Непринятие психология. Непринятие. Практика “Возрождение безусловной любви к себе”

Авторитарный режим - государственно-политическое устройство общества, в котором политическая власть осуществляется конкретным лицом (классом, партией, элитной группой и т.д.) при минимальном участии народа. Авторитаризм присущ власти и политике, но основания и степень его различны. В качестве определяющих могут выступать природные, прирожденные качества политического лидера ("авторитарной", властной личности); разумные, рациональные, оправданные ситуацией (необходимостью особого рода, например, состоянием войны, общественного кризиса и т.п.); социальные (возникновение социальных или национальных конфликтов) и т.д., вплоть до иррациональных, когда авторитаризм переходит в его крайнюю форму - тоталитаризм, деспотизм, создание особо жестокого, репрессивного режима. Авторитарным является всякое навязывание воли власти обществу, а не принятое добровольно и осознанное повиновение. Объективные основания Авторитаризм могут быть связаны с активной преобразовательной деятельностью власти. Чем меньше таких оснований и бездеятельнее власть, тем очевиднее выступают субъективные, личные основания авторитаризма.

В настоящее время наиболее существенные предпосылки для возникновения авторитарных режимов сохраняют переходные общества. Как отмечает А. Пшеворский, «авторитарные соблазны» в обществах этого типа практически неискоренимы. Осознание повседневных трудностей вызывает искушение у многих политических сил «сделать все прямолинейно, одним броском, прекратить перебранку, заменить политику администрированием, анархию - дисциплиной, делать все рационально». Например, в современном российском обществе склонность к авторитарным методам правления постоянно подпитывается потерей управляемости общественными преобразованиями, фрагментарностью реформ, наличием резкой поляризации сил на политическом рынке, распространением радикальных форм протеста, являющихся угрозой целостности обществу, а также не сложившимся национальным единством, распространенными консервативными представлениями, массовым желанием быстрого достижения социальной эффективности.

Авторитарность- характеристика мышления, придающего преувеличенное или даже решающее значение мнениям каких-то авторитетов. Авторитарное мышление стремится усилить и конкретизировать выдвигаемые положения прежде всего путем поиска и комбинирования цитат И изречений, принадлежащих признанным авторитетам. При этом последние канонизируются, превращаются в кумиров, не способных ошибаться и гарантирующих от ошибок тех, кто следует за ними. Мышления беспредпосылочного, опирающегося только на себя, не существует. Но предпосылочность мышления и его авторитарность. не тождественны. Авторитарность. - это крайний, так сказать, вырожденный случай предпосылочности, когда функцию самого исследования и размышления пытаются почти полностью переложить на авторитет. Авторитарное мышление еще до начала анализа конкретных проблем ограничивает себя определенной совокупностью «основополагающих» утверждений, тем образцом, который определяет основную линию размышления и во многом задает его результат. Изначальный образец не подлежит никакому сомнению и никакой модификации, во всяком случае в своей основе. Предполагается, что он содержит в зародыше решение каждой возникающей проблемы или, по крайней мере, ключ к такому решению. Система идей, принимаемых в качестве образца, считается внутренне последовательной. Если образцов несколько, они признаются вполне согласующимися друг с другом. Если все основное уже сказано авторитетом, на долю его исследователя остаются лишь интерпретация и комментарий известного. Из Авторитарности непосредственно вытекают комментаторство и существенно экзегетический характер мышления. Существуют общества, в которых авторитарное мышление представляется нормой и проникает во все сферы социальной жизни. Таковы средневековое общество, тоталитарные общества 20 в. и вообще любые коллективистические общества. Как писал М. Кондорсе, в Средние века «речь шла не об исследовании сущности какого-либо принципа, но о толковании, обсуждении, отрицании или подтверждении другими текстами тех, на которые он опирался. Положение принималось не потому, что оно было истинным, но потому, что оно было написано в такой-то книге и было принято в такой-то стране и с такого-то века. Таким образом, авторитет людей заменял всюду авторитет разума. Книги изучались гораздо более природы и воззрения древних лучше, чем явления Вселенной». Авторитарность характерна также для мышления членов таких коллективистических сообществ, как армия, церковь, тоталитарные религиозные секты, «нормальная» наука.

Авторитарная личность (от лат. autoritas - власть) - конкретный психологический тип, обладающий такими чертами, как реакционность, консерватизм, агрессивность, жажда власти. Понятие введено Э. Фроммом, который с его помощью пытался истолковать истоки нацизма.

Авторитарность личности характеризует комплекс личностных характеристик, включающий, с одной стороны, переменные когнитивного стиля (ригидность, нетерпимость к неопределенности и когнитивной сложности, догматизм) и социально-политические установки - с другой (конформизм, консерватизм, этноцентризм, антидемократизм, предубеждения к меньшинствам, расистские взгляды). Концепция разрабатывалась философами, социологами и психологами франкфуртской школы (сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне), перед которыми были поставлены задачи выяснения психологических корней антисемитских и профашистских настроений. Ее главными теоретиками были Хоркхаймер, Адорно, Фромм, Маркузе, Хабермас. Понятие и термин предложил Э. Фромм в рамках своего учения о социальных характерах. Большую известность концепция А. л. получила благодаря выходу в свет в 1950 г. коллективной монографии: Adorno T. W., Frenkel-Brunswik K., Levinson D. J., Sanford R. N. «Авторитарная личность» (The Authoritarian personality) (N. Y.: Harper & Row, 1950). В ней были изложены результаты исследований, которые проводились под руководством Теодора Адорно (1903-1969). Для диагностики авторитарной личности разработано множество опросников, в том числе шкала антисемитизма (A-S scale), шкала этноцентризма (E scale), шкала политико-экономического консерватизма (PEC scale), а также California F scale («F» означает фашизм).

По мнению Фромма, данный тип прослеживается в истории задолго до возникновения фашизма. Типичной авторитарной личностью Фромм считал главу бюргерской Реформации в Германии Мартина Лютера. Фромма таке считает, что в сознании авторитарной личности отсутствует понятие равенства. Мир для нее состоит из людей, имеющих или не имеющих силу и власть, т. е. высших и низших. Типичной иллюстрацией авторитарной личности может служить биография А. Гитлера.

В 1950 г. вышла книга «Авторитарная личность», написанная Т. Адорно с соавторами. Эта работа получила широкую известность, в силу чего авторство термина «авторитарная личность» иногда приписывается Адорно. В ней Адорно описывал данный феномен, исходя из взглядов 3. Фрейда на роль ранней социализации. По его мнению, в результате слишком строгого воспитания, когда подавляются чувство обиды ребенка и его агрессия по отношению к родителям, возникает тенденция к их идеализации, с одной стороны, и к переориентации враждебности на замещающие объекты, с другой. Этот феномен был положен им в основу объяснения предубеждений в отношении национальных меньшинств.

Положенные в основу книги исследования Адорно начались в Германии, а завершились в США. Предполагалось, что эмпирические данные должны завершить представление об авторитарной личности, благодаря которой в Германии сложился фашизм. Однако работа с американцами показала, что и в этой стране существует данный тип.

