Тыл во время войны. Что делали знаменитые культурные деятели во время войны? Живопись времён ВОВ

Хаотичная дрянь, под названием «война» выбивает из колеи, как ни что другое, оставляет самые мерзкие ощущения и меняет нашу сущность на весь остаток жизни. Войны касаются без исключения всех и опыт творцов искусств, музыкантов, скульпторов и писателей – неоценимый в рамках истории. Поэтому мы чувствуем численные отпечатки, оставленные на культурном достоянии Бетховена, Толкина, Ремарка и других великих деятелей. Сегодня нас интересует как никогда, какую помощь они могли предложить в самые сложные времена своей жизни и чем пришлось заниматься многим из них, против своей воли.

Интересным примером является буклет “Искусство и Война. Что делать современному художнику? “, который распространяли в Петрограде (современный Санкт-Петербург) во времена Первой мировой войны. Здесь можно найти обозначения всевозможных направлений искусств, а также прочитать о том какие отросли нуждаются в таланте тех или иных художников.

Редьярд Киплинг

Киплинг персона в литературе номер один, ведь гениальной работой всей жизни писателя стала «Книга джунглей», которая открыла удивительный мир маленькому искателю приключений, который живет в каждом из нас. Во время Первой мировой войны Киплинг со своей женой работали в Красном Кресте, однако их встретила наиболее страшная потеря – их старший сын Джон на поле боя заплатил самую высокую цену – свою жизнь.

Пережив горе, Киплинг стал членом Комиссии по военным захоронениям, а также заслугой Редьярда считается его предложение использовать знаменитую библейскую фразу: «Их имена будут жить вечно» на обелисках памяти военным. Так сложилось, что данная фраза используется по сей день во всем мире. Но сложно не заметить как на фоне мировых переворотов позднее творчество писателя стало заметно блекнуть.

Уолт Дисней

Уолт очень рвался на фронт, как только началась Первая мировая война, но в то время ему было лишь 14 лет отроду, и он считался малым для армии. Поэтому парень пошел добровольцем в Красный Крест и даже водил машину скорой помощи (как и Сомерсет Моэм, кстати). В школе Уолт страстно рисовал патриотические рисунки на страницах школьных тетрадей. После он неоднократно изображал и высмеивал немцев в своих мультиках.

Эрнест Хемингуэй

Несмотря на запреты отправиться на войну из-за плохого зрения, Эрнест все же добился своего и каким-то образом попал на фронт. Однако в 1918-м году был серьезно ранен на австро-итальянском фронте (под Фоссальта-ди-Пьяве). В госпитале его ждала трагедия уже душевного характера (которая также отобразилась на творчестве всей его жизни, как и война) – ему отказала медсестра Агнес фон Куровски, в которую первый был безумно влюблен. Во время второй мировой войны Эрнест работал военным журналистом в Лондоне, откуда не раз отправлялся в «горячие точки» и его статьи для мировой истории, ныне имеют большую ценность.

Чарли Чаплин

Это человек невероятной силы характера и духа, ведь он пережил самые нелегкие времена истории прошлого века, которые продолжал высмеивать, несмотря на политические преследования и угрозы. В Первую мировую он раздавал правительственные облигации (полпросьбы правительства США) и выступал на соответствующих митингах. Позже ФБР все же завело дело на Чаплина ещё в 30-х годах, а именно после фильма «Новые времена» (1936). Однако апогеем стал его фильм «Великий диктатор» (1940), где Чаплин на большом экране высмеивал самого Гитлера.

Уилл Буртин

Графический художник немало натерпелся в родной Германии и перед тем как бежал в США со своей женой (полу еврейкой), он против своей воли делал иллюстрации для нацистской пропаганды. Во времена Второй мировой войны был призван армией, где перед Уиллом поставили задача разъяснить сложную стратегическую информацию солдатам посредством визуализации. Благодаря упрощенным рисункам, подготовительные занятия для пулеметчиков были сокращены вдвое, поскольку Буртин сделал их понятным каждому.

Николай Глущенко

Украинский художник во время Второй мировой войны работал разведчиком и лично рапортовал Сталину о дальнейших тактиках Гитлера. А благодаря его умению рисовать, у советской разведки было двести пять секретных чертежей военной техники противника. Также он делал портретные зарисовки во время судебного процесса Самуила Шварцбада – убийцы Симона Петлюры.

Джон Толкин

Родственники Джона были огорчены тем, что юный парень до сих пор не записался в ряды армии (во время Первой мировой войны) и серьезно настаивали на этом. Так он и сделал, однако попал на фронт лишь спустя 11 месяцев обучения. Она разлучила его с его женой Эдит, которая очень болезненно воспринимала любые вести о боях и часто находилась в глубоком стрессовом состоянии. Также были трудности с цензурой, которую применяли для британской армии из-за постоянных слежек за их перепиской. Однако Толкин придумал некий шифр, который кроме него могла прочитать Эдит. Таким образом, он беспрепятственно обошел запрет и регулярно сообщал ей о своем местонахождении. Через несколько лет, он стал вторым лейтенантом, но был настолько истощенный численными боями, что его признали непригодным и отправили в госпиталь.

