Юрий домбровский биография. Юрий Домбровский: биография, лучшие книги, основные события и интересные факты. Занимательные факты из жизни

(1863 – 1956)

Замечательный геолог и географ В. А. Обручев вошел в историю науки как выдающийся исследователь Центральной Азии и Сибири. Ему принадлежит ряд важнейших географических открытий. Его труды не только давали решения принципиальных теоретических проблем геологии, но и имели первостепенное народнохозяйственное значение. Владимир Афанасьевич Обручев родился 10 октября 1863 г. в селе Клепенино около г. Ржева, в маленьком имении своего деда. Детство его прошло в разных городах Польши, где служил его отец, пехотный офицер. В. А. Обручев происходил из военной семьи. В шестидесятых годах XIX века многие из семейства Обручевых принадлежали к революционной демократии. Его двоюродный дядя Николай Николаевич был видным деятелем тайного общества «Земля и воля»; другой дядя Владимир Александрович был близок к Чернышевскому и сослан на каторгу в Сибирь по делу о распространении прокламации «Великорусс»; тетка Мария Александровна, по первому (фиктивному) мужу – Бокова, по второму – Сеченова, была одной из передовых женщин-врачей шестидесятых годов; она, П. И. Боков и И. М. Сеченов описаны Чернышевским в романе «Что делать?» под именем Веры Павловны, Лопухова и Кирсанова.

В воспитании В. А. Обручева большую роль сыграла его мать Полина Карловна. Благодаря ей он научился очень организованно работать, изучил два иностранных языка, из которых на немецком он свободно говорил и писал. От матери В. А. Обручев унаследовал наклонность и способность к литературному творчеству.

После окончания в 1881 г. Виленского реального училища В. А. Обручев поступил в Горный институт в Петербурге, выдержав трудные конкурсные экзамены. Преподавание в Институте велось неинтересно, и на III курсе он уже подумывал о том, чтобы бросить учение и заняться литературным трудом. Но участие в геологической экскурсии, проведенной профессором И. В. Мушкетовым на р. Волхов, возбудило в нем живейший интерес к геологии. Этому помогло также и увлечение сочинениями Фенимора Куппера, Майн Рида и Жюль Верна, которые еще в детстве возбудили в нем желание сделаться путешественником. Книга немецкого геолога Рихтгофена «China», которую ему дал проф. И. В. Мушкетов, увлекла его картинностью описания огромных снежных горных хребтов Центральной Азии и окаймляющих их обширных пустынь; особенно понравилось ему описание севера Китая – страны лёсса (плодородной желтой почвы) с ее террасами, оврагами и пещерными жилищами. Изучение гор и пустынь Внутренней Азии так увлекло В. А. Обручева, что он решил сделаться геологом – исследователем Азии. Это желание скоро осуществилось.

По окончании в 1886 г. Горного института В. А. Обручев заявил И. В. Мушкетову о своем желании принять участие в какой-либо экспедиции в глубь Азии, и вскоре И. В. Мушкетов предложил ему и К. И. Богдановичу (двум из 36 окончивших Институт горных инженеров, изъявивших желание стать геологами) работу в качестве «аспирантов» при службе постройки Закаспийской железной дороги. Перед В. А. Обручевым была поставлена задача геологического изучения степной части Закаспийской области (Туркмении).

Уже в этих первых исследованиях В. А. Обручев обнаруживает качества зоркого наблюдателя, имеющего свою точку зрения.

Его выводы о геологическом строении Закаспийской низменности резко противоречили существующим представлениям о происхождении пустыни Каракумов и Узбоя. Взгляды В. А. Обручева особенно расходились со взглядами горного инженера А. М. Коншина, изучавшего непосредственно до него этот же район. На основании своих исследований В. А. Обручев пришел к выводу, что пески пустыни Каракумы отложены Аму-Дарьей и что Узбой представляет собой прежнее русло Аму-Дарьи. По этому руслу стекал после наполнения Сары-Камышской впадины избыток вод этой реки. Эти выводы молодого геолога после полемики с А. М. Коншиным постепенно завоевали всеобщее признание и были окончательно подтверждены детальными геологическими исследованиями, проведенными в 1951-1952 гг. в связи с проектируемым строительством Главного Туркменского канала,

В процессе своих исследований В. А. Обручев должен был выявить источники водоснабжения вдоль только что построенной Закаспийской железной дороги и установить способ борьбы с движущимися песками, засыпавшими ее полотно. Он отверг всюду применявшуюся систему щитов, доказав, что установка их вдоль полотна железной дороги содействует образованию барханов, с которых ветер переносит песок на незащищенное полотно. Вместо этого В. А. Обручев предложил укреплять пески территории, прилежащей к полотну, путем систематической посадки деревьев и кустарников преимущественно местных пород и посева трав. Эти предложения были приняты и проводились затем в течение десятков лет В. А. Палецким. Такая система защиты сооружений от движущихся песков является в настоящее время общепризнанной.