Авторитарность хороша тогда, когда во главе иерархии состоит душевно здоровый умный человек с достойными целями и богатым жизненным опытом. Такой лидер в силу своей опытности может взять ответственность за единоличное решение на себя. Если коллектив молодой, а лидер сам неопытный или принять единоличное решение одному сейчас трудно - возможно лучшим решением будут другие разновидности руководства, более свободные.

Авторитарность не обязательно ограничивает свободу и творчество и выращивает шаблонных людей. Бывает и наоборот: авторитарность помогает людям быть свободными, творческими, ответственными. Сам человек может и хочет развивать себя - но если привычки к стабильному и развитию себя нет - на первых порах возможны разнообразные колебания. В этом случае авторитарная обстановка вокруг, направленная на развитие человека, будет ему поддержкой. С другой стороны - в условиях авторитарной власти могут расти и шаблонные люди, бессмысленно выполняющие требования и не включащие голову. Зависит это то того, какой лидер стоит на верхушке иерархии.

Авторитарная власть может поддерживаться не только наказаниями и штрафными санкциями, хотя в жизни чаще встречается именно такая ситуация. В реальности авторитарность может поддерживаться за счет взаимного уважения и авторитета человека, стоящего во главе иерархии. Авторитарность может осуществляться и через позитивную атмосферу, через комплименты, поддержку, похвалу.

Стереотипы и реальность

В реальности - это только одна из сторон вопроса. Авторитарный человек стремится к единовластию и единоличному управлению, но достигать своей цели он может как путями силы и насилия, так и создавая вокруг себя атмосферу взаимного уважения и почитания.

Если авторитарный человек начинает с высоких требований к себе и ставит планку таких же высоких требований к окружающим - такой человек достоин уважения: он дисциплинирован сам и учит дисциплине своих подчиненных. Основное недовольство и протест вызывают человек, который, будучи сам раздолбанным, расхлябанным, не выполнящим требований, предъявляемых к другим, требует безукоризненной дисциплины от окружающих.

Сама по себе авторитарная личность - ни плоха, ни хороша. Чтобы оценить «хорошесть» авторитарной личности - нужно знать те цели, которые авторитарный человек ставит перед собой. Если реальные цели (а не только заявляемые на словах) самые благородные, красивые и светлые: научить жить свободно и вне шаблонов, научить творчеству и активной жизненной позиции, научить брать ответственность за себя и развивать и учить себя - это один тип личности. И если такой человек кроме того, что он авторитарен - еще и разумен и душевно здоров - он рядом с собой авторитарно выращивает и воспитывает свободных людей. И если тот, кто рядом с ним не будет свободным и ответственным, не будет развиваться, или будет развиваться недостаточно активно - к тому будут самые строгие санкции и претензии. И люди вокруг начинают умнеть и развиваться, кто-то со страху (и тогда отдельная задача будет научить этого человека развиваться еще и без страха), но кто-то и из уважения и почитания к авторитарному лидеру.

Другой случай, когда авторитарные черты сочетаются с душевным нездоровьем или кривой головой. И тогда человек ставит себе совсем другие цели, хотя оглашать он может и самые красивые лозунги, в том числе и о свободе и развитии людей. Реальные же цели этого человека самоутвердиться за счет окружающих, доказать окружащим, что он достоин уважения, доказать прежде всего себе самому, что он крутой и важный. Такая личность будет требовать послушания ради самого факта послушания. Ему не важно, кем в итоге рядом с ним становятся люди. Важно, чтобы они были послушными и исполняли любые, самые кривые требования. И чем более кривые требования выполняют люди рядом, чем больше они отклочают голову, чем меньше они развиваются и чем тупее выполняют требования - тем лучше. Там, где разумный и развивающийся человек включит голову и возмутится - тупой и запуганный пойдет делать.

1.4Взаимосвязь толерантности к неопределенности и авторитарного типа поведения в межличностных отношениях

При рассмотрении взаимосвязи между толерантностью к неопределенности и авторитарным типом поведения в межличностных отношениях, Фромм описывает людей с авторитарным характером. Признаками авторитарного характера Э. Фромм считает:

Акцентированное отношение к власти и силе. Последняя бывает внешней (властные институты и их представители) и внутренней, или нтериоризованной (долг, совесть, супер-эго, принятые в обществе нормы и условности). Для личности с авторитарным характером характерно построение двухполярной системы взаимоотношений с миром. Фромм утверждает даже, что для такого человека существует два пола - но не мужской и женский, а имеющий власть и не имеющий ее. Соответственно, он делит всех людей на сильных и слабых. По отношению к сильным у такой личности возникают любовь и уважение, а по отношению к слабым - агрессия и презрение. Категория равенства в картине мира авторитарного характера отсутствует;

Особое значение имеет для авторитарного характера восприятие понятия «судьбы» как внешней силы, от которой зависит его жизненный путь. Преклонение перед этой внешней силой и следование ей для подобной личности является очевидным и необходимым. В целом авторитарному мышлению свойственно убеждение, что «жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний». Эту особенность современная психология определяет как экстернальность, она измеряется с помощью теста Дж. Роттера на локус-контроль. С. Реншон показал связь высоких значений экстернальности с отсутствием демократических убеждений;

Неосознанное стремление примкнуть или подчиниться более высокоорганизованному, чем он, существу или силе. Фромм показал, что личность с авторитарным характером обладает одновременно садистскими и мазохистскими чертами. Первые проявляются в желании иметь неограниченную власть над другими и в агрессии по отношению к подчинившимся этой личности людям. Мазохистские черты проявляются в готовности подчиниться и следовать указаниям внутренней или внешней власти.

Говоря о механизмах бегства от свободы, наряду с авторитарным характером Фромм выделил такие психологические механизмы, как деструктивностъ, проявляющуюся в тревоге, скованности и чувстве бессилия, и автоматизирующий конформизм. Оба эти свойства психики способствуют усилению авторитаризма, так как приводят, в свою очередь, к готовности подчиниться власти, предлагающей личности избавиться от сомнений.

В 1943 г. появляется работа «Структура авторитарного характера» А. Маслоу, который в отличие от двух предшествующих авторов показал, что в становлении авторитарных структур личности большую роль играют не только внутренние психологические факторы, но и ситуация, или «поле», в котором происходит становление индивида. Согласно Маслоу, авторитарный человек, как и все психологически незащищенные люди, воспринимает мир как опасные джунгли, несущие в себе потенциальную угрозу. Этот мир населен людьми, подобными животным, которые либо едят других, либо будут съедены ими, и, соответственно, их надо либо бояться, либо презирать. Маслоу указывает на следующие типичные черты авторитарного характера:

Иерархичное сознание (тенденция рассматривать всех остальных людей как соперников, которые либо превосходят, либо занимают более низкое положение по сравнению с самым авторитетным человеком. При этом значение имеют не внутренние характеристики человека, а внешние атрибуты власти;

Наличие в характере враждебности, ненависти, предрассудков;

Постоянная неудовлетворенность и неспособность достичь удовлетворения в жизни;

Внутрипсихологический конфликт;

Чувство вины, которое, в свою очередь порождает чувство враждебности.

