Мотивации и деятельности а н леонтьев. Билет. Основные этапы формирования мотивационной сферы у детей. Механизмы развития мотивации по А. Леонтьеву. Постановка проблемы качественных различий мотивации деятельности: К. Левин и А.Н. Леонтьев

Можно ли называть отцом человека, который дал тебе жизнь, но в этой жизни никак и никогда не участвовал?

Можно ли восстановить прерванную связь?

"Я запинаюсь с самого начала. Как к тебе обратиться? Папа? Я так давно этого не произносила… Ты же от нас ушёл, ты же бросил нас с мамой… Ты ушёл, когда мне было года три, но я помню те редкие моменты, когда ты приходил поздравить меня с днём рождения и с новым годом, и ещё какими-то праздниками… Но я видела, какую боль своим приходом ты доставлял маме. Она то плакала, то очень злилась, а мама, мама для меня тогда была единственным и поистине близким человеком. И я готова была сделать всё, что угодно, чтобы облегчить ей эту боль. И тогда я решилась… Помнишь, когда мне было двенадцать лет, я написала тебе письмо и запретила тебе приходить. А ты так и сделал… А я для себя исключила слово папа и тебя самого. И я забыла всё, что знала о тебе. Папа… Папа… Проговариваю это про себя, и крик боли вырывается из груди и слёзы застилают глаза… И уже хочется не говорить, а кричать: ты меня бросил! Ты меня предал! Почему-у-у-у? Почему ты сделал так, как я просила? Почему перестал приходить? Почему ты послушал меня тогда — маленькую девочку, почему отказался от меня? Я же всё равно ждала тебя!!! Я всё надеялась, что раздастся звонок, и ты войдёшь с пакетом конфет, как тогда, раньше, помнишь? А ты не приходил… А мне так был необходим твой взгляд, твои отцовские объятия и поцелуи, твоя защита и поддержка… И я вдруг остро ощутила, как много было всего, чего в моей жизни не было. Я прямо-таки физически ощутила это отсутствие. Я росла, окружённая твоим отсутствием. У меня не было человека, который помог бы мне отдалиться от матери, понять мою отдельность и отличие от неё. На меня не был обращён взгляд мужчины, который бы наблюдал, как с годами моё тело постепенно превращается в тело женщины. У меня не было бабушки и дедушки с твоей стороны и никаких рассказов о них, хотя я ношу их фамилию. И тоска всё больше наполняла мою душу. И появилась рана, а это больно. Во мне что-то окаменело. И я запретила себе испытывать боль, и я чётко поняла, что доверять мужчинам ни в коем случае нельзя. Как будто часть сердца оторвали и выкинули… Всё, не могу больше писать. Эмоции переполняют меня, написанное вырвалось мощным потоком, а силы иссякли… И глаза, полные горьких ледяных слёз, практически ничего не видят…

Прошло два дня, прежде чем я смогла взять в руки написанное тебе и прочитать… Папа, перечитав своё письмо, я поняла, что из любви к маме, из солидарности с ней, я сама отказалась от тебя и от твоей любви! А маме не хватило мудрости не поддерживать меня тогда, двенадцатилетнюю девочку, в столь опрометчивом поступке. И я разделила с ней её боль и обиду на тебя. И я носила мамины чувства в себе очень долго… А свои чувства, истинные дочерние чувства к тебе, я упрятала очень глубоко. Папа, папочка…, теперь я вспомнила твои глаза и твой любящий и тёплый взгляд. Теперь я точно знаю, что ты меня любил. И я снова плачу, но это уже другие слезы — тёплые слёзы…

Я попросила маму дать мне фотографии с твоим изображением. Нашлась только одна — свадебная. Но я вижу, как ты бережно и нежно поддерживаешь маму под руку, я вижу, с какой любовью ты смотришь на неё. С такой же любовью ты смотрел и на меня, и у меня от этой мысли вырастают крылья… и появляется чувство свободы… Папочка, как мне этого не хватало! И я уже отчётливо понимаю, что то, что между вами — тобой и мамой произошло, меня абсолютно не касается. Это только ваши дела. Я знаю, что я рождена в любви, хоть эта любовь между вами и была недолгой, но я чувствую ту твою любовь, чувствую каждой клеточкой своего тела, и моя душа от этого расцветает.

Папа, не знаю, увидимся ли мы с тобой, и какова будет наша встреча, я пока так далеко не заглядываю. Сейчас в своём втором письме к тебе я хочу лишь сказать — спасибо за то, что ты подарил мне жизнь, спасибо за твой взгляд, полный любви и теплоты, с которым ко мне вернулась вера, вера в любовь и доверие. Мне очень жаль, что я не осознала этого раньше… Твоя дочь".