Внимательно изучая разнообразные формы песчаного рельефа пустыни Каракумы, В. А. Обручев выделил среди этих форм три основных типа – барханные, бугристые, грядовые пески. Эта классификация теперь принята всюду. В виде четвертой формы он выделил песчаную степь, изученную им в юго-восточных Каракумах на юго-запад от Келифского Узбоя; последний он считал прежним руслом Аму-Дарьи; по которому был проведен Каракумский канал. Эта степь в географической литературе получила название Обручевской.

При изучении Балканского (Западного) Узбоя В. А. Обручев установил, что имеющиеся там водопады не дают возможности для превращения его в судоходный канал (после пуска по нему вод Аму-Дарьи), и в своей работе «Закаспийская низменность» (1890 г.) предложил 30 миллионов золотых рублей, нужных для реализации таких проектов, употребить на озеленение, которое в условиях Узбоя даст значительно больший эффект.

За эту книгу В. А. Обручев был награжден Русским географическим обществом малой золотой медалью, а ранее – серебряной – за сами исследования.

В исследованиях, проведенных в Средней Азии, несмотря на отсутствие нужного опыта, молодой геолог обнаружил умение наблюдать, сопоставлять факты и делать выводы, которые он считал необходимым сразу публиковать, если даже они и расходились с общепринятыми. Умение «изучать, кончать и печатать», которыми, по мнению М. Фарадея, должен обладать каждый исследователь, было чрезвычайно присуще В. А. Обручеву. Сразу после исследований он печатал краткое сообщение о проведенных работах с выводами, затем более обстоятельную статью и потом возвращался к данной теме в порядке монографического труда. За свою жизнь он написал и напечатал до двух тысяч печатных листов книг и статей.

По возвращении из Средней Азии В. А. Обручев по рекомендации И. В. Мушкетова был приглашен на только что утвержденную должность первого и единственного геолога Иркутского горного управления. Так, неожиданно для самого себя В. А. Обручев надолго связал свою жизнь с Сибирью, этим обширным и малоизвестным в то время краем.

Для того чтобы не повторяться, сразу отметим, что он работал в Сибири – в Иркутске в 1888-1892 гг. и в 1895-1898 гг. и в Томске в 1901-1912 гг., когда был профессором Томского технологического (теперь Политехнического) института, в котором он организовал горное отделение; позже В. А. Обручев несколько раз выезжал в Сибирь.

Во время своих многолетних работ в Сибири он исследовал районы Иркутской области, Забайкалье, долину р. Иркута, Ленский золотоносный район, Алтай, Кузнецкий Ала-Тау, окрестности Красноярска.

С той поры почти в продолжение семидесяти лет В. А. Обручев изучал геологию Сибири. Он по праву считается отцом сибирской геологии и создателем сибирской школы геологов. В истории изучения геологии Сибири, естественно, выделились три эпохи: «до Обручева», «Обручевская» и «после Обручева»,– так много сил и труда вложил В. А. Обручев в изучение Сибири, так много внес он нового в изучение геологии и географии этой обширной страны.

Многие вопросы, занимавшие внимание ученого в течение его жизни, были связаны с Сибирью.

Первый из этих вопросов – происхождение месторождений золота в Ленском районе в частности и в Сибири вообще. Для разрешения этого вопроса он сделал очень много. Ленский золотоносный (иначе Олекмо-Витимский) район он исследовал в 1890, 1891 и в 1901 гг. Изучая условия нахождения золотоносных россыпей района и их пространственного размещения, он первый выявил генезис россыпей и указал направление, по которому должны идти геологоразведочные работы. Он доказал, что золотоносность Ленского района связана с пиритами, а не с кварцевыми жилами. Она приурочена к древним речным долинам, в которых и надо искать россыпи, погребенные под ледниковыми отложениями. В частности, в свое время В. А. Обручев точно указал золотопромышленнику Ратькову-Рожному место, где по его мнению должны находиться россыпи золота, но это не было принято во внимание, – так мало верили тогда геологам. А через 15 лет Ленское товарищество открыло на указанном месте богатейшую россыпь, разрабатывавшуюся много лет.

В 1936 г. в связи с 15-летием газеты «Ленский шахтер» ее редакция телеграфировала В. А. Обручеву: «...социалистическая практика оправдывает Ваши научные труды. В Витимо- и Олекмо-Витимском плато открыты новые богатейшие россыпи и рудные месторождения, вероятность которых Вы указывали несколько десятков лет назад». В своем ответе газете В. А. Обручев писал: «Радуюсь, что мои научные прогнозы оправдываются... Советую продолжать разведки речных террас, особенно левобережных, выяснение колчеданных поясов коренных пород, изучение окраин гранитных массивов».

