Л фон штейн о социальном государстве. Социальное государство лоренца фон штейна. Аферы Ольги Штейн

дворянин, царскосел, поэт, филолог-славист, критик и переводчик, муж старшей сестры Анны Ахматовой Инны Андреевны Горенко, знакомый Н.С. Гумилёва, эмигрант.

История семьи Штейнов ранее подробно нигде не была описана, а имеющиеся публикации изобилуют неточностями и ошибками. Впрочем, частично в этом виноваты сами члены семьи, которые в своих биографических заметках неоднократно выдавали желаемое за действительное. 1

Самым ранним документом, имеющим отношение к фамильной истории Штейнов, является аттестат Франца Ивановича Штейна (1780-?), боевого офицера из польского шляхетства Волынской губернии, дослужившегося до звания поручика в 1807 году.

28 февраля 1811 г. он был «отставлен от службы по личному прошению и определен Волынской губернии Кременецким земским исправником, в коей должности находился по 21 апреля 1816 г.». 3

Этот Франц является прадедом нашего Сергея. Франц Штейн оставался непродолжительное время вдовцом после первого брака и вскоре связал свою жизнь с красавицей, дочерью небогатого дворянина Ярославской губернии, отставного капитана Василия и Ольги Ивановны Логвиновых, Варварой Васильевной . Как пишет Сергей Штейн, невеста оговорила непременным условием брака переход жениха в православие. С этого момента все Штейны по линии Франца Ивановича принадлежали к православному вероисповеданию. 4

В браке Франца с Варварой Васильевной родились дети: Александр, Иван, Аркадий, Николай, Михаил и Марья.

Три сына Франца Штейна избрали военную стезю. Дед Сергея, Иван Исидорович Штейн (1825-1871), родился 6 января 1825 г. в Баландинском городке Аткарского уезда Пензенской губернии. Избрав военую карьеру, он храбро служил и закончил её в 1871 г. в чине полковника на должности начальника Шосткинского капсюльного заведения. 5

12 октября 1871 г. он «отправился по службе на соседний Михайловский пороховой завод, был выброшен взбесившимися лошадьми из экипажа возле заводской гауптвахты. Поднят без чувств и в крови и, не приходя в сознание, умер на другой день».

Вдова полковника Штейна, Наталия Ивановна Штейн (урожденная Милейко, 1832-1875), осталась с тремя сыновьями ‒ Владимиром, Евгением и Георгием. Старший сын, Владимир, на момент трагедии учился в Императорском университете Св. Владимира, младшему сыну, Георгию, было всего 11 месяцев. Вдова пережила своего мужа только на четыре года, супруги похоронены у Владимирской церкви в Шостке. 6

Владимир Иванович Штейн (1853 — после 1910) - старший сын трагически погибшего полковника Ивана Штейна, отец Сергея Штейна, автор биографических заметок и первый представитель семьи Штейнов, поселившийся в Санкт-Петербурге.

В 1871 г. Владимир Штейн поступил в Императорский университет Св. Владимира, завершил высшее образование со степенью кандидата государственных наук в Императорском Казанском университете в 1876 г. Вскоре после окончания университета был определен чиновником особых поручений Главного полевого казначейства действующей армии. Воевал с турками, был награжден. После этого служил на государственной службе в казначействе и цензурном ведомстве. 7

Государственную службу сочетал с активной литературной и научной деятельностью; был действительным членом Психологического общества при Московском университете, печатался в «Трудах Высочайше утвержденной Комиссии по пересмотру податей и сборов», «Трудах Московского психологического общества», «Вопросах философии и психологии», «Русской старине», «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона. Первым в России написал биографии Артура Шопенгауэра и Дж. Леопарди. В конце жизни приступил к написанию уже упомянутой фамильной истории, но, к сожалению, не сумел или не успел завершить работу. 8

Владимир Штейн был женат на дочери генерал-майора Елене Владимировне Заленской (1853-1907). В браке Владимира и Елены Штейн родились дети:

• Сергей,
• и близнецы София
• и Елена (1853-1907), похоронена на Казанском иноверческом кладбище.

Последние годы жизни Владимира Штейна были далеко не безоблачны. Почти половину его дела в фондах Центрального комитета иностранной цензуры составляют исполнительные листы к взысканию долгов. Больной, одинокий, запутавшийся в долгах отец семейства вынужден был уйти в отставку 28 апреля 1907 г. в чине действительного статского советника. За время службы был награжден несколькими орденами. 9

Сергей Владимирович Штейн родился 3 мая 1882 в Павловске Царскосельского уезда. Санкт-Петербургской губернии.

По утверждению Сергея детские годы он провел в Харькове, в доме своего дяди, филолога, профессора А.А. Потебни (1835-1891). В 1891 г. Сергей поступил в первый класс школы К. Мая, которую окончил со средним баллом 3,5 в 1900 г. 10

Сразу после окончания гимназии Сергей Штейн поступил в Императорский Санкт-Петербургский университет на Восточный факультет, но уже в ноябре 1900 г. подал прошение о переводе на юридический факультет, «так как языки не соответствуют ни интересам, ни способностям». В 1902 г. подал документы в Санкт-Петербургский археологический институт, полный курс которого окончил в 1904 г., и вернулся в университет на первый курс историко-филологического факультета, где занимался у профессора, историка русской литературы, археографа и палеографа И.А. Шляпкина (1858‒1918).

21 февраля 1906 г. студент четвертого курса Сергей Штейн подал прошение об увольнении из университета и только в октябре 1909 г. вернулся на седьмой семестр юридического факультета. Однако полный курс столичного университета так и не окончил - государственные экзамены по юридическому факультету сдал в 1912 г. уже в Императорском Казанском университете. 11

С юного возраста Сергей находился в литературном окружении. Он& был тесно связан с гимназистами Царского Села, увлеченными поэзией и литературой.

Литературную деятельность Сергей Владимирович начал в студенческие годы - с 1900 г. публиковался в периодической печати, помещал статьи по истории литературы в журналах и газетах: «Новое время» «Литературный вестник», «Славянские известия», «Слово», «Исторический Вестник», «Живописное обозрение», «Русский библиофил», «Лукоморье» и пр.

В 1904 году в журнале "Славянские известия": там регулярно появлялись его переложения из западнославянской поэзии, преимущественно балканской. Он довольно хорошо знал славянскую литературу и сожалел о том, что русское образованное общество не знает ни истории, ни литературы славянских стран. Штейн писал:

«А мы, равнодушные, несправедливо чуждые кровно близким нам славянам, не пытаемся пополнить свои донельзя примитивные и сбивчивые сведения о них, об их прошлом и настоящем. Русская научно-популярная литература по многим отраслям славяноведения бедна и отрывочна».

Штейн интересовался различными аспектами славяно-русских литератур. Как переводчика его привлекали переводы русских и славянских авторов. 12

Сестра Сергея Владимирович Штейна - Наталья Владимировна Штейн (1885-1975) была замужем за сыном директора , поэтом (брак с 1904 по 1915 гг), ранние работы которого С.В. Штейн рецензировал 13 .

Наталья Владимировна Штейн

А первой его женой была старшая, рано умершая сестра Анны Ахматовой Инна Андреевна Горенко (1885-1906). Осенью 1904 года он и Инна Горенко поженились, и Анна Ахматова начала бывать у них на так называемых «журфиксах», где безнадёжно влюбилась в приятеля фон Штейна, студента факультета восточных языков .

Инна Горенко 33

У Сергея Штейна сложились доверительные отношения с молодой Анной Ахматовой. Именно ему в письме, датированном 2 февраля 1907 г., она сообщила о своем решении выйти замуж за Николая Гумилева. Естественно, Сергея Штейна и Николая Гумилева связывали не только близкие родственные отношения, но и общие литературные интересы.

В 1906 г., когда он редактировал газету "Слово", в ее литературном отделе печатались А. Блок, В. Брюсов, Ф. Сологуб, И. Анненский, Н. Гумилев и др.

Сергей Владимирович Штейн — один из самых ранних литературных знакомых , состоял с ним в переписке. Рецензия С. Штейна на первый сборник стихов Н. Гумилёва “Путь конквистадоров”, появилась в газете “Слово” (политическом издании октябристской направленности) за 21 января 1906 года. 14

“Г. Гумилев, - пишет царскосельский филолог, - очень молод, в нем не перебродило, много он не успел творчески переработать. Несомненно, однако, что у него есть зачатки серьезного поэтического дарования…” Штейн отмечает, что “не столько г. Гумилев владеет стихом, сколько стих владеет им”, н едоумевает, откуда “у молодого поэта есть тяготение к архаизмам… странно противоречащее стремлению автора следовать лучшим образцам новейшей русской поэзии”.

Имеется в виду, видимо, Бальмонт. По словам Штейна, Гумилеву лучше удаются стихи “со сказочным, мистическим оттенком” (в качестве примера приводится “Греза ночная и темная”). Рекомендация критика - “большая простота и непосредственность”, а также, разумеется, “исправление дефектов стиха”. Даже лучшие царскоселы в суждениях о поэзии были достаточно простодушны и старомодны.

В статье о Гумилеве Штейн писал:

"Характерная черта, сближающая и Анну Ахматову, и Гумилева, — литературное разви-тие их совершалось с исключительною быстротою. Отчасти я склонен приписывать это явление благотворному влиянию И. Ф. Анненского: он был директором гимназии, в которой учился Гумилев, и впоследствии дом его в Царском Селе стал стягивающим к себе все талантливое, литератур-ным центром."

15 июня 1906 г., через два года после свадьбы, в возрасте 21 года скончалась супруга Сергея Инна Штейн. Сестры Ахматовой и она сама болели туберкулезом. Сообщение в газете «Новое время»:

В 1907 г. Сергей Штейн предпринял продолжительное путешествие по Балканскому полуострову (Болгария и Сербия), собирая материал для своей книги по истории славянских литератур, которая была издана в Санкт-Петербурге в 1908 г.: Славянские поэты. Переводы и характеристики. Довольно высоко оценивая эту книгу, Гумилев в "Письмах о русской поэзии" указывал, что среди исключительно южно- и юго-западнославянских поэтов Штейн поместил в нее и свои переводы из Тетмайера, поляка. Гумилев пишет:

"Нельзя же серьезно поставить глубокую польскую культуру наряду с молодыми культурами южных славян. Ведь тогда следовало бы включить в книгу и русских".

Гумилев добросовестно заблуждался: первыми польскими поэтами "европейского уровня" принято считать таких, как Миколай Рей (1505-1569), Ян Кохановский (1530-1584), Миколай Сэмп Шажинский (ок.1550-1881), т.е. поэтов середины второй половины XVI века.

В 1908 году Сергей женится вторично. Его вторая супруга Екатерина Владимировна Колесова, педагог. От этого брака у Сергея родилась единственная дочь — Людмила Сергеевна Штейн (?-?), ей судьба неизвестна. 16

Газета "Русское слово" в мае 1909 года опубликовала заметку: "В Царском Селе 13 мая в состоялось последнее в этом сезоне собрание кружка поэтов и поэтесс: « ». Новый сезон откроется во второй половине сентября в Гатчине, а затем с октября пойдут обычные собрания в С.-Петербурге. На прощальном вечере присутствовали и читали свои произведения следующие поэты и поэтессы: , З.Бухарова, Н.Вентцель (Бенедикт), Гангелин, Грибовский. В.Гофман, Ф.Зарин, М.Кильштет-Веселкова, Коковцов, Уманов-Каплуновский, Д.Цензор, С.Штейн и гость ." 34

Сергей Штейн печатался во многих журналах как критик и рецензент, рецензировал он, в том числе, и , с которым он породнился. Из письма С. В. Штейна литератору А. А. Михайлову от 28 апреля 1910 г., после выхода "Кипарисового ларца" 17:

"Покойный Ин. Фед. приходится мне близким родственником — и мне очень близка судьба его стихотворений <...> Моя просьба к Вам заключается в том, чтобы Вы посвятили несколько строк прилагаемому здесь "Кипарисовому ларцу" — в вечерних "Биржевых" (подобно Вашей сегодняшней интересной статье о Тэффи), а если найдёте возможным, то и в "Русском слове". Мне кажется, что книга стихов Ин. Фед., если обойти молчанием три-четыре стихотворения с модернистскими крайностями, представляет собой действительный и настоящий вклад в русскую лирику как совершенством стиха, так и неиспользованною новизною многих тем и настроений. Будьте добрый, дорогой Александр Алексеевич, и откликнитесь на это литературное явление, которое не должно бы пройти незамеченным в нашей печати <...> Первая книжка стихотворений И. Ф. <...> м<ожет> б<ыть> доставлена Вам мною, т. к. у меня есть ещё несколько её экземпляров."

Доверительные вначале, взаимоотношения Сергея Штейна с Анной Ахматовой стали не так просты.

Она рассказала, что после выхода её первого поэтического сборника «Вечер» (1912 ) позвонил Штейн и попросил разрешения зайти к ней со своим знакомым Зданевичем. Это был один из первых литераторов, проявивших интерес к книге Ахматовой, по её словам, чуть ли не впервые «человек захотел увидеть её и познакомиться с ней, прочитав её стихи».

Через год-два Зданевич побывал у Ахматовой один:

«Разговор зашел о второстепенных поэтах. АА совершенно случайно, забыв о дружбе Зданевича со Штейном, перечисляя второстепенных поэтов, назвала и С. Штейна. <…> Немного дней спустя АА в Царское Село позвонил по телефону С. Штейн (живший в Павловске). <…> С. Штейн устроил ей по телефону скандал: "С каких это пор я стал для вас второстепенным поэтом!..". Говорил очень невежливо. АА ответила, что она нездорова и здесь около телефона холодно, и повесила трубку» .

Этим не закончилось:

«Через несколько месяцев Штейн опять звонил в Царское Село и просил АА и Н. Гумилева прийти к нему. В весенний солнечный день АА с Николаем Степановичем пошли пешком в Павловск и были у С. Штейна. (Обычно АА и Николай Степанович не поддерживали с ним отношений, но в данном случае была у него, считая себя виноватой в том, что обидела его)» 18 .

А начинаются эти записи с того, что «С. В. Штейн таит старинную обиду на АА» . Поскольку всю историю отношений Анны со Штейном, их переписки Лукницкий не знал, то он мог в это поверить. Но, теперь понятно, что еще более «старинную обиду» таила к Штейну сама Ахматова. В последствии Ахматова этого не забыла и по-своему вольно или невольно ему «отомстила». Сведения об этом содержатся в записях Лукницкого, и значит, в середине 1920-х отношения со Штейном все еще её волновали.

В 1912 г. С.В. Штейн начал сотрудничать с Пушкинским домом при Российской академии наук (в настоящее время - ИРЛИ), занимался комплектованием и пополнением фондов. С этой целью им были предприняты поездки в Псков (1914) - для собирания материалов, касающихся А.С. Пушкина в селах Михайловском, Петровском, Тригорском; в Москву (1916, 1917, 1919) - для розыска рукописей первого русского переводчика «Фауста» Губера (1814-1847), разбора библиотеки и архива художественного критика кн. А.И. Урусова (1843-1900), поиска рукописей библиографа М.Н. Лонгинова (1823-1875) и переписки поэта Ф.И. Тютчева в Орловскую губернию (1918) для ознакомления с состоянием библиотеки И.С. Тургенева.

При всем увлечении блестящим миром «серебряного века» 19 , Сергей Штейн должен был заботиться об обеспечении своей семьи, матери и младших сестрах. В 1907-1914 гг. Сергей Владимирович служил секретарем правления Русско-Дунайского пароходства 20 , с 1914 г. делопроизводителем юридического отдела в Управлении государственными сберегательными кассами, с 1916 г. секретарем редакции периодических изданий ведомства Государственных сберкасс и к 1918 г. занимал должность старшего бухгалтера канцелярии Управления государственными сберкассами. 21

В июле 1919 г. Штейн был принят в Пушкинский дом совместителем по вольному найму на должность и. о. хранителя музея.