Папа, я люблю тебя. Люблю с самого первого мгновения. С тобой всегда было тепло, весело и интересно. Когда ты был рядом, я чувствовала себя увереннее и сильнее.

Но потом ты уехал, уехал работать… Я ждала тебя, но ко мне пришли грусть, печаль и одиночество. Без тебя я стала слабой и неуверенной. Ты спрашивал, почему на всех фотографиях, когда я улыбаюсь, мои глаза печальны? Потому что не было тебя рядом, папа!

Каждую ночь перед сном я так хотела услышать твои шаги в подъезде. Ты приезжал все реже и реже. Я знаю, что – то произошло у вас во взаимоотношениях с мамой. Но мне казалось, что ты бросил меня. Я всегда ждала тебя. И ты появлялся, решал мои проблемы и исчезал. Но все было не так. Как будто мой мир раскололся на 2 кусочка, и от этого было всегда грустно и больно. Все было не так.

У твоего папы есть сын, уже взрослый, твой братишка.

Мне 12 лет, в голове помутнение, в глазах все расплывается от слез и хочется просто кричать, кричать так, чтобы твой крик затмил, перекрыл, оглушил все эмоции и ту боль, которая заполнила сердце так мгновенно и превратило его в огромный камень обиды, разочарования и страха.

Так вот почему папы никогда нет дома, НИКОГДА! Я жду его днями, неделями. А когда он появляется, привозит множество подарков, одаривает тебя бесконечными поцелуями и комплиментами – начинается жизнь, я чувствую себя полноценной, я ничего не боюсь, потому что меня ЛЮБИТ мой ПАПОЧКА! А потом снова месяц одиночества и ожиданий. Я спрашиваю: «Мам, а когда папа приедет?», «Скоро, доченька, скоро, он трудится и старается, чтобы мы хорошо жили, поэтому у него не получается приезжать часто…» Я всегда чувствовала за этой фразой подвох, я видела его в маминых глазах. Это была печаль.

Его долго не было. Днем боль утихала, а ночью возвращалась вновь: «Он променял тебя на другого ребенка, ты не нужна ему, он не любит тебя, он живет с новой семьей, у него теперь есть СЫН, продолжатель рода, а кто ты, ты просто ошибка». Столько разных мыслей и глупых и обоснованных приходило и покидало голову, но одна единственная поселилась надолго «Я ЕГО НИКОГДА НЕ ПРОЩУ».

В одно мгновение вся моя жизнь поменялась, я закрылась от друзей и родителей, я перестала быть жизнерадостным наивным ребенком. Я старалась быть как мальчик, стала одеваться по-другому, даже изменилась моя походка, мне хотелось доказать отцу, что я тоже могу быть мальчиком, что он может и меня любить и я смогу продолжить его дела, он сможет на меня положиться и доверить в будущем свой бизнес. Боже, какие нелепые детские мысли, но это именно эти мысли заполнили мое сердце, сердце которое так жаждало любви и старалось эту любовь ЗАРАБОТАТЬ.

Я видела, что тебе тоже было очень больно. Как то мы вместе с тобой плакали, и ты говорил: «никогда не ошибайся, особенно, когда жизнь многих зависит от тебя, потому что падаешь вниз не только ты, но и все кто рядом». Я знаю, ты не хотел ошибаться.

С тех пор уже прошло больше 20 лет. Обиды утихли, раны затянулись. Теперь я понимаю многое, понимаю, почему я такая, понимаю причины своих неправильных поступков. Понимаю тебя. Все понимаю, но грусть осталась. И люблю тебя так же сильно. И нужен мне ты также сильно сейчас, как тогда.

Я понимаю, как это просто выйти замуж и развестись сегодня. Но я изо всех сил буду беречь свой брак , буду стараться для своего мужа и для своих сынишек, чтоб они никогда не чувствовали одиночество, не приобрели ненужные комплексы и страхи, а знали что мама и папа рядом и бесконечно любят их.

Один дедушка очень любит внуков. Так любит, так любит, что всякий раз почти рыдает от тоски по телефону, когда говорит с дочерью. Она живет в другом городе. Наконец, дедушка приезжает. Не виделись много месяцев. Первое, что говорит он: «Где мои сокровища, где мои цветочки?»

Цветочки прибегают, начинают прыгать, шуметь, вопить, дёргать.

Второе, что говорит дедушка через пять минут:
- Ну, всё, дети. Идите к себе. Дайте взрослым поговорить.

На этом общение с сокровищами и заканчивается.