Работы в Ленском районе положили начало исследованиям ученого и в других золотоносных районах, проведенным в последующие годы в Мариинской тайге (1909-1910 и 1912 гг.), в Калбинском хребте (1911 г.) и в Забайкалье (1912 г.). В результате своих исследований и изучения обширных материалов других геологов В. А. Обручев написал ряд обзорных работ по геологии золотоносных районов Сибири. Глубокий анализ геологического строения этих районов и происхождения золотых россыпей позволил ему дать прогнозы для поисков новых месторождений золота. В. А. Обручев был признанным авторитетом в области геологии золотоносных районов Сибири, и его работы содействовали расцвету советской золотопромышленности. Долгое время он был консультантом трестов «Лензолото», «Алданзолото» и «Союззолото» и во многом помог научной постановке крупных и систематических геологоразведочных работ. Горячий патриот своей Родины, В. А. Обручев написал во время Великой Отечественной войны две статьи – о вероятных запасах золота в россыпях СССР и в отвалах приисков и о возможности их извлечения; в них содержались указания для возможно быстрого увеличения добычи золота в Советском Союзе.

Параллельно с изучением месторождений золота В. А. Обручев уделял большое внимание также изучению месторождений и других металлов Сибири. Он создал более простую и более научную, чем существующие за границей, классификацию рудных месторождений и написал ряд работ по металлогении. Его курс «Рудные месторождения» выдержал ряд изданий. Исследования В. А. Обручева в Сибири дали ему богатый материал для теоретических и практических выводов. Отметим из них только некоторые.

В 1895-1898 гг. он изучал геологическое строение Западного Забайкалья в связи с постройкой Сибирской железной дороги. Эти исследования позволили ему дать совершенно новую концепцию геологического строения и геологической истории этого района. В. А. Обручев получил также материалы, подтверждающие выдвинутую И. Д. Черским и развитую потом знаменитым австрийским геологом Эдуардом Зюссом в его книге «Лик Земли» теорию «древнего темени», существовавшего около Байкала.

Исследования в 1911 г. золотых рудников Калбинского хребта привело В. А. Обручева к выводу об относительно молодом возрасте рельефа этого района. Этот вывод подтвердил его мнение, сложившееся после изучения геологического строения Пограничной Джунгарии (Синьцзян), что современный рельеф этой области создан молодыми, т. е. сравнительно недавними движениями земной коры.

Изучение Калбинского хребта, особенно его восточной части, заставило В. А. Обручева усомниться в правильности существующих представлений о геологическом строении Алтая как складчатой горной страны. В 1914 г. на свои средства он поехал на Алтай, чтобы на месте проверить эти предположения. В результате непродолжительной маршрутной поездки, которую пришлось сократить из-за начала первой мировой войны, ученый пришел к выводу, что «тектоника Алтая объясняется неверно и что главное значение для современного рельефа этой горной страны имела не древняя складчатость, а молодые разломы». В. А. Обручев написал в 1915 г. небольшую статью «О тектонике Русского Алтая», содержащую критику существовавших тогда взглядов на геологическую структуру Алтая и положившую начало их пересмотру. После длительной дискуссии советские геологи признали правильность его основной концепции о значении молодых разломов в образовании современного рельефа Алтая.

Продолжая изучать вопрос о молодых движениях в истории геологического строения Сибири и Центральной Азии, В. А. Обручев в ряде статей развил эти новые представления и они завоевали всеобщее признание. По его предложению движениям конца третичного и всего четвертичного периода было присвоено название «неотектоники». Эти выводы В. А. Обручева имеют не только теоретическое, но и весьма большое практическое значение для поисков полезных ископаемых.

Большое теоретическое и практическое значение имеют выводы В. А. Обручева о древнем оледенении Сибири. Еще во время исследований Ленского района в 1890-1891 гг. он отметил признаки древнего оледенения Патомского нагорья и установил связь с ним золотоносных россыпей. Эти его взгляды вначале встретили резкие возражения, особенно со стороны И. Д. Черского и А. И. Воейкова, утверждавших, что древнее оледенение Сибири было невозможно вследствие ее резко континентального климата.

Собирая постепенно, в течение ряда лет, материалы по древнему оледенению разных районов Сибири и Внутренней Азии, В. А. Обручев смог доказать существование обширного древнего оледенения севера Азии. Еще в 1915 г. он опубликовал статью о древнем оледенении Алтая, а в 1931 г. составил полную сводку всех имеющихся материалов в статье «Признаки ледникового периода в Северной и Центральной Азии». Существование древнего оледенения в Азии в настоящее время признано полностью.

Изучение древнего оледенения Сибири привело В. А. Обручева к изучению вечной мерзлоты и к участию в работах Академии наук СССР по исследованию этого своеобразного природного явления, охватывающего почти 45% территории СССР и около 60% территории современной России. За большие научные заслуги В. А. Обручева в этой области его имя присвоено Институту мерзлотоведения Академии наук СССР.