В 1918 г. Штейн впервые испытал себя в роли преподавателя - читал курс политической экономии в и курс общей эстетики в Царскосельской народной консерватории. В 1919 г. читал лекции о царскосельской литературной старине на курсах при Комиссии по охране памятников старины и искусства 23 .

Безусловно, главным смыслом своей жизни Сергей Штейн считал литературу, историю и искусство. Еще во время учебы в университете прочитал ряд докладов в Кружке по изучению Энциклопедии права и на практических занятиях по истории Русского права. Специализировался на изучении полицейского права, работал над сочинением «Русское законодательство о печати». Позднее состоял ученым секретарем Сербского отделения Общества востоковедения, членом Петроградского археологического института, Русского библиологического и библиофильского обществ, Профессионального союза деятелей художественной литературы 24

Но Сергею Штейну было недостаточно лавров литератора, историка и педагога, и в августе 1917 г. он был избран гласным Павловской городской думы и позднее стал ее председателем.

В октябре 1919 г. «по воле населения, при занятии г. Павловска войсками ген. Юденича вновь принял на себя управление городскими делами, и при отступлении Северо-Западной армии вынужден был эмигрировать в Эстонию . Таким образом, в конце 1919 г. Штейн оказался в Эстонии, где получил подданство и место преподавателя в Тартуском университете, он остался без привычного литературного окружения, а большая семейная библиотека и архив остались в Павловске. 25

Тогда же, очевидно, распался второй брак Сергея Штейна с Екатериной Колесовой. Екатерина впоследствии вышла замуж за товарища Сергея Штейна - известного царскосёла писателя, поэта и художника . 26

С 1920 по 1928 гг. Штейн с некоторыми перерывами читал в Тартуском университете лекции по истории славянской, сербо-хорватской, чешской и словацкой, болгарской и, конечно, русской литературы.

Параллельно Сергей Штейн вернулся к журналистской и политической деятельности, принимая активное участие в общественной жизни русской диаспоры Эстонии. При образовании в Таллине Русской академической группы в Эстонии сначала вошел во Временный комитет группы, а в апреле 1921 г. общим собранием был избран в члены правления группы 27 .

Печатал статьи на литературные темы в газетах «Свободная Россия», еженедельнике «Облака». В газете «Последние известия» опубликовал некрологический очерк о Гумилеве 28 и воспоминания об Александре Александровиче Блоке, всего более 240 статей. Однако, возглавив газету «Последние известия» в 1926 г., С. Штейн не справился с финансовыми трудностями, и в 1927 г. газета была закрыта, не выдержав конкуренции с рижским изданием «Сегодня».

К сожалению, неаккуратность в расчетах и неумение распределить силы привели Штейна к ряду событий, испортивших репутацию и послуживших причиной его отъезда из Эстонии. К таким негативным событиям относятся проигрыш выборов на замещение вакансии профессора славянской филологии Тартуского университета; скандальный провал защиты докторской диссертации Штейна; финансовый крах газеты.

В 1928 году он не смог защитить докторскую диссертацию по А.С. Пушкину.

Необычная история неудачной защиты Штейна породила миф, который культивировал с псевдонаучной точки зрения. Борис Правдин, некогда руководитель Тартусского "Цеха поэтов" — т.н. "два Юрия, четыре Бориса" — а после войны… ну, пожалуй в лучшем случае — "советский поэт" (хотя есть основания подозревать гораздо худшее). Штейновский провал на защите он перенес на всю его преподавательскую деятельность.

В статье "Русская филология в Тартуском университете" (1952 г.) он, в духе времени, пишет о низком уровне требований, предъявлявшимся к докторским диссертациям, приводя в пример работу Штейна: "Когда в 1928 г. белоэмигрант С. Штейн, подвизавшийся в Тартуском университете в качестве "приват-доцента", наскоро состряпал диссертацию, в которой пытался "доказать" сильнейшее влияние Э. Т. Гофмана на великого русского поэта Пушкина, бывшего якобы убежденным "мистиком", то диссертация эта была допущена к защите и даже напечатана в "Ученых записках" университета"". Все было шито белыми нитками: Штейн до конца дней оставался в эмиграции; лишь теперь видно, для чего и кем была сочинена легенда о роли Штейна как "Хлестакова от литературоведения". Занимался ли Штейн поэтическим переводом после выхода антологии в 1908 году — пока не удается установить.

В июне 1928 г. С. Штейн уехал в Ригу, оставив после себя множество долгов: несданные книги в университетскую библиотеку, долг Русскому архиву в Праге, незавершенные расчеты с книжным магазином «Возрождение», недостачу средств, предназначенных для помощи С.Н. Молчанову. Совет факультета ходатайствовал перед правлением университета об исключении Штейна из состава преподавателей с формулировкой «за недостойное поведение». Одновременно его вывели из Русского учительского союза и из состава Русской академической группы. В Эстонии Сергей Штейн стал «persona nоn grata», где за ним закрепился миф как о «Штейне-Хлестакове». .29

Штейн не только выявил себя непорядочным человеком в глазах эстонского общества, но строго говоря, он оказался таковым и перед Ахматовой. Ведь во втором письме к нему Анна сделала приписку:

«Уничтожайте, пожалуйста, мои письма. Нечего и говорить, конечно, что то, что я Вам пишу, не может быть никому известно».

Порядочный человек так бы и сделал, или при случае вернул бы Анне эти письма. Но «Штейн-Хлестаков» конечно, не был таков. Письма он оставил, может быть, просто забыв о них, своей второй жене Екатерине Колесовой, вышедшей замуж за искусствоведа Э. Голлербаха, в итоге завладевшего письмами. И он тоже не вернул их Ахматовой.

Более того, в 1922 г. опубликовал выдержку из одного письма, касающуюся издания Гумилевым журнала «Сириус». Это вызвало негодование Ахматовой, и она, по сведениям Кралина, «так и не простила Голлербаха и до конца своих дней относилась к нему с презрением» . В конце концов, Голлербах в апреле 1935-го передал эти десять писем в Государственный литературный музей. Мало кто теперь понимает, что по тем временам этот поступок был равносилен доносу в НКВД.

Вскоре после этого были арестованы близкие Ахматовой, и власти начали долголетний шантаж Ахматовой этими арестами. Об этом событии упоминается в дневнике Е.С. Булгаковой, жены Михаила Булгакова: «Приехала Ахматова. Ужасное лицо. У нее - в одну ночь - арестовали сына (Гумилева) и мужа - Н.Н. Пунина. Приехала подавать письмо Иос. Вис.» (запись от 30 окт. 1935-го).

В Риге Штейн не смог найти места приложения своим талантам и подал прошение на вакантную должность преподавателя русского языка в Либавскую русскую гимназию. Однако и здесь проявил неуживчивый характер, вступил в конфликт с директором гимназии Д.А. Тихонравовым. «1 марта <1929 г. - Авт.> на закрытом заседании Педагогического совета отношения между Штейном и Тихонравовым обострились настолько, что только благодаря присутствию остальных членов совета удалось избежать столкновения. Прискорбное происшествие вызвало большое возбуждение в Либавских учительских кругах, а также среди родителей. Было решено отправить телеграмму Министру образования и Русскому отделу, в которой родители, учителя и даже учащиеся просят принять меры для устранения С.В. Штейна» 30 .

В 1931 г. С.В. Штейн переехал в Белград, прочитал ряд лекций в сербском Народном университете имени Колараца, опубликовал ряд статей на литературные темы в югославской периодической печати.

В 1933 г. Штейн переезжает в Далмацию. Осень провел в изучении русских рукописей в черногорском Государственном архиве в Цетинье, куда ездил из Дубровника, в котором проживала его семья. 12 марта 1934 г. Сергей Владимирович возвратился к римско-католической вере своих предков.

С 1935 г. занимал пост профессора в Высшей философско-теологической школе при Доминиканском ордене в Дубровнике, в которой преподавал историю русской религиозной философии и русский язык. В Дубровнике к нему относились с большим уважением, в особенности среди римско-католического духовенства. Юбилеи профессора Штейна - 35-летие (1935) и 40-летие (1940) его литературно-научной деятельности - были отмечены в Дубровнике выходом в свет брошюры о нем и статьями в нескольких югославских журналах. Библиотека Францисканского монастыря в Дубровнике по сей день хранит почти все его работы, опубликованные в Югославии.

Уже в 1935 г. Сергей Владимирович имел подготовленные к печати крупные работы, которые, видимо, не были опубликованы. В книге воспоминаний Сергея Штейна нашлись единственное упоминание имени и фотографию его третьей жены, Маргариты Р. фон Штейн. 31

В годы Второй мировой войны, во время оккупации Дубровника Италией и после освобождения страны, следы Сергея Владимировича Штейна теряются. Последние годы жизни он прожил в Западной Германии и скончался в Мюнхене в 1955 г.

Воспоминания Сергея Штейна вошли в научный оборот в 1980 году. Важное место среди воспоминаний Штейна отводится писателям-царскоселам. Видимо, Штейн очень скучал по Царскому Селу и Павловску, где остался его дом, друзья, сын, библиотека. В Тарту он искал что-то созвучное царскосельской жизни. В статье "Юрьевские впечатления" (русские эмигранты называли Тарту по-прежнему Юрьевым) Штейн писал:

"Этот университетский городок очень напоминает дворцовые города: Царское Село, Петергоф, Гатчину и Павловск. Как и они, Юрьев тонет в зелени <...> Другая черта сходства, сближающая Юрьев с дворцовыми городами, — преобладающий тип архитектуры большинства его зданий как казенных, так и частных. Это, главным образом, — строгий и стильный александровский "Empire".

Литературные воспоминания Штейна-царскосела связаны прежде всего с образом И. Ф. Анненского. Литературные контакты И.Ф. Анненского и С.В. Штейна были наиболее интенсивными в первой половине 1906 года, когда Штейн, заведовавший литературным отделом в газете "Слово", привлек Анненского к сотрудничеству.

В воспоминаниях об Анненском Штейн писал:"Семь последних лет его жизни я пользовался его дружественной близостью". Впрочем, о Отношение Штейна к Анненскому было неоднозначным. В сентябре 1923 г. он пишет статью "Дорогой гость. (К пребыванию проф. Ф. Ф. Зелинского в Эстонии)". Зелинский, преподававший в петербургском университете около 40 лет, был университетским учителем Штейна. Штейн пишет о Зелинском как лучшем переводчике античных авторов.

В воспоминаниях Штейна нет того косного Царского Села, о котором так часто вспоминала Анна Ахматова, где не понимали Анненского, травили Гумилева. Это традиционный "город муз", овеянный элегическими воспо-минаниями.

Подготовлено специалистами Музея Николаевской гимназии , которые глубоко признательны М.Т. Валиеву за предоставленные им материалы о семье Штейн

Источники:

1. Валиев М.Т. "История семьи Штейн — мифы и реальность". Генеалогический вестник, № 53, СПб., 2016. 216 с., ил. С.90-110. Многие документы исследования введены в научный оборот впервые.
2. Там же. Ссылка на: ЦГА СПб. Ф. 7240. Оп. 2. Д. 4025. Л. 1б. Опубликовано Валиевым М.Т. впервые
3. Там же. С.92.
4. Там же. С.95.
5. Там же.
6. Там же. С.96
7. Там же. С. 98
8. Там же. С. 99
9. Там же. С. 100
10. Там же. С. 103
11. Там же
12. Пономарёва Г., Шор Т. Сергей Штейн: миф и реальность//Труды по русской и славянской филологии: Литературоведение. III. Тарту, 1999. С. 167.
13. Анненский В.И. Античная трагедия // Исторический вестник. 1904. № 1. С. 334‒335.
14. Фон Штейн С.В. Н. Гумилев: Путь конквистадоров // «Слово». 1906, 21 янв. № 360. С. 7.
15. «Новое время». 1906, 18 (31) июля. № 10899. Имеется ввиду Казанское кладбище Царского Села (ныне г. Пушкина)
16. Валиев М.Т. С.104
17. ИРЛИ, ф. 115, оп. 3, ед. хр. 375, лл. 1-2 об.
18. Записки С.П. Лукницкого, изданные В.Н. Лукницкой.
19. Пономарева Г.М. Воспоминания С. Штейна о поэтах-царскоселах (И. Анненский, Н.С. Гумилев, А.А. Ахматова) // Slavica Helsingiensia XI: Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia III: Проблемы русской литературы и культуры. Helsinki, 1992. С.83-92.
20. Валиев М.Т. С. 104
21. Там же С. 105.
22. "Царскосельское дело" №22 пятница 29 мая 1915 года
23. Валиев М.Т. С.105
24. Там же. С.106
25. Там же.
26. Там же. С.104
27. Там же. С. 107
28. Штейн С.В. Погиб поэт… // «Последние известия» (Ревель). 1921, 16 сент. № 228.
29. Валиев М.Т. С. 108
30. Там же.
31. Sergije V. Štejn, profesor. Moj put k Bogu: Vjerske uspomene. Zagreb: Istina, 1940. S. 100-101
32. Шубинский В. Зодчий. жизнь и смерть Николая Гумилёва., М.:Corpus, 2014.-736 с.- ил.
33. "Царское Село Анны Ахматовой: Адреса. События. Люди". Сост. и ред. С.И. Сенин. СПб: ЛИК, 2009.
34. "Русское слово" от 28 (15) мая 1909 года

В то смутное время, когда знаменитая авантюристка Сонька Золотая Ручка отбывала наказание в ссылке на острове Сахалин, по России и Европе прокатилась очередная волна преступлений, в которых подозревали женщину, очень схожую с знаменитой Сонькой. Среди народа даже пошла молва, мол отбывает срок не настоящая Сонька, а ее двойник. Нет Сонька была в ссылке, а в преступном мире взошла на небосклон новая звезда- Ольга Фон Штейн, по наследству получившая кличку Сонька Золотая Ручка.

Детство Ольги Штейн

Ольга Штейн родилась в 1869 году в семье мещанина, знаменитого царскосельского ювелира Сегаловича. В 25 лет, потеряв надежду выйти замуж за дворянина(Сегаловичи не были дворянами), Ольга вышла замуж за друга отца Альберта Цабеля, который был старше ее на 34 года и переехала жить к нему в столицу. Всему своему окружению профессор-арфист говорил, что взял «презрелую» 25-летнюю девицу Ольгу Сегалович в жены из сострадания. В скором времени он пожалел о своем «благородном» поступке, т. к. его супругой стала красивейшая женщина, привыкшая себе ни в чем не отказывать и жить на широкую ногу. Толпы молодых поклонников у ног элегантной жены, да ее графские замашки тащили семейный бюджет в долговую яму. Через семь лет супружеской жизни, профессор подал на развод и неравный во всех отношениях брак распался.

Ольга не сильно то и расстроилась и в том же году нашла себе нового мужа. Она вышла за статского советника фон Штейна, человека не соответствовавшего бесконечным материальным потребностям Ольги Зельдовны, но довольно весомого в высшем обществе. Ольга стала жить, как мечтала. В их доме стали проводиться частые приемы со сливками высшего общества, да и сама она стала вхожа в высокие круги знати того времени. Именно в этот период у роковой красавицы начали проявляться ее криминальные таланты.

Материальные потребности Ольги Штейн

Окруженная многочисленными поклонниками, она мастерски находила причину выманить деньги практически у любого человека, а отдавать занятые в долг деньги не спешила. Да у многих и язык не поворачивался просить возврата денег у такой весомой и вращающейся в знатных кругах особы. Те немногие, что позволяли себе ожидать генеральшу для беседы, уходили прочь, завидев высокопоставленных гостей. Действительно, у кого спрашивать и кому жаловаться, когда здесь в друзьях элита власти?

В те годы (впрочем как и сейчас) была популярна кадровая афера. Ольга тоже воспользовалась этим, и обещая пристроить какого нибудь кандидата на работу в свои мифические золотые прииски, брала у пострадавшего денежный залог в качестве подтверждения добропорядочности и естественно на этом дело и заканчивалось. Кандидат оставался без денег и без работы, а некоторые даже умудрялись приехать на «прииски» в Сибирь. Много человек попались ей на «крючок», но из за больших связей аферистки, боялись сообщать в полицию, тем более, что доказательств в передаче ей денег у них не было.