Сам же Джон всей душей ненавидел войну, ведь к 1918 году она забрала всех его друзей. После Толкин застал и Вторую мировую войну, однако будучи уже в зрелом возрасте он пробовался на должность дешифровщика, дабы служить в криптографическом департаменте министерства иностранных дел, но ему было отканно.

Эрих Мария Ремарк

Немецкий писатель был призван в армию в 1917-м году и направлен на Западный фронт, где Эриха ранили в ногу, руку и шею. После серьезных ранений Ремарк был направлен в военный госпиталь в Германии.

После юноша описывал свои воспоминания о жестокости войны и ее бессмысленности, однако его работы были подданы жесткой цензуре и приданы сожжению в 1933-м году. Эрих не раз писал об ужасах войны и в зрелом возрасте, но вспоминая 33-й говорил, что это была прилюдная процессия, проводимая студентами-нацистами сопровождаемая лозунгами: «Нет – писакам, предающим героев Мировой войны. Да здравствует воспитание молодёжи в духе подлинного историзма! Я предаю огню сочинения Эриха Марии Ремарка!». После гонений Ремарк переехал в Швейцарию.

Александр Блок

Поскольку Блок был не пригоден для армии из-за повреждения лучевого нерва, Александр работал военным корреспондентом. В итоге большинство его очерков, рассказов и романов – это литература, посвященная гражданской войне и не только, в которой он также поднимает на смех методы ведения войны фашистов.

Марк Шагал

Во время Первой мировой войны художник поступил на службу в Военно-промышленный комитет (сразу после женитьбы). Однако самым большим ударом стал все же холокост, а поскольку Марк был еврейского происхождения, его семью он изрядно задел во время Второй мировой. И мы видим как его переживания отображаются в численных картинах, иллюстрирующих самый страшный период прошлого века.

Людвиг ван Бетховен

Наполеоновские беспорядки в Австрии и французская оккупация Вены оставила отпечаток на творчестве Бетховена. Это время было самым эмоциональным периодом в жизни композитора, ведь кроме всего прочего победу над его слухом одерживала глухота.

Но все же публике времен Людвига музыка гения была непонятной и слишком новой, ведь в отличие от традиционно она заставляла задуматься, а также была (и остается) весьма странной и даже сумасшедшей.

Интересно знать, что во время Второй мировой войны первые такты Пятой симфонии покойного музыканта, использовались как сигнал, призывающий французов на борьбу с немецкими оккупантами.

ВОВ стала катализатором развития искусства в Советском Союзе. Деятели искусства, как и обычные граждане, были вовлечены в дело защиты страны. Но у творческих людей, помимо непосредственной, физической битвы с врагом была также не менее важная задача: поддерживать воевавших на фронте и оставшихся в тылу. Особое развитие в годы ВОВ получили следующие виды искусства: литература, живопись, графика и кино.

Литература – орудие борьбы

Во время ВОВ прозаиками, поэтами и драматургами создаётся образ воюющего народа и противостоящего ему врага, формируется настрой каждого гражданина страны. Важно было рассказать то, с кем предстоит сражаться, ЧТО несёт фашизм народу в целом и отдельному человеку. Литература стала орудием борьбы. Можно выделить черты литературы военных лет:

• Сочетание публицистического и художественного осмысления происходящего;
• Максимальный учёт обстановки в театре военных действий и в тылу;
• Мобильность в отклике на события.

Основные литературные жанры и произведения

В Великую Отечественную войну особенного расцвета достигли такие жанры, как очерк (П. Лидов – «Таня»), баллада (Н. Тихонов, К. Симонов), поэма (А. Твардовский «Василий Тёркин», О. Берггольц «Ленинградская поэма»), лирическое стихотворение (А. Ахматова, Б. Пастернак) и др. Во время войны были популярны малые жанры, так как люди ценили быстроту отклика на военные события: писатель мог не успеть закончить своё произведение, как и люди могли не успеть прочитать его до конца…

Одно из самых прославленных произведений военного времени – «Василий Тёркин» А. Твардовского. В главном герое поэмы запечатлены все лучшие черты русского человека. Тёркин – простой добрый парень с щедрым сердцем, любящий жизнь и смотрящий вперёд с оптимизмом, он храбрый, но совершенно негордый. Это собирательный образ бравого, стойкого и жизнерадостного русского солдата.

Богатый литературный опыт тех лет показал, какой могучей и возвышающей силой может стать правдивое слово, направленное на борьбу за идеал. Литература 40-х гг. показала нам патриотическое и гуманистическое начало, народность, сплочённость советских граждан. Героями многих произведений становились реальные люди, участники войны.

Живопись времён ВОВ

Основной тематикой живописи тех лет была, разумеется, военная. Художники отражали в своих работах фашистскую угрозу, суровые будни, ненависть к врагу, страдания советского народа, скорбь по погибшим. В начале войны присутствовала торопливая фиксация увиденного, не исключающая глубины мысли (Я. Николаев «За хлебом», В. Пакулин «Набережная Невы. Зима»). В середине войны в живописи наблюдались лаконизм, простота, прямолинейность. К концу войны картины становятся сложнее, с развитой драматургией.