В патриархальном обществе мужчины детей любят… но на расстоянии. Теоретически. Могли бы вообще внимания не обращать, но нет же - любят. На фотографиях, по телефону.

В основном в семьях до сих пор распределение ролей такое, что мужчина зарабатывает, а женщина воспитывает наследников. Роль отца в том, чтобы прийти домой, дать всем понять, что он тут главный, он всех кормит и поит. Он поцелует жену, потреплет за макушку ребенка, узнает, как сын закончил третий класс, удивится, что класс уже шестой, но рассердится, что четверть сдана с тройками. И забудется в сериалах или футболе. Или играх.

Есть история про одного знакомого - он назвал троих детей от трех разных жён Сашами. Универсальное имя. Чтобы не перепутать. Звонит тебе ребенок, а ты вспоминаешь: «Коля… Миша… Степа...» Сложно.
Один приятель разругался с женой и два года не видел детей. Потому что семья имеет смысл или целиком, или никак. Но это ещё человечный вариант - он ведь всё-таки начал с ними общаться.

А известны десятки историй, когда мужчина уходит от женщины, словно и не заметив, что детей оставляет тоже. Кончилась любовь - кончились дети.

В моем близком кругу был вопиющий случай. Одна знакомая встречалась с мужчиной, который был невероятно рад тому, что она забеременела. Радость, и забота, и внимание, и «уходи с работы - я все оплачу - пусть у ребенка будет мать» длились шесть месяцев. А потом он пропал вместе с некой суммой, отложенной на отдых и на аренду квартиры. Через неделю позвонил, сказал, что она ему изменяла, и что ребенок ни его. И все. «У ребенка должна быть мать».

Другой полтора года уговаривал подругу родить, а как только она зачала, дал денег на аборт и покинул здание.

Но женщины тоже странные. Иногда кажется, что они рожают детей, только чтобы ими манипулировать. Все мы знаем эти жуткие истории «твой отец - негодяй, не смей с ним общаться». Я знаю одну даму, которая нарочно на глазах семилетнего сына пыталась отравиться - чтобы вернуть мужа. В итоге запретила бывшему встречаться с детьми. (Он, правда, не поддался на это.)

Такое ощущение, что и женщины, и мужчины используют детей как шайбу. Бац - и дети летят в ворота. Гол. Яростная схватка. Гол в ворота противника.

Но все же, даже если ребенок растёт в полной семье, всегда заметна разница между отцовским и материнским участием.

Однажды я встретилась с хорошим знакомым, которого не видела много лет. Он что- то бубнил о том, что опять женился, и у него ребёнок, потом не очень внятно рассказал про другого ребёнка. Потом стало ясно, что ребёнок от какой-то подруги, и он параллелен тому, что от жены. А вскоре он озвучит основную идею - ему нравятся дети, нравится их делать, и он хочет еще. Причем от разных женщин. Например, не хочу ли я ребёнка? Он бы его обеспечивал.

Такая прекрасная мужская мечта. Иметь детей. Но не быть отцом. Или быть, но не чаще одного раза в две недели - часа на полтора.

Бывают и веселее персонажи. Есть человек с шестью детьми. Живет с матерью последнего. Пока и она его не выгонит. Уходя, он уходит навсегда. Милый, кстати, человек - легко отказывается от родительских прав, если, например, жена уезжает навсегда за границу.

После развода ребёнок почти всегда остается с матерью. Какая бы странная она ни была, она все-таки выполняет свой долг. Потому что отец просто исчезает. То есть перестает быть отцом вообще.

В этом есть такая варварская инфантильность: я сделал свое дело, размножился, а вопрос выживания - не моя забота. Я иду дальше, завоевывать новые земли, где тоже напложу по образу и подобию своему. И пойду дальше. Мое дело - идти. Ваше дело - оставаться.

Все вы - те, кто не платит алименты, кто не видит своих детей месяцами, а некоторые десятилетиями, кто вяло отказывается от родительских прав и валит вину на истеричку жену, вы - ненормальные.

Вам наплевать на чудо, которое вы сотворили вместе с женщиной, вам наплевать на этих наивных и доверчивых мальчиков и девочек, которые ждут, что придёт папа и скажет, как он их любит.

Я видела глаза мальчика, который кричал младшему брату (на тысячный вопрос «а когда придёт папа?»): «Да никогда!»

Я видела глаза взрослой девушки, когда она говорила о том, что отец наконец-то стал с ней общаться. Смешно, что её папа всегда был в семье. Просто она всё детство не была ему интересна. О чём взрослому мужчине говорить с ребенком?

Это вы виноваты в том, что у этих детей, у ваших детей, такие глаза.