Аферы Ольги Штейн

Некого мещанина Маркова Ольга отправила не в Сибирь на прииски, а в живописную Вену, якобы для покупки там виллы семье фон Штейнов. Из 3000 рублей залога, полученного от него же, ему была выдано 100 на расходы и загранпаспорт в виде бонуса. Марков быстро нашел приличный вариант, завалил хозяйку телеграммами, но в итоге обнищал и был возвращен по ходатайству русского консула в вагоне для бродяг. Именно настрадавшийся Марков первым написал заявление на имя прокурора о злодействах бессовестной авантюристки.

А тем временем коварная генеральша, почувствовав вкус дармовых денег придумывала все новые и изощренные способы обогащения. На своем поприще она ворочала чужими деньгами, золотом, драгоценностями, картинами великих художников и даже краденными автомобилями. А самое странное, что муж о ее проделках и не подозревал, несмотря на то что у их дома на Литейном со временем все активнее стали толпиться приказчики магазинов, кандидаты на должности и прочие кредиторы.

Когда источаемые ею мольбы и подкупы для предотвращения публикаций о ее нечистоплотности стали неэффективны, Ольга выдумала парижское наследство несуществующей тетушки на крупную сумму денег. Подделав для наглядности телеграмму о крупных поступлениях, генеральша фон Штейн уговорила немало людей поспособствовать взносами от 3000 рублей на оформление наследства. Но вдруг один из чиновников МИДа установил подлог телеграммы, и над Ольгой навис меч правосудия.

Следствием нависло над Ольгой Штейн

Летом 1906 года, несмотря на многочисленные знакомства и связи с «нужными» людьми из высшего общества, Ольга фон Штейн оказалась под следствием. По настоянию прокурора она содержалась в Доме предварительного заключения. Однако авантюристка и здесь со свойственной ей хитростью притворилась больной и по рекомендации врачей была отпущена домой, где находилась как бы под арестом. Бесконечно тянувшееся следствие и два раза отложенные заседания суда заставляли уже думать, что суд над Ольгой так никогда и не состоится. Наконец, под давлением общественности, 30 ноября 1907 года состоялось первое заседание суда.

Когда дело явно запахло каторгой, поклонник, советник и адвокат Ольги депутат Госдумы Пергамент насоветовал ей бежать за границу, в чем и сам ей немало поспособствовал, создав «коридор» через Финляндию. Долго бы искала полиция беглянку, если бы сыщики не обратили внимание на письмо Пергаменту от некой Амалии Шульц из Нью-Йорка с просьбой о переводе денег. Американская полиция задержала и отправила беглянку в Россию.

Осуждение Ольги Штейн

Уже 9 декабря 1908 года в России продолжились слушания по делу фон Штейн. На этот раз внимания на процесс не обратили, некоторые потерпевшие на суд не явились, а на защиту встал знаменитый адвокат Бобрищев-Пушкин. В итоге суд за присвоение ценностей и их растрату осудил Ольгу фон Штейн всего на 16 месяцев заключения.


Как только авантюристка освободилась, сразу же стала придумывать новые аферы.Благодаря прежнему обаянию генеральская вдова вновь обрела право на жительство в столице. Решив сменить фамилию, Ольга знакомится с нищим бароном, обещает ему 10 000 рублей за фиктивный брак и становится Ольгой фон дер Остен-Сакен. Естественно, «муженек» не получает ни копейки. Имея большой опыт в мошенничестве она вновь вымагает деньги и ценности у доверчивых чиновников среднего уровня и приезжей знати. И не без успешно.

В итоге в 1915 году над ней начинается очередной судебный процесс. Ее обвиняют в следующих мошеннических действиях:фиктивный брак, аферы с заемными векселями в особо крупных размерах, шантаж чиновников Городской думы и прочая, и прочая, и прочая…21 февраля 1916 года суд присудил аферистке 5 лет тюремного заключения. Но от пяти лет тюрьмы ее спасла революция. Однако чуть позже нерастраченная тяга к опасным приключениям, да и ужасные послереволюционные условия заставили Ольгу вновь взяться за старое.

Новый приговор для Ольги Штейн

В 1920 году она «кинула» простого советского гражданина Ашарда - увела его драгоценности, пообещав взамен мануфактуру, крупу и сахар. Ольгу в очередной раз осудили. Приговор гласил: пожизненные общественно-принудительные работы. Мотая срок в костромской колонии, Ольга, разменявшая пятый десяток, соблазнила ее начальника Кротова и бежала с ним в Москву.

И конечно же она взялась за старое- получала деньги по подложным документам, используя Кротова. Тот совсем обезумел от больших денег и красивой жизни. Однажды, решив покататься с шиком, Кротов угнал государственный автомобиль, посадил Ольгу и помчался с ветерком. Но попал в засаду. В перестрелке его убили чекисты, а на ручки Ольги Штейн надели наручники.

И тут она выкрутилась, рассказав новой власти про покойного Кротова как насильника, запугавшего несчастную женщину и принудившего ее к преступным действиям и разврату. Лишь год условно получает в 1923 году Ольга за свои приключения и направляется в Петроград к родне на перевоспитание.

По слухам, в 30-е годы Ольга торговала на Ямском рынке квашеной капустой. По другой версии, она укатила за границу, где разорила еще немало мужчин…

Дорогие друзья. Если вам нравятся мои статьи Вы можете подписаться ниже и на Ваш e-mail будут приходить анонсы новых записей.

Впервые концепция социального государства оформилась в трудах немецких ученых XIX в.: Л. фон Штейна, Ю. Оффнера, Ф. Науманна, А. Вагнера. Она была продуктом немецкой консервативной мысли.

Известно, что консерватизм возник как реакция на Великую французскую революцию 1789 г. и подготовившие ее идеи Просвещения. Дальнейшее развитие консервативной мысли подпитывалось революционными событиями 1848 г. и развивающейся революционной идеологией. Исходным пунктом консервативной философии всегда была установка на недопустимость революционных перемен, угрожавших основам существующего строя. В любых призывах к переустройству жизни консерваторы видели опасное прожектерство, идущее вразрез с реальностью. Другими словами, теория социального государства стала ответом немецкого консерватизма на угрозы революционных преобразований, однозначно прозвучавшие в середине XIX в. в европейских странах.

Однако, отвергая революционные перемены, немецкие консерваторы не были против изменений как таковых. Поэтому чем острее и очевиднее была опасность революции, чем активнее проявляла себя либеральная и социалистическая мысль, тем решительнее росла готовность политических деятелей консервативного толка к социальному реформаторству «сверху». В целенаправленных реформах, осуществляемых государством, они видели единственную альтернативу кровавой и разрушительной революции по французскому типу.

Эти идеи в сфере идеологии и практической политики нашли свое теоретическое воплощение прежде всего в трудах немецкого философа, историка, экономиста Лоренца фон Штейна (1815-1890). Именно ему принадлежит научный приоритет в разработке первой теоретической концепции социального государства, содержащей новаторские для своего времени взгляды о возможностях и средствах государственной политики.

Л. фон Штейн исходил из того, что любая монархия станет впредь пус­той тенью, превратится в деспотию или погибнет в республике, если не найдет в себе нравственного мужества стать монархией социальных реформ. Тем самым Л. фон Штейн заложил основы теории социальной монархии, которая впоследствии трансформировалась в теорию социального государства.

Наиболее последовательное изложение теории социального государства представлено в труде Л. фон Штейна «История социального движения Франции с 1789 г.» . Автор поставил перед собой цель – найти возможности устранить классовые противоречия, неизбежно возникающие в буржуазном обществе, средствами самого государства. Тем самым он пытался решить назревший «социальный вопрос», обострение которого могло привести к разрушительным последствиям. Л. фон Штейн предложил следующее решение: с помощью государственной власти неимущие классы (прежде всего рабочий класс) должны «изменить свое зависимое положение, обусловливаемое природой труда, в положение независимое, материально-свободное» . Такое решение «социального вопроса» созвучно самой революционной риторике того времени. Если не знать, что данная формулировка принадлежит консерватору, то можно подумать, что ее автором является представитель социалистического направления. Неслучайно известный немецкий историк и философ Э. Трёльч назвал Л. фон Штейна «предшественником Маркса, поскольку он ставит пролетариат в ту же диалектическую противоположность и, исходя из этого, дает ту же конструкцию будущего» .

Безусловно, Л. фон Штейн и К. Маркс, будучи современниками, хорошо знали научные труды друг друга. Так, в частности, К. Маркс в работе «К критике политической экономии» критикует Л. фон Штейна за то, что он рассматривает товар как «благо» вне его стоимостных характеристик . А в работах «Немецкая идеология» и «Святое семейство» К. Маркс делает ряд критических замечаний в адрес Л. фон Штейна как «переводчика идей французского социализма на язык Гегеля» .

Хотя открытая дискуссия по «социальному вопросу» между К. Марксом и Л. фон Штейном отсутствовала, по всему видно, что они были непримиримыми оппонентами, предлагающими совершенно разные способы решения социальных проблем. Как утверждает Э. Трёльч, «у Л. фон Штейна разрешение противоречий происходит не революционным путем, а при помощи государственного социализма... < > У Маркса разрешение классовой борьбы приводит к автономному, основанному на добровольном коллективном труде и несущему в себе человеческое общество и хозяйство анархизму» . Если К. Маркс и Ф. Энгельс высказывают представление о капитале как коллективном продукте, который должен приобрести характер общественной собственности, и выступают за захват пролетариатом политического господства с целью вырвать у буржуазии весь капитал , то Л. фон Штейн показывает, что капитал есть сконцентрированное в руках части общества средство сохранения общественной зависимости рабочих классов и что устранить порабощение рабочих можно путем социальных реформ.

Проведение социальных реформ Л. фон Штейн связывал с целенаправленной политикой государства, так как государство стоит выше капитала и труда и само «сильно терпит от зависимого положения низшего, чисто рабочего класса» , так как чем многочисленнее этот класс, тем беднее само государство.

Государство может разрешить «социальный вопрос» путем создания такого государственного устройства и таких установлений, которые позволили бы труду самому вести к приобретению собственности. Этот путь превращает государство в социальное и позволяет обеспечить каждому человеку условия благосостояния. Под этими условиями Л. фон Штейн понимал «не духовное или хозяйственное богатство как таковое, а именно живое и свободное движение [межклассовое движение], которое делает это богатство достижимым для каждого человека» .

Необходимо отметить, что социальное государство не стремится изменить классовую структуру общества и уничтожить классовые противоречия, оно лишь пытается сгладить, минимизировать, сбалансировать эти противоречия. Реальным способом достижения этого является возможность перехода человека из одного класса в другой путем изменения отношения к собственности.

Если же государство «не в силах выполнить свою высшую социальную функцию, которая заключается не в подчинении одного интереса другому, а в гармоническом разрешении их противоречий, тогда ее место занимает элементарная власть физических сил и гражданская война уничтожает вместе с благосостоянием всех и само государство, которое не могло понять и сохранить этого благосостояния» .

Миссия социального государства на уровне управления выражается в двух основных задачах: во-первых, способствовать свободному межклассовому движению, во-вторых, помогать тем, кто терпит лишения. Л. фон Штейн показал, как эти две задачи реализуются в конкретных управленческих функциях государства:

1) устранение юридических препятствий свободному межклассовому движению;

2) попечение об общественной нужде, которое призвано обеспечить каждой личности физические условия самостоятельности;

3) содействие труду, не обладающему капиталом, в достижении хозяйственной самостоятельности, например через вспомогательные кассы, страховое дело, самопомощь в форме союзного строя неимущих .

Таким образом, Л. фон Штейн рассматривал «социальный вопрос», по сути, как рабочий вопрос, что, безусловно, соответствовало конкретно-исторической интерпретации его теории в момент создания.

В понимании Л. фон Штейна государство является единственным гарантом социальной справедливости и тем самым «возвышается над всеми остальными общественными институтами и интересами» . На этом основании философ XX в. Питер Козловски считает Л. фон Штейна апологетом государства и защитником полной независимости государства от власти общества .

С такой обобщающей трактовкой трудно согласиться, поскольку Л. фон Штейн в разработке своей социально-философской концепции однозначно стремился обеспечить органическое участие народа в образовании государственной воли. Но для него «участие» народа «означает не народное представительство, а максимальный учет интересов, пожеланий, самого духа народа при выработке и проведении государственной политики. Только такое участие народа не будет подрывать самостоятельность государственной власти» .

Определяя сущность социального государства, Л. фон Штейн писал: государство «обязано поддерживать абсолютное равенство в правах для всех различных общественных классов, для отдельной самоопределяющейся личности благодаря своей власти. Оно обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо, в конечном счете, развитие одного выступает условием развития другого, и именно в этом смысле говорится о социальном государстве» .

Данное определение социального государства считается классическим. Современный исследователь А. Э. Евстратов считает, что «отмечаемого многими исследователями развития концепции социального государства с момента введения самого термина в 1850 г. фактически не происходило (в штейновском понимании), так как обращалось внимание лишь на отдельные аспекты деятельности государства в социальной сфере (в области страхования, здравоохранения, бедности), а не на все проявления социальной государственности» . В действительности это, конечно же, не так. Современное понимание социального государства ушло вперед по сравнению с теорией Л. фон Штейна, но любое исследование в этой области должно отталкиваться от определения немецкого ученого, так как в нем преодолевается подход к государству как арене классовой борьбы и впервые утверждается приоритет соотношения «личность – государство» взамен прежнего «общество – государство», а главной целью государства объявляется экономический и социальный прогресс.

В определении Л. фон Штейна можно выделить следующие сущностные характеристики социального государства.

Первое. Социальное государство имеет долженствовательную, обязательственную природу. Л. фон Штейн писал, что социальное государство не просто поддерживает абсолютное равенство в правах для всех общественных классов и отдельной личности, а обязано это делать; государство не просто способствует экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, а обязано способствовать этому. Государство не просто выполняет некие функции социального характера, а обременено обязанностью выполнять их, предоставляя своим гражданам право требовать от государства выполнения этих обязанностей.

Внешним правовым проявлением сущности социального государства являются те социальные обязанности государства перед человеком, которые, как правило, закрепляются на конституционном уровне в виде системы прав человека и гражданина. Именно обязанность государства заботиться о человеке, а не сама забота, составляет главное принципиальное отличие социального государства от всякого другого.

Любое государство выполняет социальные функции, проявляя заботу о своих гражданах. Но только на определенном этапе исторического развития в условиях обострения классовой борьбы государство признает это своей обязанностью, тем самым предоставляя человеку право получать помощь от государства не в виде милостыни, а по своей собственной инициативе, гарантированно, быть правомочным требовать от государства выполнения взятых на себя социальных функций. Взяв на себя обязательства обеспечить определенные условия жизни своим гражданам, социальное государство уже не может сложить их с себя, так как возложенная или принятая на себя обязанность неотвратима. Если же государство в конкретный исторический момент по каким-то причинам не может выполнять взятые на себя обязанности в полном объеме, то данный факт не лишает нас возможности рассматриватьтакое государство как социальное, поскольку обязанность существует и тогда, когда она не выполняется или выполняется не полностью.

Другими словами, главная отличительная черта социального государства – это признание и закрепление со стороны государства своих обязанностей перед гражданами. Именно этим социальное государство отличается от патерналистского государства, также заботящегося о своих гражданах. Сегодня для современной России важным является недопущение теоретического и практического отождествления социального государства с патерналистским.

Второе. Социальное государство не только обязано, но и может выполнять свои функции. Эту возможность ему дает власть. Необходимость применения власти обусловлена тем, что выполнение социальных обязанностей может быть сопряжено с государственным принуждением, например когда речь идет о перераспределении доходов для выполнения социальных программ. Действительно, права и интересы более сильных членов общества могут быть ограничены в интересах более слабых членов общества. В этих условиях, предупреждал Л. фон Штейн, государству придется сдерживать натиск господствующих классов, не желающих делиться своими доходами. Однако государство не должно бояться этого, так как именно оно обладает высшей властью в обществе, и долг каждого гражданина независимо от его классовой принадлежности – выполнять решения государственной власти, то есть той власти, которая имеется у социального государства не в силу того, что оно социальное, а в силу того, что оно – государство.