Основные жанры и произведения живописи

Развивались следующие жанры:

• Портретная живопись (П. Кончаловский «Автопортрет», М. Сарьян «Портрет писателя М. Лозинского»);
• Пейзажные зарисовки (А. Пластов «Фашист пролетел», К. Юон «Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года»);
• Исторические полотна (А. Бубнов «Утро на Куликовом поле», М. Авилов «Поединок Пересвета с Челубеем»).

Таким образом, война становится основной темой во всех жанрах: в исторической живописи художники обращались к военному прошлому, в портретной – изображали героев войны и тружеников тыла, даже пейзаж приобретает патриотическую направленность.

Вдохновляющая графика

В графике процветал патриотический плакат. Все помнят плакаты В. Корецкого «Воин Красной Армии, спаси!», И. Тоидзе «Родина-мать зовёт!», Т. Ерёмина «Партизаны, мстите без пощады!» Все эти плакаты отвечали агитационным задачам. Первый плакат, вдохновляющий людей на подвиг, появился уже 23 июня 1941 г.: «Беспощадно разгромим и уничтожим врага» (Кукрыниксы). Плакат – один из ведущих жанров изобразительного искусства 40-х гг.

Кино – в деле защиты страны

И кинематограф не остался равнодушным к ужасным событиям тех лет. Были созданы документальные фильмы, хроника, кинорепортажи. Сюжетами для фильмов стала, опять же, борьба советского народа с захватчиками, показаны крупные сражения и нелёгкие будни трудящихся в тылу. Во время войны сняты такие известные художественные фильмы, как «Парень из нашего города», «Секретарь райкома», «Жди меня», «Два бойца», слава которых не утихает и сегодня. Были сняты и документальные ленты: «Битва за Севастополь», «Берлин», «Разгром немецких войск под Москвой» и др.

Таким образом, в начале 40-х гг. все силы деятелей искусства были брошены на правдивое изображение трагедии войны и прославление подвига советского народа. Мы доказали себе и врагам, что наша страна и в нелёгкое время остаётся страной свободных и талантливых, никому не покорившихся писателей, художников, деятелей кинематографа.

Во время войны меняется все мировоззрение человека. В минуты опасности он начинает вести и чувствовать себя совсем по-другому, чем в обыденной обстановке, качества характера раскрываются с новой стороны. В боях могут одновременно проявиться как и чувство боевого возбуждения, радости от атаки, так и чувства обреченности и паники.

Страх является природной формой эмоциональной реакции на опасность. Для человека в не стандартной обстановки естественно чувство опасности, кроме того, очень часто то, что казалось опасным час назад, меняется с оценкой другой опасности, а как результат – другому страху. Например, страх за семью сменяется страхом за себя, страх выставить себя трусом – страхом быть убитым и т.п. Поведение человека во время боевых действий зависит от того, какой из видов страха окажется большим.

Иногда из-за страха человек мобилизует волю к боевой деятельности, иногда наоборот – лишается самообладания.

На войне существует много способов смягчения страха. Это беседы с священниками и командирами, призывы и воодушевляющие лозунги во время атак, химические стимуляторы (наркотические вещества или алкоголь).

У многих во время боев появляются такие качества, как фатализм и суеверие. Они являются некой защитой от стресса, разгружают психику и притупляют страх. У человека может быть безосновательная уверенность в том, что что бы не произошло – он все равно останется жив или же наоборот – что как бы он не прятался. пуля, мина или снаряд найдет его.

Во время военных действий, когда человек находиться на грани гибели, он показывает свою истинную сущность. Все жизненные приоритеты сводятся к одному: борьба за свою жизнь, — все остальное становиться ничтожным. Но важно отметить, что при этом чужая жизнь перестает казаться ценной.

Сильное влияние на психику оказывает и фронтовой быт: недоедание и недосыпание, жара или холод, переутомление и отсутствие нормального уютного жилья. Такие неудобства есть очень большими раздражителями, которые с огромной силой меняют психологию человека.

Когда человек находиться на войне, его психика начинает перестраиваться под ее потребности. Поэтому когда он снова попадает в мирную обстановку, его сознание оказывается неприспособленным к ней. Прежде всего психика солдата после войны не хочет воспринимать спокойствие, стандартные ценности общества становятся бессмысленными. После боевых действий у многих остается желание при помощи оружия решать свои проблемы, так как психика не может за краткое время перестроиться. С этим связанное большее количество криминальной активности (жестокие пытки к пленным, сексуальное насилие, мародерство и разбой, лживые доносы) в военный и послевоенный период, нежели в мирное время. Это было и в странах Европы, и в США, и в СССР.

Также, люди, которые прошли через войну, чаще видят во сне кошмары, их преследуют страшные воспоминания. Важно помнить, что реабилитация военных зависит от таких основных факторов:

1. Возвращение домой и встреча с близкими людьми;
2. Повышение статуса в социуме, льготы;
3. Активная общественная деятельность;
4. Общение с военным психологом.

Таким образом, каждый человек занимает свое место в социуме и должен помнить, что нельзя потерять его из-за того, что он прошел войну.