Весной 1892 г. В. А. Обручев готовился к экспедиции в верховья р. Енисей, желая проникнуть в Урянхайский край (Тува), представлявший окраину Внутренней Азии, об исследованиях которой он продолжал мечтать. Но он неожиданно получил телеграмму от Русского географического общества с предложением принять участие в качестве геолога в экспедиции известного путешественника Г. Н. Потанина в Китай и на восточную окраину Тибета по самостоятельному маршруту, выработанному И. В. Мушкетовым. Конечно, В. А. Обручев с радостью принял это заманчивое предложение и провел лето 1892 г. в окрестностях Иркутска, готовясь к экспедиции и изучая сочинения Рихтгофена о Китае и отчеты о путешествиях Пржевальского, Потанина, Певцова и других.

В сентябре того же года он начал свое центральноазиатское путешествие в Кяхте, на границе Монголии, которое закончил в октябре 1894 г. в Кульдже, пройдя за это время 13625 км, большей частью пешком, из них 5765 км он прошел по местам, еще не посещавшимся европейскими путешественниками. Почти на всем пути он вел маршрутную съемку (9430 км) или вносил исправления в существующие карты (1852 км), ведя одновременно геологические наблюдения и метеорологические записи. Всю эту работу В. А. Обручев проделал один, без помощников. Во вторую половину экспедиции он не имел даже возможности говорить с кем-нибудь по-русски, так как взятого из Кяхты казака-бурята Цоктоева он через год отослал обратно в Россию как непригодного работника.

Из Кяхты В. А. Обручев прошел со своим караваном в Ургу (Улан-Батор), а затем через Калган в Пекин, откуда в Северный Китай и Центральную Азию.

В южной части пустыни Гоби, в обрыве одного из плоскогорий, сложенных молодыми отложениями, ученый нашел осколки костей какого-то животного. Так как тогда господствовало мнение немецкого геолога Ф. Рихтгофена, что Гоби была покрыта отложениями третичного моря Хан-Хай, он принял находку за кости какой-то ископаемой рыбы. Эти окаменелости представили большой научный интерес, так как впервые позволили точно определить возраст этих отложений. При определении окаменелостей известным австрийским геологом Эдуардом Зюссом, уже по возвращении В. А. Обручева на родину, выяснилось, что это осколки зуба носорога третичного возраста, который жил, конечно, на суше. Находка В. А. Обручева изменяла все прежние укоренившиеся представления о геологии Гоби. Эта пустыня оказалась не дном бывшего моря и ее отложения были не морскими, а континентальными – озерными или наземными. По предложению В. А. Обручева их стали теперь называть не хан-хайскими, а гобийскими.

На находку В. А. Обручева обратили внимание ученые США. Значительно позже, в 1922-1924 гг., в Монголии работала американская палеонтологическая экспедиция, обследовавшая тот же район Гоби, где был найден зуб носорога. Она нашла значительное количество костей животных третичного и мелового возраста. Американские ученые отметили необычайную точность сделанного В. А. Обручевым описания этого района.

В 1946-1949 гг. экспедиция Палеонтологического института Академии наук СССР открыла на западе Монгольской Народной Республики ряд новых крупных местонахождений остатков ископаемых позвоночных животных. Экспедиция назвала котловину с динозаврами, лежащую к северу от хребта Нэмэгэту, именем В. А. Обручева.

В. А. Обручев опроверг существовавшие представления о пустыне Гоби (или Шамо, как называли китайцы), показав, что они совершенно не соответствуют действительности. Гоби оказалась не пустыней, а безлесной степью, лишенной проточной воды, с небольшими хребтами и холмами и с более скудной растительностью, чем в горах. Но всюду был корм для животных и были колодцы. В этой «пустыне» обитали монголы; лишь в южной части Гоби были сравнительно небольшие пространства, имевшие характер пустыни; они носили особые названия.

Важное наблюдение было сделано В. А. Обручевым в Гоби относительно образования лёсса, положившее начало новой теории его происхождения. По мнению того же Ф. Рихтгофена, лёсс образуется в Гоби и заполняет там все впадины между горами. В. А. Обручев установил, что лёсса совсем нет во впадинах Центральной Азии и что разрушение горных толщ в Центральной Азии происходит благодаря действию агентов выветривания – резкой смены жары днем и холода ночью, ветра и т. д. Мельчайшие продукты выветривания – песок и лёсс выносятся на периферию постоянно дующими сильными ветрами, имеющими в основном направление с севера и северо-запада. Лёсс выносится ветрами главным образом в Северный Китай, где и отлагается, сглаживая формы древнего рельефа и образуя толщи, достигающие 200 м и более; грубые же части разрушения горных пород отлагаются на периферии Центральной Азии в виде песчаных площадей. Теорию Рихтгофена об образовании лёсса В. А. Обручев значительно развил и дополнил. Всю свою жизнь он неустанно защищал эоловое происхождение лёсса, внося в нее в соответствии с новыми данными некоторые поправки. «Эоловая» гипотеза происхождения лёсса признается в настоящее время почти всеми геологами, хотя и отвергается почвоведами.