Третье. Социальное государство само заинтересовано в выполнении взятых на себя обязанностей. Если рассматривать государство как «высшую личность», как самостоятельный субъект, обладающий собственными интересами и целями, то главной целью государства является самосохранение, то есть поддержание существующего политического и социального строя. Воля к самосохранению заставляет государство использовать все возможные способы для разрешения противоречий, опасных для его целостности. Прежде всего речь идет о неуничтожимых классовых противоречиях. Поэтому борьбу за свое существование на определенном этапе развития государство вынуждено вести не на языке политических идей, а на языке реальных интересов трудящихся масс. Смысл становления государства в качестве социального заключается в том, что человек, будучи удовлетворенным уровнем и качеством своей жизни, имея возможности для свободного развития, скорее всего, не будет стремиться радикально менять свое положение – так обеспечивается естественная стабильность общественной структуры, в том числе политическая стабильность, что составляет главную цель социального государства.

Другими словами, когда обнаруживается, что государство может быть разрушено в результате революционных изменений и что единственной альтернативой этому является обеспечение каждому человеку условий достойной жизни или как минимум гарантий достойного существования, то государство, наделенное властью, выбирает эту (вторую) альтернативу в качестве предпочтительной, в силу чего и становится социальным.

Таким образом, конечная цель социального государства – это сохранение социально-политической стабильности, то есть условий, при которых государственная власть чувствует себя в полной безопасности. Поэтому в деятельности социального государства нет ничего альтруистического, то есть того, что бы государство делало себе в ущерб. Государство так же заинтересовано трансформироваться в социальное, как оно заинтересовано в своем сохранении и развитии. Л. фон Штейн писал, что развитие отдельных личностей, составляющих государство, становится степенью развития самого государства: «…чем ничтожнее его граждане, тем оно само ничтожнее; чем меньше они развиты, тем менее развито и само государство» .

В этой связи некоторые современные авторы дают ошибочную интерпретацию сущности социального государства, определяя ее как «максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей членов общества, последовательное повышение уровня жизни населения и снижение социального неравенства, обеспечение всеобщей доступности основных социальных благ, прежде всего качественного образования, медицинского и социального обслуживания» .

Заметим, что государство, в том числе и социальное, не может ставить перед собой неосуществимых целей, выражающих мечты граждан о полном удовлетворении всех своих потребностей. Подобное представление о цели социального государства скорее всего могло возникнуть у российского автора под влиянием пропаганды периода развитого социализма. В основе подобных определений социального государства лежит представление о полном совпадении интересов государства и личности, что на самом деле не одно и то же. Как показал Л. фон Штейн, главная цель государства – сохранение социально-политической стабильности путем установления баланса между различными общественными интересами. Эта цель включает в себя не «снижение социального неравенства», а снижение его остроты с помощью создания достойных условий жизни для всех граждан. Шанс социального государства на существование заключается в том, что главная его цель не противоречит интересам личности, поскольку лишь в условиях социальной и политической стабильности возможно безопасное существование и свободное развитие человека.

Исследование Л. фон Штейна и вся последующая история показывают, что по своей природе феномен социального государства носит ярко выраженный политический характер, что означает со-знательное взятие властью на себя социальных обязательств в целях сохранения социальной и политической стабильности. В этом плане современный теоретик социального государства Е. А. Лукашева подтверждает правоту выводов Л. фон Штейна, говоря: «Социальное государство пришло вслед за правовым, потому что последнее в его классическом либеральном (формальном) варианте опиралось прежде всего на принципы индивидуальной свободы, формального юридического равенства и невмешательства государства в дела гражданского общества. А это привело к глубокому фактическому неравенству, кризисным состояниям в экономике и классовой борьбе. Все это потребовало от государства перехода в новое качественное состояние и выполнения им новых функций» .

Новыми функциями, вытекающими из теории социального государства, становятся:

– ограничительная функция, которая проявляется по отношению к господствующим классам и с помощью которой решаются такие задачи, как ограничение монополизации, регламентация трудовых отношений, регулирование экономики, концентрация средств на социальные программы и нужды;

– обеспечительная функция, решающая задачи социального страхования, социального обеспечения, предоставления возможностей для получения образования и медицинского обслуживания;

– гарантирующая функция. Давая гарантии и закрепляя их на конституционном уровне в виде системы прав человека и гражданина, государство, по сути, становится должником человека, предоставляя ему право не просто получать помощь от государства, а получать ее гарантированно.

Подводя итоги, можно сказать, что теория социального государства Л. фон Штейна стала не только набором новых методов государственного управления, а явилась парадигмой деятельности государства на определенном этапе своего развития. Безусловно, теория социального государства возникла в результате борьбы рабочего класса Европы за свои права и в дальнейшем дала ощутимые результаты европейским народам в плане достижения высоких стандартов жизни и социальных гарантий в XX в. Однако в начале XXI в. наметились новые проблемы, требующие своего осмысления и решения в рамках теории социального государства.

Во-первых, необходимо выяснить, каково в современном мире оптимальное соотношение между индивидуальной свободой и активной регулирующей ролью государства. Насколько совместимы права и свободы человека с дирижизмом социального государства.

Во-вторых, требует специального анализа роль гражданского общества в социальном государстве. В этой связи следует уточнить формы взаимодействия гражданского общества и социального государства.

В-третьих, известно, что теория социального государства возникла как теория национального государства в эпоху становления монополистического капитализма. Но в современном мире рушатся рамки национального государства, а международное право приобретает доминирующий характер. Сегодня при построении социального государства невозможно не учитывать реалии глобализации. Поэтому в социальной философии очень актуальным становится соотношение национального и глобального (международного) при решении социальных вопросов. Но это уже тема другой статьи.

Штейн, Л. фон. История социального движения Франции с 1789 г. – СПб.: Тип. А. М. Котомина, 1872. – с. XXVIII.

Македонская, Ж. Х. Правовая природа Российской Федерации как социального государства: дис. … канд. юр. наук. – М., 1997. – с. 56.

Лукашева, Е. А. Социальное правовое государство. Проблемы обшей теории права и государства / под ред. B. C. Нерсесянца. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. – с. 79.

РI продолжает знакомить читателя с историей консервативной мысли Германии конца XIX столетия. Мы уже обратили внимание нашими предыдущими публикациями на то, что консервативный опыт Германии, особенно в период правления Бисмарка, включает в себя успешный пример сочетания – и это сочетание привело к превращению кайзеровской империи в самое прогрессивное государство Европы (где было введено всеобщее избирательное право и установлена пенсионная система). Вместе с тем, политические институты Второго рейха, впоследствии почти точно скопированные думской Россией, не позволяли обеспечить подлинного единения общества и взятия его выборными представителями ответственности за все неудачи власти. Военные поражения осени 1918 года обрушили германскую монархию, как за полтора года до этого – монархию российскую. Историк Сергей Бирюков продолжает свое углубленное погружение в историю германского консервативного сознания, которое так органично смогло претворить в себе и национальную, и социальную составляющую, и которое удерживало это сочетание в качестве европейской нормы до тех пор, пока оно не оказалось скомпрометировано социал-патриотизмом империалистической войны и еще в большей мере – тоталитаризмом эпохи национал-социализма.

Особого внимания в общем контексте дискуссий об истоках неудачи германского центристско-консервативного проекта в ХVIII-XIX веков заслуживают доктрина и концепт «консервативного социализма », оригинальным образом соединяющие в себе определенную национальную традицию и стремление адаптироваться к социальным вызовам эпохи, направив общество и страну по пути эволюционного и одновременно динамичного развития на основе творчески переосмысленных национально-консервативных ценностей.

«Консервативный социализм » (способный интегрировать в себя «левый консерватизм» как комплементарное направление мысли) - это идеология, основанная на , и в силу этого отрицающая любые идеологические концепты, предполагающие гипертрофию одного из этих начал в пользу другого (фашизм, «классический» революционный марксизм, нетворческий изоляционистский консерватизм и др.).

Столь же неприемлемыми для данного направления мысли являются гипертрофированный этатизм, упрощенный эгалитаризм, бюрократический конформизм, а равно любое нетворческое либо демагогическое прочтение национальной, или же социальной идеи.

Именно трагическое противопоставление национальной и социальной идеи в первые десятилетия ХХ века, а затем их неорганичный деструктивный синтез в рамках национал-социалистической доктрины являются, на мой взгляд, истоком потрясений и трагедий, перенесенных (и привнесенных далее в Европу) Германией в прошлом веке. Тем более актуальным является анализ возможных направлений «консервативно-социалистического синтеза», актуализировавшихся в истории немецкой политической мысли накануне эпохи потрясений.

Истоки драмы центристского консерватизма, разрушенного и дискредитированного экспансией правого радикализма, принявшего на завершающей стадии в 20-30-е годы ХХ века форму праворадикального революционизма с целью создания «нового порядка» коренятся .

Внутренняя политика канцлера Бисмарка, согласно Максу Веберу, содержала известный парадокс: реализуя на практике интересы национальной буржуазии, он стремился не допустить участия последней в политической жизни и ее адекватного политического представительства, не дав, по сути, сложиться новой и востребованной временем политической и партийной элите страны, способной взять на себя ответственность за нее в будущем.

Сложилась парадоксальная ситуация, когда Германией, шедшей по пути буржуазной модернизации, управляло прусское дворянство, контролировавшее бюрократический аппарат и армию – что породило систему «фальшивого управления государством» и известные деформации политического развития . Такой (без буржуазной по своему смыслу аграрной реформы), по мнению Б. Мура, вел к социально-политическому кризису, надлому и «скатыванию» в тоталитаризм .

Взяв за основу традиционное прусское представление о самодостаточности государства и его независимости от других субъектов политики, Бисмарк последовательно маргинализировал различные политические силы страны – представителей консервативного центризма (Католическую партию Центра), либералов (включая представителей национал-либерального течения, подобных упомянутому М. Веберу), социалистов (регулярно подавляя их и одновременно используя в качестве конъюнктурного политического инструмента – в зависимости от складывающейся политической ситуации).

В результате, именно «железный канцлер» не дал сформироваться политическому пространству, той политической среде, в рамках которой мог произойти синтез воззрений умеренных консерваторов, признающих необходимость глубоких и неконьюнктурных социальных реформ, с социалистами, признающими роль государства как главного социального арбитра и регулятора. Национальные интересы, идея германской государственности, социальная проблематика остались изолированными друг от друга, не будучи интегрированы в единый общенациональный политический дискурс. И поэтому после падения кайзеровской монархии в 1918 году возник политический вакуум, который сопровождался политической поляризацией общества и активизацией радикалов «слева» и «справа» .

«Железный канцлер» Отто фон Бисмарк

Политический раскол способствовал падению слабой и неконсолидированной Веймарской республики – открыв дорогу к власти национал-социалистам.

Источниками синтеза, который был способен сформировать полноценную центристскую (в перспективе – центристско-консервативную) платформу, могли стать учения, сформированные такими изначально разными мыслителями, как Лоренц фон Штейн и Фердинанд Лассаль . В то же время движение мысли консерватора фон Штейна, обосновавшего создание социального государства необходимостью избежать революции, равно как и движение мысли социалиста Лассаля, допускавшего признание государства социальным арбитром (ночным сторожем) в целях защиты интересов рабочих, встретившись с друг другом в определенной точке политического дискурса, обеспечивали искомый консервативно-центристский синтез . К этому вела содержательная логика их учений.

Лоренц фон Штейн: основоположение «консервативного социализма»

Особое значение в данном контексте имеют взгляды «консервативного социалиста» Лоренца фон Штейна. Без этой фигуры любой рассказ об истории как консервативной, так и социалистической мысли ХIХ в. останется неполным. Лоренц фон Штейн (1815–1890) - видный немецкий философ-государствовед, историк, экономист, профессор университетов в Киле и Вене, автор глубоких и оригинальных сочинений об обществе, государстве, праве. Основные сочинения: «Социализм и коммунизм в современной Франции» (1842), «История социального движения во Франции с 1789 г. до наших дней» (в трех томах), «Учение об управлении» (второй том издан после смерти Штейна), «Настоящее и будущее науки о государстве и праве Германии» (третий том издан посмертно) и др.

Примечательно, что фон Штейн - один из ярких и убежденных противников коммунизма, тонкий и последовательный критик работ Маркса. Характерно, что свою теорию «надклассовой монархии» он разрабатывал как альтернативу марксизму и как средство «спасения» исторического прогресса от «искажения» в виде социальных революций. Философские взгляды Штейна базируются на учении Гегеля, что вполне логично приводит его к стремлению поместить государство в центр политической жизни общества (впрочем, без преувеличения его значимости).

По своему происхождению, Лоренц фон Штейн - потомок имперских рыцарей, что внешне не коррелирует с его оригинальным учением в духе «государственного социализма». Весьма знаменит был его отец, Генрих-Фридрих Штейн – убежденный консерватор, отрицавший революцию и идеологию равенства, но одновременно не приемлющий монархического и бюрократического произвола. В качестве противовеса подобному произволу он последовательно отстаивал местные вольности и старые земские чины, в которых видел защиту индивидуальной свободы.

Назначенный прусским королем Фридрихом – Вильгельмом III на министерский пост в 1807 г., Штейн-старший осуществил ряд реформ, пытаясь упредить революцию. В результате этих преобразований были уничтожены сословные преимущества, отменена личная зависимость крестьян от помещиков, был узаконен свободный переход земли к новым собственникам (т.е. крестьяне и бюргеры получили возможность покупать дворянские имения). Одновременно Штейном была осуществлена реформа управления городов и областей. В соответствии с «Прусским городским уставом» в отдельных общинах, а затем и в целых провинциях были созданы выборные советы, а раскладка налогов и попечение о благоустройстве были вверены местным выборным лицам вместо чиновников. Все эти учреждения планировалось увенчать государственным собранием народных представителей, которые бы имели совещательный голос при короле и его министрах. Однако в 1810 г., по требованию Наполеона, опасавшегося обособления вассальной Пруссии, Штейн – старший был отправлен в отставку.

Эпоха фон Штейна-младшего - это эпоха укрепления Пруссии как государства, ставшего затем становым хребтом единой Германии . Эпоха, когда задачи национально-государственного строительства неожиданным образом переплелись с проблемами социально-классовых антагонизмов, столь ярко явивших себя в серии европейских революций 1848 г. Неординарность исторической ситуации требовала в качестве «ответа» новой идеологии, предлагающей новую модель интеграции немецкого общества (и европейских обществ в целом), в роли которой уже не могли выступать ни Жозефа де Местра и Луи де Бональда , ни «стихийный» либерализм приверженцев «laisser-fair», ни радикальный социализм в духе Огюста Бланки.

Ответом на запросы времени стала оригинальная немецкая версия «левого консерватизма», предложенная Л. фон Штейном, которого одни историки политической мысли числят по «либеральному ведомству», а другие - пытаются представить в качестве идейного предтечи идеологии социализма (например, К.С. Гаджиев), не проясняя глубокого своеобразия штейновского социализма и его идейных оснований. С точки зрения автора, Л. фон Штейн, (подобно Лассалю, речь о котором пойдет позднее) является «синтетическим идеологом», осуществившим весьма оригинальное и жизнеспособное соединение национально-консервативной (в обновленном и творческом смысле) и лево-эволюционной (реформистской) идей, и этот синтез выступил и выступает в качестве конструктивной умеренно-левой (общенародной) альтернативы как «революционному марксизму», так и ортодоксальному «нетворческому» консерватизму и «социально безответственному» либерализму рубежа ХIХ–ХХ вв.

