Смотреть что такое "Хвостов, Дмитрий Иванович" в других словарях. Графоман и шут
Д. И. Хвостов
Стихотворения
Библиотека поэта. Второе издание Поэты 1790-1810-х годов Вступительная статья и составление Ю. М. Лотмана Подготовка текста М. Г. Альтшуллера. Вступительные заметки, биографические справки и примечания М. Г. Альтшуллера и Ю. М. Лотмана Л., "Советский писатель", 1971 Оригинал здесь -- http://www.rvb.ru Биографическая справка 148. Якову Борисовичу Княжнину 155. Гавриле Романовичу Державину 156. В. Л. Пушкину на пребывание в КостромеБиографическая справка
Дмитрий Иванович Хвостов родился 19 июля 1757 года в богатой дворянской семье и получил хорошее образование сначала дома, затем в Московском пансионе профессора Литке и в Московском университете. Хвостов служил в военной (Преображенский полк), потом в гражданской службе (в сенате под начальством князя А. А. Вяземского). В 1789 году он оставил службу и уехал в Москву, где женился на А. И. Горчаковой, родной племяннице А. В. Суворова. Суворов покровительствовал своему родственнику; по его ходатайству Хвостов был вновь принят на службу в 1790 году, позднее по просьбе знаменитого полководца был возведен королем Сардинии в графское достоинство. В 1802 году Хвостов снова в отставке и издает в Москве вместе с П. И. Голенищевым-Кутузовым и другими журнал "Друг просвещения". В 1807 году он переселился в Петербург, где жил до самой смерти, успешно продвигаясь по служебной лестнице. Литературная атмосфера окружала Хвостова еще в доме родителей. В юности он близко познакомился с писателями А. П. Сумароковым, А. Г. Кариным и В. И. Майковым, которые были в родстве с Хвостовыми, и в возрасте 18--20 лет сам стал писать стихи. В рукописной автобиографии он говорит: "Хотя граф Хвостов не скоро принялся за поэзию, но зато был постоянен в ней, ибо всю жизнь свою среди рассеянностей, должностей и многих частных дел он не оставлял беседовать с музами". 1 До начала 1800-х годов опыты Хвостова были ничуть не ниже литературного уровня его времени и в общем сочувственно воспринимались в литературных кругах. "Любимцем чистых муз, другом верным Аполлона" назвал Хвостова Е. И. Костров. 2 На всем протяжении своей литературной деятельности Хвостов оставался последовательным и убежденным сторонником классицизма. Он переводил "Андромаху" Расина и "Поэтическое искусство" Буало. Идеи Буало Хвостов развивает в послании "О притчах", чтобы восполнить отсутствие раздела о басне в "Поэтическом искусстве". В 1791 году Хвостов был избран членом Российской академии. В конце 1800-х годов он вошел в дружеский кружок Шишкова -- Державина, из которого выросла позднее "Беседа любителей русского слова", и с самого возникновения "Беседы" стал ревностнейшим ее участником. При этом, будучи последовательным классиком, Хвостов отвергал многое в творчестве Шихматова, часто не принимал литературных взглядов Шишкова и Державина. Притча (басня), понимаемая как канонический жанр нормативной поэтики классицизма, становится излюбленной поэтической формой Хвостова. Его книга "Избранные притчи..." сыграла роковую роль в дальнейшей литературной судьбе поэта. Имя Хвостова как знамя одряхлевшего классицизма и вообще всех архаических явлений литературы стало мишенью насмешек, которыми осыпали его, оттачивая свое остроумие, сменяющие друг друга поколения поэтов. Неглупый и добродушный по природе, Хвостов стоически переносил эти насмешки. Журналы обычно отвергали его стихи, и он, будучи человеком богатым, печатал их на свой счет. Хвостов трижды выпускал собрания своих сочинений (сам скупая и уничтожая предыдущее издание, чтобы выпустить затем следующее) и издал десятки своих произведений в виде отдельных брошюр. В 1824 году Карамзин писал о Хвостове И. И. Дмитриеву: "Я смотрю с умилением на графа Хвостова... за его постоянную любовь к стихотворству... Это редко и потому драгоценно в моих глазах... он действует чем-то разительным на мою душу, чем-то теплым и живым. Увижу, услышу, что граф еще пишет стихи, и говорю себе с приятным чувством: "Вот любовь достойная таланта! Он заслуживает иметь его, если и не имеет"". 3 Бескорыстно влюбленный в поэзию, Хвостов собирал и тщательно сохранял в своем архиве материалы по истории русской литературы. Он приступил к составлению "Словаря русских писателей", но работа не была доведена до конца. Умер Хвостов в глубокой старости 22 октября 1835 года. 1 ПД, архив Д. И. Хвостова. 2 "Приятное и полезное препровождение времени", 1795, с. 189. 3 Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву, СПб., 1806, с. 379.Основные издания сочинений Д . И . Хвостова :
Избранные притчи из лучших сочинителей российскими стихами, Пб, 1802. Лирические творения графа Хвостова, СПб., 1810. Послания в стихах графа Дмитрия Хвостова, СПб., 1814. Полное собрание стихотворений графа Хвостова, чч. 1--4, СПб., 1817--1818. То же, изд. 2-е, чч. 1--5, СПб., 1821--1827. То же, изд. 3-е, чч. 1--8, СПб., 1818--1834, 148. ЯКОВУ БОРИСОВИЧУ КНЯЖНИНУ Княжнин! ты поприще просторное избрал; 1 Мой друг, исполни то, что тесть твой обещал. Театра нашего основанное зданье Усовершенствовать ты приложил старанье. Красы всеобщие пленяют каждый век, Коль их постиг, списал великий человек. Ум, сердце всем даны, -- не климат и не реки Виною, что в стихах столь превосходны греки; В туманном Лондоне большие есть умы; Коль дар с наукой в нас, -- быть славны можем мы Ты сам "Дидоною" Петрополь восхищаешь, У зрителей своих слез токи извлекаешь, Огонь постигнул муз в сердечной глубине И доказал своей примерами стране, Что скуден хладный ум трагедию составить, И нужно чувствовать, чтоб чувствовать заставить, Обязан трагик нам в известные часы Являть на зрелище высокие красы, Чтоб действие текло, и были все пружины Искусно сцеплены огромнейшей машины. Зря "Ифигению", забыл я, кто Расин. Перед меня предстал Фетидин в гневе сын; Увенчанную зреть любовь его желаю, С ним исступление, с ним горесть разделяю; Состраждя, купно с ним пускаю тяжкий стон, Чтоб хитростный Улисс иль сам Агамемнон Царевну юную не предали на жертву; Ее, как сродницу, боюсь увидеть мертву. Искусство ужасать и умилять сердца -- Искусство первое трагедии творца. Пусть лица в действии законами искусства Свои врожденные представят нравы, чувства. Любовь и ненависть по воле к ним вселяй, Но их природных свойств отнюдь не истребляй; Ты всё распоряди, чтоб в сладости забвенья Я зрел событие, не плод воображенья; Увидеть не хочу нигде страстей твоих, Себя сокрой, представь героев нам своих. Представь, Княжнин, себя, чужие зря напасти, Умей их описать, как собственные страсти; 2 Забудь вселенную, и, взяв криле ума, Пари без робости, да муза пусть сама Один твой будет вождь. Стихи всегда прекрасны, Коль с чувством, нравами писателя согласны. Искусства красоты -- хвала родившим их; Творца не поведет чужой к бессмертью стих, И если зрителя мгновенно обольщает, Восторг и похвалу потомства уменьшает. Богатый духом муж не ждет чужих подпор, Его душа ему родит красот собор; Сраженья в лютый час сын Марса не стремится Вобану, Гиберту, Полибию учиться; Не время занимать, чем славится герой, Он сам распорядит тогда к победе строй. Природы красоты в душе своей питая, Расина нежность, дух Корнеля ощущая, Ты внедри их в себя, будь сладостен, высок; Их дары совместив в души своей поток, Разлей в творения повсюду изобильно, Влеки и восхищай ты зрителей насильно, Забудь Корнеля, дай мне видеть Княжнина, Пусть будет чувствами душа твоя полна. Кто хочет славен быть, будь славен сам собою; Нет двух в одном лице, -- так суждено судьбою. Пусть страсти у людей с начала лет одни, Расин и Эврипид -- одно в различны дни; Пускай различен век, различны их язы?