Сейчас в Монголии вдоль того пути, по которому в 1892 г. медленно продвигался караван В. А. Обручева, построена железная дорога Наушки – Улан-Батор – Эрлянь – Цзинин, соединяющая Россию Монголию и КНР.

Из Пекина В. А. Обручев поехал на запад, чтобы посетить пустыню Ордос, лежащую внутри грандиозной излучины реки Хуанхэ и представляющую особый интерес как место образования лёсса, который выносился отсюда и отлагался на лёссовом плато, пересекаемом в своем среднем течении рекой Хуанхэ. Эта большая, вторая по величине река в Китае получила свое название от цвета лёсса (хуан по-китайски означает желтый, хэ – река); это лёссовое плато является житницей Северного Китая.

Из Ордоса исследователь прошел на запад по плодородной полосе оазисов, расположенных вдоль северного подножия Нань-Шаня (Южные горы), и затем из города Сучжоу пошел на юг, чтобы исследовать эту мало изученную горную систему. В течение первого месяца пути было пересечено семь крупных горных хребтов, шесть из них с вечными снегами, достигающих высоты от 3 до 4,5 км. Хребты Западного Нань-Шаня – хребты пустыни, громадные массы камня; склоны гор или совершенно обнажены, или покрыты скудной травкой и жалкими кустиками. Вследствие этого Западный Нань-Шань не населен, но богат крупной дичью – антилопами, яками, куланами, горными козлами.

Следующий месяц прошел в пути по Северному Цайдаму и вдоль озера Кукунор. Осуществилась мечта многих путешественников – побывать на берегах этого легендарного озера. Эта часть Цайдама представляет собой ряд болотистых впадин с усыхающими горько-солеными озерами и мириадами комаров и оводов. С севера стоит высокая стена Южно-Кукунорского хребта, а низкие скалистые горы скрывают на юге от глаз болотистые равнины южного Цайдама, ограничивающего окраину таинственного Тибета.

Миновав озеро Кукунор, В. А. Обручев вышел к городу Синин. При переходе через хребет Потанина у него произошло единственное за два года столкновение с местным населением, закончившееся, однако, миролюбиво. Путешествия В. А. Обручева, так же как и Г. Н. Потанина, не имевшие военного конвоя, доказали возможность спокойной работы немногочисленного состава экспедиций и отсутствие каких-либо агрессивных настроений местного населения.

Вернувшись в Сучжоу из первой поездки в Нань-Шань, В. А. Обручев в сентябре 1893 г. направился на восток для встречи с Г, Н. Потаниным, экспедиция которого в это время находилась на восточной окраине Тибета. Не желая идти обратно по уже известной дороге вдоль Нань-Шаня, путешественник решил пройти более северным кружным путем. По дороге около устьев реки Эдзин-Гол он услышал о развалинах какого-то города. Об этих развалинах слышал и проходивший здесь в 1886 г. Г. Н. Потанин. Чтобы проверить эти слухи, Русское географическое общество направило сюда в 1907-1909 гг. экспедицию П. К. Козлова, обнаружившую развалины города Хара-Хото и раскопавшую в них большие коллекции рукописей, изваяний, монет и тканей исчезнувшего в XIV веке тангутского государства Си-ся.

Не найдя в устье Эдзин-Гола проводников для прямого перехода на восток к реке Хуанхэ, отказавшихся идти по безводной пустыне, В. А. Обручев вынужден был пойти еще более северным маршрутом через пустыню Центральной Монголии до восточного окончания Монгольского Алтая с тем, чтобы оттуда повернуть на юго-восток к реке Хуанхэ. Этот путь оказался очень трудным – В. А. Обручев прошел по безводной пустыне один, без сбежавших по дороге проводников. Зато он посетил ту часть Центральной Монголии, через которую до него не проходил ни один европеец. На Хуанхэ пришлось простоять две недели в ожидании ледостава. Отсюда путешественник вновь прошел в Ордос, где сменил верблюдов на лошадей. Верблюды устали после трехмесячного пути из Сучжоу по пустыне; к тому же они не годились для прохода по узким тропам, ведущим на юг через лёссовое плато провинции Шеньси и восточное окончание Куэн-Луня – горный хребет Циньлиншань.

С новым проводником, участвовавшим ранее в экспедиции Г. Н. Потанина в 1883-1886 гг., В. А. Обручев отправился на юг провинции Ганьсу, где в городе Хойсянь получил письмо Потанина, содержащее сообщение о смерти его неизменной спутницы и помощницы – жены Александры Викторовны и о его возвращении обратно в Россию. В связи с этим В. А. Обручев решил не идти на юг в места, уже посещенные Рихтгофеном, а повернул на север для того, чтобы пройти через западную часть хребта Циньлиншань, еще не посещенную геологами,

По узким и крутым тропам Циньлиншаня со ступеньками в скалах могли передвигаться лишь носильщики. Несмотря на роскошную южную растительность и живописные дикие горы, эта часть пути оставила у В. А. Обручева самые неприятные воспоминания и ему было приятно вернуться в более холодную и блеклую природу Северного Китая.

