывать оренбургскую осаду, которая принадлежит истории, а не семейственным запискам. Скажу вкратце, что сия осада по неосторожности местного начальства была гибельна для жителей, которые претерпели голод и всевозможные бедствия. Легко можно себе вообразить, что жизнь в Оренбурге была самая несносная. Все с унынием ожидали решения своей участи; все охали от дороговизны, которая в самом деле была ужасна. Жители привыкли к ядрам, залетавшим на их дворы; даже приступы Пугачева уж не привлекали общего любопытства. Я умирал со скуки. Время шло. Писем из Белогорской крепости я не получал. Все дороги были отрезаны. Разлука с Марьей Ивановной становилась мне нестерпима. Неизвестность о ее судьбе меня мучила. Единственное развлечение мое состояло в наездничестве. По милости Пугачева, я имел добрую лошадь, с которой делился скудной пищею и на которой ежедневно выезжал я за город перестреливаться с пугачевскими наездниками. В этих перестрелках перевес был обыкновенно на стороне злодеев, сытых, пьяных и доброконных. Тощая городовая конница не могла их одолеть. Иногда выходила в поле и наша голодная пехота; но глубина снега мешала ей действовать удачно противу рассеянных наездников. Артиллерия тщетно гремела с высоты вала, а в поле вязла и не двигалась по причине изнурения лошадей. Таков был образ наших военных действий! И вот что оренбургские чиновники называли осторожностию и благоразумием!

Однажды, когда удалось нам как-то рассеять и прогнать довольно густую толпу, наехал я на казака, отставшего от своих товарищей; я готов был уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и закричал: «Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас Бог милует?»

Я взглянул и узнал нашего урядника. Я несказанно ему обрадовался. «Здравствуй, Максимыч, – сказал я ему. – Давно ли из Белогорской?»

– Недавно, батюшка Петр Андреич; только вчера воротился. У меня есть к вам письмецо.

– Где ж оно? – вскричал я, весь так и вспыхнув.

– Со мною, – отвечал Максимыч, положив руку за пазуху. – Я обещался Палаше уж как-нибудь да вам доставить. – Тут он подал мне сложенную бумажку и тотчас ускакал. Я развернул ее и с трепетом прочел следующие строки:

«Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра и что вы всякому человеку готовы помочь. Молю Бога, чтоб это письмо как-нибудь до вас дошло! Максимыч обещал вам его доставить. Палаша слышала также от Максимыча, что вас он часто издали видит на вылазках и что вы совсем себя не бережете и не думаете о тех, которые за вас со слезами Бога молят. Я долго была больна; а когда выздоровела, Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного батюшки, принудил отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачевым. Я живу в нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж. Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфиловны, которая сказала злодеям, будто бы я ее племянница. А мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого человека, каков Алексей Иванович. Он обходится со мною очень жестоко и грозится, коли не одумаюсь и не соглашусь, то привезет меня в лагерь к злодею, и с вами-де то же будет, что с Лизаветой Харловой. Я просила Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать еще три дня; а коли через три дня за него не выду, так уж никакой пощады не будет. Батюшка Петр Андреич! вы один у меня покровитель; заступитесь за меня бедную. Упросите генерала и всех командиров прислать к нам поскорее сикурсу да приезжайте сами, если можете. Остаюсь вам покорная бедная сирота

Марья Миронова».

Прочитав это письмо, я чуть с ума не сошел. Я пустился в город, без милосердия пришпоривая бедного моего коня. Дорогою придумывал я и то и другое для избавления бедной девушки и ничего не мог выдумать. Прискакав в город, я отправился прямо к генералу и опрометью к нему вбежал.

Генерал ходил взад и вперед по комнате, куря свою пенковую трубку. Увидя меня, он остановился. Вероятно, вид мой поразил его; он заботливо осведомился о причине моего поспешного прихода.

– Ваше превосходительство, – сказал я ему, – прибегаю к вам, как к отцу родному; ради Бога, не откажите мне в моей просьбе: дело идет о счастии всей моей жизни.

– Что такое, батюшка? – спросил изумленный старик. – Что я могу для тебя сделать? Говори.

– Ваше превосходительство, прикажите взять мне роту солдат и полсотни казаков и пустите меня очистить Белогорскую крепость.

Генерал глядел на меня пристально, полагая, вероятно, что я с ума сошел (в чем почти и не ошибался).

– Как это? Очистить Белогорскую крепость? – сказал он наконец.

– Ручаюсь вам за успех, – отвечал я с жаром. – Только отпустите меня.

– Нет, молодой человек, – сказал он, качая головою. – На таком великом расстоянии неприятелю легко будет отрезать вас от коммуникации с главным стратегическим пунктом и получить над вами совершенную победу. Пресеченная коммуникация…

Я испугался, увидя его завлеченного в военные рассуждения, и спешил его прервать.

– Дочь капитана Миронова, – сказал я ему, – пишет ко мне письмо: она просит помощи; Швабрин принуждает ее выйти за него замуж.

– Неужто? О, этот Швабрин превеликий Schelm, и если попадется ко мне в руки, то я велю его судить в 24 часа, и мы расстреляем его на парапете крепости! Но покамест надобно взять терпение…

– Взять терпение! – вскричал я вне себя. – А он между тем женится на Марье Ивановне!..

– О! – возразил генерал. – Это еще не беда: лучше ей быть покамест женою Швабрина: он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда, Бог даст, сыщутся ей и женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть, хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица.

– Скорее соглашусь умереть, – сказал я в бешенстве, – нежели уступить ее Швабрину!

– Ба, ба, ба, ба! – сказал старик. – Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность.

Я потупил голову; отчаяние мною овладело. Вдруг мысль мелькнула в голове моей: в чем оная состояла, читатель увидит из следующей главы, как говорят старинные романисты.