ки, Но чувствования у обоих велики. В Расине сила, дух, речь плавная в стихах Была примером бы в блистательных веках. Воскресни Эврипид, не боле он Расина; Различен образ их, хотя одна картина. Как Эврипидовы Расин понять: Он кисть им дал свою, свой узел завязал; Он в "Ифигении" боролся с славным греком, 3 Как рыцарь доблестный с великим человеком: В едином подвиге одной стезей летел, Не крал его стихи, а превзойти хотел. Дух подражания к победе поощряет, Границы иногда в искусстве расширяет. Будь подражателем не в дробных мелочах, -- В высоком, в нежности и плавности в стихах. Кто мыслит победить Расина без препоны, Тот в Пирре опиши гнев страстный Гермионы; Своей красой пленяй, сам сделайся творец, Коль хочешь приобресть бессмертия венец. На Геликоне Тасс с эпической трубою Необозримое зрит поле пред собою; Покорствуют ему все части естества, Все твари, виды все, и сами божества ; 4 Желая произвесть огромное творенье, Он может даровать жизнь, чувство и движенье Круг трагика тесней: пускай летит до звезд,-- Он должен сохранять, блюсти единство мест, Единство в действии, единство в прилепленье, Чтоб к одному лицу стремилось сожаленье; И правду строгую себе в предмет избрав, Он должен представлять героев страсть и нрав. Французский Эврипид, певец злосчастной Федры, Проникнул в самые сего искусства недры; Он смертных срисовал в трагедиях сердца, В себе вмещая дар писателя-творца. 5 Искусство редкое, великое искусство -- Приятной звучностью склонить, растрогать чувство, Сокрытой прелестью, пленяющею слух, Вливаясь внутрь сердец, возвысить сильный дух; А плавностью стихов сиять, греметь всеместно -- Искусство, одному Расину лишь известно. Представь, Княжнин, представь ты Мельпомену нам; Теки без робости в ее чудесный храм. Пускай дух зависти, враждебный и лукавый, Лиющий каждый час поэта в грудь отравы, Творения твои стремится помрачать, -- Великого певца не может огорчать; Пускай открытым ртом без смысла толки сеет, -- Святая истина торжествовать умеет. Прадона увенчал в Париже наглый крик; Прадон теперь забыт, -- Расин всегда велик. 1784ПРИМЕЧАНИЯ
1 Яков Борисович Княжнин женат был на дочери основателя российского театра А. П. Сумарокова. Мы скажем только, что сей достойный наследник творца "Семиры" украсил российский театр такими творениями, которые как ныне, так и долго будут у нас в числе хороших произведений. Примечания при сем "Послании" касаются именно до сочинителей, которые, склеивая из разных лоскутков свои произведения, выдают их под своим именем, а не до переводчиков. Переводчики, обязываясь представить чужие мысли, должны их перелить в формы, приличные свойствам и оборотам того языка, на который переводят. И это не малое достоинство. Делиль, французский последнего времени писатель, будет в потомстве знаменит по переводу своему Вергилиевых "Георгию". 2 Умей их описать, как собственные страсти. Автор не разумеет здесь того, чтобы трагический творец в изображении лиц списывал самого себя, но желает изобразить то высокое подражание чужим страстям, которое писатель по сильному воображению и чувствам приписывает лицам своим, гнушаясь теми холодными подражателями, кои только списывают чужие мысли и слова и кои в горниле разума и чувств не сотворяют. См. "Послание о Притче". 3 Он в "Ифигении" боролся с славным, греком. Много на французском театре трагедий под именем Ифигении, которых более ни читают, ни играют. "Ифигения в Авлиде" г. Расина, о которой здесь речь, уже царствует на театрах всей Европы более полутораста лет. Расин во многих своих сочинениях подражал древним; в "Ифигении" же особенно Эврипиду. Содержание у обоих одно, и различается только развязкою. У Эврипида богиня лесов, подвигнутая сожалением к бедственному жребию добродетельной дочери Агамемнона, ниспускается на алтарь в минуту жертвоприношения, похищает царевну, переносит ее в Тавриду и вместо оной оставляет молодую лань на жертвеннике. Расин, напротив того, основываясь на повествованиях Павзания, вымышляет новое лице -- Эрифиль, над которой и совершается участь, приуготовленная Ифигении. Ифигения приводится к алтарю, многочисленное войско ахейское с нетерпением желает узреть смерть царевны и умилостивление богов, как внезапно Ахилл, распаленный гневом и любовию. вспомоществуемый Патроклом, вторгается в толпы устрашенных греков, достигает своей возлюбленной и предает ее в защиту бесстрашных друзей своих... Начинается битва, свистят стрелы, течет кровь; но верховный жрец с мрачным челом и взорами, как бы вдохновенный небом, предстает посреди сражения, успокаивает Ахилла, и именем говорящего его устами Оракула объявляет, что боги требуют иной крови Елены, иной Ифигении, которая на берегах Авлиды должна себя принести в жертву, -- это Ерифиль, плод тайного брака Тезея с Еленою. Уже Калхант, взяв ее за руку, готовится вести к алтарю, Эрифиль исторгается, подбегает к жертвеннику, схватывает священный нож и заколается. Оба сии поэта знали совершенно свойства сердца человеческого, и в различии развязки руководствовались только различием вкуса и нравов своего времени. Они знали, что смерть юной, прекрасной, добродетельной царевны, любимой столь великим героем, навлечет неудовольствие и негодование зрителей. Для избежания сего Эврипид прибегнул к чудесности, которая грекам очень нравилась; а Расин, чувствуя всю необходимость для трагедии ужаса и сожаления, выдумал новое лицо, без которого (как сам говорит в предисловии) не осмелился бы и подумать о сочинении сей трагедии. 4 Все твари, виды все, и сами божества. Разумеется, что здесь идет речь только о греческой трагедии и баснословных богах. 5 В себе вмещая дар писателя-творца. Французы весьма различают слова auteur, ecrivain, 1 а говоря о стихах, versificateur. 2 Автор в предыдущем стихе приписывает Расину достоинства сочинителя, называя его творцом по изящности мыслей и чувств, и достоинство писателя, почитая его после Вергилия, по справедливости, первым из стопослагателей. 