В отличие от Лассаля, фон Штейн пришел к своей версии «левого консерватизма» и «государственного социализма» не «слева», а «справа». То, что присутствовало у Лассаля в форме некоторой политической интуиции, у фон Штейна обрело завершенную форму с учетом исторических особенностей Пруссии и Германии периода его жизни и деятельности. При этом, благодаря гибкости ума и глубокому пониманию политической современности, он сумел избежать крайностей «национал-изоляционизма» и апологетики военно-бюрократических традиций прусского государства, которые были свойственны Иоганну Готлибу Фихте («Письма к немецкой нации») и Освальду Шпенглеру («Пруссачество и социализм»), а также радикально-либерального «антигосударственного пафоса», присущего учению Вильгельма фон Гумбольдта , отрицавшему национальное «начало» в пользу общечеловеческого.

В своих рассуждениях Штейн исходит из того, что развитие общества (и, прежде всего, - института собственности) неизбежно ведет к образованию двух противоположных классов, «двух полюсов человеческого общения» - собственников и не-собственников. Вследствие этого жизнь общества наполняется классовой борьбой, а государство (в итоге захвата государственных «рычагов» классом собственников) превращается в орудие господствующих классов (феодалов или «промышленных собственников»), служит их частным интересам вместо того, чтобы служить общим интересам и быть социальным арбитром.

Особая роль в рамках социальной системе отводится фон Штейном государству. Если в обществе каждый руководствуется своей индивидуальной волей и отсутствует свобода, то государство органично соединяет индивидуальные воли в единое целое, подчиняет их общей воле и утверждает подлинную свободу. Однако последнее вовсе не приводит к социальной гармонии — в ответ на подобное позиционирование государства класс не-собственников вступает в борьбу, приводящую к революциям; этим, по Штейну, «объясняется весь ход европейской истории ».

Рассуждая подобным образом, фон Штейн приходит к выводу о неизбежности пролетарской революции при капитализме . Пролетариат, обреченный в условиях господства «промышленных собственников» на «вечный механический труд», рано или поздно осозна ет себя как «единое целое» (т.е. как класс) и выступит против класса угнетателей и поддерживающего их государства. Руководствуясь идеями социализма и коммунизма, он грозит уничтожить социальный строй, основанный на частной собственности, и в итоге - саму свободу.

Возможно ли избежать этого сценария? Согласно фон Штейну, для его предотвращения государство должно превратиться из «орудия частных интересов» в инструмент общей пользы , в «высший союз», в котором гармонически взаимодействуют все слои и классы общества. Сама же государственная власть должна быть самостоятельной и дистанцироваться от классов.

Какая же форма правления более всего способствует решению этой задачи? Для выполнения этих условий, по мнению мыслителя, не подходит ни абсолютная монархия (поскольку она основана на произволе одного лица), ни демократическая республика (в ней государственная власть недостаточно сильна и подотчетна обществу, что в итоге приводит к установлению власти неимущих, устанавливающих классовую диктатуру – что для фон Штейна является едва ли не аналогом охлократии по Платону).

Поэтому единственный выход, согласно мыслителю - в установлении конституционной монархии , где «начало власти органически сочетается с началом свободы ». Это, в свою очередь, достигается посредством разделения властей – монархической (княжеской), законодательной и исполнительной. В сочетании с народным представительством, это создает гарантии правопорядка и прав личности.

Независимая государственная власть сплачивает общество, решает «социальный» и «рабочий» вопросы, преодолевает влияние вредных идей (коммунизма). Последнее позволяет сохранить существующую экономическую и политическую систему, основанную на частной собственности, придав ей бо льшую социальную направленность.

Таким образом, по замыслу Л. фон Штейна, монарх возвышается над всеми ветвями власти, является гарантом соблюдения законов и инициатором социальных реформ в интересах ущемленных слоев населения (способствует повышению уровня их образования, производительности труда, уровня потребления и др.). Что касается идей Штейна о «надклассовом» характере государства, то это не столько утопия, сколько отражение реального положения вещей в Германии в 1870–80-е годы.

Лоренц фон Штейн

Прусское (а далее - и общенемецкое) государство, осуществлявшее экономическую модернизацию, укреплявшее институты власти и стремившееся по мере возможностей решить «рабочий вопрос », действительно отстаивало по преимуществу национальные интересы, постепенно приводя их в равновесие с социальными. И именно прусским государством были заложены основы для гармоничного соединения в политике принципов консерватизма (монархия как воплощение национальной идеи), либерализма (экономические свободы, обеспечившие объединенной Германии мощный экономический рост) и социализма (адресная и взвешенная социальная политика).

Однако отказ германской монархии от дальнейших реформ привел ее к закономерному крушению в ноябре 1918 г . а неспособность либералов (в союзе с социал-демократами находившимися у власти в период Веймарской республики) успешно решить социальный вопрос привел к торжеству национал-социалистов, которые, извратив до предела как консервативную, так и социалистическую идею, надолго похоронили надежды на достижение искомого консервативно-центристского синтеза.

Помимо этого, фон Штейн может с полным основанием рассматриваться как идейный предтеча правого, реформистского крыла германской социал-демократии, к которому принадлежат такие видные фигуры, как Э. Бернштейн , К. Каутский , Ф. Эберт и другие видные деятели этого направления. Его идея сочетания национально-консервативных (в творческом смысле) и социальных начал более чем актуальна для объединенной Европы, которая - вопреки его рекомендациям - сделала акцент на либеральное и социальное начала в ущерб национально-консерватизму.

Однако консервативно-центристский и консервативно-социальный синтез были принципиально невозможны без эволюции в этом направлении представителей германской социалистической (и в том числе марксистской по своему истоку) мысли. Своеобразным «зеркальным близнецом» фон Штейна на «левом» фланге немецкой политики выступил его младший современник Фердинанд Лассаль, биография которого является едва ли не диаметрально противоположной по всем аспектам судьбе основоположника «консервативного социализма».

Фердинанд Лассаль: к социализму через государство

Фердинанд Лассаль — политический деятель и мыслитель, который, пропустив Марксово учение «через себя», сумел предложить альтернативу его «ортодоксальной» версии, и более того - наметить альтернативные стратегии развития рабочего и левого движения еще в XIX веке.

Фердинанд Лассаль (1825–1864) - один из влиятельнейших руководителей рабочего движения 60-х годов ХIХ в. в Германии. Он родился в городе Бреслау (ныне - Вроцлав) в состоятельной еврейской семье. Проявив блестящие и разносторонние способности в гимназии, он далее учился на юриста в Бреславском и Берлинском университетах.

Общественная деятельность многообещающего молодого юриста Лассаля началась в 1846 г. выступлением в качестве адвоката в процессе в защиту графини Гартфельд против произвола ее мужа, влиятельного прусского магната. Процесс тянулся до 1854 г. (с перерывами) и был выигран Лассалем; однако по обвинению в похищении документов (а похитили их в действительности друзья молодого юриста), благодаря которым ему удалось выиграть процесс, он был заключен в тюрьму.

Между тем, адвокатская карьера не удовлетворяла яркой и необузданной натуре молодого интеллектуала-неогегельянца, что побудило его влиться в революционное движение. Так, во время революции 1848 года он руководит подготовкой восстания в Дюссельдорфе. Тогда же Лассаль знакомится с таким же, как он сам, молодым «эмансипе» Карлом Марксом , оказавшим на него большое влияние. К этому же времени относится и участие обоих социалистов в леворадикальной «Новой рейнской газете», где Лассаль проявляет себя как яркий публицист. Однако одной леворадикальной публицистикой деятельность Лассаля не исчерпывалась. Арестованный в конце 1848 г. за свое участие в подготовке восстания, Лассаль был освобожден в мае 1849 г.

Лассаль и его учение – детище своей эпохи, когда в социально-политической жизни Германии все более актуализировался «рабочий вопрос». В 60 – е годы ХIХ в. в Пруссии, в период борьбы либерального бюргерства против полицейской и феодальной реакции в ответ на революцию 1848 года, впервые заявило о себе и рабочее движение Германии. Его очагами стали округа больших индустриальных предприятий в Рейнской области, Саксонии и Силезии. Поскольку рабочие сначала выражали свои требования разрозненно и беспорядочно, их пытались организовать деятели из среды прогрессивной буржуазии. Так, мелкобуржуазный радикал и депутат Шульце-Делич стал разъяснять рабочим значение взаимопомощи и рекомендовал создавать свободные производительные товарищества. Однако эти советы более подходили для мелких мастеров, но не для фабричных и заводских рабочих. Против подобных рекомендаций резко выступил молодой журналист и адвокат Лассаль (изменивший незадолго до этого написание своей фамилии на французский манер после поездки в Париж), едко высмеявший «рецепты» Шульце-Делича рабочим.

Бурная политическая активность не стала между тем препятствием для философской рефлексии и литературного творчества. Помимо политической деятельности, Лассаль проявил себя как философ («Учение Гераклита Темного из Эфеса» (1858), правовед («Система приобретенных прав» (1861) и поэт (трагедия «Генрих фон Зиккинген», посвященная одной из трагических и величественных фигур эпохи Реформации в Германии).

Но главный труд Лассаля, в котором изложены его основные политико-правовые воззрения - «Программа работников » (русский перевод - 1920).

Однако рамки «буржуазной оппозиционности» и «прогрессивности» изначально оказались для Лассаля слишком тесными, не отвечающими масштабу событий, которые ожидали переживавших мощный общественный подъем Пруссию и Германию.

В 1862 г. Лассаль выступил против весьма умеренной политики прогрессивной партии по отношению к канцлеру Бисмарку, требуя более решительного давления на правительство. Однако это требование не встретило сочувствия со стороны либеральной буржуазии. И тогда Лассаль покидает ряды прогрессистов и решает обратиться к рабочим. И очень быстро оказывается одним из самых ярких пропагандистов учения Маркса, превосходя в популярности самого автора революционного учения.

Одновременно у самого Лассаля проявились серьезные теоретические расхождения с Марксом. Так, он не хотел звать рабочий класс к насильственной коммунистической революции, не верил в ее успех и не желал повторения «ужасов июньских дней» (жестокого подавления восстания парижского пролетариата в 1848 г.). Кроме того, значительно отличались от марксистских взгляды Лассаля на сущность и природу государства, которое он толковал скорее в духе Фихте и Гегеля. Поддержав «историческую миссию» прусской монархии в деле объединения Германии, Лассаль еще дальше отошел от своего старшего товарища. Наконец, между лассальяцами и марксистами существовали расхождения по вопросу об отношении к всеобщему избирательному праву, которое сам Маркс полагал «мелкобуржуазной утопией».

Между тем, как политический организатор Лассаль снова обходит Маркса и его единомышленников. В 1863 г. он разворачивает свою политическую программу в «Гласном ответе » - письме Лейпцигскому рабочему комитету, задачей которого был созыв общегерманского рабочего конгресса. В этом письме Лассаль выдвигает проект создания самостоятельной рабочей партии. Эта партия, по его замыслу, должна была отделиться от прогрессистов, за которыми рабочие до этого шли. Лассаль считал, что политической программой рабочих должно было стать завоевание всеобщего избирательного права, которое бы позволило добиться от властей проведения ряда необходимых реформ.

В результате, под влиянием Лассаля на рабочем конгрессе в Лейпциге в мае 1863 г. был создан Всеобщий германский рабочий союз, президентом которого на 5 лет с практически диктаторскими полномочиями избрали самого Лассаля.

Фердинанд Лассаль

Рост числа членов Всеобщего германского рабочего союза (1863–1875 гг.), в первое время чрезвычайно бурный, особенно в Рейнской области, оказался, однако, не столь масштабным, как этого хотелось Лассалю: значительная часть рабочих все еще шла за прогрессистами. Стремясь исправить ситуацию, Лассаль вступил в переговоры с Бисмарком, обещая ему поддержку рабочих при условии, если Бисмарк введет всеобщее избирательное право (что он и сделал в 1871 г. в обмен на поддержку депутатами - лассальянцами инкорпорации в Пруссию Шлезвиг-Гольштейна). В переписке с Бисмарком Лассаль рассуждает даже о возможности поддержки рабочим классом монархии, если бы она встала на подлинно революционный и национальный путь «и превратилась бы из монархии привилегированных сословий в социальную и революционную монархию ». Однако реализация этих планов была сорвана неожиданной гибелью Лассаля: 13 августа 1864 года неуемный романтик был смертельно ранен на дуэли румынским дворянином, оспаривавшим у него невесту.

Но главная цель бурной деятельности Лассаля была все же достигнута: «железный канцлер» даровал стране и всеобщее избирательное право, и трудовое законодательство . Однако в 1878 г. Бисмарк прекратил политическую игру, введя «исключительный закон против социалистов»: ибо борьбу против либералов он уже выиграл, и последние были ему уже не нужны как союзники; этот рудимент «военно-полицейской» монархии сохранился вплоть до 1890 г.

После смерти Лассаля рабочее движение Германии развивалось под сильным влиянием лассальянских идей, воплощенных в программе «Всеобщего германского рабочего союза», который представлял собой мощную силу. В то же время часть рабочих отвергла линию Лассаля и создала самостоятельную рабочую партию (оппозиционную Бисмарку Свободную народную партию - во главе с тяготевшим к марксизму саксонским мастером-токарем Августом Бебелем ). Но влияние наследия Лассаля было еще сильным - под воздействием лассальянства первая общегерманская рабочая партия, созданная в городе Эйзенахе в 1869 г. («эйзенахцы»), взяла наименование «социал-демократическая», а также включила в свою программу пункт о государственной помощи производственным товариществам и назвала свою газету «Народное государство».

В этот же период времени Всеобщий германский рабочий союз во главе с такими лидерами, как Швейцер, Фрицше, Гезенклевер и др. проводили линию на поддержку объединения Германии. Бывший друг Лассаля Л. Бухер стал секретарем Бисмарка и работал над проектом закона о социальном страховании. Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. лассальянец Швейцер звал рабочие массы сражаться во имя торжества «истинно немецкого духа», а другие лассальянцы - члены Северо-германского рейхстага - голосовали за военные кредиты.

В 1875 г. «Социал-демократическая рабочая партия Германии », руководство которой (А. Бебель и В. Либкнехт) стояло на позициях марксизма, договорилось об объединении со Всеобщим германским рабочим союзом» на съезде в городе Гота. Подготовленная к съезду «Готская» программа, наряду с традиционными марксистскими положениями, содержала также целый ряд идей Лассаля (например, идею создания производственных ассоциаций под патронажем государства), за что была подвергнута Марксом уничтожающей критике в работе «Критика Готской программы ».

Несмотря на эту критику, лассальянская линия прочно утвердилась в мировоззрении германской социал-демократии . Так, ревизионизм, провозглашенный в конце 1890-х годов ХIХ в. Эдуардом Бернштейном , также предполагал переход от идей революционной к методам мирной парламентской борьбы и мирного же перехода к социализму («Цель - ничто, движение - все »). Следуя национал-патриотической линии Лассаля, лидеры правого крыла СДПГ (Ф. Эберт, Ф. Шейдеман, Г. Бауэр и др.), с началом Первой мировой войны голосовали в рейхстаге за военные кредиты и поддержку воюющего правительства; в то время как левые социал-демократы (во главе с К.Либкнехтом, Р.Люксембург и К.Цеткин) оставались на позициях пацифизма и интернационализма.

По окончании Первой мировой войны правое крыло германской социал-демократии, обосновывая свой национал-патриотизм и отказ от революции, провозгласила знаменитый лозунг «Назад к Лассалю! ». Весьма близка по духу к лассальянству была и составленная в 1891 году Карлом Каутским «Эрфуртская программа», в которой не было понятия «диктатура пролетариата» и ориентации на революционную борьбу. В итоге, Лассаль в германской социал-демократии постепенно «съел» Маркса, что по праву позволяет ему считаться одним из идейных предтеч правого крыла германской социал-демократии и идейной платформы современной СДПГ.

Однако этим фактом значение Лассаля для развития левой политической мысли, безусловно, не исчерпывается.

В чем же состояла принципиальная новизна взглядов «немарксистского» социалиста Лассаля?