Неприятие образования;

Тенденция избегать ответственности за свою судьбу

Как Маслоу, так и Фромм при описании характеристик авторитарной личности выделяют такие психологические формы выражения, как нетерпимость по отношению к инакомыслию, нетерпимость к неопределенности и беспорядку.

Сопутствующие конфликтным стереотипам взаимодействия испытуемых. Комплекс описанных методов исследования позволил изучить: · совокупность основных неконструктивных стереотипов межличностного взаимодействия супругов в ситуации семейного конфликта; · эмоциональную составляющую этих стереотипов; · зависимость выбора стереотипных реакций от личностных особенностей и от...

Беря в руки эту книгу, читатель знакомится с первой, изданной на русском языке, монографией одного из основоположников Франкфуртской школы - одной из ведущих школ в философии, социологии и других социальных науках двадцатого столетия. Для начала - несколько слов об об этом крупнейшем и влиятельнейшем направлении современной мысли, зародившемся в двадцатых-тридцатых годах в Германии, а сегодня плодотворно развивающемся не только в университете Франкфурта-на-Майне, но и в Сорбоннском, Колумбийском, Оксфордском, Женевском и в других ведущих университетах Западной Европы и США.

Методологическим пафосом при возникновении Франкфуртской школы стали: отвержение социологического позитивизма с его отделением ценностей от фактов; приверженность гуманизму - идее освобождения человечества от всех форм эксплуатации, доминирования или подавления; акцент на значимость человеческого начала в социальных отношениях. Еще одно широко распространенное название этого направления - критическая-теория общества.

Институционально критическая теория зародилась в стенах Института социальных исследований, основанного во Франкфуртском университете в 1923 году по инициативе Феликса Вейля. Основными темами для изучения первоначально были: предрассудки; антисемитизм; авторитарно ориентированная личность; критика гегелевского понимания разума; взаимодействие инструментального знания и современного общества. Одной из центральных категорий теоретического анализа франкфуртцев была категория праксиса (эманципируюший интерес), которая впервые в гуманистическом ключе появляется в ранних рукописях Карла Маркса, найденных и заинтересованно осмысленных венгерским обществоведом Дьердем Лукачом.

Ища творческое вдохновение в марксизме и психоанализе. Франкфуртская критическая теория всегда оставалась независимой от каких бы то ни было политических партий. Школа особенно громко заявила о себе с момента прихода к руководству Институтом социальных исследований Макса Хоркхаймера. Наряду с Хоркхаймером и Адорно классиками этого направления считаются также Герберт Марку зе, Эрих Фромм, Юрген Хабермас. А на первом этапе в становлении школы активно участвовали также Лео Левенталь, Карл Корш, Вальтер Беньямин. Весной 1933 года, в связи с приходом Гитлера к власти, подавляющему большинству сотрудников Института пришлось эмигрировать. Институт, после открытия своих отделений в Париже, Лондоне и Женеве, был фундаментально воссоздан в Нью-Йорке на базе Колумбийского университета. Здесь в 1944 году Институтом были проведены исследования по проблемам формирования и воспроизводства авторитарной личности, что позволило на американской почве продолжить качественные исследования, данные о которых были впервые опубликованы во Франкфурте в 1936 году. В 1950 году часть исследователей во главе с Хоркхаймером вернулись во Франкфурт, где получили дальнейшую известность благодаря работам, носящим критический характер по отношению к современной цивилизации и использовавшим философские и социологические способы интерпретации этой цивилизации. Нацеленность на изучение поведения привела их к конфронтации с представителями логического позитивизма.

Свой главный метод франкфуртцы назвали «имманентной критикой». В его основе лежат способы описания и оценки, восходящие к Марксу и Гегелю. Тематикой критической школы первоначально было изучение новых социальных тенденций - например, растущая роль государства в социальном планировании и контроле. Затем, после подъема фашизма, франкфуртцы сосредоточились на изучении новых форм и источников авторитаризма в культуре, идеологии, в процессах развития личности, на поиске новых сил, противостоящих авторитаризму. «Делая упор на значимость и относительную автономию культуры, сознания и активизма, - считают авторы четырехтомной американской «Энциклопедии социологии», - они разработали инновационную, гуманистическую и открытую версию марксизма, избегающего детерминизма и классового редук-ционизма» [ Encyclopaedia of Sociology . V . I . - N . Y .: McMillan Publ . Co ., 1992, p . 384].

В целом можно охарактеризовать Франкфуртскую школу как влиятельное течение гуманистической мысли, базирующую свою рефлексию на тезисе о предполагаемом существовании подлинной, аутентичной человеческой природы.

Какое же место занимают во Франкфуртской школе Теодор Адорно и его собственные авторские концепции? Прежде всего, он. наряду с Хоркхаймером. является соавтором основополагающего теоретико-методологического труда «критической теории» - «Диалектики просвещения», в которой заложены и раскрыты фундаментальные принципы анализа Франкфуртской школы. Адорно - главный теоретик франкфуртцев в области художественной культуры, особенно музыкальной, по проблемам эстетики.

Наконец, волею судеб, он сразу же после окончания второй мировой войны становится руководителем крупного эмпирического исследования по изучению корней авторитаризма, проведенного в Западной Германии и США. Это исследование имело необычайно активный резонанс и в политических кругах, и в широком общественном мнении, а выпущенная на его основе коллективная монография «Авторитарная личность», переведенная почти на все европейские языки и переизданная миллионными тиражами, становится первым социологическим бестселлером в послевоенном мире.

В понятие авторитаризма Адорно вкладывал политический монополизм, существование в стране единственной или господствующей партии, отсутствие оппозиции, ограничение или же подавление политических свобод в обществе. Ведущим типом личности в таком обществе является авторитарная личность с присущими ей чертами: социальным консерватизмом; потребностью в иерархии и уважением силы; с ригидностью, негибкостью установок; стереотипным стилем мышления; с более или менее стадной враждебностью и агрессивностью, иногда вплоть до садизма; с тревожностью по отношению к другим и невозможностью устанавливать с ними доверительные отношения.

«Новая Энциклопедия Британика» характеризует Адорно как философа, известного в социологии, психологии и музыковедении, как одного из создателей Франкфуртской школы критической теории, внесшего важный интеллектуальный вклад в возрождение Германии после второй мировой войны.