1 Автор, писатель (франц.). -- Ред. 2 Версификатор (франц.). -- Ред. 155. ГАВРИЛЕ РОМАНОВИЧУ ДЕРЖАВИНУ Министр, герой, певец! блажен, кто духом силен; 1 Планетам таковым заката в мире нет; Кто дарованием и чувствами обилен, Без опасения, как вождь светил, течет, Сияньем землю озаряет, -- Огонь святый не угасает. Орел, которому земли в пределах тесно, Являет крепость сил и мужество чудесно; Среди юдольных стран он селянин небес; Открыл повсюду путь наперснику Зевес, Взвился, и высочайши горы И солнца дом объяли взоры. Певец! ты лепоту и стройность видел мира, 2 Движение планет в обители эфира, Где звезды странствуют, бросая свет в ночи, Где преломленные в дол сыплются лучи; Ты видел, как орлы парили И солнце крыльями закрыли. Приемля дар и кисть, не скрой злодейств картины. Под игом уз земной нередко страждет шар, 3 Кровь смертного пиют поля, морей пучины, Наносит властелин бессильному удар. Глагол небес -- молчат законы, Нередко слышен вопль и стоны. Священной истины живописуй уставы, Род смертных покажи среди счастливых дней, Представь сияние неложной в мире славы, Любовью дышащих изобрази царей. Певец! ты был внутри чертога, Ты видел ангела и бога. 4 Воспламененных лир паря далече струны, Гремят сквозь цепь веков, как грозные перуны. Да будет песнь твоя священной правды храм, Твои стихи -- закон народам и царям; Изобрази красы прелестны, Представь Петра труды чудесны. Неутомимого представь орла в полете, На суше и водах, вверху кремнистых гор, Который, плавая лучей в горящем свете, На беспредельный круг бросает быстрый взор, Оттоле жертвы похищает, Птенцов лелеет и питает. 1804ПРИМЕЧАНИЯ
1 Стихотворение "Гавриле Романовичу Державину" напечатано было вскоре по увольнении его от звания министра юстиции. Он был министр и певец; название же героя не собственно к нему относится. Автор разумеет, что каждый превосходный герой, министр, певец суть в мире такие планеты, коим заката нет, как то доказали Фемистокл, Перикл, Гомер и другие. 2 Певец! ты лепоту и стройность видел мира. Сей стих, равно и весь куплет относятся к царствованию Екатерины II и нахождению Гавриила Романовича в звании статс-секретаря при особе сей великой государыни. Мне случилось видеть 1803 года в Новгороде, еще при жизни Державина, рукопись называемую: "Ключ к его стихотворениям", который ныне в разных изданиях печатается. В оном написано было об авторе сего стихотворения: "Стихотворец сей не имеет дарования". Покоряясь таковому заключению знаменитого поэта нашего времени и приятеля своего, автор осмеливается печатать как сие, так и прочие свои стихотворения. 3 Под игом уз земной нередко страждет шар. Сие стихотворение написано во время ужасов мнимой Французской республики. 4 Ты был внутри чертога, Ты видел ангела и бога. Смотри стихи Державина под названием: "Бог, Фелица и Хлор-Царевич". 156. В. Л. ПУШКИНУ НА ПРЕБЫВАНИЕ В КОСТРОМЕ Благополучию, забаве Нигде всемирных громов нет. Живущий в пышности и славе Нередко горьки слезы льет, А Тирсис, сельский обитатель, Пастушки милой обожатель, Веселье в розовом венке На бархатном лужку встречает, В восторге сладком утверждает: Оно вот здесь -- при ручейке. На Темзе пышную столицу Ты, Пушкин, странствуя, видал; И вкуса Роскоши столицу, Чудесную Лютецу 1 знал. Средь вихря радостей пременных Не мог ты в мыслях восхищенных Насытить чувствие и взор: По утру Фидиас прельщает... А там "Меропа" восхищает... Или -- гремит небесный хор. Иное Комус прихотливый Дает великолепный пир, А после яств слова игривы И песни сладкострунных лир Тебя в чертог возносят Феба. До высоты достигнув неба, Ты Мерсие, Дюсиса зришь И с ними Томсона читаешь Или к Филиде страсть питаешь И о романах говоришь. Ты, возвращенный вновь пенатам, На Волге зришь Пермесский ток, Грозишь на лире супостатам, Сулишь россиянам венок. Секваны, Темзы удаленный, Средь Норда муз не отчужденный, На Волге любишь с ними быть, Где хитрыми они руками Военны лавры с их цветами В один венок могли вместить. Хоть милость Фебову ты носишь, Но дар умеешь величать, Творца безделок 2 превозносишь, Спеша везде его венчать, И не смущаешься в досаде, Когда холодных стран в наряде По-русски видишь Буало, Как гласных он спешит расставить, Стеченья грубые бесславить, Прося, чтоб было всё как скло. Шумяща быстрыми волнами Огромный Волга кажет вид, Она восточных стран дарами Россию щедро богатит. Речной играет ветер злобно, Веселье, труд текут подобно, Равно в Париже, в Костроме Несчастие людей терзает, Но где ж блаженство обитает? В спокойной совести, в уме. Имея нежно сердце, чувство, Хоть пышных видов удален, Хотя чудесное искусство Не ловит душу, мысль в плен, Ты в розах видишь всю природу, Там светлую встречаешь воду, Развесисты древа близ рек. Когда цветы где обретаешь, Тогда как бабочка летаешь И их сбираешь целый век. Не ранее 1805 1 Древнее имя Парижа. 2 Под сим скромным названием г. Дмитриев выдал свои стихотворения.ПРИМЕЧАНИЯ
148. НЕЖ, ч. 8, 1787, февраль, с. 72 (без примечаний); ПСХ, с. 13; X 1, ч. 2, с. 32; X 2, ч. 2, с. 37. Печ. по X 3, т. 3, с. 14. "Дидона" -- трагедия Княжнина (см. примеч. 121--131) по мотивам "Энеиды" Вергилия. "Ифигения" -- трагедия Княжнина. Вобан С. ле Претр (1633--1707) -- французский военный инженер. Гиберт -- Гибер И. (1743--1790), французский военный писатель. Тасс -- Тассо Т. (1544--1595), итальянский поэт, автор эпической поэмы "Освобожденный Иерусалим". Прадона увенчал в Париже наглый крик и т. д. Слабая трагедия Прадона (см. примеч. 134) "Федра и Ипполит", благодаря интриге, была встречена рукоплесканиями, тогда как "Федра" Расина на первых представлениях успеха не имела, "Семира" -- трагедия А. П. Сумарокова. Делиль -- см. примеч. 250. В горниле разума и чувств не сотворяют -- строка из послания "О басне, сказке, Локмане, Эзопе и других славных баснописцах" (X 3, т. 2, с. 153). 155. ДП, 1805, ч. 4, окт., с. 5, под загл. "Г... Р... Д...", с датой: "1804 года"; ЛТХ, с. 108; X 1, ч. 1, с. 96; X 2, ч. 1, с. 138. Печ. по X 3, т. 1, кн. 3, с. 187, где с датой: "1805 года". По увольнении его. Державин вышел в отставку в 1803 г. "Ключ к его стихотворениям" и т. д. В 1805 г. (а не в 1803-м, как указывает Хвостов) Державин написал комментарий к своим стихотворениям. По свидетельству П. А. Вяземского, на этой рукописи Хвостов, увидев упоминание о себе, пометил: "Гаврила Романович, кажется, ошибается, полагая, что названный им поэт не способен к лирическому роду" (Державин, Соч., т. 2, СПб., 1869, с. 307). В изданном Остолоповым "Ключе к сочинениям Державина" (СО, 1821, ч. 70, NoNo 24--26; Отд. изд., М., 1822) слов, относящихся к Хвостову, нет. Однако в "Объяснениях на сочинения Державина", продиктованных им самим в 1809--1810 гг., в примечании к стихотворению "Волхов Кубре" о Хвостове говорится: "Автор... давал совет гр. Хвостову, чтобы он писал иногда и в нижайшем роде стихотворства, т. е. в пастушьем, а не надувался за Пиндаром... ибо лучше писать маленькое какое-нибудь сочинение, но приятное и тем прославиться, нежели высокопарное и быть неуважаему" (Державин, Соч., т. 3, СПб., 1869, с. 570). О том, что Хвостов имеет в виду именно этот комментарий Державина, свидетельствует его запись: "...