Вы понятия не имеете ни о том, что такое быть мужчиной, ни о том, что такое быть родителем.

И да - наказанием вам будут ваши дети. Те, кого лишили любви, никогда этого не прощают. К сожалению, не только вам, но даже самим себе.

Мотивы и потребности (по А. Н. Леонтьеву). Один из главных вопросов - это «вопрос о соотношении мотивов и потребностей», - писал

Само развитие потребностей связано с развитием их предметного содержания , т.е. с развития мотивов. Ведь даже витальные потребности удовлетворяются для того, чтобы с их помощью действовать. «Но субъективные переживания, хотения, желания и т.п. не являются мотивами потому, что сами по себе они не способны породить направленную деятельность, и, следовательно, главный психологический вопрос состоит в том, чтобы понять, в чем состоит предмет данного хотения, желания или страсти» (выделено нами. - Авт.) А.

Потребность - это объективная нужда в чем-то. Мотив - это поиск конкретного предмета удовлетворения потребности. Например: голод - потребность, конкретный съедобный объект - мотив.

Правда, есть и определенные сомнения относительно соотношения мотивов и потребностей, обозначенного в работах Леонтьева, где мотив связан с предметом удовлетворения потребности. Например, И. Г. Кокурина, считает, что такое понимание мотива несколько ограниченно, поскольку «в одном предмете могут воплощаться самые разные потребности» .

Но если учесть, что потребности осознаются, а осознание - эго сложный процесс, предполагающий изменение отношения и к своим потребностям, и к предметам их удовлетворения, то получается, что человек постоянно уточняет для себя, для чего ему нужно то-то и то-то. В том-то и проблема, что для удовлетворения какой-то потребности могут использоваться разные предметы. И человек постоянно решает для себя, какой предмет ему нужен в большей степени. При этом могут включаться не только чисто прагматичные соображения (например, какой-то предмет более «доступен», значит, ему и отдается предпочтение), но и различные этические ограничения, что наиболее интересно в условиях переходного или деградирующего общества, когда вопросы мотивации тех или иных действий приобретают все больше этическую окраску.

Связь мотива и цели деятельности (по А. Н. Леонтьеву). «Генетически исходным для человеческой деятельности является несовпадение мотивов и целей... мотивы актуально не осознаются субъектом... правда, нам нетрудно привести их мотивировку , но мотивировка вовсе не всегда содержит в себе указание на действительный мотив» (выделено нами. - Авт.) .

Близкие мысли можно обнаружить и у С. Л. Рубинштейна, который писал о том, что в общественном производстве «прямой целью общественноорганизованной человеческой деятельности является выполнение определенной общественной функции; мотивом же ее для индивида может оказаться удовлетворение личных потребностей». Но при этом само «единство деятельности конкретно выступает как единство тех целей, на которые она направлена, и мотивов, из которых она исходит» (выделено нами. - Авт.) .

Но мотивы могут и осознаваться (например, когда мы просто понимаем, что какое-то действие доставляет нам удовольствие). Здесь часто возникает противоречие таких эмоционально окрашенных мотивов и личностного смысла (чего-то более важного, глобального по отношению к простому действию). Это раздвоение является следствием полимотивироваииости деятельности. Например, трудовая деятельность общественно мотивированная, но она управляется и такими мотивами, как, скажем, материальное вознаграждение .

«Таким образом, - пишет Леонтьев, - одни мотивы, побуждая деятельность, вместе с тем придают ей личностный смысл; мы будем называть их смыслообразующими мотивами. Другие, сосуществующие с ними, выполняют роль побудительных факторов (положительных или отрицательных) порой остро эмоциональных, аффективных, - лишены смыслообразующей функции; мы будем называть такие мотивы мотивами-стимулами» (выделено нами. - Авт.). Отсюда возникает проблема иерархии мотивов.

Интересно, что в структуре одной деятельности определенный мотив может выполнять функцию смыслообразовапия , а в другой - функцию дополнительной стимуляции. Например, мотив общения в разговоре со скучным собеседником явно не является смыслообразующим - для соблюдения норм приличия. Но если это общение с любимым человеком, то оно становится существенным.

«Парадокс состоит в том, что мотивы открываются сознанию только объективно , путем анализа деятельности, ее динамики. Субъективно же они выступают только в своем косвенном выражении - в форме переживания желания, хотения, стремления к цели... Эти непосредственные переживания и выполняют роль внутренних сигналов, с помощью которых регулируются осуществляющиеся процессы... Осознание мотивов есть явление вторичное , возникающее только на уровне личности и постоянно воспроизводящееся по ходу ее развития» (выделено нами. - Лет.) .