Родившись 11 сентября 1903 года во Франкфурте-на-Майне, Теодор был единственным ребенком ассимилированного еврея, виноторговца Визенгрунда и его жены-католички Адорно, певицы с именем, происходящей из знатного корсиканского рода. Именно матери Теодор обязан формированию у него аристократической чувственности и страсти к музыке. В средней школе его другом был Зигфрид Кракауэр, написавший впоследствии ставшую популярной книгу" «От Калигари до Гитлера». Целый год друзья все субботы после обеда посвящали чтению «Критики чистого разума» Канта. Уже в конце своей жизни Адорно вспоминал: «Я отдавал этому чтению преимущество перед школьными учителями». Его окончательно покоряет философия в 1923 году, когда он знакомится с Вальтером Беньямином. Но, тем не менее, на первых порах страсть к музыке была еще сильнее. Живя в родном Франкфурте, он изучает композицию и игру на фортепьяно у Эдуарда Юнга и Бернгарта Зеклеса, но. в поисках большего профессионализма в музыке, отправляется в Вену.

Здесь, погруженный в атмосферу артистической жизни, он становится учеником, а затем и другом Альбана Берга, Эдуарда Штойерманна, Рудольфа Колиша и Антона фон Веберна. Технику музыкальной композиции он изучал у Арнольда Шенберга и в 1928-1931 гг. активно сотрудничал в журнале « Anbruch », посвященном «радикальной» современной музыке. Уже в восемнадцать лет Адорно опубликовал две критические статьи о музыке. Большой резонанс получила его статья в журнале «Анбрух» в защиту атональной музыки Шенберга. Увлеченность музыкой сопровождалась неизменно постоянным интересом к философии, в частности, к эстетике. Большое влияние на него оказала работа Дьердя Лукача «Теория романа»(1920). доказывавшая, что прогресс в эстетике тесно связан с историческими преобразованиями структуры переживаемого опыта. «Аналогичный случай», который он. как говорит, нашел в обеих дисциплинах, - это то, чего не хватает в современном искусстве и культуре в обществе, все более охваченном технологической рациональностью. Общество, которое позволяет себе изменить традиционным идеалам, увлеченное такой культурой, готово к погружению в тоталитарное варварство, нацистское или сталинистскос. Свою первую работу на право преподавания (Habilitationssclirift) он посвятил Фрейду, предприняв смелую попытку легитимизировать Фрейдов метод психоанализа опираясь на неокантиантскую концепцию Корнелиуса. В заключительной части работы содержалась марксистская критика идеологических функций нефрейдовых теорий бессознательного, что. как посчитали оценивающие эту работу профессора, было не совместимо с идеализмом всего остального анализа, и работа не была принята.

Начинал Адорно свою творческую деятельность в рамках Франкфуртской школы как теоретик музыки. Его первые статьи появились в знаменитом институтском журнале « Zeitschrifit fur Sozialforschung und Sozialpolitik » под псевдонимом Гектор Роттвейлер: «Оджазе»(1932) и «О фетишизме в музыке и регрессии слушания»(1936). Его анализ музыки как буржуазного культурного явления вышел далеко за рамки критики ее идеологического содержания. Он настаивал на том, что буржуазные артисты и мыслители, несмотря на собственные политические взгляды, а часто и вопреки собственным намерениям, выражали в форме нерешенных напряжений в своих работах скрытую социальную критику и латентную утопическую перспективу. В этой связи важнейшей задачей критика-интерпретатора искусства является раскрытие и освещение именно этого момента в их творчестве.

В 1934 году в связи с шестидесятилетним юбилеем Шенберга Адорно опубликовал свое эссе «Диалектический композитор», в котором доказывал, что с помощью имманентной логики музыкального материала Шенберг диалектически отрицал и имманентно превзошел буржуазную тональность, а ставшая результатом этого атональная революция не только освободила музыку от ее идеологической социальной функции, но и предложила когнитивную модель для недоминирующих социальных структур.

Собственной целью Адорно считал достижение аналогичного результата в области философии и социологии. Он, в частности, избрал полем своего анализа критику феноменологии Гуссерля.

Как крупный теоретик Адорно начинает формироваться, начав сотрудничать с Максом Хоркхаймером. Они. наряду с Вальтером Беньямином, Бертольдом Брехтом, Эрнсом Блохом. Ласло Мохоль-Надем и Катариной Карплус (на которой Адорно женился в 1937 г.), становятся постоянными участниками левого литературного кружка в Берлине. Именно тогда он полностью принимает аргумент Вильгельма Райха о том, что социальная структура отражена в структурах характера. Настольной книгой молодых немецких радикалов становится работа Д. Лукача «История и классовое сознание»(1923), в которой анализируются связи общественного сознания и структуры общества.

Один из его коллег и друзей В. Беньямин разрабатывает эзотерические когнитивные теории, которые Адорно стремится перевести в диалектический, материалистический метод экзегезиса. Термин «экзегеза» вошел в научный обиход в средние века и означал толкование, комментирование библейских или античных текстов. Адорно пишет диссертацию, посвященную Кьеркегору и защищенную в 1931 г., и, применяя свой метод экзегезиса. отмечает решающее влияние философской ориентации на эстетику будущего. В работе о Кьеркегоре содержится скрытая критика работы Мартина Хайдеггера «Бытие и время»(1927). очень бурно обсуждавшейся тогда среди немецких обществоведов.

Вторая габилитационная работа анализировала феноменологическую концепцию Гуссерля как наиболее продвинутую форму буржуазного идеализма, своего рода теорию «развитого упадка». Тактика его изложения состояла в следующем: сосредоточиться на логических несоответствиях гуссерлиаиства с тем, чтобы то. что на первый взгляд кажется логическим противоречием, рассматривалось бы как рефлексия социального противоречия - не как философская ошибка, но как отражение материальной истины. Показывая, что социально конкретная, исторически специфичная реальность пронизала все предпосылки и категории Гуссерля: автономность разума, приоритет мысли, внеисторичную универсальность истины, Адорно надеялся показать ложность фундаментального идеалистического допущения о том, что такие категории не зависимы от истории и доказать, что диалектические, материалистические принципы (приоритет материи, необходимость логики противоречий) должны быть приняты взамен гуссерлианских.

Эга работа была поддержана Паулем Тиллихом и в 1931 году он принят преподавателем в университет. В том же году Хоркхаймер стал директором института социальных исследований. Первыми штатными сотрудниками при нем становятся Эрих Фромм, Лео Левенталь. Герберт Маркузе и Фридрих Поллок, а совместителями - Адорно и Беньямин.

По иронии судьбы в момент, когда перед Теодором открывалась университетская карьера, Гитлер пришел к власти в тот самый день, когда была опубликована его работа. Он потерял право на преподавание и вынужден был эмигрировать.

Сначала Адорно оказывается в Британии, где он преподает в Мертон-колледже Оксфордского университета - читает курс лекций по концепции Гуссерля, затем, после четырех лет пребывания в Великобритании, перебирается в США. Здесь Адорно стал руководителем музыкальных исследований в знаменитом Принстонском проекте « Office of Radio Research », генеральным директором которого был Пауль Лазарсфельд. В это время Адорно разрабатывает и использует «социальную физиогномику» при анализе радиомузыки. «Социальная физиогномика» - это предложенный им метод специфической, оригинальной интерпретации антагонизмов социального целого по отдельным, частным деталям современного опыта. Вскоре, однако, становится очевидным, что критическая, теоретическая природа его подхода не совместима с маркетинговой концепцией исследования, ориентированного на сбор конкретных эмпирическх данных, таких, например, как «что нравится и что не нравится» аудитории радиослушателей. Вот почему финансирование его работы закончилось в 1939 году.