что касается до графа Дмитрия Ивановича, то ему ключ сей по дружбе митрополита киевского был открыт еще в 1803 г.; он сделал на оный возражение весьма легкое... а теперь присовокупляет через 30 лет, 18 по смерти Державина, что он не постигает, почему оду его он называет высокопарною: она очень проста..." (Державин, Соч., т. 2, СПб., 1869, с. 308). 156. Печ. впервые по автографу ПД. Стихотворение указывает на дружеские в начале века отношения автора с В. Л. Пушкиным, позднее одним из самых ярых противников "Беседы", и устанавливает ранее неизвестный факт пребывания В. Л. Пушкина в Костроме. На Темзе и т. д. -- намек на путешествие В. Л. Пушкина за границу в 1803--1804 гг. Эта поездка оживленно обсуждалась в литературных кругах.И. И. Дмитриев написал о ней шуточное стихотворение "Путешествие NN в Париж и Лондон, писанное за три дни до путешествия". "Меропа" -- трагедия Вольтера. Мерсие -- Мерсье Л.-С. (1740--1814), французский писатель, последователь Руссо. Дюси c Ж.-Ф. (1733--1816) -- французский драматург и поэт, переделывал Шекспира для французской сцены. Томсон -- см. примеч. 21. Грозишь на лире супостатам, сулишь россиянам венок -- намек на какие-то неизвестные нам стихи В. Л. Пушкина, видимо по поводу войны 1805--1807 гг. Творца безделок -- намек на сборник стихотворений И. И. Дмитриева "И мои безделки" (1795), озаглавленный так в подражание книге Н. М. Карамзина "Мои безделки" (1794). В. Л. Пушкин хвалит Карамзина и Дмитриева, в частности, в стихотворении "К любимцам муз" (No 263). По-русски видишь Буало -- намек, на перевод Хвостовым трактата Буало "Поэтическое искусство". В середине 1805 г. Хвостов отправил рукопись своего перевода в Российскую академию (ПД, архив Хвостова). Вероятно, в это же время он послал текст и В. Л. Пушкину.Условные сокращения , принятые в примечаниях
Аксаков -- С. Т. Аксаков, Собр. соч., тт. 1--4, М., 1955--1956. Арзамас -- "Арзамас и арзамасские протоколы", Л., 1933. БАН -- Библиотека Академии наук. Батюшков -- К. Н. Батюшков, Сочинения, тт. 1--3, СПб., 1885--1887. БГ -- "Беседующий гражданин". БЛ -- Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. BE -- "Вестник Европы". ГПБ -- Рукописный отдел Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. ДВ -- "Драматический вестник". Десницкий -- В. Десницкий, Избранные статьи по русской литературе XVIII--XIX вв., М.--Л., 1958. ДЖ -- "Дамский журнал". Досуги -- Н. Грамматин, Досуги, кн. 1, СПб., 1811. ДП -- "Друг просвещения". ДЮ -- "Друг юношества". Жихарев -- С. П. Жихарев, Записки современника, М.--Л., 1955. ЖПЛЗЧ -- "Журнал приятного, любопытного и забавного чтения". ЖРС -- "Журнал российской словесности". ЗС -- "Зеркало света". ИВ -- "Исторический вестник". Иртыш -- "Иртыш, превращающийся в Иппокрену". ЛА -- "Литературный архив", т. 1, М.--Л., 1938. ЛН -- "Литературное наследство". ЛОИИ--Ленинградское отделение Института истории АН СССР. ЛТХ -- "Лирические творения графа Хвостова", СПб., 1810. МЖ -- "Московский журнал". MH -- "Московский наблюдатель". МТ -- "Московский телеграф". НЕЖ -- "Новые ежемесячные сочинения". НМ -- А. Бунина, Неопытная муза, чч. 1, 2, СПб., 1809--1812. ОА -- "Остафьевский архив князей Вяземских", т. 1, СПб., 1899. ОЗ -- "Отечественные записки". ОЛРС -- Общество любителей российской словесности. Пантеон -- "Пантеон русской поэзии, издаваемый Павлом Никольским", СПб., 1814--1815. ПД -- Рукописный отдел Института русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский дом). ПЗ -- "Полярная звезда". ПиП -- "Приятное и полезное препровождение времени". Поэты -- "Поэты начала XIX века", "Б-ка поэта" (М с), Л., 1961. Поэты радищевцы -- "Поэты радищевцы", "Б-ка поэта" (Б. с.), Л., 1935. Поэты сатирики -- "Поэты-сатирики конца XVIII--начала XIX века", "Б-ка поэта" (Б. с.), Л., 1959. Прежние досуги -- Н. Ф. Остолопов, Прежние досуги, или Опыты в некоторых родах стихотворства, М., 1816. Притчи -- Д. И. Хвостов, Избранные притчи из лучших сочинителей российскими стихами, СПб., 1802. ПРП -- "Пантеон русской поэзии", чч. 1--6, СПб., 1814--1815. ПСХ -- "Послания в стихах графа Дмитрия Хвостова", СПб., 1814. ПСЧ -- П. И. Шаликов, Плод свободных чувствований, чч. 1--3, М., 1798. ПТ -- "Покоящийся трудолюбец", чч. 1, 2, 1784, чч. 3, 4, 1785. РА -- "Русский архив". РБ -- "Русский библиофил". PB -- "Русский вестник". РМ -- "Российский музеум". РП -- "Рассвет полночи, или Созерцание славы, торжества и мудрости порфироносных, браноносных и мирных героев России с последованием дидактических, эротических и других разного рода в стихах и прозе опытов Семена Боброва", чч. 1--4, СПб., 1804. PC -- "Русская старина". С -- "Современник". Сатиры -- "Сатиры, послания и другие мелкие стихотворения Михаила Милонова", СПб., 1819. СВ -- "Северный вестник". СГ -- "Сочинения Сергея Глинки", ч. 4, M., 1817. СВЛ -- "Сочинения В. Пушкина", СПб., 1822. СиП -- Ф. Ф. Иванов, Сочинения и переводы, ч. 1, М., 1824. СКШ -- "Сочинения князя Шаликова", чч. 1, 2, М., 1819. СНГ -- "Стихотворения H. Грамматина", чч. 1, 2, СПб., 1829. СНСПС -- "Собрание некоторых сочинений, подражаний и переводов Па Сума", чч. 1, 2, М., 1799--1808. СО -- "Сын отечества". Собеседник -- "Собеседник любителей российского слова". СПВ -- "Санкт-Петербургский вестник". СПГК -- "Стихотворения П. И. Голенищева Кутузова", чч. 1--3, М., 1803--1804. СРС -- "Собрание русских стихотворений, взятых из сочинении лучших стихотворцев российских и из многих русских журналов, изданное Василием Жуковским", чч. 1--6, М., 1810--1815. ССАБ -- "Собрание стихотворений Анны Буниной", чч. 1--3, СПб., 1819--1821. ССлПС -- "Собрание сочинений и переводов в стихах С. Тучкова", М., 1797. ССиПТ -- "Собрание сочинений и переводов С. Тучкова", чч. 1--4, СПб., 1816-1817. ССШ -- "Собрание сочинений и переводов С. А. Шишкова", чч. 1--17, СПб., 1818--1839. СШ -- "Стихотворения H. M. Шатрова", чч. 1--3, СПб., 1831. ТГУ -- Тартуский государственный университет. ТОЛРС -- "Труды Общества любителей российской словесности". УЗ -- "Утренняя заря", труды воспитанников университетского благородного пансиона. X 1 -- "Полное собрание стихотворений графа Хвостова", чч. 1--4, СПб., 1817--1818. X 2 --То же, изд 2, тт. 1--5, СПб., 1821--1827. X 3 -- То же, изд 3, тт. 1--8, СПб., 1818--1834. ЦГ -- П. И. Шаликов, Цветы граций, М., 1802. ЦГАЛИ -- Центральный государственный архив литературы и искусства. ЦГИАЛ -- Центральный государственный исторический архив (Ленинград). ЧвБ -- "Чтения в Беседе любителей русского слова". Шишков Записки -- А. С. Шишков, Записки, мнения и переписка, тт. 1--2, Берлин -- Прага, 1870.Хвостов (граф, Дмитрий Иванович) писатель (1757 1835). Учился в Московском университете. В 1772 г. записан был в Преображенский полк, откуда вышел в 1779 г. подпоручиком. После нескольких лет жизни в своей деревне, на реке Кубре, Х. вернулся в… … Биографический словарь