Механизм «сдвига мотива на цель деятельности» (по А. Н. Леонтьеву). В ходе развития человеческой деятельности (прежде всего, трудовой) происходит ее усложнение, дифференциация и специализация, когда люди чаще занимаются более-менее фиксированными производственными функциями.

«Естественное следствие этого состоит в том, что происходит как бы сдвиг мотива на цель этих действий. Действие теперь тоже преобразуется, но уже превращаясь не в операцию... а в деятельность, теперь имеющую самостоятельный мотив. Благодаря этому мотивы также вступают в круг сознаваемого» .

«Решающий психологический факт состоит в сдвиге мотивов как раз на такие цели действия, которые непосредственно не отвечают естественным, биологическим потребностям» . Например, это могут быть познавательные мотивы и др.

Механизм сдвига мотива на цель - это еще один штрих, объясняющий само развитие мотивов. Но возможны и обратные преобразования, когда деятельность утрачивает свой мотив и превращается в простое действие или операцию (например, автоматизированные действия и операции).

Мотивы и задачи деятельности (но С. Л. Рубинштейну). «Единство деятельности создается, прежде всего, наличием больших задач, подчиняющих себе ряд более мелких, частных задач, входящих в них в качестве звеньев. Включение действия в новый, более обширный, контекст придает ему новый смысл и большую внутреннюю содержательность, а его мотивация - большую насыщенность. Действие, становясь способом разрешения более общей задачи, теряет специально к нему относящуюся преднамеренность и приобретает особую легкость и естественность» .

Сами мотивы определяются задачами, в решение которых включается человек. «Мотив для данного действия заключается именно в отношении к задаче, к целям и обстоятельствам, при которых действие возникает». Сам личный мотив человека - это своеобразный «приводной ремень для того, чтобы подчинить его деятельность объективной логике задач, в разрешение которых он включен» .

Интересно, что «одна и та же задача является психологически задачей различной трудности, когда ее приходится решать в различных социальных ситуациях» . Например, одно дело читать лекции в подготовленной (мотивированной) аудитории и совсем другое - в неподготовленной (немотивированной). Правда, если использовать примитивные приемы обольщения аудитории, то и в неподготовленной аудитории может быть «успех».

Проблема оценки эффективности деятельности. Прежде всего это проблема оценки (признания) и самооценки своего труда. Это интересно, так как оценка (признание) труда сама по себе влияет и на мотивацию, и на качество труда. С. Л. Рубинштейн писал: «...оценка, направленная на личность действующего субъекта, воспринимается иначе, чем оценка, направленная на те или иные действия. Однако оценка все же совершается на основании результатов деятельности, ее достижений или провалов, достоинств или недостатков и поэтому она сама должна быть результатом, а не целью деятельности. Для того чтобы прийти к положительной оценке, надо идти по направлению цели своих действий. Там, где оценка становится самостоятельной целью субъекта... как бы минуя цель самого действия... в деятельности наступают те или иные отклонения. Это случается при публичных выступлениях» .

Интересно, что «не только положительная, но и отрицательная оценка может оказать благотворное влияние, если она обоснована и мотивирована» .

Мотивация и уровень притязаний. Связь мотивации с уровнем притязаний личности давно является не только предметом научного исследования, но и воспринимается многими даже на уровне обыденного сознания. Например, если ученик без успеха решает задачу, с которой не справляются и студенты, то вряд ли он сильно огорчится, но если ему скажут, что такую задачу легко решают учащиеся младших классов, то это его огорчит и заставит как-то освоить пути ее решения. При этом возникает интересная закономерность: «с повышением уровня достижений личности, как правило, повышается и уровень ее притязаний» .

Связь мотивации и успешности деятельности (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн). Проблема переживания успешности как основа формирования личностного смысла деятельности. До сих пор очень популярны «гедонистические концепции» мотивации, где все объясняется «принципом удовольствия». Интересно, что если крысам вживляют электроды в центры удовольствия, то они доводят себя до изнеможения; мотивы здесь не развиваются, а разрушаются. «Особенность эмоций состоит в том, что они отражают отношения между мотивами (потребностями) и успехом... они возникают вслед за актуализацией мотива (потребности) и до рациональной оценки субъектом своей деятельности» . На основании переживания успеха (или неуспеха) деятельности формируется «личностный смысл деятельности» (но А. Н. Леонтьеву).

Интересно, что «даже успешное выполнение одного и того же действия вовсе не всегда ведет к положительной эмоции» (например, чихание во время спектакля). Интересно также и то, что «успех или неуспех в одной области деятельности может существенно сместить вверх или вниз уровень притязаний детей в другой области, особенно если уровень притязаний во второй области еще не установился» .