Тогда Адорно перебирается к Максу Хоркхаймеру в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса (U CLA) в Беркли. Начинается период их самого тесного сотрудничества. Они приняли аргумент экономиста Фридриха Поллока о том, что в советской России сложился государственный капитализм, очень похожий на бюрократическую структуру интервенционистского государства, предложенную и реализуемую в США Франклином Рузвельтом в его знаменитом «Новом курсе», и доказывали, что любым подобным структурам внутренне присущ авторитаризм. Если на ранней стадии они рассматривали реификацию (овеществление) в качестве главного идеологического препятствия, стоящего перед критическим сознанием, а критический разум считали главным способом ее преодоления, то впоследствии, после мрачных лет Освенцима и Хиросимы, главным предметом их внимания стало пассивное подчинение власти, а сам разум начал оцениваться ими как форма доминации, господства. Их отношение к собственным интеллектуальным усилиям состояло в том, что это не столько предвосхищение социальной революции, но просто борьба за выживание критического сознания.

Новый пессмизм означал разрыв с радикально-либеральной традицией. Адорно и Хоркхаймер тесно сотрудничали, разрабатывая следствия (импликации) своей социальной теории. Они анализировали тоталитарные тенденции, общие для политических структур фашизма, позднего капитализма и государственного капитализма, а также когнитивные структуры авторитаризма, антисемитизма и культурного конформизма, которые, как они доказывали, своим результатом имеют «вымирание эго», бессилие субъекта в тотально «администрируемом мире». Именно на этой платформе родился главный методологический труд Франкфуртской школы - «Диалектика просвещения» (1947). В нем авторы изложили критическую историю разума как «диалектику просвещения», где просвещение понимается как процесс рационального овладения природой, восходящий к истокам городской цивилизации. Главный их тезис: разум, который должен был демифологизировать мир и освободить людей, сам превратился в миф. Не терпя ничего внешнего, что «не идентично» ему самому, он предоставил новое орудие не только для социального подавления, но и для господства над природой, включая сюда и человеческое тело. Он легитимизировал, узаконил психологические, сексуальные и (физические репрессии.

будучи методом позитивистского исследования, без вопросов признающим эмпирические данные, но одновременно также и являясь основанием скорее для консенсуса, чем для критической политики, разум стал инструментом конформизма. И в этом смысле его идеологическая функция стала сравнима с функцией массовой культуры. «Диалектика просвещения» включала и теорию «культурной индустрии», доказывающую, что как удобство современная культура (равным образом и высокоинтеллекгуальная. и популярная) замкнута в структурах доминации и интернализовала авторитарные формы этих структур. Новые технологии средств массовой информации - это просвещение массового обмана:

• имея целью развлечь, они развивают покорность пассивной аудитории;
• имея целью поддерживать постоянную новизну, они поставляют повторение постоянно идентичного.

Феномен антисемитизма тесно связан как с подавляющим разумом, так и с массовой культурой, потому что он демонстрирует ту же нетерпимость и боязнь «нсидентичного», ту же нехватку воображения, ту же неспособность к автономному, критически-когнигивному опыту.

Во второй половине 40-х гг. Адорно снова был вовлечен в проект, требующий перевода его метода в эмпирическое социальное исследование, - сам он эту задачу сравнивал с квадратурой круга. В рамках серии «Изучение предрассудков», издаваемой Хоркхаймером на деньги Американского еврейского комитета, он вместе с социальными психологами Невитгом Санфордом. Даниелем Левинсоном и Эльзой Френкель-Брунсвик (The Berkeley Public Opinion Group) разрабатывал экспериментальный метод и"учения анисемитизма. Результаты исследования и их интерпретация были опубликованы в знаменитом коллективном труде «Авторитарная личность»^ 949), где Адорно был руководителем авторского коллектива и ответственным редактором. Книга вызвала много споров, в этой связи можно назвать, например, сборник «Исследования выборки и метода авторитарной личности», вышедший в 1954 г. в издательстве «Фри Пресс» под редакцией Ричарда Кристи и Марии Ягода.

Теоретическая база исследования вытекала из идей «Диалектики просвещения», определявшей, что антисемитизм, будучи ложно сориентированным протестом против экономической несправедливости, делавшим евреев козлами отпущения, является лишь одним из элементов «структуры авторитарного характера», а это, в свою очередь, имеет корни в объективных социальных условиях. Характеристики авторитарного типа включают пассивность, конформизм, ригидность (негибкость) мысли, склонность к стереотипам, отсутствие критической рефлексии, сексуальное подавление, страх и отвращение, вызываемое всем «не-идентичным». Исследовательская программа состояла в разработке вопросника, который обнаружит присутствие этих черт, составляющих взаимосвязанную структуру. Оригинальное решение этой задачи было очень похоже на «социальную физиогномику» Адорно.

На основе частностей, в данном случае - ответов на поставленные вопросы - берклианская группа выводила общую структуру характера, одновременно раскрывая не демонстрируемые, но латентные, скрытые значения ответов. Варианты ответов оценивались по /"-шкале, а кластеры ответов, набравшие по ней высокие баллы, расценивались как симптоматичные для «фашистских» тенденций. Антифашистская структура характера - критического, не-конформного, открытого, со значительно более разнообразными свойствами - имела тенденцию вообще не подпадать под типологизирующую процедуру. В качестве способа проверки количественных результатов /""-шкалы проводились глубинные интервью с использованием контент-анализа. Адорно взял на себя задачу интерпретации этих интервью, используя плотный текстуальный анализ, типичный для его критических экзегез.

В 1949 году город Франкфурт пригласил Хоркхаймера восстановить Институт социальных иссследований при университете. Адорно возвращается в качестве со-директора ИСИ из США во Франкфурт. Это свое решение он объяснял как стратегическими мотивами, так и языковыми. Стратегия - это необходимость восстановления Института социальных исследований, а немецкий язык. по мнению Адорно, «имеет совершенно исключительную близость с философией, во всяком случае, с ее умозрительным аспектом». Здесь в 1953 году его избирают директором ИСИ, а в 1964 году председателем Германского социологического общества.

Разрабатываемая им в эти годы «критическая теория» сыграла важную роль в интеллектуальном восстановлении Германии, «предоставив студентам фрейдо-марксистский контекст для анализа фашизма и критической переоценки традиции германского просвещения» [ International Encyclo paedia of the Social Sciences . V 18. N . Y .- L .: The Free Press . 1979, p .9].