ХВОСТОВ Дмитрий Иванович - (17571835), граф, русский поэт. Многочисл. оды, послания, драмы, переводы (в т. ч. «Андромахи» Ж. Расина, 1794).■ Полн. собр. стихотворений, 3 изд., т. 17, СПБ, 182834 … Литературный энциклопедический словарь
- (граф, 1757 1835) писатель. Учился в Моск. университете. В 1772 г. записан был в Преображенский полк, откуда вышел в 1779 г. подпоручиком. После нескольких лет жизни в своей деревне, на реке Кубре, X. вернулся в Петербург и поступил на службу… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Хвостов, Дмитрий Иванович - Смотри также (1757 1835). Конюший старого Пегаса, кропатель стареньких стихов и од не слишком громозвучных и сказочек довольно скучных. Бездарный стихотворец, сам величавший себя певцом Кубры (название реки, протекавшей в имении Хвостова и… … Словарь литературных типов
- (граф Хвостов; 19 (30) июля 1757, Петербург 22 октября (2 ноября) 1835, там же) русский поэт, один из поздних представителей русского поэтического классицизма, превратившийся в 1820 е гг, когда это направление выглядело уже совершенной архаикой,… … Википедия
Дмитрий Иванович Хвостов (граф Хвостов; 19 (30) июля 1757, Петербург 22 октября (2 ноября) 1835, там же) русский поэт, один из поздних представителей русского поэтического классицизма, превратившийся в 1820 е гг, когда это направление выглядело… … Википедия
Сын подпоручика гвардии Ивана Михайловича Хвостова от брака его с Верой Григорьевной Кариной (сестрой писателей Александра, Николая и Федора Кариных), род. в С. Петербурге 19 июля 1757 г., умер там же 22 октября 1835 г.; до 8 летнего возраста… … Большая биографическая энциклопедия
Дмитрий Иванович Зайцев Фотопортрет Д. И. Зайцева из альбома «Члены Государственн … Википедия
Хвостов фамилия. Хвостовы; графский и дворянские роды: Хвостов, Александр: Хвостов, Александр Алексеевич (1857 1922) государственный деятель, министр юстиции. Хвостов, Александр Семёнович (1753 1820) писатель, тайный советник,… … Википедия
Книги
- Граф Дмитрий Иванович Хвостов. Сочинения , Д. И. Хвостов. Книга знакомит с одной из легендарных личностей пушкинской эпохи - знаменитым «графоманом», которого XX век переоткрывает как оригинального поэта, предшественникарусского модернизма. Издание…
- О Переславле-Залесском , Дмитрий Иванович Хвостов. …
При свете Жуковского. Очерки истории русской литературы Немзер Андрей Семенович
Поэт, любимый небесами Граф Дмитрий Иванович Хвостов. 1757–1835
Поэт, любимый небесами
Граф Дмитрий Иванович Хвостов. 1757–1835
Дмитрий Иванович Хвостов не родился графом – титул для него исходатайствовал у короля Сардинии Суворов, на племяннице которого Хвостов был женат. Не похоже, чтобы хороший дворянин, человек богатый, просвещенный и успешно служивший грезил о бессмысленной побрякушке, но и отвергнуть дар почитаемого дядюшки Хвостов, разумеется, не мог.
Твой список послужной и оды,
Хвостов! доказывают нам,
Что ты наперекор природы
Причелся к графам и певцам.
Так ехидничал Вяземский, природный князь. Слово, ныне привычно означающее азартного, но не талантливого автора, утвердится в обиходе позднее – кажется, его успех в борьбе с конкурентами («метроманом» или «борзописецем») связан с немеркнущей славой первейшего отечественного графомана – графа Хвостова.
Он сочинял далеко не «хуже всех» – хоть в дохвостовскую эру, хоть при его жизни, хоть в наши времена на литературном поприще толклось и толчется великое множество сущих бездарей, к каковым Дмитрия Ивановича отнести никак нельзя. Хвостов стал мифологическим персонажем в силу трех причин. Он жил и писал очень долго. Он был современником культурного переворота, радикально изменившего представления о литературном деле и личности писателя. И – самое важное – он любил литературу во всем ее объеме. Любил не токмо собственные, но и чужие сочинения, всякого рода сообщества, радеющие о языке и словесности (став в 1791 году членом Российской Академии, аккуратно и с удовольствием – не в пример многим сановникам – участвовал в ее заседаниях сорок с лишком лет), библиографические разыскания, коим отдал немало сил. Любил едва ли не всю пишущую братию – давно усопших исполинов, патриархов, которых пережил (Хвостов знавал Сумарокова, Василия Майкова, Княжнина, Державина), сверстников из разных литературных станов, молодых даровитых наглецов, что над ним во всю потешались, мелкотравчатых строчкогонов, успешно искавших его покровительства. Любил литературные споры и пересуды, критики и антикритики, обмен новоизданными книгами, комплиментарными посланиями и язвительными шутками.
Поняв, что литераторское сообщество числит его комическим анахронизмом, Хвостов ощупью выработал стратегию защиты, позволившую не отказываться от драгоценных заветов Буало и Сумарокова, не прилаживаться к новым вкусам и не вступать в драматический и бессмысленный спор с победителями. Сперва словно бы не замечая насмешек или улыбчиво их прощая, а потом ловко подыгрывая забавникам, он предпочел маску простодушного метромана личине поэта-страстотерпца, чуждого презренной толпе и затравленного низкими завистниками.
На старости лет певец Кубры (речки в хвостовском имении, часто поминавшейся в его стихах и столь же часто – в шутовской «хвостовиане») писал о себе: «Хотя граф Хвостов не скоро принялся за поэзию (на самом деле он начал писать лет в двадцать, но, видимо, не считал первые опыты достойными памяти. – А. Н .), но зато был постоянен в ней, ибо всю жизнь свою среди рассеянностей, должностей и многих частных дел он не оставлял беседовать с музами». До начала 1800-х Хвостов не выделялся из немногочисленной когорты тогдашних рифмотворцев. Притчей во языцех он стал после того, как увидели свет его притчи. Ворона, разинувшая пасть («Автор знает, что у птиц рот называется клювом , несмотря на то, он заменил сие речение употребляемым в переносном смысле, ибо говорится и о человеке: “Он разинул пасть”» – ответствовал Хвостов зоилам, ссылаясь на Словарь Российской Академии), лягушка, влюбившаяся в широкие бока быка, Эмпедокл, бросившийся из страсти к познанию в жерло вулкана и потому удостоенный вопроса «Когда в огонь скакать, / На что и туфли покидать?», Осел, лезущий на рябину, цепляющийся за ветки ушами и почему-то вдруг ставший Ослицей, и «зубастые голуби» (эту оговорка потом была Хвостовым исправлена) вызвали бурный восторг у молодых литераторов, недовольных подходом Хвостова к жанру. Его притчи – с отчетливой установкой на просторечие и прямую моралистичность – следовали почтенной сумароковской традиции и противостояли новомодным басням Дмитриева с их изящным слогом, занимательным сюжетом и легкой иронией, сглаживающей наставительность. Речевые и логические промахи Хвостова надолго пережили спор о поэтике басни. Прошли годы, но их вдохновенно пародировал Вяземский:
Один француз
Жевал арбуз.