В следующем, 1894 г. он вновь отправился из Сучжоу в Нань-Шань и пересек еще ряд горных хребтов. В результате семимесячных исследований ученый установил, что Нань-Шань – большая горная страна, с площадью более трехсот тысяч квадратных километров, включает в себя ряд высоких хребтов, покрытых вечными снегами и достигающих более 5 километров высоты. Хребтам, не имевшим имени, В. А. Обручев присвоил названия в честь путешественников, изучавших Центральную Азию, – Семенова-Тян-Шанского, Мушкетова, Зюсса, Потанина и организатора русских азиатских экспедиций – Русского. географического общества.

Шестикратное пересечение сложной горной системы Нань-Шаня и ее расшифровка положили основу современным сведениям о Нань-Шане и были одним из главных достижений молодого путешественника. Впоследствии в Нань-Шане стали проводиться геологоразведочные работы китайскими организациями, по мнению которых Нань-Шань является «китайским Уралом» по богатству своих недр.

Возвращаясь на родину, В. А. Обручев направился из Сучжоу на северо-запад, вдоль хребтов Бэйшань (северные горы) и Восточного Тянь-Шаня. Бэйшань оказался похожим на Центральную Монголию – такие же низкие холмы и невысокие горы, полупустыня, царство сил разрушения и развевания; почва впадин – смесь щебня и песка с глиной, возвышенности – голые утесы, иногда покрытые тонким слоем щебня с глиной.

Далее В. А. Обручев пошел сначала вдоль южного, а затем вдоль северного склона Восточного Тянь-Шаня, Пришлось пройти через Хамийскую пустыню, где жизнь сосредоточена в небольшой полосе оазисов; далее из города Хами вдоль пустыни, славившейся своими сильными ветрами. Крайнее утомление двухлетней беспрерывной работой, когда приходилось проходить более 25 км в день в среднем, в основном пешком, недостаток самых необходимых предметов, снегопады в Тянь-Шане заставили В. А. Обручева пойти прямой дорогой из Урумчи в Кульджу. Он прошел тогда по тем местам Северо-Западного Китая, где строится в настоящее время трансазиатская железная дорога Ланьчжоу–Урумчи–Актогай, соединяющая Китай и Казахстан, и его исследования принесли несомненно пользу строителям этой дороги. Из экспедиции было привезено более 7000 образцов горных пород и окаменелостей.

Экспедиция в Китае была весьма трудной, так как В. А. Обручеву приходилось, кроме повседневной научной работы в очень тяжелых условиях, самому заботиться обо всем необходимом, не имея никаких помощников. Он писал об этой экспедиции: «Это было трудное путешествие. Летом нас донимала жара, зимой морозы. В пустыне мы пили скверную воду. Однообразно, а иногда и скупо питались. На грязных, тесных китайских постоялых дворах не удавалось отдохнуть.

Пожалуй, больше всего я страдал от своего одиночества, ведь вокруг меня не было ни одного русского человека. Долгие месяцы я был оторван от родины, редко мог получить даже известия от своей семьи. Иногда бывало очень тяжело физически и тревожно. Только горячий интерес к работе, страсть исследователя помогли мне преодолеть все лишения и трудности».

Во время вынужденных длительных остановок в городах, вызванных необходимостью снаряжения каравана, смены вьючных животных и получения серебра в китайских ямынях, В. А. Обручев составлял подробные отчеты о пройденном участке пути с краткими очерками геологии исследованной части Монголии и Китая для Русского географического общества. Таких подробных отчетов не присылала со своего пути ни одна из других экспедиций Географического общества.

В результате исследований В. А. Обручева изменились представления о географии и геологическом строении многих частей Центральной Азии. Он был сразу признан одним из крупнейших исследователей Азии.

В. А. Обручев написал ряд работ о результатах своей экспедиции. В 1900-1901 гг. он издал два толстых тома своих обстоятельных дневников; он продолжал публикацию трудов экспедиции по Центральной Азии, и позднее, в 1948 и 1954 гг., вышла его «Восточная Монголия» в двух томах; в последующие годы его ученик В. М. Синицын опубликовал работы о других районах исследований В. А. Обручева в Китае. В 1955 г. В. А. Обручев закончил большой «Географический очерк горной системы Нань-Шаня», напечатанный уже в 1960 г. во втором томе его «Избранных трудов».

Сейчас труды В. А. Обручева используются специалистами Монголии и КНР при изучении природных богатств. За исследования в Китае Русское географическое общество наградило В. А. Обручева своей высшей наградой – Константиновской золотой медалью, которая присуждалась «за всякий необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого сопряжено с трудом и опасностью». Кроме этого он был награжден Русским географическим обществом премией имени Пржевальского, а Парижской Академией наук – дважды премией имени П. А. Чихачева.