Важно при этом различать личный успех и успех общественный.

С. Л. Рубинштейн пишет: «В действительности мотивы личного успеха вовсе не безраздельно господствуют в поведении людей. Все подлинно великое и ценное, что было сделано людьми, сплошь и рядом делалось не только в целях личного успеха и признания, но иногда и с явным пренебрежением к нему. Сколько больших новаторов в общественной жизни, в науке, искусстве делали свое дело, не получая при жизни признания, и тем не менее не отступались от него, не сворачивали на те проторенные дорожки, которые с наименьшей затратой сил вели к личному признанию и успеху! Но одно дело - личный успех, успех данного индивида, который достигается и в том деле, которое он ради этого успеха делает, совсем другое дело - общественный успех, успех того дела, которому человек отдается и ради которого он готов приносить всяческие жертвы. Именно этот мотив - успех большого дела, а не успех личный - должен стать основой мотивации деятельности человека социалистического общества» .

Мотив в структуре деятельность (по А. Н. Леонтьеву). Сама деятельность определяется целью (где деятельность выступает как преобразование отношений между потребностями субъекта и возможностями их удовлетворения). Действие - мотивом. Операция - задачей (соотношение цели с условиями определяет задачу, где задача - это цель, данная в определенных условиях и требующая использования конкретных способов, средств ее решения).

Из учеников и последователей Л. С. Выготского одной из наиболее примечательных и влиятельных в отечествен­ной психологии фигур был Алексей Николаевич Леонтьев (1903-1979), с именем которого связано развитие «теории 100

деятельности 1 ». В целом А. Н. Леонтьев развивал важней­шие идеи своего учителя, уделяя, однако, основное внима­ние тому, что оказалось недостаточно разработано Л. С. Выготским - проблеме деятельности.

Если Л. С. Выготскому психология представлялась на­укой о развитии высших психических функций в процессе освоения человеком культуры, то А. Н. Леонтьев ориенти­ровал психологию на изучение порождения, функциони­рования и строения психического отражения реальности в процессе деятельности.

Общий принцип, которым руководствовался А. Н. Ле­онтьев в своем подходе, может быть сформулирован так: внутренняя, психическая деятельность возникает в процессе интериоризации внешней, практической деятельности и име­ет принципиально то же строение. В этой формулировке на­мечено направление поиска ответов на важнейшие теоре­тические вопросы психологии: как возникает психиче­ское, каково его строение и как его изучать. Важнейшие следствия из этого положения: изучая практическую дея­тельность, мы постигаем и закономерности психической деятельности; управляя организацией практической дея­тельности, мы управляем организацией внутренней, пси­хической деятельности.

Сложившиеся в результате интериоризации внут­ренние структуры, интегрируясь и преобразуясь, яв­ляются, в свою очередь, основой для порождения внешних действий, высказываний и т. п.; этот процесс перехода «внутреннего во внешнее» обозначается как «экстериоризация»; принцип «интериоризации-эк-стериоризации» - один из важнейших в теории дея­тельности.

Один из таких вопросов: каковы критерии психиче­ского? На основании чего можно судить о том, обладает ли некоторый организм психикой или нет? Как вы отчасти могли понять из предыдущего обзора, ответы возможны различные, и все будут гипотетичны. Так, идея панпсихиз-

В ином ключе проблема деятельности разрабатывалась G. Л. Рубинш­тейном, основателем другой, не связанной с Л. С. Выготским, научной школы; о ней речь пойдет дальше.

ма предполагает всеобщую одушевленность, в том числе того, что мы называем «неживой природой» («пан» означает «все»), и в собственно психологии встречается редко;биопсихизм наделяет психикой все живое; ней-ропсихизм - лишь те живые существа, что обладают нервной системой; антропопсихизм отдает психику то­лько человеку. Правомерно ли, однако, критерием пси­хического делать принадлежность к тому или иному классу объектов? Ведь внутри каждого класса объекты весьма разнородны, не говоря уже о сложностях с об­суждением принадлежности ряда «промежуточных» объектов к тому или иному классу; наконец, само при­писывание психического тем или иным классам объек­тов чаще всего весьма умозрительно и лишь обознача­ется, но не доказывается. И правомерно"ли судить о на­личии психики по анатомо-физиологическим характе­ристикам организма?