Тот факт, что Франкфуртский институт социальных исследований был антисоветским, равно как и антифашистским, позволил ему процветать в климате «холодной войны». «Критическая теория» оставалась преданной демократическим идеалам. Однако она осуждала как псевдодсмократию наложение эгалитарных форм на иерархичное, классово структурированное общество. Более того, благодаря главным образом американскому опыту Адорно. Институт сопротивлялся «маркетинговым» методам в социальных науках и англо-саксонскому эмпиризму в философии. А ведь и то, и другое было очень влиятельно в качестве интеллекгуального аккомпанемента военной оккупации. Следовательно (в частности, благодаря критике массовой культуры), критическая теория противостояла также и гегемонии союзников.

Его немецкие периоды творчества были для него необычайно насыщенными и разнообразными по сферам приложения усилий. Широкий резонанс в Германии получила написанная им книга афоризмов «Минима моралиа» (1956). Как композитор он писал песни, произведения для квартета и оркестра. Он, в частности, был музыкальным советником Томаса Манна при написании последним «Доктора Фауста». В последние годы много его работ посвящено социально-критическому анализу различных интеллектуальных движений. Он работал необычайно разнообразно и плодотворно. Вот лишь некоторые из областей, в которых ему удалось внести заметный вклад: литература, музыка, теория познания, эстетика, социология, публицистика. Перечислим наиболее значительные из его книг второго немецкого периода: «Разыскания о Вагнере» (1952), «Диссонансы. Музыка в развороченном мире» (1956). «К метакритике познания» (1956), «Заметки о литературе. 1. II. Ill » (1958. 1961. 1969). «Теория поверхностного образования» (1962). «Музыкальные моменты» (на франц. яз., 1964), «Аспекты гегелевской философии» (1957), «Введение в музыковедение» (1962), «Негативная диалектика» (1966). «Позитивистское течение в немецкой социологии» (1969). «Композиция фильма» (совм. с Ейслером. 1969). Уже после его смерти, в 1971 году вышло собрание его сочинений, насчитывающее двадцать томов.

Большой резонанс получила полемика между Франкфуртской школой и позитивистами, в которой приняли участие Теодор Адорно и Карл Поппер. Юрген Хабермас и Карл Альберт. В Германии она получила название « Positivisinusstreit » (Позитивистский диспут) и стала заметным событием в интеллектуальной жизни Западной Европы. По сути она представляла собой противостояние либеральной и радикальной критики современного познания. Внешне в концепциях «критической теории» Адорно и «критического рационализма» Поппера было много общего: обе теории противостояли специализации и бюрократизации научного поиска, обе критиковали структуры закрытой мысли и тотальные системы, обе осуждали низведение разума до некритического социально-технологического института. Однако их реальное и серьезное различие лежало в политической сфере.

Поппер полагал, что что свободные, состязательные дебаты «сообщества ученых» возможны в западном обществе и приведут к теоретической когерентности, сплоченности: Адорно же считал, что такие дебаты неизбежно будут искажены господствующими экономическими и социальными структурами, в рамках которых они ведутся, а теоретическая когерентность при этом выполняет идеологическую функцию, маскируя социальные противоречия. Из-за того. что Адорно рассматривал социальное освобождение в качестве обязательного предварительного условия для Разрешения теоретических противоречий, он полагал, что его позиция созвучна освободительным интересам эксплуатируемого класса. По иронии судьбы Поппер, атакуя эзотерический язык и труднопонимаемое гегелевское наследие в «критической теории», рассматривал себя как защитника антиэлитарной, демократической позиции.

Для Адорно главная "политическая проблема заключалась в том, что разум не применяется критически для оспаривания данной реальности. Вместо этого мысль или господствует над реальностью (идеализм), либо реальность господствует над мыслью (эмпиризм), а когда любой из полюсов берется в качестве философской первопричины, мысль входит в противоречие со статус-кво. Главная теоретическая проблема для него состоит в том, чтобы определить диалектический метод без идентификации, при которой напряжение между мыслью и реальностью остается не решенным.

Свой главный методологический труд, вышедший в 1966 г. он озаглавил «Негативная диалектика» для того, чтобы отличить свою концепцию от гегелевкого идеализма. С другой стороны, это был метод доказательства, основанный на неидентичности понятий их объективному содержанию (например, разума -реальности) на нескольких уровнях:

1. объект не дотягивает до своего понятия («рациональное» общество на самом деле иррационально);
2. понятие оказывает насилие по отношению к идентифицируемому объекту (разум схватывает реальность, господствуя над ней);
3. только противоречивые понятия (правда - миф) могут определить объект (реальность), являющийся в действительности противоречивым.

Можно также сказать, что негативная диалектика - это метод экзегезиса, основанный на нсидентичности между значением текста и намерением автора - когда тексты интерпретируются диалектически, не приводится очевидных аргументов против, таким образом субъективные, культурные, познавательные процедуры могут быть прочитаны как шифры объективной социальной тотальности.

Нерешаемая природа негативной диалектики запрещает «критической теории» становиться систематизированной социальной теорией. Адорно, например, не пытается примирить Фрейда и Маркса, поскольку он полагал, что такой синтез ослабит критический потенциал обоих. Вместо этого Адорно использует их теории контрапунктом - он интерпретирует психологические явления как отражение социально-экономической структуры, но в то же время анализирует социально-экономическую структуру в терминах ментальных явлений (культура, познание, структура характера), ее поддерживающих.

Те же утонченные методы он применял и при интерпретации явлений массовой культуры. Его критиковали, в частности Эдвард Шилз в статье «Дневные мечты и кошмары» [ Daydreams and Nightmares // Sewanee Review . 1957, ? .65. р.587-608], за неумение оценить демократические черты массовой культуры. Однако он воспринимал джаз или газетные гороскопы с той же философской серьезностью, как и текст Хайдеггера, и полагал, что когда они читаются критически, они не менее способны осветить социальную истину.

Чтобы оценить марксистские компоненты творчества Адорно, необходимо понять, что для него диалектический материализм всегда был методом познания, диктуемым самим материалом, независимо ни от какой классовой то зрения.

В конце 50-х годов его университетская деятельность во Франкфуртском университете имени Гете почти постоянно вовлекает его в конфликты, будоражащие политическую и культурную жизнь ФРГ: уже говорилось об острой перепалке с позитивизмом в обществоведении и полемике с Карлом Поппером; еще одна проблема его бурного реагирования - это реформа системы высшего образования в ФРГ. 1968 год застает его в схватках с движением немецкого студенческого протеста, которое откликнулось на известные майские события в Париже серией забастовок и демонстраций. Адорно же скептично отнесся к объективной возможности революции и поддерживал свой статус неучастия. Студенты часто ставили ему в упрек, что своей «критической теорией» он персонально заключает соглашение с существующим истеблишментом. Со своей стороны, Адорно без колебаний отвергает активизм фракции немецкой Новой Левой. Он убежден в необходимости структурной трансформации социальных отношений, но остается абсолютно убежденным в том, что подлинный революционный праксис должен быть праксисом ненасильственным.