В 1901 г. В. А. Обручев был приглашен занять кафедру геологии на горном отделении только что открытого Томского технологического института. Здесь он организовал в качестве декана горного отделения первую высшую горную школу в Сибири, учтя печальный опыт своего обучения в Петербургском горном институте, оторванного от практики. В Томске было положено начало Сибирской школе геологов. Для студентов горного отделения В. А. Обручев создал новые курсы «Полевой геологии» и «Рудных месторождений», которые он читал также в Москве, уже будучи профессором Московской горной академии (1921-1929 гг.). По требованию министра народного образования Кассо он был вынужден покинуть Томский институт в 1912 г. и смог возобновить преподавательскую деятельность только после Великой Октябрьской социалистической революции.

В 1899 г. на Международном географическом конгрессе в Берлине Обручев сделал доклад о тектонике Забайкалья. Он участвовал также в работе Международного геологического конгресса в Париже в 1900 г., во время которого со специальной экскурсией изучал молодую вулканическую область Оверни. Во время пребывания за границей он виделся в Берлине с Рихтгофеном, в Будапеште с венгерским геологом Лочи, в Вене с 3. Зюссом, который пользовался материалами В. А. Обручева для третьего тома своего известного труда «Лик Земли».

Во время бесед Зюсс обратил внимание В. А. Обручева на неизвестность геологического строения территории Западного Китая, лежащей между Алтаем и Тянь-Шанем, на то, что нельзя сказать определенно, к какой системе относятся горные цепи этого района.

В. А. Обручев еще в 1894 г., возвращаясь из Центральноазиатской экспедиции, заметил резкое несоответствие между формами рельефа хребтов Тянь-Шаня и Майли, лежащих по обеим сторонам Джунгарских ворот.

Несмотря на свою близость к России и сравнительно легкую доступность, этот район Западного Китая не был исследован, хотя через него проходили многочисленные русские экспедиции – Пржевальского, Потанина, Певцова, Роборовского и Козлова. Идя из России, они торопились в далекие, более заманчивые страны. На обратном же пути они были утомлены долгими странствованиями и хотели скорее вернуться домой. К тому же сама местность этого района, названного В. А. Обручевым «Пограничной Джунгарией», была мало привлекательна,– в ней нет ни высоких снежных гор, ни больших рек и озер, ни пышной растительности, ни своеобразного населения. Но Джунгария – «страна беспокойства» – интересна в том отношении, что она является наиболее доступным участком на всем протяжении границы между Китаем и Россией – от Кяхты до Памира; поэтому здесь и пролегали пути переселения народов. По этой области прошли орды Чингисхана, захватившие потом Семиречье и Киргизскую степь; через эти «ворота в Китай», как их назвал В. А. Обручев, происходила постепенная смена населения.

Все это заставило неутомимого исследователя посвятить три летних периода (1905, 1906 и 1909 гг.) Джунгарии. Экспедиция изучала весь район пограничной Джунгарии – от Джунгарского Ала-Тау на юго-западе до Зайсанской котловины на севере, от озера Ала-Коль на западе до реки Кобук на востоке, т. е. всю территорию горной страны между Алтаем и Тянь-Шанем.

Условия работы для В. А. Обручева здесь были значительно лучшими, чем в экспедициях в Туркмению и Китай. У него имелся опыт предшествующих исследований и ему помогали в работе: в 1905 г. два сына, а в 1906 и 1909 гг. сын Сергей и студент Томского института М. А. Усов, впоследствии профессор и академик.

На основании трехлетних исследований В. А. Обручев доказал, что северные хребты Пограничной Джунгарии – Тарбагатай, Манрак и Саур – относятся к системе киргизских (казахских), а не алтайских складчатых гор, а остальные, более южные,– Барлык, Джаир и Майли принадлежат, бесспорно, к системе Тянь-Шаня и отделены от его северной части – Джунгарского Алтая – грабеном Джунгарских ворот, более молодым, чем складки. Это наглядно подтверждается и распределением растительности – на южных хребтах произрастает типичная для Тянь-Шаня тяньшианская ель, а на северных хребтах растет сибирская лиственница, на промежуточных же горах – только можжевельник, распространенный повсеместно в горах страны.

Второй вывод, к которому пришел В. А. Обручев, касался «горного узла» в северной части Пограничной Джунгарии и прилегающей части России (теперь Казахстана). Этот узел существовал на прежних картах, и от него в разные стороны тянулись горные хребты – Саур на восток, Тарбагатай – на запад, Уркашар с Семистаем – на юг. Оказалось, что никакого «горного узла», превосходящего по высоте расходящиеся из него цепи, нет, а есть место смычки встретившихся здесь разломов разных направлений.