А. Н. Леонтьев попытался (как и ряд других авторов) найти такой критерий не в самом факте «принадлежно­сти к разряду» и не в наличии «органа», а в особенностях поведения организма (показав, кстати, что сложность поведения не соотносится напрямую со сложностью строения организма). Исходя из представлений о психике как особой форме отражения (философская основа для такого подхода содержится в произведениях классиков марксизма), А. Н. Леонтьев усматривает «водораздел» между допсихическим и психическим уровнями отраже­ния в переходе от раздражимости к чувствительности. Раздражимость он рассматривает как свойство организ­ма реагировать на биологически значимые (биотиче­ские) воздействия, непосредственно связанные с жиз­недеятельностью. Чувствительность определяется как свойство реагировать на воздействия, сами по себе не несущие биологической значимости (абиотические), но сигнализирующие организму о связанном с ними био­тическом воздействии, что способствует более эффек­тивной адаптации. Именно наличие чувствительности в представлениях А. Н. Леонтьева является критерием психического.

В самом деле, для объяснения реагирования на биоти­ческие воздействия нет нужды прибегать к представлени­ям о психике: эти воздействия непосредственно важны 102

для выживания организма, и отражение осуществляется на органическом уровне. Но на каком уровне, в какой форме происходит отражение воздействий, которые сами по себе нейтральны для организма?

Ведь, согласитесь, запах несъедобен, звук рычания хищника не опасен!

Стало быть, резонно предположить, что абиотическое воздействие отражается в виде идеального образа, что и означает наличие психики как «внутренней» реальности. На уровне чувствительности оказывается возможным го­ворить об особой форме активности, направляемой идеа­льным образом. Чувствительность в простейшей форме связана с ощущениями, то есть субъективным отражением отдельных свойств предметов и явлений объективного мира; первая стадия эволюционного развития психики обозначается А. Н. Леонтьевым как«элементарная сенсор­ная психика». Следующая стадия - «перцептивная психи­ка», на которой возникает восприятие как отражение це­лостных объектов («перцепция» означает «восприятие») ; третья названа стадией интеллекта, где происходит отра­жение связей между объектами.

Согласно идее А. Н. Леонтьева, новые ступени психи­ческого отражения возникают вследствие усложнения де­ятельности, связывающей организм с окружающей сре­дой. Принадлежность к более высокой эволюционной ступени (согласно принятой систематике) сама по себе не является определяющей: организмы более низкой биоло­гической ступени могут демонстрировать более сложные формы поведения, чем некоторые высшие.

В связи с развитием деятельности А. Н. Леонтьев об­суждает и проблему возникновения сознания. Отличи­тельная черта сознания - возможность отражения мира безотносительно к биологическому смыслу этого отраже­ния, то есть возможность объективного отражения. Воз­никновение сознания обусловлено, по А. Н. Леонтьеву, возникновением особой формы деятельности - коллек­тивного труда.

Коллективный труд предполагает разделение функ­ций - участники выполняют различные операции, кото­рые сами по себе в ряде случаев могут выглядеть как бес­смысленные с точки зрения непосредственного удовлет­ворения потребностей человека, их осуществляющего.

Например, в ходе коллективной охоты загонщик гонит животное от себя. Но ведь естественный акт человека, желающего добыть пищу, дол­жен быть прямо противоположен!

Значит, имеют место особые элементы деятельности, подчиненные не непосредственному побуждению, но ре­зультату, целесообразному в контексте коллективной дея­тельности и выполняющему в этой деятельности проме­жуточную роль. (В терминах А Н. Леонтьева, здесь цель от­деляется от мотива, в результате чего выделяется действие как особая единица деятельности; к этим понятиям мы об­ратимся ниже, при рассмотрении структуры деятельно­сти.) Чтобы осуществить действие, человек должен осоз­нать его результат в общем контексте, то есть осмыслить его.

Таким образом, одним из факторов возникновения со­знания оказывается коллективный труд. Другим выступа­ет включенность человека в речевое общение, что позво­ляет через овладение системой языковых значений стать сопричастным общественному опыту. Сознание, собст­венно, образуется смыслами и значениями (к понятию «смысл» мы также еще обратимся), а также так называе­мой чувственной тканью сознания, то есть его образным содержанием.

Итак, с точки зрения А. Н. Леонтьева, деятельность выступает исходным моментом формирования психики на различных уровнях. (Отметим, что Леонтьев в послед­них работах понятие «деятельность» предпочитал отно­сить к человеку.)

Рассмотрим теперь ее структуру.