Согласно его исходному тезису, организующим и объединяющим началом общества на протяжении всей истории выступает государство. Здесь содержится существенный вызов «антигосударственной» политической философии Маркса. Государство, по Лассалю, представляет собой надклассовый институт или учреждение, осуществляющий «воспитание и развитие человеческого духа к свободе ». Как уже отмечалось, в случае Лассаля это была не столько утопия в духе Гегеля, сколько реальное отражение роли государства в истории Германии в 1870–80-ые годы;

При этом современное Лассалю общество, с его точки зрения, перестало соответствовать своей цели и сущности своей цели и сущности, поскольку буржуазия подчинила государство «грубой материи денег ». При помощи имущественного ценза на выборах она фактически превратила государство в своего слугу, охранника, «ночного сторожа».

В то же время, по убеждению Лассаля, реформированное государство способно привести рабочий класс к социализму через субсидируемые им «производственные ассоциации», гарантирующие рабочим «полный продукт труда» вместо борьбы за «частичное улучшение экономического положения». В связи с этим необходим отказ от революции и замена ее мирной борьбой на основе всеобщего избирательного права, а также признание приоритета интересов нации перед интересами рабочего класса («Государство принадлежит вам - потому что из вас оно и состоит. Государство - это вы, великая ассоциация беднейших классов »).

Все перечисленные идеи дали мощные всходы в политической мысли, несмотря на столь раннюю смерть самого Лассаля. Ибо как идейную платформу современной социал-демократии, так и современную концепцию социализма сегодня сложно представить свободными от влияния лассальянского наследия.
Собственно, что можно инкриминировать хорошо забытому сегодня Лассалю с высоты прошедших лет и революционных потрясений прошлого века ? Альянс с Бисмарком против либералов-прогрессистов, явившийся основанием для обвинений в предательстве интересов трудящихся? Но благодаря этой лассалевской «измене» ненадежным и косным, опасавшимся всякой «чрезмерной новизны» либералам рабочие Германии получили избирательное право и трудовое законодательство, что было настоящим успехом в условиях бюрократически-милитаристской и «глубоко реакционной» прусской (впоследствии германской) монархии.

Среди «методологических ошибок» Лассаля также часто упоминают рассмотрение им государства как «надклассового института» (вполне в духе философии Гегеля), что в конце концов склонило его самого и его единомышленников к своеобразному «прусскому патриотизму». Однако последнее обстоятельство отражало объективную реальность Германии середины ХIХ в., ибо прусский (а вскоре и немецкий) рабочий, в отличие от описанного Марксом в «Капитале» английского, не чувствовал отчуждения от промышленного труда, ибо действительно испытывал национально-патриотический подъем вследствие успехов своей укрепляющейся страны (что, естественно, потребовало синтеза левой идеи с национальной).

Чем же ценен для нас Лассаль в контексте несостоявшегося становления консервативного центризма?

Во-первых, органичным сочетанием левой идеи и патриотизма - ведь именно раскол между рабочим движением и национальной идеей, произошедший во многих странах Европы (когда выразители национальной идеи отказались от всякой социальности, а левые - и прежде всего коммунисты - от патриотизма как идеологии «реакционных классов»), привел, в итоге, к ситуации «европейской гражданской войны» и торжеству национальной и социальной идей в их искаженной форме - фашизму и национал-социализму.

Во-вторых, Лассаль (наряду с одним из идейных отцов «консервативного социализма» ХIХ в. Лоренцем фон Штейном) одним из первых попытался примирить рабочее движение и государство, делая ставку не на его разрушение, а на эволюционное изменение его природы в пользу большинства, предвосхищая не только эволюционную стратегию социал-демократии, сформулированую в знаменитой максиме Бернштейна («Цель ничто - движение все»), но и современные концепции «гуманистического и эволюционного социализма».

Тем самым ему удалось пройти между Сциллой леворадикального антигосударственного нигилизма и Харибдой тоталитарного этатистского социализма, столь сильно скомпрометировавшего левую идею в ХХ веке.

В-третьих, стремление Лассаля сочетать в своей доктрине элементы различных идеологем, перешагивая рамки идеологических догм (что Маркс и его единомышленники называли «эклектизмом»), позволили достигнуть необходимого в современную ему эпоху идейного синтеза и избежать искусов «экономизма», тоталитарного этатизма и разрушительного левацкого ультрадикализма, каждый из которых сам по себе был способен завести левое движение в тупик.

В-четвертых, именно политическая гибкость Лассаля, умение мыслить «поверх классовых барьеров» и готовность идти на неожиданные политические союзы (чего стоит один его альянс с «железным канцлером» Бисмарком) оказались весьма перспективными и в его эпоху, и особенно в ХХ веке, когда именно такой подход позволял левым добиться гражданского мира в сложных и многосоставных обществах.

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако если предположить, что в основу немецкой политической идеологии начала ХХ века был бы положен синтез идей в духе «государственного социализма» Л. фон Штейна с идеей «социализма через государство» Ф. Лассаля, Германии, вполне возможно, удалось бы преодолеть поляризацию политического дискурса и общую радикализацию германской политики в 20-30-е годы прошлого века (с возникновением вполне реальной угрозы гражданской войны). И в силу этого — избежать неадекватного синтеза «левой» и «правой» идей в рамках идеологии национал-социализма, принесшей неисчислимые бедствия самой Германии, Европе и всему миру.

Известным образом, некоторое подобие гипотетического «штейновско-лассальянского» синтеза (без глубокой рефлексии и перспективы) возникло в послевоенной Западной Германии, когда центристские по духу ХДС-ХСС и СДПГ стали полюсами политической системы, совместно участвуя в создании институтов социального государства и социально ориентированной рыночной экономики. Однако созданная в ФРГ система претерпела весьма глубокие и существенные трансформации после объединения Германии в 1990-м году. Современные трансформации германского общества, его политической и социально-экономической систем требуют, на взгляд автора, глубокой и основательной рефлексии наследия «консервативного социализма» и «левого консерватизма», способного предложить конструктивные ориентиры в деле решения современных германских проблем внутреннего развития – от преодоления кризиса социального государства до нового истолкования национальной идентичности.

Впервые концепция социального государства оформилась в трудах немецких ученых XIX в.: Лоренца фон Штейна, Ю. Оффнера, Ф. Науманна, А. Вагнера. Она была продуктом немецкой консервативной мысли.

Консерватизм, как реакция на Великую французскую революцию 1789 года, подпитывался революционными событиями 1848 года и развивался под действием революционной идеологии социалистов. Исходным пунктом консервативной философии всегда была установка на недопустимость революционных перемен, угрожавших основам существующего капиталистического строя. В любых призывах к переустройству жизни консерваторы видели опасное прожектерство, идущее вразрез с интересами правящего класса. Другими словами, теория социального государства стала ответом немецкого консерватизма на угрозы революционных преобразований, однозначно прозвучавшие в середине XIX века из уст угнетённых капиталом трудящихся масс во многих европейских странах.

Однако, отвергая революционные перемены, немецкие консерваторы не были против социальных изменений как таковых. Поэтому чем острее и очевиднее была опасность пролетарской революции, чем активнее проявляла себя социалистическая идея, тем решительнее росла готовность политических деятелей консервативного толка к социальному реформаторству «сверху». В целенаправленных социальных реформах они видели единственную альтернативу кровавой и разрушительной пролетарской революции после установления "диктатуры пролетариата". И если по определению К.Маркса пролетариат это наиболее бесправная, наиболее угнетённая и безграмотная часть рабочего класса, ибо ещё есть рабочая интеллигенция, как наиболее образованная часть рабочего класса, способная обучать трудовым навыкам молодёжь, и рабочая аристократия, наиболее обеспеченная часть рабочего класса, которую вполне устраивают буржуазная справедливость, когда всё решают деньги, и которая часто принимает сторону буржуазии, то кому нужна диктатура озверевших от произвола буржуазии безграмотных трудящихся масс???

Новые идеи в сфере идеологии и практической политики нашли свое теоретическое воплощение прежде всего в трудах немецкого философа, историка и экономиста Лоренца фон Штейна (1815–1890). Именно ему принадлежит научный приоритет в разработке первой теоретической концепции социального государства, содержащей новаторские для своего времени взгляды о возможностях и средствах государственной социальной политики. В этой теории отражены наиболее новаторские идеи о возможностях целенаправленной и планомерной государственной политике направленной на преодоление углубляющейся пропасти между богатством и бедностью.

Определяя сущность социального государства Лоренц фон Штейн в работе «Настоящее и будущее правовой и научно-государственной Германии» писал, что «Государство обязано поддерживать абсолютное равенство в правах для всех различных общественных слоёв и сословий, для каждой отдельной самоопределяющейся личности благодаря своей власти. Оно обязано способствовать экономическому и социальному прогрессу всех своих граждан, ибо только в таких условиях, развитие одного может быть условием развития каждого и именно в этом смысле требуется говорить о необходимости социального развития в странах с монополией капитала.» Будучи единственным гарантом развития гуманизма, равноправия и социальной справедливости, социальное государство, в понимании Лоренца фон Штейна, тем самым возвышается над всеми остальными институтами и интересами общества, определяя каждому с правом на труд и право на жизнь достойную труда.

Л.фон Штейн исходил из того, что любая монархия станет впредь пустой тенью, превратится в деспотию или погибнет в качестве республики, если не найдет в себе нравственного мужества на проведение необходимых для развития определённых социальных реформ. Тем самым Л. фон Штейн заложил основы теории социальной политики, которая впоследствии трансформировалась в теорию социального государства.

Наиболее последовательное изложение теории социального государства представлено в труде Л. фон Штейна «История социального движения Франции с 1789 г.» Автор поставил перед собой цель – найти возможности устранить классовые противоречия, неизбежно возникающие в буржуазном обществе, средствами самого государства!

Тем самым он пытался решить назревший «социальный вопрос», обострение которого могло привести к разрушительным последствиям. Лоренц фон Штейн предложил следующее решение: с помощью государственной власти и новых социальных законов неимущие классы (прежде всего трудящиеся массы) должны «изменить свое зависимое от капитала положение, обусловливаемое природой труда, в положение независимое, материально обеспеченное», чтобы право на труд законодательно гарантировало каждому право хотя бы на социально-бытовые условия жизни достойно труда!

Такое решение «социального вопроса» созвучно самой революционной риторике того времени. Если не знать, что данная формулировка принадлежит консерватору, то можно подумать, что ее автором является представитель социалистического направления. Неслучайно известный немецкий историк и философ Э. Трёльч назвал Л. фон Штейна «предшественником Маркса, поскольку он ставит пролетариат в ту же диалектическую противоположность и, исходя из этого, дает ту же конструкцию будущего социального государства».

Безусловно, Лоренц фон Штейн и Карл Маркс, будучи современниками, хорошо знали научные труды друг друга. Так, в частности, К. Маркс в работе «К критике политической экономии» критикует Лоренца фон Штейна за то, что он рассматривает товар вне его стоимостных характеристик. А в работах «Немецкая идеология» и «Святое семейство» К. Маркс делает ряд критических замечаний в адрес Л. фон Штейна как «переводчика идей французского социализма на язык Гегеля».

Хотя открытая дискуссия по «социальному вопросу» между К. Марксом и Л. фон Штейном отсутствовала, по всему видно, что они были непримиримыми оппонентами, предлагающими совершенно разные способы решения социальных проблем. Как утверждает Э. Трёльч, «у Л. фон Штейна разрешение противоречий происходит не революционным путем, а при помощи социальных реформ на основе государственного социализма... < > У Маркса разрешение классовой борьбы приводит к автономному, основанному на добровольном коллективном труде несущему в себе человеческое общество противоположное хозяйству с рыночным анархизмом». Если К. Маркс и Ф. Энгельс высказывают представление о социальном капитале как коллективном продукте, который должен приобрести характер общественной собственности, и выступают за захват пролетариатом политического господства с целью вырвать у буржуазии право на пользование этим капиталом, то Лоренц фон Штейн показывает, что капитал есть сконцентрированное в руках части общества средство сохранения общественной зависимости рабочего класса и что устранить порабощение рабочих можно только путем социальных реформ на основе государственного законодательства, которое должно распределение средств для жизни привести в соответствие с их общественным характером производства. Казалось бы цели близки, но смотрим дальше.

Проведение социальных реформ Л. фон Штейн связывал с целенаправленной политикой государства, так как государство всегда должно стоять выше капитала и труда и само «сильно терпит от зависимого положения низшего, чисто рабочего класса, так как чем многочисленнее этот класс, тем беднее может быть само государство из-за развития его революционности и нарастания условий для межклассовой борьбы.» А Маркс доказывает, что чаще бывает так, что чем богаче государство, как бюрократический аппарат власти, тем беднее может быть трудящееся население страны!

В то же время Лоренц утверждает, что «государство может разрешить социальные проблемы трудящихся масс путем создания такого государственного устройства и таких установлений, которые позволили бы населению с правом на труд иметь право на базовые средства для жизни на основе социально-трудового законодательства и самому населению решать свои социальные проблемы отношением к общественно необходимому труду. Этот путь превращает государство в социальное и позволяет обеспечить каждому человеку условия своего социального благополучия». Под этими условиями Л. фон Штейн понимал не только духовное или хозяйственное благополучие как таковое, а именно живое и свободное развитие всех, которое делает это благополучие достижимым для каждого человека, что мы и наблюдаем сейчас во многих социально развитых государствах.

Необходимо отметить, что социальное государство не стремится полностью изменить классовую структуру общества и совсем уничтожить классовые противоречия, оно лишь пытается сгладить, минимизировать, сбалансировать эти противоречия, что в будущем может полностью упразднить разделение общества на антагонистические классы. Реальным способом достижения этого является возможность перехода человека из одного класса в другой путем изменения отношения к общественно необходимому труду.

Если же государство «не в силах выполнить свою высшую социальную функцию, которая заключается не в подчинении одного класса интересам другого, а в гармоническом разрешении их противоречий, тогда ее место занимает элементарная власть физических сил и гражданская война уничтожает вместе с благосостоянием всех и само государство, которое не могло понять и сохранить этого благосостояния.» - писал Штейн.

Миссия социального государства на уровне государственного управления выражается в двух основных задачах: во-первых, способствовать развитию свободного межклассового движения, во-вторых, помогать тем, кто терпит лишения. Лоренц фон Штейн показал, как эти две задачи реализуются в конкретных управленческих функциях государства:
1) устранение юридических препятствий развитию свободного межклассового движения;
2) попечение об общественной нужде, которое призвано обеспечить каждой личности социальные условия жизни от общего производимого количества базовых средств для жизни относительно равномерно по относительному равенству рабочего времени как относительно равного количества труда, а качество благополучия по результатам квалификации труда;
3) содействие трудоустройству на благо общества, чтобы каждый имел от общества необходимое социальное благополучие достойно количества и квалификации своего труда.

Таким образом, Лоренц фон Штейн рассматривал «социальный вопрос», по сути, с точки зрения угнетённых трудящихся масс, что, безусловно, соответствовало конкретно-исторической интерпретации его теории в момент создания.

В понимании Штейна государство является единственным гарантом социальной справедливости и тем самым «возвышается над всеми остальными общественными институтами и интересами». На этом основании философ XX в. Питер Козловски считает Л. фон Штейна апологетом социального государства и защитником полной независимости такого государства от монополии какого-либо капитала, кроме как от социального, природного и интеллектуального капитала самого общества.

С такой обобщающей трактовкой трудно не согласиться, поскольку Лоренц фон Штейн в разработке своей социально-философской концепции однозначно стремился обеспечить органическое участие народа в образовании государственной воли. Но для него участие народа «означает не народное представительство, а максимальный учет интересов, пожеланий, самого духа народа при выработке и проведении государственной политики. Только такое участие народа не будет подрывать самостоятельность государственной власти. Только какому государственному деятелю будет выгодна такая политика государства? Поэтому только партийный парламентаризм и активное участие народа в этом парламентаризме может дать истинно демократическое направление для социального развития общества.

Определяя сущность социального государства, Л. фон Штейн писал: государство «обязано поддерживать абсолютное равенство в правах для всех различных общественных классов, для отдельной самоопределяющейся личности благодаря своей власти. Оно обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо, в конечном счете, развитие одного выступает условием развития другого, и именно в этом смысле говорится о социальном государстве».