Француз, хоть и маркиз французский,
Но жалует вкус русский,
И сладкое глотать он не весьма ленив.
Мужик, вскочивши на осину,
За обе щеки драл рябину
Иль, попросту сказать, российский чернослив.
Знать он в любви был несчастлив…
Притчи графа в похвальной арзамасской речи упоенно цитировал Жуковский, находивший в хвостовских бессмыслицах «чистую радость». Их вспоминал Пушкин, сетуя, что Хвостов стал бесцветен (то есть пишет на среднем уровне), и надеясь на новые взрывы грандиозной нелепицы.
Хвостов оказался удобной мишенью для младших карамзинистов. Он не был ярым гонителем нового слога, уважал Карамзина и Дмитриева (постоянно слал им свои сочинения), его участие в Беседе любителей русского слова не означало солидарности с утопическим архаизмом адмирала Шишкова («классик» Хвостов скептично оценивал шишковскую «славянщизну» и ее практическое воплощение – поэзию Ширинского-Шихматова)… Но в пору битв с Беседой арзамасцам-карамзинистам было не до оттенков, и Хвостову отвели роль главного комического чудища. В Беседе состоит? В одах парить порывается? Голубей с зубами помним? А раз так, то и «Андромаху» Расина перевел худо, и «Поэтическое искусство» Буало искорежил. Да ведь и сам признается: Люблю писать стихи и отдавать в печать . И влагает этакую ересь в послание к нашему истинному Лафонтену – Ивану Ивановичу Дмитриеву! Ужо, потешимся.
Се – росска Флакка зрак! Се тот, что, как и он,
Выспрь быстро, как птиц царь, вспарил на Геликон!
Се лик од, притч творца, муз чтителя Хаврова,
Кой поле упестрил российска красна слова.
Поди объясни, что в творениях Хвостова нет ни такой какафонии, ни такого противоестественного (требующего изрядной техники) скопления ударений, а архаизмов и синтаксических колдобин зримо меньше. С равным успехом можно твердить о том, что анекдоты о графе, зачитывающем стихами всех и каждого, справедливы в той же мере, что и сказка Александра Измайлова «Стихотворец и черт» (сочинитель готов отдать нечистому душу, если тот выслушает его стихи, черт испытания не выдерживает – герою типового сюжета приданы черты Хвостова). Или о том, что, хотя граф печатался за собственные деньги (только неустанно перерабатывавшийся перевод «Поэтического искусства» вышел шестью изданиями, первое – 1808, шестое – 1830), но все же из-за стихолюбия по миру не пошел. Или о том, что, когда в 1827 году Языков вздумал посмеяться над стариком, обратившись к нему с гиперболически льстивым посланием, Хвостов не принял риторику дерптского студиозуса за «чистые деньги», но ответил ему, мастерски отыграв мотивы обращения, и публикация хвостовских стихов поставила в смешное положение наивного провокатора. (Языкову урок впрок не пошел, через три года, получив в подарок хвостовский трехтомник, он накатал еще одно говорливое послание и вновь получил корректный ответ. Пушкин, которому Хвостов дважды адресовал стихи, в такие двусмысленные игры не ввязывался – вежливо благодарил почтовой прозой.) Или…
Все напрасно – Свистов, Хлыстов, Писцов, Хвастон, шут гороховый…
Как пьянство, так и страсть кропать стихи – беда!
Рифмач и пьяница равно несчастны оба:
Ни страха нет в них, ни стыда;
Один все будет пить, другой писать до гроба.
………………………………………………………
Объявлена ль война? Вот радость для урода!
Прочел реляцию – и уж готова ода!
Из сродников его, из ближних кто умрет,
Он рад и этому, тотчас перо берет…
«Страсть к стихотворству» (1815) – еще одна сказка Измайлова, тут заставившего Хвостова считать стопы на смертном одре, а через девять лет буркнувшего:
Господь послал на Питер воду,
А граф сейчас скропал и оду.
Пословица недаром говорит:
«Беда беду родит».
Одой названо «Послание к N. N. о наводнении Петрополя, бывшем 1824 года 7 ноября» – то, что помянуто в «Медном всаднике». Пушкин, внимательно послание прочитавший, прямо откликнулся на его последнюю часть. Согласно Хвостову:
Чуть ли не мигом наступившее благолепие – следствие попечений государя и взаимных забот жителей. Мир устроен правильно:
Среди Петрополя от ярости злых вод
Пусть есть погибшие, – но верно нет сирот.
Любовью чистою, Небесною согреты
Все у пристанища, упитаны, одеты,
Все, благости прияв Священнейший залог,
Рекут: средь тяжких зол есть Милосердный Бог.
Пушкин не может принять этого простодушного оптимизма. И в его поэме:
Багряницей
Уже прикрыто было зло.
В порядок прежний все вошло.
Приметим прямую отсылку к посланию Хвостова.
Уже по улицам свободным
С своим бесчувствием холодным
Граф Хвостов,
Поэт, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов.
Все это происходит после того, как Евгений не нашел домика Параши и вдруг, ударя в лоб рукою, захохотал… Сразу за «хвостовскими» строками пробел и:
Но бедный, бедный мой Евгений…
Увы! его смятенный ум
Против ужасных потрясений
Не устоял.
Евгения, как и много кого еще, небеса любят меньше, чем автора «Послания к N. N.». Не Хвостов виноват в гибели Параши и безумии ее жениха. И упрекает его Пушкин не за веру в Провидение, не за благодарность властям (правительство действительно пеклось о пострадавших) и добродетельным петербуржцам – за единящее с толпой «бесчувствие холодное», которое, увы, может сочетаться как с практической филантропией, так и со страстью к стихотворству.
И все же в этих горьких строках слышна не только ирония, балансирующая на грани презрения и негодования. Холерным летом 1831 года Пушкин писал Плетневу еще злее: «Посреди стольких гробов, стольких ранних или бесценных жертв, Хвостов торчит каким-то кукишем похабным <…> Бедный наш Дельвиг! Хвостов и его пережил. Вспомни мое пророческое слово: Хвостов и меня переживет». (Не пережил – в 1835-м умер.) Но даже эта ярость разряжается шуткой: «Но в таком случае, именем нашей дружбы, заклинаю тебя его зарезать – хоть эпиграммой». Что же еще поделать с человеком, живущим одними словами и находящим в том счастье?
Молодой Баратынский ухмылялся:
Поэт Писцов в стихах тяжеловат,
Но я люблю незлобного собрата:
Ей-ей! не он пред светом виноват,
А перед ним природа виновата.
Стареющий Карамзин признавался Дмитриеву: «Я смотрю с умилением на графа Хвостова <…> за его постоянную любовь к стихотворству <…> Увижу, услышу, что граф еще пишет стихи, и говорю себе с приятным чувством: “Вот любовь, достойная таланта! Он заслуживает иметь его, если и не имеет”». Все так, и коли вдуматься, то в пушкинской аттестации графа Хвостова сквозь смысл «обратный» неожиданно проступает самый что ни на есть прямой.