Деятельность представляет форму активности. Актив­ность побуждается потребностью, то есть состоянием нужды в определенных условиях нормального функцио­нирования индивида (не обязательно биологических). Потребность не переживается субъектом как таковая; она «представлена» ему как переживание дискомфорта, неу- . довлетворенности, напряжения и проявляется в поиско­вой активности. В ходе поисков происходит встреча по­требности с ее предметом, то есть фиксация на предмете, который может ее удовлетворить (это не обязательно мате­риальный предмет; это может быть, например, лекция, удовлетворяющая познавательной потребности). С этого момента «встречи» активность становится направленной (потребность в чем-то конкретном, а не «вообще»), потреб-

ность опредмечивается и становится мотивом, который мо­жет осознаваться или не осознаваться. Именно теперь, счи­тает А. Н. Леонтьев, возможно говорить о деятельности. Деятельность соотносится с мотивом, мотив - то, ради чего совершается деятельность; деятельность -■ это сово­купность действий, которые вызываются мотивом.

Действие - главная структурная единица деятельно­сти. Оно определяется как процесс, направленный на до­стижение цели; цель представляет осознаваемый образ желаемого результата. Вспомните теперь то, что мы отме­тили при обсуждении генезиса сознания: цель отделяется от мотива, то есть образ результата действия - от того, ради чего осуществляется деятельность. Отношение цели действия к мотиву представляет смысл.

Действие осуществляется на основе определенных способов, соотносимых с конкретной ситуацией, то есть условиями; эти способы (неосознаваемые или малоосоз-наваемые) называются операциями и представляют более низкий уровень в структуре деятельности. Деятельность мы определили как совокупность действий, вызываемых мотивом; действие может быть рассмотрено как совокуп­ность операций, подчиненных цели.

Наконец, самый низкий уровень - психофизиологи­ческие функции, «обеспечивающие» психические процес­сы.

Такова, в общем виде, структура, принципиально еди­ная для внешней и внутренней деятельности, отличных, естественно, по форме (действия производятся с реальны­ми предметами или с образами предметов).

Мы кратко рассмотрели структуру деятельности по А. Н. Леонтьеву и его представления о роли деятельности в филогенетическом развитии психики.

Теория деятельности, однако, описывает и закономер­ности индивидуального психического развития. Так, А. Н. Леонтьевым было предложено понятие «ведущая де­ятельность», позволившее Даниилу Борисовичу Эльконину (1904-1984) в соединении ее с рядом представлений Л. С. Выготского построить одну из основных в отечест­венной психологии периодизаций возрастного развития. Под ведущей деятельностью понимается та, с которой на данном этапе развития связано появление важнейших ново­образований и в русле которой развиваются другие виды де­ятельности; смена ведущей деятельности означает переход на новую стадию (например, переход от игровой деятель­ности к учебной при переходе от старшего дошкольного к младшему школьному возрасту).

Основным механизмом при этом выступает, по А. Н. Леонтьеву, сдвиг мотива на цель - превращение того, что выступало как одна из целей, в самостоятельный мотив. Так, например, усвоение знания в младшем школь­ном возрасте первоначально может выступать как одна из целей в деятельности, побуждаемой мотивом «получить одобрение учителя», а затем становится самостоятельным мотивом, побуждающим учебную деятельность.

В русле теории деятельности обсуждается и проблема личности - в первую очередь, в связи со становлением мо-тивационной сферы человека. По словам А. Н Леонтьева, личность «рождается» дважды.

Первое «рождение» личности происходит в дошкольном возрасте, когда устанавливается иерархия мотивов, первое соотнесение непосред­ственных побуждений с социальными критериями, то есть возникает возможность действовать вопреки непосредственному побуждению со­ответственно социальным мотивам.

Второе «рождение» происходит в подростковом возрасте и связано с осознанием мотивов своего поведения и возможностью самовоспита­ния.

Концепция А. Н. Леонтьева, таким образом, распро­страняется на широкий круг проблем теоретического и практического плана; ее влияние на отечественную психо­логию чрезвычайно велико, в связи с чем мы и рассмотре­ли ее хотя и в общем плане, но несколько подробнее, чем ряд других концепций. Отметим также ее значение для практики обучения: в русле теории деятельности была раз­работана теория поэтапного формирования умственных действий Петра Яковлевича Гальперина (1902- 198 8): соот­ветственно принципу интериоризации, умственное - внутреннее - действие формируется как преобразование исходного практического действия, его поэтапный пере­ход от существования в материальной форме к существо­ванию в форме внешней речи, затем «внешней речи про себя» (внутреннее проговаривание) и, наконец, в форме свернутого, внутреннего действия.

Научная школа, у истоков которой стоял Л. С. Выгот­ский, - одна из ведущих в психологии. Помимо назван­ных А. Н. Леонтьева, Д. Б. Эльконина, П. Я. Гальперина, к ней принадлежат замечательные ученые, работавшие в различных областях психологии - Александр Романович