Сегодня такое определение социального государства считается классическим, хотя есть мнения, что отмечаемого многими исследователями развития концепции социального государства с момента введения самого термина в 1850 г. фактически не происходило, так как обращалось внимание лишь на отдельные аспекты деятельности государства в социальной сфере в области страхования жизни, здравоохранения, образования, а не на все проявления социального обеспечения. В действительности это, конечно же, не так. Современное понимание социального государства недалеко ушло вперед по сравнению с теорией Л. фон Штейна и любое исследование в этой области должно отталкиваться от определения немецкого ученого, так как в нем виден подход к государству как к арене классовой борьбы и впервые утверждается приоритет соотношения «личность – государство» взамен прежнего «общество – государство», а главной целью социального государства объявляется экономический и социальный прогресс, морально-нравственное здоровье и интеллектуально-духовное развитие каждого.

В определении Лоренца фон Штейна можно выделить следующие сущностные характеристики социального государства.

Первое. Лоренц фон Штейн писал, что социальное государство не просто поддерживает абсолютное равенство в правах для всех общественных классов и отдельной личности, а обязано это делать; государство не просто способствует экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, а обязано способствовать этому. Государство не просто выполняет некие функции социального характера, а обременено обязанностью выполнять их, предоставляя своим гражданам право требовать от государства выполнения этих обязанностей.

Внешним правовым проявлением сущности социального государства являются те социальные обязанности государства перед человеком, которые, как правило, закрепляются на конституционном уровне в виде системы прав человека и гражданина. Именно обязанность государства заботиться о человеке, а не сама забота, составляет главное принципиальное отличие социального государства от всякого другого.
Любое государство должно выполнять социальные функции, проявляя заботу о своих гражданах. Но только на определенном этапе исторического развития, особенно в условиях обострения классовой борьбы, в чём и заключается необходимость политического объединения трудящихся масс в политические партии, государство признает это своей обязанностью! В таких условиях человеку предоставляется право получать помощь от государства не в виде милостыни, а гарантированно, быть правомочным требовать от государства выполнения взятых на себя социальных функций. Взяв на себя обязательства обеспечить определенные условия жизни своим гражданам, социальное государство уже не может сложить их с себя, так как возложенная или принятая на себя обязанность неотвратима. Если же государство в конкретный исторический момент по каким-то причинам не может выполнять взятые на себя обязанности в полном объеме, то данный факт лишает нас возможности рассматривать такое государство как социальное, поскольку государство не выполняет своих обязанностей.
Другими словами, главная отличительная черта социального государства – это признание и закрепление со стороны государства своих обязанностей соблюдать все оформленные законодательно социальные гарантии перед гражданами. Именно монополией закона о социальных гарантиях достойно труда социальное государство отличается от государства с монополией капитала, то есть с монополией рынка и денег. Сегодня современная Россия только показушно заботится о своих гражданах, причём часто за счёт более духовно развитого населения, а не системно и не по государственной программе.

Второе. Социальное государство не только обязано, но и может выполнять свои функции по обеспечению всех социальных гарантий. Эту возможность ему дает власть, природные ресурсы и производительные силы в лице трудоспособного населения, которое веками накапливало социальный капитал в виде основных средств производства, науки и культуры. А культура, как известно, это совокупность достижений человека или общества в определённый период их развития. Необходимость применения власти обусловлена тем, что выполнение гражданами своих гражданских обязанностей может быть сопряжено с государственным принуждением, например когда речь идет о соблюдении законов. Действительно, права и интересы более сильных членов общества могут быть ограничены в интересах более слабых членов общества и нарушение социально-трудового законодательства должно строго караться по статьям закона! В этих условиях, предупреждал Л. фон Штейн, государству придется сдерживать натиск представителей господствующего класса, не желающих делиться со своими соотечественниками, которые тоже имеют свои обязанности и права, которые должны соблюдаться согласно законодательства. А долг каждого гражданина независимо от его сословной, классовой, половой, религиозной и прочей принадлежности – выполнять решения государственной власти, то есть той власти, которая имеется у социального государства и в силу того, что оно социальное, и в силу того, что оно – государство, и в силу того, что законы этого государства приняты большинством объединённого и хорошо организованного для достижения своих целей населения страны! Закон суров, но это ЗАКОН!

Третье. Социальное государство само заинтересовано в выполнении взятых на себя обязанностей. Если рассматривать государство как «высшую личность», как самостоятельный субъект, обладающий собственными интересами и целями, то главной целью государства является самосохранение, то есть поддержание существующего политического и социального строя. Воля к самосохранению заставляет государство использовать все возможные способы для разрешения противоречий, опасных для его целостности. Именно поэтому борьбу за свое существование на определенном этапе развития государство вынуждено вести не на языке политических идей, а на языке реальных интересов трудящихся масс. Смысл становления государства в качестве социального заключается в том, что человек, будучи удовлетворенным уровнем и качеством своей жизни, имея возможности для свободного развития, скорее всего, не будет стремиться радикально менять свое положение – так обеспечивается естественная стабильность общественной структуры, в том числе политическая стабильность, что составляет главную цель социального государства.
Другими словами, когда обнаруживается, что государство может быть разрушено в результате революционных изменений и что единственной альтернативой этому является обеспечение каждому человеку условий для достойной жизни или как минимум гарантий достойного существования, то государство, наделенное властью, выбирает эту (вторую) альтернативу в качестве предпочтительной, в силу чего и становится социальным.

Таким образом, конечная цель социального государства – это сохранение социально-политической стабильности, то есть условий, при которых и государственная власть, и население страны чувствуют себя в полной безопасности. Поэтому в деятельности социального государства нет ничего альтруистического, то есть того, что бы государство делало себе в ущерб. Государство так же заинтересовано трансформироваться в социальное, как оно заинтересовано в своем сохранении и развитии. Л. фон Штейн писал, что развитие отдельных личностей, составляющих государство, становится степенью развития самого государства: «…чем ничтожнее его граждане, тем оно само ничтожнее; чем меньше они развиты, тем менее развито и само государство».

В этой связи некоторые современные авторы дают ошибочную интерпретацию сущности социального государства, определяя ее как максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей членов общества, последовательное повышение уровня жизни населения и снижение социального неравенства, обеспечение всеобщей доступности основных социальных благ, прежде всего качественного образования, медицинского и социального обслуживания.

Заметим, что государство, в том числе и социальное, не может ставить перед собой неосуществимых целей, выражающих мечты граждан о полном удовлетворении всех своих потребностей. Подобное представление о цели социального государства скорее всего могло возникнуть у некоторых авторов под влиянием пропаганды советского периода развития общества. В основе подобных определений социального государства лежит представление о полном совпадении интересов государства и личности, что на самом деле не одно и то же. Как показал Лоренц фон Штейн, главная цель государства – сохранение социально-политической стабильности путем установления баланса между различными общественными интересами. Эта цель включает в себя не столько снижение социального неравенства, сколько снижение его остроты с помощью создания достойных условий жизни для всех граждан по количеству и квалификации труда каждого на рабочем месте в экономике страны для благополучия каждого! Дети должны иметь всё необходимое для своего развития за послушание и хорошую учёбу, старики как уже заслужившие своим трудом достойную старость! Шанс социального государства на осуществление такой задачи заключается в том, что главная цель государства не противоречит интересам большинства его населения, ибо в демократическом государстве законы должны приниматься этим большинством! Именно в условиях социальной и политической стабильности возможно безопасное существование и свободное развитие каждого.

Исследование Лоренца фон Штейна и вся последующая история показывают, что по своей природе феномен социального государства носит ярко выраженный политический характер, что означает сознательное взятие властью на себя социальных обязательств в целях сохранения социальной и политической стабильности. В этом плане современный теоретик социального государства Е. А. Лукашева подтверждает правоту выводов Лоренца фон Штейна, говоря: «Социальное государство пришло вслед за правовым, потому что последнее в его классическом либеральном (формальном) варианте опиралось прежде всего на принципы индивидуальной свободы, формального юридического равенства и невмешательства государства в дела гражданского общества. А это привело к глубокому фактическому неравенству, кризисному состоянию экономики и к классовой борьбе. Все это уже требует от государства перехода в новое качественное состояние и выполнения им новых государственных функций».

Новыми функциями, вытекающими из теории социального государства, становятся:

– ограничительная функция, которая проявляется по отношению к господствующему классу и с помощью которой решаются такие задачи, как ограничение монополии капитала, регламентация трудовых отношений, регулирование экономики, концентрация материальных и финансовых средств на социальные программы для нужд населения и для его защиты от посягательств кого-либо на право жить по своим законам;

– обеспечительная функция, решающая задачи социального страхования, социального обеспечения, предоставления возможностей для получения населением необходимого образования, юридического и медицинского обслуживания;

– гарантирующая функция. Давая гарантии и закрепляя их законодательно на конституционном уровне в виде системы прав человека и гражданина, государство, по сути, становится защитником человека, предоставляя ему не только право иметь за свой труд всё необходимое для достойной труда жизни, а получать это гарантированно при помощи действенных государственных служб обеспечения законности.

Подводя итоги, можно сказать, что теория социального государства Лоренца фон Штейна стала не только набором новых методов государственного управления, а явилась парадигмой деятельности государства на определенном этапе своего развития. Безусловно, теория социального государства возникла в результате организованной политической борьбы рабочего класса Европы против угнетения капиталистами за свои человеческие права и в дальнейшем дала ощутимые результаты европейским народам в плане достижения высоких стандартов жизни и социальных гарантий в XX веке. Однако в начале XXI в. наметились новые проблемы, требующие своего осмысления и решения в рамках развития теории социального государства.
Во-первых, необходимо выяснить, каково в современном мире оптимальное соотношение между индивидуальной свободой, демократией и активной регулирующей ролью государства. Насколько совместимы права и свободы человека с властью социального государства.

Во-вторых, требует специального анализа роль гражданского общества и социального государства в развитии прав и свобод граждан для благополучия и стабильности в обществе. В этой связи следует уточнить формы гражданского общества и социального государства в условиях народовластия.

В-третьих, известно, что теория социального государства возникла как теория национального государства в эпоху становления монополистического капитализма. Но в современном мире рушатся рамки мононационального государства, а международное право приобретает доминирующий характер. Сегодня при построении социального государства невозможно не учитывать реалии глобализации и полинациональности в государствах Запада. Поэтому в социальной философии очень актуальным становится соотношение национального и глобального (международного) при решении социальных вопросов. Но это уже тема для других статей.

КАК СФОРМИРОВАТЬ СОЦИАЛЬНО РАЗВИТОЕ ГОСУДАРСТВО.

Экономика, это хозяйственные отношения организованные для удовлетворения потребностей членов общества в жилье, питании, одежде, в средствах связи, информации, транспорта, в военных средствах для защиты своих интересов от каких-либо посягательств на свободу жить по своим законам, для развития правоохранительных органов, средств необходимых для развития здравоохранения, образования, искусства и пр.

Когда в стране с развитым парламентаризмом народ выбирает программу той партии, где есть пункты о социальных гарантиях для населения; когда жизнь организуется прогрессивным и гуманным, экономически и юридически грамотным правительством, избранным от победившей на выборах партии для реализации этой программы, правильно расставив все приоритеты и акценты в экономическом развитии всех возможных социальных гарантий для обеспечения ВСЕГО населения нормальными социальными условиями жизни достойно количества и квалификации их труда на рабочем месте в общественной экономике страны; когда формируются все права и свободы граждан для обеспечения этих гарантий, при постоянном совершенствовании орудий труда и средств производства; когда развивается производство всех необходимых КАЖДОМУ средств для жизни, средств коммуникаций и для интеллектуально-духовного развития каждого, то именно тогда и начинается прогрессивное социальное развитие и наступает царство свободы от наёмного рабства и от экономического угнетения трудящихся власть и богатство имущими!

1. По вопросу обеспечения ЖИЛЬЁМ.

В каждом экономическом регионе жильё, как и категории квалификации трудящихся, определяется в 6-10 категорий качества для распределения по квалификации, а по метражу не более среднепроизведённого по региону от равенства рабочего времени как количества труда. Это заставит представителей власти расширять жилищное строительство, а всех трудящихся повышать квалификацию, ответственность и дисциплину.

ЗАКОНОМ определяется, что жильё свыше допустимых норм или его появление на рынке только после превышения 20 кв. м. ЖИЛОЙ ПЛОЩАДИ на работающего и 16 кв.м. на ребёнка по региону после обеспечения всех нуждающихся по социальным нормам, которые постоянно повышаются с развитием общества и его экономики.

Устанавливается нижний предел гарантированного для каждого члена общества количество метров ЖИЛОЙ ПЛОЩАДИ на 15-20% меньше от среднепроизведённого по региону. Формируем службы для перераспределения имеющегося жилищного фонда и приводим их в соответствие с целями по обеспечению социальных гарантий для каждого ЗАКОНОПОСЛУШНОГО ГРАЖДАНИНА СТРАНЫ без нарушения законности и принципов социальной справедливости, создавая информационную базу для обеспечения прав каждого согласно жилищного законодательства. Это необходимо в случаях изменения социально-экономических ситуаций граждан без нарушения их законных прав и прав детей на необходимые для нормального развития социальные условия жизни достойно труда родителей на рабочем месте в общественной экономике.

Обеспечивается своевременный ремонт или снос пришедшего в негодность и строительство нового благоустроенного жилья для обеспечения потребностей населения в соответствии с планово-предупредительным ремонтом жилья и коммуникаций и лет через пять граждане России станут одними из самых обеспеченных в СНГ по жилью!

Правда, некоторые меня упрекают в необходимости служб перераспределения имеющегося жилищного фонда. И что здесь несправедливого??? Естественно, если человек сменил работу на менее квалифицированную, а не вышел на пенсию и не заболел, почему он должен занимать жильё не соответствующую его квалификации??? Где справедливость??? Это обязательно снизит число "летунов" и лентяев! Ведь они должны будут освободить жильё для соответствующего специалиста и занять в соответствии своей квалификации на новом месте работы!!! Сейчас людей вообще увольняют, оставляя без средств к существованию, а человек не должен оставаться без работы, чтобы иметь соответствующие труду социальные условия, если человек не хочет учиться, чтобы подтвердить или повысить свою квалификацию!!! Зачем создавать несправедливые социально-экономические взаимоотношения, плодить нищету и преступность, чтобы потом мужественно бороться с этим???

Если сегодня говорить только о таком социальном благе, как благоустроенное жильё, то в России за тысячелетия её развития к сегодняшнему дню построено всего около 20 квадратных метров жилья на каждого россиянина, а благоустроенного едва ли и 10 кв.м. наберётся.
Если сегодня всего половина россиян разбогатеет настолько, что позволит себе купить на каждого члена семьи всего по 40 кв.м. жилья, где будет жить вторая половина россиян даже при хорошей зарплате??? Через сколько столетий у КАЖДОГО будет по 40 метров, пусть и в бараке, если будем строить такими темпами???

А жить всем хочется в БЛАГОУСТРОЕННОМ ЖИЛЬЕ!!! Если будут установлены нормы жилья от его общего количества в стране относительно равномерно от количества жителей по равенству рабочего времени, а качеством пусть и не всегда по относительному уровню квалификации труда её жителей, то ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ ХУДО-БЕДНО ВСЁ- ТАКИ БУДЕТ РЕШЁН, хоть и не совсем справедливо. При помощи такого закона, зарплаты, дружбы и трудолюбия всё равно многие смогут сделать жилище таким, какое их больше устраивает. Но если всё будут решать только ДЕНЬГИ и РЫНОК, то ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС в России не будет решён НИКОГДА!!! Поэтому в обществе гуманизма, равноправия и социальной справедливости подобный ЗАКОН должен быть!

2. По вопросу обеспечения продуктами питания.

Определяются потребности населения в необходимых продуктах для полноценного сбалансированного здорового питания и нормы их потребления в соответствие с возможностями страны, согласуется их количество с количеством жителей по регионам и обеспечивается снабжение не ниже этих норм при рынке сверх производимого. Формируются службы для обеспечения производства, закупок и распределения необходимых для здоровья каждого разнообразных продуктов питания, для ликвидации злоупотреблений производителей и предприятий общественного питания при удовлетворении потребностей населения.