Война всегда несет негативные последствия в психике человека, но важно перебороть ту боль и злость, которая остается после нее. После боевых действий восприятие мира меняется не зависимо от воли человека. Но как показывает история, несмотря на пережитые ужасы во время войны, большинство людей смогло сохранить духовные ценности и передать их следующим поколениям.

День начала войны я не помню, но слышала от родителей рассказ о нем. Чтобы ребенок, то есть я, дышал свежим воздухом, наша семья летом выезжала на дачу. Семья — не совсем точно сказано. Дедушка Иван Гаспарович считал, что ездить на дачу незачем: «Отключите в городе электричество и водопровод, ходите в уборную на Марсовом поле, а за водой - на Мойку, вот вам и дача. А воздух в нашем районе и так свежий — рядом Михайловский сад, Марсово поле, Летний сад». Дача — тоже не совсем точно сказано. В 1941 году родители снимали комнату на чердаке в Третьем Парголове. Тогда там были две деревни — Старожиловка и Заманиловка. Мы жили в Старожиловке, недалеко от нас было большое озеро (его называли Чертово), чуть подальше - Шуваловский парк.

Живя в каморке на парголовском чердаке, много раз в день поднимаясь и спускаясь по крутой лестнице без перил, родители были счастливы. Они любили природу, ходили в поле смотреть закаты (папа с детства любил смотреть на небо, особенно на вечернее и ночное), купались в озере, гуляли в парке, где знали каждый уголок — тенистые аллеи, пруд, который имел треугольную форму и назывался «Шляпа Наполеона». Холм, как папа говорил, насыпанный крепостными графа Шувалова, носил громкое имя «Парнас». После войны (до моих 14 лет, пока мы еще жили в доме на канале Грибоедова), мы с папой ездили гулять в этот парк на трамвае №20 (он шел туда около часа прямо от нашего дома, его кольцо было на Конюшенной площади). В парке папа любил объявлять торжественно: «Мы с тобой на Парнасе!» Тогда я, по своему невежеству, не понимала, почему он считал таким важным — оказаться на Парнасе, ведь холмик этот был совсем невысокий.

София Ивановна, Александр Иванович и Наташа Груздевы, 1939 г.

Но вернемся в июнь 1941 года. Был теплый солнечный день, мама осталась на даче, а папа со мной, почти четырехлетней, пошел в Шуваловский парк, и мы там играли в индейцев. Когда мы возвращались домой по проселочной дороге, поднимая как можно больше пыли, чтобы было веселее, на наших головах красовались «индейские» шляпы из лопухов. Потом папа посадил меня на плечи, мы шли и громко распевали недавно появившуюся песню «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой!» Вместо «экипаж», я громко выкрикивала «анипаж», чем папу очень забавляла. Навстречу нам попалась женщина, она с удивлением посмотрела на нас и сказала: «Вы, что, не знаете — война началась». Папа не сразу понял, о чем она говорит, настолько невозможной казалась война в такой солнечный и беззаботный день. «Какая война?» - «С Германией, по радио объявили».

С этого момента жизнь раскололась на «до войны» и «во время войны». До «после войны» было еще очень далеко, и как многие до него не дожили!

Лето 1941 года

23 июня 1941 года, как обычно по понедельникам, в Педагогическом институте имени Герцена собрался Ученый Совет, где папа защищал диссертацию, посвященную творчеству Мамина-Сибиряка. Об этом писателе часто говорили дома, и я его называла папин-мамин Сибиряк. Степень кандидата наук освобождала от мобилизации на фронт (кандидатам наук давали, как тогда говорили, «бронь»). Но папа ни минуты не колебался: он пошел на войну добровольцем и воевал под Ленинградом, пока не был тяжело ранен зимой 1944 года.

Иван Гаспарович Гудзюк, 1932 г.

Сложнее было решить, что делать остальным членам семьи. Казалось бы, надо уезжать из Ленинграда. Но дедушка Иван Гаспарович уезжать отказался категорически. Он сказал, что мужчины не должны покидать город, когда ему угрожает враг: «По крайней мере, в свою квартиру я немца просто так не пущу». И начал точить свою шашку (или саблю — не знаю точно), оставшуюся со времен его службы в царской армии. Разубеждать его было бесполезно. Он всегда был немногословен и очень упрям, мама говорила: литовец, чего вы хотите. На семейном совете решили, что мама останется со старым отцом, а меня надо отправить в эвакуацию с детским садом Академии наук, мама тогда работала в Академии. Почему-то казалось, что война долго не продлится и к осени детский сад вернется в Ленинград.

Мама принялась вышивать метки на моей одежде. Я помню черное пальто, в котором меня отправляли с детским садом, в нем же я пошла в школу через три долгих года. Почему оно мне все еще годилось? Наверное, его купили на вырост, а за военные годы я мало подросла. Замечу, что и в мои школьные годы дети редко носили одежду, которая была им впору, — вначале она была велика, а потом коротка и тесна. На черной шелковой подкладке моего пальто мама вышила яркими синими нитками: «Наташа Груздева. Ленинград, канал Грибоедова, дом 2а, кв. 6».

Детский сад эвакуировали на Валдай. Мое первое воспоминание: мы с воспитательницей сбились в кучу под одиноким деревом, прямо на нас с воем летит самолет. За ним тянется шлейф черного дыма. Очень страшно, дети кричат и плачут. Самолет пролетает над нами и падает в озеро, вместо черного шлейфа фонтан и белый пар.