Из книги Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности автора Маяковский Владимир ВладимировичДорогой-дорогой, любимый-любимый, милый-милый Лисятик! Пишу тебе на тычке, т. к. сию минуту еду в Одессу и Киев читать и сию же минуту получил твое письмецо и Шариково.Спасибо.Слали тебе телеграмму по сообщенному тобою адресу, но нам ее вернули "за ненахождением", так что на
Из книги «Если», 2010 № 08 автора Галина МарияДорогой, любимый, милый и изумительный Лиленок.Как ты и сама знаешь – от тебя ни строчки. Я послал тебе уже 2 телеграммы и 1 письмо и от тебя даже ни строчки приписки к письмам Эльзе! Маленький, напиши скорей и больше, т. к. 19-го я уже выезжаю. Пароход "Эспань" отходит из
Из книги Скрытый сюжет: Русская литература на переходе через век автора Иванова Наталья БорисовнаДорогой мой, любимый и милый Лилятик! От тебя ни одного письма, ты уже теперь не Киса, а гусь лапчатый. Как это тебя так угораздило? Я по этому поводу ужасно грустный – значит писем от тебя уже не дождешься! Ладно – повезу с собой телеграммы – они милые, но их мало.Завтра
Из книги История русской литературы XVIII века автора Лебедева О. Б.Мой изумительный, дорогой и любимый Лилик. Как только я ввалился в "Истрию", сейчас же принесли твое письмо – даже не успел снять шляпу. Я дико обрадовался и уже дальнейшую жизнь вел сообразно твоим начертаниям – заботился об Эльзе, думал о машине и т. д. и т. д.Жизнь моя
Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1800-1830-е годы автора Лебедев Юрий ВладимировичДорогой, родной, любимый Личик! Как ты? Как Осик? Как уважаемые сукины дети наши бульдоги?Я живу в Ялте, вернее, это так называется, потому что езжу читать во все имеющиеся стороны.Читал 2 раза Луганске, раз Сталино, Симферополь, Севастополь, Алушта и прочее.Живу в Ялте с
Из книги Авантюристы Просвещения: «Те, кто поправляет фортуну» автора Строев Александр ФёдоровичДорогой, родной, милый и любимый Кис. Спасибо за карточки и письмо. Булька Шнайда посмотрела с любопытством, а на остальные карточки обиделась. "Ах так,- говорит,- значит, теперь Киса носит на руках разных светских львенков, а про нас забыла". Я ее уговорил, что ты не забыл,
Из книги Тайна капитана Немо автора Клугер Даниэль МусеевичДмитрий Володихин Любимый лунный трактор В четвертом номере за этот год «Если» опубликовал статью Ярослава Верова и Игоря Минакова «Утоление жажды», в которой соавторы рассматривали НФ-прозу и сопутствующий ей фэндом как своего рода религиозную конфессию. И продолжая
Из книги Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней автора Смирнов Игорь Павлович Из книги Южный Урал, № 27 автора Рябинин БорисПоэтика стихотворной высокой комедии: «Ябеда» В. В. Капниста (1757-1823) При всей внешней разности эволюционных путей и генетических основ прозаической и стихотворной комедии XVIII в. их внутренняя устремленность к одной и той же жанровой модели национально-своеобразной
Из книги Скрипач не нужен автора Басинский Павел Валерьевич«Граф Нулин». Пушкин закончил «Бориса Годунова» в ноябре 1825 года, примерно за месяц до восстания декабристов. В этой трагедии он показал известную наивность романтического взгляда на ход истории, согласно которому он зависит от личности, которая руководит историей, а не
Из книги автораЗакутайте ноги, граф! Вопрос на засыпку: сколько памятников Льву Николаевичу Толстому есть в России? Сто? Пятьдесят? Тридцать пять? Ответы неправильные. Памятников Льву Толстому в России на сегодняшний день существует всего семь. Последние два – открыты на позапрошлой
Из книги автораГраф Монте-Кристо Кто такой граф Монте-Кристо? Самый знаменитый литературный герой-богоборец и одновременно заветная греза униженных и оскорбленных. Богоборец – потому что откровенно не признает Божью кару после телесной смерти как кару, достойную человеческого
Ефим Курганов - доцент русской литературы Хельсинкского университета. Автор книг: “Литературный анекдот пушкинской эпохи” (Хельсинки, 1995), “Анекдот как жанр” (СПб., 1997), “Опояз и Арзамас” (СПб., 1998), “Сравнительные жизнеописания. Попытка истории русской литературы” (2 тома; Таллин, 1999), “Василий Розанов и евреи” (СПб., 2000),и “Лолита и Ада” (СПб., 2001), “Похвальное слово анекдоту” (СПб., 2001), “Роман Достоевского “Идиот”. Опыт прочтения” (СПб., 2001), “Анекдот-символ-миф” (СПб., 2002), ""Русский Мюнхгаузен": Реконструкция одной книги, которая была в свое время создана, но так и не была записана" (М., 2017), "Анекдот и литературно-придворный быт (на материале русской жизни пушкинского времени)" (М., 2018) и др.ГРАФ ХВОСТОВ И РОССИЙСКАЯ «БОГЕМА» ЕГО ВРЕМЕНИ
Сенатский обер-прокурор, а затем и сенатор, действительный тайный советник граф Дмитрий Иванович Хвостов являлся личностью в высшей степени солидной. Беда была в том, что чинов и регалий было для него недостаточно. Он рвался еще и к другому, а именно с яростью и невероятным упорством, чтобы творения его читали, слушали и восхищались ими знакомые и не знакомые ему люди. Для достижения сей цели он был готов буквально на все, и это уже стало носить характер самого настоящего общественного скандала, не смотря на в высшей степени мирный и покладистый характер графа. Слушатели и читатели в дикой панике разбегались после весьма энергичных наскоков графа, никогда не расстававшегося со своими творениями, которые он постоянно издавал, а иногда происходили и самые настоящие столкновения. Об одном таком случае я сейчас как раз и поведаю.
Граф Хвостов, как я уже говорил, был личностью благовоспитанной и благонадежной, до грубостей никогда не опускавшейся. Между тем российская стихотворческая традиция еще со времен Ломоносова и Баркова культивировала образ поэта - драчуна, пьяницы и завсегдатая трактиров. И однажды граф Хвостов на такого и на рвался. Ломоносова и Баркова уже не было в живых, но их линию поведения продолжал поэт-сатирик Михаил Васильевич Милонов (1792 - 1821). Он получил известность большими посланиями в духе Ювенала, а еще имел славу (и вполне заслуженную) активнейшего завсегдатая трактиров, пьяницы и весьма бурного драчуна. А.С. Пушкин, кстати, записал такой анекдот о Милонове:
«Сатирик Милонов пришел однажды к Гнедичу пьяный, по своему обыкновению, оборванный и растрепанный. Гнедич принялся увещевать его. Растроганный Милонов заплакал и, указывая на небо, сказал: - Там, там найду я награду за все мои страдания... - Братец, - возразил ему Гнедич, - посмотри на себя в зеркало: пустят ли тебя туда?» (А.С. Пушкин. Дневники. Автобиографическая проза. М., 1989, с. 138). Строчка из переведенной (и авторизованной) Милоновым элегии Ш.-Ю. Мильвуа «Падение листьев» («Златые дни весны моей!», 1819) в слегка измененном виде понадобилась Пушкину для последней элегии Ленского (см.: С.В. Савченко. Элегия Ленского и французская элегия. - Пушкин в мировой литературе: Сб. статей. Л., 1926. С. 64-98).
А однажды Милонов, будучи уже не слезливо, а весьма буйно настроен, столкнулся с графом Дмитрием Ивановичем, и уже не любимец муз напал на слушателей по своему обыкновению, а на него был совершен весьма решительный наскок, так что граф струхнул и было ему уже не до чтения своих виршей, хотя начиналась история совершенно невинно. Вот этот весьма примечательный эпизод Хвостовианы:
«В 1820 году проживал в Петербурге вологодский помещик и поэт тогдашнего закала с обращениями к луне, к лазоревым очам, к утраченным наслаждениям, и проч., Павел Александрович Межаков. Он давал обеды, вечера и ужины всем тогдашним литературным корифеям столицы, которые у него ели, пили и читали свои произведения. На эти “межаковские литературные вечера” в числе прочих являлся и граф Д.И. Хвостов с пуком стихов и обыкновенно с двумя или тремя своими чтецами, премьером которых, конечно, был его любезный Георгиевский. Раз, в то время, когда все общество шло к ужину, явился славившийся в то время, а теперь почти совершенно забытый стихотворец Милонов, отличавшийся крайнею невоздержанностью к спиртным напиткам.