Правительство страны и на местах всемерно способствует развитию сельского хозяйства, предприятий пищевой промышленности для организации производства и закупок основных продуктов питания необходимых для нормального развития и полноценной жизни населения страны, обеспечивая своевременную доставку продовольствия к столу потребителя вплоть до гарантированного обеспечения каждого через продовольственные склады, магазины или предприятия общественного питания. Для этого по возможности использовать многоразовую тару не снижающую санитарные нормы, что будет обеспечивать снижение распространения мусорных полигонов, снижать загрязнения окружающей среды и обеспечивать относительную чистоту в населённых пунктах.

Принимаются все необходимые меры процессуально-юридического характера в обеспечении законности для ликвидации любых злоупотреблений при производстве продуктов питания в сельском хозяйстве, на предприятиях их переработки, при хранении на базах, предприятиях общественного питания и торговли, что может вести к порче продуктов питания и вредить здоровью граждан, используя имеющийся опыт социально и экологически более развитых стран мира. Согласуется мера ответственности работников этих сфер и обеспечение за их труд с условиями развития социальной справедливости.

Внедряется комплексное сбалансированное питание в производственных буфетах, столовых и других пунктах общественного питания по типу санаторно-курортных по месту учёбы, работы или жительства членов общества, сохраняя рынок на качество приготовления, услуги обслуживания и на те продукты питания, которые не входят в необходимый ассортимент и на излишки от ассортимента, набор и количество которых извещается через средства массовой информации гласно и регулярно.

Принимаются все необходимые меры контроля при производстве, хранении и распределении продуктов питания, гарантирующий их доставку населению качественными и без задержки.

3. По вопросу обеспечения одеждой и текстилем.

Делается всё, чтобы сбалансировать производственные и финансовые возможности страны по производству и закупкам необходимых населению материалов и тканей, требуемой фурнитуры и сырья для производства разнообразной сезонной одежды обуви, белья и чулочно-носочной продукции с потребностями населения для их удовлетворения в необходимых для обеспечения здоровья людей в конкретных климатических условий и по достойным человека нормам.

Наводится порядок на ткацких, швейных, обувных фабриках, способствуя их снабжению сырьём, оборудованием, специалистами и усиливается контроль при производстве, закупках и в распределении тканей, предметов одежды и обуви с внедрением процессуально-юридических норм ЗАКОНА для достойного наказания любого при злоупотреблении в этой области промышленности. Уделяется особое внимание модернизации производства той продукции, которая пользуется популярностью у населения десятилетия, это постельное бельё, ткани для мебельной промышленности, для пошива пальто, курток, костюмов, лёгкого платья, детской одежды, обуви и прочее, обеспечивая своевременную доставку населению при минимальных издержках и не нарушая принципов социальной справедливости.

Правительство на местах способствует развитию рынка на услуги по крашению, пошиву, ремонту и на предметы одежды не входящие в необходимый ассортимент для удовлетворения необходимых потребностей населения.

Для физического, интеллектуального и духовного развития граждан России уделяется особое внимание здравоохранению, дошкольному воспитанию, образованию, оздоровительному спорту, вопросам социального обеспечения по старости и нетрудоспособных, а также общественным средствам связи, информации и транспорта, необходимых для полноценной жизни населения страны, обеспечивая в этом направлении режим максимального благоприятствования.

Не забывая, конечно, и о том, что необходимо иметь для защиты от посягательств кого-либо на наше право жить по этим законам!!!

В основе развития экономики – обязательные планово-профилактические ремонты и замена основных средств на более совершенное и производительное после выработки ресурса, поскольку жизнь и труд людей в стареющих и разваливающихся основных жилых и производственных фондах может привести к тяжёлым социальным последствиям. А несвоевременная замена и обновление оборудования в энергетике и на транспорте просто к трагедиям, поэтому вопросам повышения квалификации и условий жизни работающих в этих областях уделяем особое внимание, учитывая их профессионализм и ответственность.

А разве для страны с такими богатыми природными ресурсами и с таким народом это такая уж и утопия? Достаточно только хороших организаторов и желание большинства населения и это всё можно сделать реальностью!!!

И никакой уравниловки, а равенство только перед диктатурой ЗАКОНА! Уравнивание людей, неравных по достоинствам, по способностям, по энергии, по инициативе, по бережливости в быту и в производственных отношениях есть условие вопиющей несправедливости, является концом совершенствования людей и общества, смертью прогресса и свободы, началом морального уродства членов общества. Если человек работает хорошо – в благоустроенном районе, хорошей планировки, где прихожая и кухня более двадцати метров, но жилой площади не более двадцати. Остальные метры на рынке, если уже есть излишки законодательно оформленных норм жилой площади. Плохо работает – в бараке, вода холодная, туалет на улице… Ну, а если не хватит на всех бездельников бараков, категории жилья всё
равно должны быть по уровню труда человека, а иначе это не справедливо, когда человек работает плохо, а живёт хорошо, какой же ему стимул работать лучше??? Когда в семье жена работает по шестой категории, а муж по первой, ведь всякое бывает, получат среднее по качеству, это проблема семьи, а не общества.

Но социальное расслоение людей в обществе по уровню богатства, а не по общественно полезному труду; отсутствие права на нормальные социальные условия жизни необходимые для полноценного развития достойно количества и квалификации труда относительно равномерно от относительного равенства рабочего времени, а качеством по результатам квалификации труда на своём рабочем месте в общественной экономике, есть ещё большая несправедливость и приводит к ещё более мощным социальным потрясениям!!! Те же, кто получил большое наследство, или выиграл крупную сумму, пусть ставят в своём жилище золотые унитазы, люстры из бриллиантов и другие безделушки, но не лишают население возможности иметь определённые законом социальные условия жизни и право на достойные человека нормы необходимых для жизни социальных благ от их общего количества, которые производятся ДЛЯ ВСЕГО НАРОДА РОССИИ и должны им принадлежать ДОСТОЙНО ИХ ТРУДА!!!
А если жизнь людей определяют только деньги, часто украденные у народа, то это справедливо для буржуазного, капиталистического общества, а не для общества равноправия и социальной справедливости!!! Деньги ведь не отменяются, как и частная собственность, изменяется только ЗАКОН РАСПРЕДЕЛЕНИЯ сначала НЕОБХОДИМЫХ КАЖДОМУ СОЦИАЛЬНЫХ БЛАГ (социализм), затем с развитием производительных сил и СРЕДСТВ КОММУНИКАЦИИ для общения и познания окружающего мира в свободное от необходимого труда время (коммунизм); а затем и гарантии каждому на свободный доступ к интеллектуально-духовному богатству человечества и в получении ЛЮБОГО ОБРАЗОВАНИЯ в это свободное время, так как истинное БОГАТСТВО ЧЕЛОВЕКА И ЕСТЬ ЭТО ЕГО СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, которое может УВЕЛИЧИВАТЬСЯ по мере развития общества и его экономики и наступит последняя фаза ноократического общества (интеллектизм), чтобы дать начало новой эры развития человечества – КОСМОЛИТИИ, но это будет развитие уже совсем другого сообщества…
А в России ещё ЦИВИЛИЗАЦИЯ не закончилась, а основой цивилизации, как известно, является борьба классов, а не борьба мудрой сущности человека с его животной сущностью, ибо ум с добром это МУДРОСТЬ, а ум без добра - ХИТРОСТЬ! А кто любит людей хитрых, лукавых и изворотливых?

Именно поэтому вопрос социального благополучия населения может решиться только тогда, когда будут вводиться прямые социальные категории оплаты за труд конкретными необходимыми для жизни КАЖДОГО социальными благами в виде благоустроенного жилья, качественных продуктов питания, добротной фактуры на одежду количеством от равенства рабочего времени, а качеством по квалификации труда, как и зарплату, так как только такое распределение может определять СОЦИАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ПО ТРУДУ на необходимые нормы всего этого для благополучной жизни КАЖДОГО!!! Именно так это было в развитых общинах древности, где гуманизм, равноправие и социальная справедливость были основой жизни, но сейчас это делается в социально развитых странах на более высоком уровне, когда рынок формируется только ВНЕ количественных и качественных норм этих средств необходимых для нормальной и здоровой жизни, не позволяя развиваться нищете и преступности!!! Ибо деньги всегда определяли и всегда будут определять ЧАСТНЫЙ характер присвоения социальных благ на их рынке теми, у кого достаточно денег для такого присвоения в ущерб тех, кто таких денег не имеет, хотя работает не меньше, но часто иметь даже необходимое не в состоянии.

И ещё необходимо всем запомнить, что превращение частной собственности на средства производства в общественную или государственную собственность не позволяет народу иметь средства потребления достойно своего труда, если платой за труд являются деньги, даже если они выплачиваются пропорционально выполняемой работе! Меняется только характер собственности средств производства, а способ распределения социальных благ сохраняется прежний, через рынок! А говорить о равноправии и социальной справедливости для всех при рынке всё равно, что говорить о свободе для всех при рабстве

Ведь общественно полезный труд - это труд направленный на благополучие ВСЕГО общества, а не только тех, у кого много денег, а некоторые трудятся лишь на лишение людей такого благополучия, значит это антиобщественное деяние и должно пресекаться по закону! А где такой закон и нормы определяющие социальное благополучие и его взаимосвязи с деятельностью населения? Вот такие законы и предлагается внедрить в жизнь общества.

Конечно, такие законы не сделают всех поголовно честными, порядочными и счастливыми, да и возможно это только в стране, где люди живут сплочённо, всегда готовы прийти на помощь друг другу, где правительство заботится о своём народе, но такое устройство общества без сомнения не только позволит ликвидировать нищету и обездоленность среди честных и трудолюбивых людей, но и богатых не обидит, ибо всё, что будет вне социальных норм остаётся на рынке, а при условиях прямого народовластия можно повышать нормы необходимого при развитии экономики общества! А разве только это не стоит воплощения в жизнь подобного общественного устройства? Только люди лишённые чести и совести будут против такого устройства и можно сделать вывод, каких людей объединяет сегодня Российская Федерация, если они не объединяются в свою политическую партию с такой программой против нищеты и бесправия.

P.S. Я НЕ МАРКСИСТ, ПОСКОЛЬКУ ПРОТИВ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА! Пролетарий не МОЖЕТ БЫТЬ ДИКТАТОРОМ, так как по Марксу это "самая угнетённая, самая безграмотная и самая беднейшая часть рабочего класса"! А кому нужна диктатура безграмотных масс??? Особенно если в партии пролетариата одни пролетарии, а вождями потомки дворян или бывшие бандиты... А есть ещё рабочая интеллигенция, способная нести разумное, доброе, вечное в своей воспитательной работе с молодёжью, и рабочая аристократия - лётчики до сих пор на рабочей сетке, а какие они пролетарии?!

ПРОТИВ ЛИКВИДАЦИИ ДЕНЕГ!!! Уничтожить нужно не деньги, а их монополию в процессе распределения средств необходимых для нормальных социальных условий жизни относительно равным количеством от относительного равенства рабочего времени, а качеством по результатам квалификации в труде на рабочем месте в общественной экономике. Чтобы каждый имел право иметь их достойно труда не ниже оговоренных в законе норм для нормального развития, ибо ДЕНЬГИ всегда определяли и всегда будут определять ЧАСТНЫЙ характер приобретения материальных благ теми, у кого их достаточно для такого приобретения, в ущерб тех, у кого денег для достойной труда жизни не достаточно, независимо от того, трудится человек на благо общества или нет, заработал он деньги или украл. Но если деньги можно распределять пропорционально труду, почему нельзя самое необходимое от их общего количества по равенству рабочего времени, а качеством по квалификации достойно труда на рабочем месте в общественной экономике??? Не хватает ума или совести, духовности или милосердия???
А ведь ДУХОВНОСТЬ на Руси, как и во многих странах мира, определяется и воспринимается как способность сострадать, сопереживать, сочувствовать обманутым, обездоленным, немощным, стремление помочь им, и известно, что подобное бывает свойственно даже животным. А лицемерие публично нигде и никогда не признавалось, и не будет признаваться примером добродетели и образцом для подражания, это удел слабых, хитрых и беспринципных, ибо ум с добродетелью – это мудрость, а ум без добродетели – хитрость. А кто уважает людей хитрых и изворотливых? Только такие же, как они сами! И не надо путать духовность с религиозностью...

ПРОТИВ ОБОБЩЕСТВЛЕНИЯ СРЕДСТВ ПРОИЗВОДСТВА!!! Превращение частной собственности в общественную или государственную не делает необходимые для жизни социальные блага доступными каждому по количеству и квалификации своего труда, это меняет только характер собственности средств производства, а способ распределения средств потребления сохраняется прежним, через рынок посредством товарно-денежных отношений, а говорить о равноправии и справедливости для всех при рынке всё равно, что говорить о свободе для всех при рабстве!

ПРОТИВ СУЩЕСТВОВАНИЯ КАКОГО-ЛИБО ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА. НЕ БЫЛО никакого переходного периода между рабовладельческим и феодальным государством, между феодальным и капиталистическим! Отменили закон с монополией права на рабовладение и законом утвердили крепостное право - нет рабовладельческого государства! Отменили монополию закона на крепостное право и сформировалось право наёмного труда и монополия капитала - нет феодального, отменили монополию капитала и установили монополию ЗАКОНА О СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЯХ - нет капитализма!!! А если на необходимые социальные блага уже нет монополии капитала, какой же это капитализм? Это уже социализм! А когда гарантии распространятся и на ВСЕ средства коммуникаций, то начнётся коммунизм! Но и это не рай для всех, недовольные всегда найдутся...

Я ПРОТИВ ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ и правительственного переворота, ибо при истинной демократии судьбу народа должен решать сам народ выбирая наиболее интересную для себя программу парламентских партий, которые ведут борьбы за власть, а не кучка авантюристов для своих сомнительных целей!

О КАКОМ СВОБОДНОМ ТРУДЕ ГОВОРИЛИ МАРКС, ЛЕНИН И ПРОЧИЕ? Это человек должен быть свободен в своём выборе - участвовать в общественно-необходимом труде по своим способностям и стремлениям, чтобы иметь от общества всё необходимое для СВОБОДНОЙ от наёмного рабства жизни, или не участвовать - и ничего не получать от общества. Или быть наказанным за воровство. Каждый выбирает своё и заслуживает то, что имеет. Но человеческое общество тем и отличается от других иерархических общественных систем животного мира планеты Земля, что способно на более высоком уровне обеспечивать исполнение законов своей жизни, и если этого не происходит, то стоит ли говорить о каком-либо развитии разума и духовности такого народа, кроме стремления жить за счёт других посредством накопления своего капитала??? А ведь именно это лежит в основе капитализма - монополия капитала!!!

Некоторые мои оппоненты опасаются каких-то внутренних причин невозможности создания благополучных социальных систем, ссылаясь на неизбежность кризисов, на нежелание людей работать на тяжёлых, вредных и опасных для здоровья производствах, ибо невозможно опираться на сознательность масс без кнута и пряника, да и вседозволенность с опорой на богатство и власть - это как наркотик! А как лечить такую наркоманию?

А как это делается в Норвегии, Исландии и в других социально развитых странах? Если рабочих мест больше нет, а производства необходимы? Разве обездоленность и социальные гарантии это не кнут и пряник? А богатство, как и незнание законов, от ответственности перед народом не освобождает, если законы СОБЛЮДАЮТСЯ!!!

А кризисов при сокращении монополии капитала и при монополии закона о социальных гарантиях при исполнении своих обязанностей на рабочем месте в общественной экономике при соблюдении всех норм безопасности труда быть не должно!!! Ибо если количество выпускаемой продукции соответствует нормам по удовлетворению насущных потребностей населения, то о каком экономическом кризисе может идти речь??? Социально-экономические кризисы развиваются только от несоответствия между товарной и денежной массами при удовлетворении населением их потребностей. А если кто-то хочет кормить тунеядцев, то пусть кормят, только как потом эти тунеядцы будут жить при потере кормильцев, что они заработают на старость? Камеру в тюрьме, если будут воровать и нарушать ЗАКОН?