Меня долго мучил вопрос: почему детей сразу не эвакуировали подальше от линии фронта? Лишь потом, в спешке и панике, их перевезли на Урал, не все дети дожили до конца войны, многие родители годами не знали, что с их детьми, где их искать. На этот вопрос мне ответила подруга, она прочла недавно, что планы эвакуации были разработаны еще для финской кампании, им и следовали.

Немцы стремительно приближались к Валдаю, а в Ленинграде пока было относительно спокойно, только время от времени звучали сирены воздушной тревоги. И мама решила вернуть меня домой. Она послала просьбу об этом с шофером из Академии наук (служебные машины часто ездили в лагерь на Валдае), и он привез меня обратно.

Надо сказать, что я с рождения была очень нервной и впечатлительной. На этот раз оказалось, что я панически боюсь сигнала воздушной тревоги. Как только включали сирену, я падала на землю и начинала безудержно рыдать. Иван Гаспарович строго сказал дочери: «Увози Наташу, добром это не кончится». И мы с мамой уехали в Вологодскую область к институтской подруге родителей Валентине Заслоновской (тете Вале), а дедушка остался в Ленинграде и 4 апреля 1942 года умер от истощения.

В город Тотьму мы уезжали в спешке, был самый конец июля, немцы были уже совсем близко от Ленинграда. Мама взяла очень мало вещей — все поместилось в один небольшой чемодан. До Вологды ехали на поезде; эшелон, который шел перед нами, разбомбили, и наш поезд долго стоял — ждали, пока починят рельсы. От Вологды добирались на пароходе. Когда мы подплывали к тому месту, где нам предстояло прожить три года, я, согласно семейному преданию, спросила: «Эта деревня называется город Тотьма?» И лишь спустя многие годы, посетив этот удивительный город, попросила у него прощения за свое «столичное» детское высокомерие.

В Тотьме было много старинных двухэтажных деревянных домов с русскими печами, в одном из них на Белоусовской улице жила семья тети Вали. Ее муж Василий был каким-то районным начальником, и сначала его в армию не призывали. У них было четверо детей: две дочки (7- и 4-летние) и два сына (2-летний и грудной).

О том, как мы жили в эвакуации, мама рассказывала редко, и лишь после того, как ее не стало, папа дал мне тонкую школьную тетрадь с ее дневниковыми записями.

Тотемское житье

Мы провели в Тотьме три военных года, но я почти не помню города — только реку Сухону и мощенный булыжником подъем от пристани на крутой берег. Зимой с него катались на санях.

Странно, что в памяти не остались знаменитые тотемские церкви, видимо, потому, что наш дом в Ленинграде стоял рядом с храмом Спаса на Крови (ударение на букву «и»), и церковные силуэты мне казались обычными. Но двухэтажный деревянный дом тети Вали, где мы жили первые два года, помню хорошо - я его узнала, когда больше чем через полвека приехала в Тотьму. Мне и сейчас легко представить себе большую комнату с побеленной русской печью, около которой стояли ухваты разной величины. Напротив устья печи, у окон, тянулись стол и лавки, сделанные из широких толстых досок, пол в комнате тоже был дощатый, покрытый цветными половиками. Удивляло меня, как мыли столешницу, лавки и пол — их драили веником из прутьев, его называли голик. Помню, как весной лепили из теста булочки-жаворонки. Мы, дети, тоже в этом участвовали; небольшой кусок теста в наших руках быстро становился серым, а птички получались кривоватые, не такие красивые, как у взрослых.

В доме с русской печью жили тетя Валя с мужем, их четверо детей и еще моя 27-летняя мама со мной, 4-летней. Первый год войны мама хлопотала по хозяйству, ей, выросшей в большом городе, это было очень нелегко: вода из колодца, полные ведра на коромысле, русская печь с ухватами и чугунками. Какое-то время у нас с мамой была своя коза. Мама купила ее в деревне и привезла в Тотьму на пароходе. Коза не желала сходить на берег, и мама не знала, как с ней справиться. Кто-то посоветовал ей тащить козу обратно на пароход, и коза из упрямства спустилась по сходням. Когда у нас не было своей козы, мама покупала мне, как она говорила, «на папин аттестат» (видимо, на офицерскую зарплату) стакан молока в день.

Через год, в сентябре 1942-го, мама пошла в школу работать учительницей русского языка и литературы. Василий, муж тети Вали, усиленно добивался, чтобы его взяли на фронт. Его призвали в армию в апреле 1942 года, письма от него перестали приходить в декабре, вскоре выяснилось, что он погиб. После гибели дяди Васи две молодые учительницы остались с пятью детьми на руках.

Из маминого дневника: «Новогодняя ночь 1943 года. Валя уже вдова, ее дети — сироты. От Саши (моего папы — Н.Г.) давно нет писем. Неужели и я вдова?.. Я сижу одна и плачу — горько и безутешно. Кажется, и у меня все кончено. Пересмотрела его фотографии, залила их слезами. Все уже позади. Для Вали жизнь кончена. Надо жить, чтобы не умерли дети — вот и вся суровая логика. Может быть, было бы лучше, чтобы никто не мешал умереть, - для меня так. Так ли? Слишком жестокое и холодное, бессердечное и эгоистичное признание.