К горю чопорного хозяина-амфитриона, этот пиит явился в опьяненном и сильно экзальтированном состоянии. Он требует себе стакан воды, но вместо воды выпивает залпом две рюмки кюммеля, делая вид, что принимая хмельной напиток за невскую воду. Он за столом помещается против графа и начинает неумеренно восхвалять добродетели сиятельного стихотворца, сравнивая его по сердечным свойствам с добродетельнейшими людьми древнего мира. При этом Милонов, водя глазами вокруг, заявляет, что он готов стреляться с каждым, кто дерзнул бы не разделять это мнение. Тогда граф с сконфуженным видом говорит через стол Милонову, что он заставляет его краснеть и что вообще он не любит похвал себе. “Ну так я удовлетворю скромности Вашего Сиятельства, - восклицает пьяный стихотворец, - и заставлю вас побледнеть!”
И в самом деле граф скоро сделался ни жив, ни мертв, страшно побледнел, чуть не упал в обморок, потому что Милонов принялся на чем свет стоит поносить все его стихотворения, из которых владея необыкновенною памятью, наизусть приводил цитаты и едко их осмеивал с прибавкою множества совершенно непечатных выражений. Хозяин не знал, куда ему деваться, был в отчаянии и остался очень доволен тем, что граф, ссылаясь на позднюю пору и головную боль, уехал до окончания ужина, не дождавшись в ту пору обычного пирожного, которое сверху пылало синим пламенем, содержа в себе ванильное мороженое, и называлось “Везувий на Монблане”. Милонов дождался “Везувия”, не коснувшись “Монблана”, захватил ложкою пылавшего араку и затем свалился под стол» (В.П. Бурнашев. Воспоминания о А.Е. Измайлове. - Дело, 1874, апрель, с. 168-169).
1757, 19 (31) июля Дмитрий Иванович Хвостов родился в Петербурге в богатой аристократической семье. Род Хвостовых известен с XIII века; воеводой при московском князе Данииле Александровиче служил предок Хвостова. Родители его, гвардии подпоручик Иван Михайлович и Вера Григорьевна (в девичестве Карина), были просвещеннейшими людьми своего времени. В их гостеприимном доме часто бывали известные литераторы, находившиеся в близком родстве с Хвостовыми: А. П. Сумароков, В. И. Майков, Ф. Г. и А. Г. Карины, а также многие другие писатели и поэты. Чтением стихов и разговорами о литературе заполнялся семейный досуг. В детстве Хв. получил отличное домашнее образование, а с 1765 обучался в частном пансионе профессора Литке и слушал лекции в Московском университете. По окончании университетского курса в 1772 Дмитрий Иванович был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк. Во время службы он познакомился и сдружился с известным впоследствии поэтом-сатириком князем Дмитрием Петровичем Горчаковым (1758--1824). К этому времени относятся и первые стихотворные опыты Хв. 1777 -- первое выступление в печати с трагедией "Легковерный", поставленной в том же году на сцене придворного театра. 1779 -- оставляет военную и переходит б гражданскую службу. Прослужив 4 года обер-провиантмейстером, с 1783 при генерал-прокуроре Сената князе А. А. Вяземском, для которого переводит "Трактат о финансах" французского министра Ж. Неккера. Будучи уволен со службы в 1787 за неявку к должности в чине подпоручика, уезжает в Москву. 1789, 17 января Хв. женится на княжне Аграфене Ивановне Горчаковой (1768 -- 1843), родной племяннице А. В. Суворова. Через год (1790) по ходатайству последнего он получает чин подполковника Черниговского пехотного полка с повелением "состоять при дяде" и возвращается в Петербург. Фактически же Хвостов, умный и деятельный, становится личным секретарем Суворова, его неизменным поручителем при Дворе, когда полководец вынужден был находиться неотлучно в действующей армии. "Он принял меня в особливую милость свою и удостоил неограниченною доверенности). Нет тайны, которой бы он мне не вверял. Все отношения к императрице Екатерине II и императору Павлу I во время италийской кампании шли через мои руки," -- вспоминал Хв. Сохранилось более 250 писем, адресованных Хвостову (в один день иногда отправлялось по 2-3 письма), около 90 из них опубликованы в кн.: А. В. Суворов. "Письма". -- М., 1986. Все биографы Суворова пользовались материалами этой переписки. В доме Хв. жила сестра Суворова, его дочь (до замужества) и сын (до вступления в службу). 1791 -- избирается членом Российской Академии и принимает деятельное участие в составлении Академического словаря русского языка. 1794 -- публикует свой перевод "Андромахи" Ж. Расина, впоследствии 3 раза переиздававшейся и многократно представлявшейся на театре. 1795 -- Екатериной II пожалован в камер-юнкеры. 1796. В семействе Хвостовых родился единственный сын Александр (умер бездетным в 1870). Со вступлением на престол императора Павла I в служебной карьере Хв. происходят существенные перемены: 1797 -- произведен в действительные статские советники и становится обер-прокурором Сената; на ту же должность в Синод его переводят в 1799; 4 октября по ходатайству Суворова король Сардинии Карл Эммануил IV пожаловал Хвостову графское достоинство. 1800 -- произведен в тайные советники. 6 мая в квартире Хв. на Крюковом канале после внезапной болезни неизменный его благотворитель и великий полководец умер. Добрую память о нем Хв. сохранил на всю жизнь. 1802. Произошли три важных события, изменившие жизнь и литературную судьбу Хвостова: во-первых, он вышел в отставку и целиком "обратился к поэзии"; во-вторых, Александром I был подтвержден графский титул с формулировкой в рескрипте: "за подвиги Суворова в Италии"; а в-третьих, вышла его книга "Избранные притчи из лучших сочинителей российскими стихами", принесшая печальную славу. Хв. переезжает в Москву, где с 1804 вместе с поэтами П. И. Голенищевым-Кутузовым и П. П. Бекетовым (впоследствии к ним присоединились поэт граф Г. С. Салтыков и драматург Н. Н. Сандунов) начал издавать журнал "Друг просвещения" (просуществовал три года), в котором впервые был напечатан "Новый опыт исторического словаря о российских писателях" митрополита Евгения. Отдел критики в журнале отсутствовал, т. к. она "губит дарования и пользы не приносит". Тогда же он закончил перевод "Науки о стихотворстве" Н. Буало-Депрео, выдержавший 5 изданий с 1808 по 1830 г. Граф считал его одним из главных трудов своей жизни. 1807. Граф снова в Петербурге; пожалован сенатором. 1811 -- принимает участие в организации "Беседы любителей русского слова"; деятельно работает в ней. 1817. Предпринято первое полное собрание стихотворений в 4-х частях. 1818 -- становится членом Государственного совета. 1821 -- начат выпуск второго полного собрания в 5-и частях. 1828. Хв. издает третье собрание стихотворений в 8-и томах. 1831. Граф получил чин действительного тайного советника и вышел в отставку; начинает работу над "Словарем русских писателей" на основе своего обширнейшего литературного архива. 1835, 22 октября Хв. умер в Петербурге, не закончив работу над "Словарем" и 8-м томом полного собрания сочинений. Похоронен в родовом имении.