Его внезапная смерть во время каникул от сердечного приступа 9 августа 1969 года оставила незавершенными две работы, которым он придавал важное значение: «Эстетическую теорию» и монографию о Бетховене.

Систематическое изложение теоретических концепций Адорно встречается как мимимум с двумя трудностями. Одна состоит в том, что его деятельность не принадлежит исключительно к какой-либо одной области. Адорно - пианист, музыкант и композитор, может быть также равным образом назван философом, социологом, эстетиком и писателем. Другая сложность состоит в том, что, по его собственному утверждению, подлинная философия не поддается изложению, резюмированию, и это требует от толкователя постоянных объяснений и комментариев. Один из аналитиков его творчества Марк Хименес называет его способ изложения паратактическим: «расположение фрагментов его дискурса (рассуждения) умышленно отрывочно, организовано в форме созвездий вокруг центральной темы. Его философия изначально враждебна любой системе, наиболее адекватное выражение она находит в афоризме, либо во множестве моделей» [ Jimenez М. Adorno // Dictionaire des Philosophes . V. 1 2 me ed . - P: PUF ,1984, p .24].

В известной французской энциклопедии « La Grande Larousse » отмечается, что «критическая теория общества» Франкфуртской школы приняла у Адорно «намеренно пессимистические акценты радикального отказа... Необходимо достичь определенного страдания в качестве философской категории, но он сохраняет ностальгию по «примирению» (реконсилиации). Его эстетика, которая не всегда избегает элитарности, отвергает индустрию культурного потребления (Kulturindustrie) и подчеркивает в искусстве функцию протеста, полного разрушения существующего порядка» [ La Grande Larousse . V . I . P .: Larousse , 1995, p . 122]. А одна из посвященных его творчеству работ, вышедших в Лондоне, называется: «Меланхолическая наука. Введение в теорию Т. Адорно» [ Rose G . The Melancholy Science . An Introduction to the Thought ofT.W.Adomo. - L.:Basinsstoke, 1978].

проф. В.П. Култыгин, д. филос. н.

Сегодня я хочу рассказать вам одну тайну, которую знают только психотерапевты и те их клиенты, которые успешно движутся по направлению к обретению себя в новом статусе – в статусе счастливой, гармоничной личности, у которой всё что бы ни задумал, всё получается так, как хотел...

Я сказала, что эта тайна известна тем, кто общается с психотерапевтами или читает книги, написанные лучшими из них...Хотя вот и нет... Некоторые клиенты психотерапевтов, сколько бы сеансов ни проходили, сколько бы книг ни читали, всё же не понимают этой тайны, сколько им ни говори об этом разными словами. Значит, их время понять это самому – ещё не наступило. Ведь только так понимаются самые главные вещи - до всего действительно важного ты должен дойти сам.

Эта "главная тайна психотерапии", о которой я вам расскажу, звучит как парадокс и поэтому сбивает с толку. Но самые верные истины – они всегда или же почти всегда звучат именно как парадокс.

Давайте для начала вспомним – что такое парадокс.

Парадокс (от древнегреческого – "неожиданный" или "странный") это верное суждение или имеющая место быть в реальности ситуация, которые несмотря на то, что они верны и реальны, не имеют логического объяснения и звучат обескураживающе.

Парадоксом чаще всего называют именно высказывание, такое, которое расходится с общепринятым мнением и на первый (поверхностный) взгляд выглядит неразумной бессмыслицей.

Вот некоторые его афоризмы-парадоксы. Проникнитесь красотой этого уникального жанра, для того, чтобы вполне оценить тот главный парадокс психотерапии, то главное блюдо, которое я пока не спешу подавать.

Оскар Уайльд говорил:

• "Я не настолько молод, чтобы всё знать";
• "У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего";
• "У женщин потрясающе острое зрение: они видят всё, кроме самого очевидного";
• "Быть естественным – это такая, знаете ли... поза";
• "Только поверхностный человек судит о людях не по их внешности";
• "Я поверю чему угодно, лишь бы оно было совсем невероятным".

Итак, вот он – главный парадокс психотерапии:

Принятие самого себя – это начало изменений.

Можно переформулировать и так (вполне по-уайльдовски):

"Нежелание менять себя – это начало позитивных перемен в себе"

Смысл этой истины, облечённой в форму парадокса состоит в том, что пока Вы хотите меняться, потому что вы себе не нравитесь, вы меняться и не начнёте, некогда будет.

Вы не начнёте меняться ровно потому, что мысли о том, что "я какой-то не такой", это всё те же старые мысли, старое – неправильное мышление, иссушающее мозг и отнимающее силы.

Человек, который не нравится себе, тратит всю свою энергию, всё здоровье и ресурсы – на то, что в психологи называется термином "выстраивание психологических защит".

Вот какие типичные психологические защиты выстраивают люди, которые недовольны собой и поэтому страдают от комплекса вины или просто от заниженной самооценки. Такой человек:

• Он постоянно самооправдывается, суетится, расходует силы, врёт;
• Он скрывает своё "лицо" от других, утаивая истинные черты характера и привычки, что очень хлопотно и сложно;
• Или наоборот, он тратит все силы и последние остатки репутации на ещё большее выпячивание, утрирование своих "плохих" черт, с тем, чтобы досадить от злости и отчаяния тем, кто когда-то его не принял. Однажды сделав что-то "не то", он теперь пытается "дорасти" до настоящего монстра, чтобы уж отомстить наверняка тем, кто записал его в монстры загодя;
• Он компенсирует свои "недостатки", занявшись некоей сторонней "хорошей" деятельностью, очень бурной и изматывающей и совсем ему не интересной, если копнуть глубоко – делает "не ту" карьеру, разрушает здоровье в банальнейшем трудоголизме, строит ненужную ему "идеальную семью", годами терпя рядом нелюбимого супруга.
• Он подлизывается к окружающим, приносит себя в жертву чужим людям или своим же родственникам, которые уже задыхаются от его "помощи", чтобы те не заметили его "недостатки" или относились к ним более снисходительно;
• Он позволяет себя поучать и собой помыкать – тем, кто раскусил его неудовлетворённость собой и пользуется вовсю его чувством вины.

Вы узнали себя или своих знакомых хотя бы в одном из этих портретных набросков?

Перед вами – картина типичной жизни типичных людей. Теперь вы прекрасно понимаете смысл этого парадокса:

"Принятие самого себя есть начало изменений".

Ведь позитивные изменения требуют от нас не только – физических сил, энергии, денег и времени. Самое главное, чего они требуют – это нашего лёгкого и прекрасного расположения духа, с которым мы должны отправиться в новый для себя (и конечно нелёгкий) путь. Они требуют оптимизма и радости на нашем лице. А где взять всё это вышеперечисленное человеку, который не принимает себя таким, какой он есть?

Неприятие себя – это пожелание себе смерти (пусть и подсознательное). А как можно сочетать одновременно такие два разнонаправленных пожелания: пожелание себе смерти и пожелание себе счастья в новом статусе?

Реальный пример того, как работает этот парадокс психотерапии.