В школе дела не ладятся. Ребята — бурсаки, они ненавидят друг друга, издеваются друг над другом, ненавидят учителей школу, учебу, книги, знания. Для них ничего святого нет. Не знаю, справлюсь ли.

Когда кончатся муки и наступит ли вообще жизнь? Когда я буду сыта, у меня не будут мерзнуть ноги и когда перестанет болеть сердце и пухнуть от слез глаза? Или этим все и кончится?»

Летом 1943 года мама согласилась стать директором другой тотемской школы, не той, где они с тетей Валей преподавали. В этой школе за учительской была большая комната, где мы с мамой и поселились. В нашей комнате была обмазанная мелом печь, похожая на русскую в доме тети Вали, только поменьше и без лежанки наверху, на печи была приступочка, на нее мы ставили котелок, где кипятили воду и варили картошку. Картошку выращивали сами, школе под нее выделяли землю. Еще в нашей комнате были небольшой стол, стулья и одна кровать. Под потолком нашей большой комнаты висела электрическая лампочка без абажура. Когда она светила тускло (так бывало часто, хотя электричество, насколько я помню, не отключали), мама ставила стул на стол и проверяла тетрадки где-то высоко-высоко, в поднебесье, а я смотрела на нее, засыпая. Мы с мамой спали вместе, зимой не раздевались на ночь, а, напротив, надевали на себя всю одежонку, даже пальто.

Дров было мало, их учителя (и моя мама тоже) летом заготавливали в лесу. Когда мы укладывались спать, поверх одеяла мама накладывала нетолстые поленья. Она говорила мне, что это для веса, для тепла (одеяло у нас было тонкое), но на самом деле — не хотела меня пугать. Ночью в нашу комнату прибегали жирные крысы и начинали бегать по кругу — голова к хвосту. Еды у нас не было, они ее и не искали. Какой смысл был в их хороводах? Мама боялась, что они нападут на нас и загрызут меня. Поэтому она время от времени бросала полено в угол комнаты, опасаясь нечаянно задеть какого-нибудь зверька и разозлить компанию. От шума крысы ненадолго разбегались, потом их бесконечный хоровод возобновлялся.

Жизнь в школе была не из легких. Мама писала: «18 сентября 1943 года. Как мне тяжело! Немногие живут так, как /я/. Болят перебитые суставы пальцев от колки дров, скоро свалится с ног последняя пара туфель. 3 недели не была в бане — баня не работает. В голове вши. Сырые дрова не нагревают по 2 часа маленького котелка, и живем впроголодь. За каждым делом ходишь по целым дням. (Это я помню: мы бродили от конторы к конторе и там долго стояли в очередях в полутемных коридорах. — Н.Г.). В школе нет света, и не могу схлопотать 3 недели. Боже, и учебный год на носу. И целая школа — слезы, слезы подступают к горлу. Позор ждет меня впереди. Неужели когда-нибудь кончится эта ужасная жизнь? Нет мыла. Не в чем стирать. Боже, и никто этого не знает. А школа, работа — нет, все это ужасно».

К этому времени относятся одни из первых моих воспоминаний. У меня не было такого трагического ощущения жизни, как у мамы, может быть, потому, что мне было не с чем сравнивать: мирных дней я не помнила. Кроме того, в детстве радости и огорчения совсем не такие, как во взрослой жизни.

А мама с работой директора справлялась вполне успешно, ее уважали учителя и любили ученики. С маминых слов перескажу один случай. Как-то войдя в класс, мама заметила возню на задней парте. Урок начался, и вдруг в проходе между партами появилась собака. Класс замер, ожидая «спектакля». Не прерывая рассказа, мама открыла дверь, и истосковавшаяся на привязи собака с радостью в нее выбежала. Урок продолжался. Это случилось в последний год войны, когда в Тотьме снова появились собаки.

Коммунистический Интернационал и СССР во время войны

Как мы видели, несмотря на рождение великой коалиции, советские люди, особенно в ходе начальной фазы войны, испытывали горестное чувство одиночества. Об этом говорят многие свидетельства. Прямолинейная в своем шапкозакидательстве пропаганда в течение длительного времени заверяла их, что трудящиеся той страны, которая решится напасть на СССР, непременно восстанут. Особенно настойчиво это повторялось в отношении Германии. И вот теперь немцы, финны, итальянцы, венгры и румыны воевали с СССР, в их рядах было немало рабочих, и, однако, никто не восставал.

В самом деле, в охваченном войной мире немецкая агрессия против СССР вызвала очень сложную реакцию. Гитлеровское нападение вернуло советскому народу временно утраченные симпатии людей с глубоко укоренившимися антифашистскими чувствами. Следует помнить, впрочем, что эта новообретенная солидарность вдохновлялась прежде всего боеспособностью Красной Армии: когда эта армия одерживала победы, солидарность росла; когда, казалось, будет вот-вот смята - убывала. Для коммунистов других стран кончилось время противоестественного раздвоения между их антифашистскими убеждениями и поддержкой советской политики. 22 июня 1941 г. они в едином порыве встали на сторону СССР против германского и итальянского фашизма. В Европе, попавшей под господство нацизма, они отдали свой опыт подпольной работы единственному /145/ реально существующему движению - Сопротивлению. Но многие партии еще страдали от последствий кризиса, пережитого и конце 30-х гг.; члены этих, как правило, малочисленных и разъединенных компартий с замиранием сердца воспринимали неудачи советских войск на фронте.

Секретариат Коминтерна в Москве собрался на свое заседание уже 22 июня 1941 г. Для оперативного руководства был избран триумвират в составе Димитрова, Мануильского и Тольятти. Многим компартиям в те дни были направлены очень ясные инструкции. Задачи войны против гитлеровской коалиции ставились выше всех остальных задач. Антифашистские установки VII конгресса Коммунистического Интернационала были не только безоговорочно взяты на вооружение, но и решительно расширены. Компартии стран, сражавшихся с Гитлером, должны были поддерживать собственные правительства и их военные мероприятия, сохраняя, правда, при этом свою независимость (английские и американские коммунисты в дальнейшем воспользовались этим положением, выдвигая требования об открытии второго фронта). Компартии стран, оккупированных Гитлером и Муссолини, призваны были выступать инициаторами создания союзов с участием широких социальных слоев и всех политических антифашистских сил, то есть уже не просто народных фронтов, а более широких национальных фронтов, способных вести борьбу за свободу своей страны. На долю коммунистов в фашистских государствах выпадала самая трудная задача: бороться за поражение правящего режима. Однако и эти партии должны были в своей деятельности стремиться к установлению возможно более широких социальных и политических связей, принося в жертву этому требованию все остальные соображения. Наконец, компартии нейтральных государств, даже не требуя вступления своих стран в войну, должны были добиваться, чтобы их нейтралитет развивался в сторону больших симпатий к СССР и всему антифашистскому лагерю. Такая рекомендация в особенности была высказана шведским коммунистам, которые на первых порах ограничились было лозунгом «нейтралитета Швеции в отношении всех государств». Национальный мотив повсюду выдвигался на первый план. Подобно тому как в СССР обращение к патриотическим чувствам сразу стало главным средством мобилизации народа, так для каждой коммунистической партии доминирующей становилась тема независимости и спасения нации.

Коминтерну пришлось также спешно исправить одну из своих самых серьезных ошибок, совершенных в ходе довоенных сталинских репрессий, и воскресить Компартию Польши, распущенную в 1938 г. Часть ее уцелевших деятелей, находившихся в Москве, была заброшена в Польшу (первая попытка, предпринятая в августе 1941 г., закончилась провалом; успеха удалось добиться лишь в последние дни этого года). Цель, поставленная перед ними, заключалась в восстановлении связей между разрозненными группами коммунистов, /146/ которые пытались воссоединиться в условиях немецкой оккупации. Благодаря им в начале 1942 г. партия восстала из пепла под названием Польской рабочей партии. Но лишь в мае ее новый глава Новотко, который вскоре пал от руки немцев, сумел установить радиосвязь с Димитровым.

Сеть международных связей и взаимной помощи, созданная Коминтерном за двадцать с лишним лет его существования, сослужила Советскому Союзу большую службу во время войны. Заметим, что три самые знаменитые советские разведывательные организации в стане нацистов - группа немца Зорге в Японии, венгра Радо в Швейцарии и поляка Треппера в нескольких странах Западной Европы - были организациями политического происхождения, то есть состояли в большей степени из бойцов-антифашистов, коммунистов старой закалки, нежели из профессиональных агентов: их деятельность, впрочем, не следует смешивать с работой Коминтерна. Вместе с тем годы войны нельзя рассматривать как период политической активизации Коммунистического Интернационала после кризиса, пережитого им в момент начала второй мировой войны. Более того, эти годы стали свидетелями его упадка как коллективного органа. Вся деятельность Коминтерна сосредоточилась на двух участках. Первым была радиопропаганда, которая велась двумя путями. Один был представлен вещанием ряда национальных радиостанций, вроде итальянской «Радиостанции Свободный Милан», которые подчинялись Коминтерну (ими руководил Тольятти), но скрывали свое местонахождение на советской территории. Другим путем были официальные передачи Московского радио на иностранных языках, в которых часто принимали участие крупнейшие деятели других коммунистических партий, но которые осуществлялись под неусыпным советским руководством. Вторым участком деятельности - также находившимся под полным советским контролем - была пропагандистская работа среди военнопленных.

Хотя главные руководители европейского коммунистического движения нашли прибежище в СССР, связь с их странами была очень затруднена и поддерживалась от случая к случаю. Каждой партии поэтому приходилось брать на себя большую инициативу и идти на большой риск. Оперативная радиосвязь поддерживалась между Москвой и некоторыми подпольными центрами зарубежных компартий (например, югославской, французской, чехословацкой). Занимался ею лично Димитров, но все материально-техническое обеспечение находилось в руках советского военного командования. Ведением войны руководили - да иначе и быть не могло - Сталин и его непосредственные сотрудники (к числу которых может быть отнесен и сам Димитров). Основные указания исходили от них. Для самостоятельной разработки стратегии и тактики руководящими органами Коммунистического Интернационала оставалось, следовательно, меньше возможностей, чем когда бы то ни было. В момент эвакуации учреждений из Москвы руководящий аппарат Коминтерна был переведен /147/ в Уфу, на Урал. Уже вскоре свою работу в нем прекратил Мануильский, перешедший в органы политического руководства Красной Армии.