Вы наверное слышали о том, что полные люди не покупают себе много модной и красивой одежды, потому что "собираются похудеть и вот тогда-то и покупать себе модную и красивую одежду".

И вы наверное слышали о том, что рассуждая таким образом, они совершают большую ошибку. Потому что так полным людям никогда не похудеть.

Вот как работает этот парадокс в жизни!

Полные люди начинают стремительно сбрасывать вес и уменьшать объёмы, вообще приходить в желанную им форму только тогда, когда начинают с любовью одевать себя такого, какой есть прямо вот сейчас.

Не носить балахоны и уродливые недовещи, а придумывать себе исключительный гардероб именно на свой нынешний вес...

Отчего так происходит? Психотерапевты и психиатры – знают, но молчат, тихо смеясь в усы...

Вопрошающий: Я так устал, и уже не знаю, что мне делать с поиском истины. Я осознал многое, повидал многое, и потом пришло разочарование. Почему-то жизнь остановилась, ничего не хочется вообще. Отчего такая усталость, даже когда я ничего не делаю?

Станислав: Вы слишком много думаете, все Ваши проблемы от ума. Бесполезное думание отбирает у Вас все жизненные силы. Усталость возникает не от поиска, а от неприятия себя . Вы находитесь в постоянном сопротивлении, в борьбе с самим собой.

В: Я не знаю, что делать. Подскажите, как мне быть?

С: Исследуйте себя, научитесь распознавать игру ума, перестаньте создавать противоречивые идеи и научитесь принимать себя и всё таким, как есть.

В: Получается, я не принимаю себя?

С: Вы разделили мир на "я" и "не-я" и, не принимая различные части себя, ведёте постоянную борьбу с собой. Как не устать от этого?

В: Весь мир - это я?

С: То, что Вам кажется миром, создаёте Вы в своём уме, где то, что кажется Вашим «я», – лишь часть этого мира, которую Ваш ум в результате самоидентификации воображает чем-то отдельным от него.

В: Что Вы имеете в виду под «создаёшь мир в уме»?

С: Каким Вы создаёте своими интерпретациями мир, таким Вы его и воспринимаете, и одновременно боретесь с тем, что Вам же во всём этом не нравится. Это очень тяжёлая и изматывающая работа.

В: Вы имеете в виду представление о мире или мир в прямом смысле?

С: То, что Вы считаете миром, и есть представление. Без представлений того, что Вам кажется миром, просто не будет.

В: Как это? Куда он денется?

С: Ему не нужно никуда деваться. Того мира, который Вы видите, в реальности не существует. Он проявляется в Вашем уме. Когда Вы засыпаете, мир исчезает. Только благодаря Вашим представлениям мир выглядит таким, каким Вы его видите. Без Вас он совсем другой и не имеет ничего схожего с тем, что Вы видите.

В: А как же другие люди? Я не могу либо осознать, либо смириться с тем, что я один, и как Вы говорите, всё происходит в моём уме. Получается, что нет ничего, кроме того одного, в котором есть всё, и это всё я, в котором придумываю мир и других людей?

С: Другие в Вашем уме, другие - это другой ты. Кроме Вас, никого нет, но чисто теоретически Вы этого понять не сможете из-за нераспознанных эффектов ума, создающих иллюзию множественности.

В: Но если это так, то почему хороших меня мало?

С: Это лишь создаваемые Вашим же умом оценочные представления.

В: Почему очень много тех меня, кто причиняет боль и разочарование?

С: Боль и разочарование возникают в результате оценочных нераспознанных действий ума. Вы сами себе всё это причиняете по своей же невнимательности.

В: В чём причина страданий?

С: Причина страданий не во внешних событиях, а в отрицательной оценке ума, исходящей из несовпадения происходящего с созданными им же представлениями о том, что должно быть. Причиной Вашей усталости и апатии является неприятие себя .

В: Как же мне принять себя?

С: Всё, что не принимается, - ложное. Нужно, исследуя своё я, научиться различать истинное от ложного и затем отбросить всё ложное.

ПРИНЯТИЕ И НЕПРИНЯТИЕ

ПРИНЯТИЕ И НЕПРИНЯТИЕ

Судьба наших отношений с любым конкретным человеком (кем бы он ни был - ребёнком, родственником, начальником, подчинённым, просто знакомым) в решающей степени зависит от того, как и в какой мере мы принимаем этого человека.

Давайте проанализируем наши контакты с другими людьми в течение сегодняшнего дня. Мы видим, что они складывались нормально только в тех случаях, когда мы были готовы принять нашего партнера по общению. Чем более безоценочным оказывалось это принятие, тем легче нам было общаться. И напротив, если мы чувствовали, что прямо или косвенно оцениваем своего собеседника, явно или неявно ставим перед ним какие-либо условия, то такое общение вряд ли было беспроблемным.

Мы можем, конечно, скрывать (как от других, так и от себя) свое непринятие других, демонстрируя лишь видимость такового. Однако такая игра рано или поздно кончается, обнаруживая себя неожиданным и зачастую немотивированным межличностным конфликтом.

Психологический секрет принятия других людей парадоксален, но прост: мы не можем принять в других только то, что не принимаем в самих себе. Если я не могу, например, спокойно относиться к непунктуальности других людей, то это значит, что я не позволяю этого самому себе; если меня раздражает уверенность голоса моего собеседника, то значит, я не могу позволить самому себе быть уверенным.

Иначе говоря, непринятие другого - это оборотная сторона непринятия себя. Если я не принимаю самого себя, если я всё время как бы играю чужую роль, то это означает лишь одно: я не живу своей собственной жизнью.

Вырисовывается следующая довольно простая цепь "причин" и "следствий":

Проблемы в общении - непринятие мною другого человека - непринятие самого себя - непринятие меня другими людьми - проблемы в общении со мною у других людей.

Разорвать эту "цепь непринятия", буквально опутывающую всю нашу жизнь и все наши отношения с другими людьми, каждый из нас может лишь в одном "звене", а именно - в звене "непринятия самого себя".

Только тогда, когда мы наберёмся смелости всегда быть самими собой и ни в чём не изменять себе, когда мы отважимся довериться себе и перестанем оценивать и контролировать самих себя, мы сможем по-другому, с гораздо большим принятием посмотреть на окружающих.

Начать можно с малого: попробовать завтра сделать что-нибудь такое, что всегда считалось совершенно неприемлемым: пятиминутное опоздание на работу, не столь яркая (или, наоборот, очень яркая) косметика, сигарета в присутствии сына и т. п. При этом очень внимательно присмотреться к тому, что происходит в это время в самом себе и в отношениях с другими людьми.

Обновление начнётся с забытого уже чувства удивления тому, что можно быть другим. А если можно быть другим, то и отношения с другими людьми тоже могут быть другими. Если можно быть искренним с собой, то можно быть более открытым и с другими.

Древние говорили: чтобы победить мир, нужно победить самого себя. Перефразируя, можно сказать, мир таков, каковы мы сами.