Из книги Прощай, Африка! [Из Африки] автора Бликсен Карен

Сафари во время войны Когда началась война, мой муж и два шведа, работавших у нас на ферме, пошли добровольцами на границу с германским протекторатом, где лорд Делами организовал нечто вроде филиала Интеллидженс Сервис. Я осталась на ферме одна. Но пошли разговоры, что

Из книги Малая война партизанство и диверсии автора Дробов М А

ГЛАВА 3. ПРИМЕНЕНИЕ ФОРМ МАЛОЙ ВОЙНЫ ВО ВРЕМЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 1914–1918 ГГ. Малая война на европейских театрах. - Малая война на внеевропейских театрах и на морях. - Организация Германией повстанческих отрядов в странах Востока против Антанты.

Из книги Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола автора Пастуро Мишель

Глава 7. Время войны и время мира Война – смысл жизни рыцаря. Конечно, будучи посвященным в это звание, он становился воином Божьим, и ему надлежало умерять свой вкус к войне, подчиняя его требованиям веры. Однако ни сам вкус, ни пристрастие к военным действиям от этого не

автора

Во время войны По оценкам современных украинских историков, на конец 1939 года насчитывалось 8–9 тысяч членов ОУН. Часть Украины – под Красной Армией, часть – под Вермахтом. Часть ОУН во главе с Андреем Мельником считает, что надо делать ставку на Третий рейх. Другая часть

Из книги Расправа над СССР - предумышленное убийство автора Буровский Андрей Михайлович

«Застой» – самое динамичное время в истории СССР Википедия утверждает, что «после 1975 года за годами правления Брежнева прочно утвердилось определение: «Эпоха застоя». Это полнейшее и глупое вранье. Сам термин «застой» первый раз произнес новый Генеральный секретарь

Из книги «Малая война» [Организация и тактика боевых действий малых подразделений] автора Тарас Анатолий Ефимович

Из книги Еврейский смерч или Украинский прикуп в тридцать серебреников автора Ходос Эдуард

Всемирный Коммунистический Интернационал – руководство Всемирной Коммунистической революции Напомню, что российская (а затем советская) компартия входила во всемирный Коммунистический Интернационал (Коминтерн), который был образован весной 1919 года и официально

Из книги Вопросы и ответы. Часть I: Вторая мировая война. Страны-участницы. Армии, вооружения. автора Лисицын Фёдор Викторович

СССР накануне и во время войны. Экономика предвоенного СССР. Потери в войне ***>Мне кажется, у товарища Бушина сравнение некорректное. В первом случае, все силы нашего государства, все ресурсы в течение весьма длительного периода были брошены на подготовку к войне.Это

Из книги Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923 автора Фельштинский Юрий Георгиевич

3. Коммунистический интернационал Исключительно важным инструментом воздействия на социалистические силы за рубежом, привлечения на свою сторону радикальных групп в рабочем движении на Западе, а также в национально-освободительном движении на Востоке должна была

Из книги НАКАНУНЕ. 23 АВГУСТА 1939 г. автора Мартиросян Арсен Беникович

То, что после Мюнхенского сговора Запада с Гитлером Сталин стремился заключить с нацистской Германией договор о ненападении в целях предотвращения хотя бы на время угрозы войны, принципиально нельзя считать вынужденным для Москвы шагом, поскольку в тот момент вопрос о

Из книги Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. [Книга 1] автора Коллектив авторов

Из книги Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты автора Коваленко Геннадий Михайлович

Мир во время войны Несмотря на многовековое соперничество, история взаимоотношений России со Швецией (и входившей в ее состав Финляндией) не сводилась к сплошной череде войн и вооруженных конфликтов. Любая война заканчивается миром, ростки которого обнаруживаются

Из книги Отечественная история: Шпаргалка автора Автор неизвестен

99. ОБРАЗОВАНИЕ МИРОВОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ПОСЛЕДСТВИЯ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» ДЛЯ СССР После окончания Второй мировой войны соотношение сил между ведущими державами принципиально изменилось. Значительно усилили свои позиции США, в то время

Из книги История автора Плавинский Николай Александрович

Из книги Германский генеральный штаб автора Куль Ганс

Достижения во время войны В Б.Г.Ш. тщательно обдумывался вопрос о том, как могло бы выразиться участие английского экспедиционного корпуса в случае войны Германии и Франции.Соглашений в письменной форме, согласно которых Франция и Англия в случае войны были бы должны

Из книги Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. т 1 автора

№85 Из проекта отношения председателя РВС СССР М.В. Фрунзе в СТО СССР по вопросу организации управления железными дорогами в военное время 26 мая 1925 г.*СекретноИзучение обширнейшего опыта мировой войны с достаточной очевидностью выявило значение железных дорог, ставших в

Напечатать