Особенностью рельефа горных цепей Джунгарии являются широкие и ровные гребни, обусловленные геологическим строением; эти цепи не являются теперь складчатыми горами, какими они были в палеозойскую эру. Они подверглись глубокому размыву и денудации и превратились в плосковолнистую равнину. При возобновлении горообразовательных движений в мезозое последняя была крупно расчленена на ряд простых и ступенчатых горных цепей-горстов и долин-грабенов. В долинах накопились мощные озерные наносы, свыше километра мощности, вследствие медленного опускания впадин и новых поднятий, образовавших плоские складки и наклоненные слои на юрской толще. В третичный период в большинстве грабенов снова появились озера, преимущественно горько-соленые. В начале четвертичного периода вся страна дважды испытала оледенение с ледниками на всех наиболее высоко поднятых горстах.

Наряду с мягкими формами рельефа на широких ступенях горстов Пограничной Джунгарии встречаются и резкие альпийские формы, свойственные узким и высоким ступеням, сильно расчлененные размывом. Эти формы свойственны высоким ступеням – хребту Кер-Тау (высшей ступени хребта Барлык), хребту Мус-Тау (высшей ступени хребта Саур) и на всем протяжении высокой, но узкой ступени хребта Семистай, а также и на самых низких ступенях, превращенных в гряды скалистых холмов.

«Поверхность хребтов Джунгарии,– писал В. А. Обручев,– представляет все переходы от пустынь к пышным лугам и густым лесам. Высокогорные пустыни в виде голых россыпей камня, покрытых только лишаями, встречаются лишь на самых высших точках. Альпийские луга с низкой, но густой травой занимают большие площади на высоких уступах, переходя постепенно, по мере уменьшения высоты, в пышные степи с высокими травами, местами в леса или заросли кустов. Еще ниже степь становится все беднее и беднее, травы постепенно заменяются полынью, степь незаметно переходит в полупустыню и, наконец, в пустыню, занимающую мелкосопочники и самые низкие уступы и гряды гор и холмов... Междугорные равнины с неровной поверхностью то уже, то шире разделяемых возвышенностей и содержат также все переходы от цветущих оазисов к бесплодной пустыне».

Исследования В. А. Обручева установили большое богатство Пограничной Джунгарии полезными ископаемыми – золотом, углем, нефтью, асфальтом. Один из найденных видов асфальта был назван «обручевитом». Экспедиция дала для ряда районов Джунгарии важнейший, ценный и нередко единственный геологический материал, который лег в основу дальнейших специальных обследований. Особенное значение имеют данные по металлогении и нефтеносности.

В. А. Обручев постоянно подчеркивал сходство геологического строения Балхаш-Алакольской впадины с Джунгарскими воротами, вблизи которых найдена нефть; он нашел ее сам в одном месте Джунгарии; были известны источники нефти и в северных предгорьях Китайского Тянь-Шаня. Последующие исследования обнаружили ряд месторождений нефти на окраинах обширной Джунгарской впадины.

В статье «Ворота в Китай» В. А. Обручев писал в 1915 г.: «Через Пограничную Джунгарию, этот единственный выход из внутренней Азии во внешнюю, в середине века монгольские орды Чингисхана – азиатского Наполеона – излились разрушительным потоком и покорили Восточную Европу... Джунгарские ворота не только удобный проход, но и кратчайший путь из внутренней Азии в Восточную Европу. Если мы на карте соединим прямой линией Москву с северными провинциями Китая, то эта линия пройдет через Джунгарию вблизи этих ворот. И нельзя сомневаться, что кратчайший рельсовый путь, который со временем свяжет столицы двух великих государств Азии и соединит порты Черного и Балтийского морей с портами Китая, пройдет именно через Джунгарские ворота.

Местность у Джунгарских ворот имела большое историческое значение в прошлом, а со временем получила большое экономическое значение». Через полвека здесь началось строительство железной дороги от Ланьчжоу через Урумчи к станции Актогай Турксиба, проходя, как он и предвидел, через Джунгарские ворота.

Здесь же находится и открытый В. А. Обручевым на р. Дям «эоловый город», представляющий собой исключительную по красоте форм картину выветривания глинистых песчаников и песчанистых разноцветных глин.

Ученые Китая отмечают исключительное значение работ В. А. Обручева, его трактовок ряда важных проблем геологии и географии запада и севера Китая, в частности причин образования лёсса; его труды имеют важное значение.

В. А. Обручев был крупным педагогом. Кроме создания двух школ геологов – в Томске и в Москве, он много сделал для популяризации науки, написав очень большое количество научно-популярных книг, статей во всевозможных журналах и газетах. Одним из способов популяризации он избрал жанр научно-фантастических романов («Плутония», «Земля Санникова») и научно-приключенческих («В дебрях Центральной Азии», «Золотоискатели в пустыне», «Рудник Убогий»), завоевавших большую популярность у молодых читателей.

Крупными книгами, подытожившими его многолетнюю громадную работу по изучению геологии Сибири и получившими высокую оценку, были «Геология Сибири» (премия им. В. И. Ленина в 1926 г. за первый вариант на немецком языке в одном томе и премия в 1941 г. за переработанный и дополненный вариант в трех томах, 1935-1938 гг.), «История геологического исследования Сибири» в четырех томах и девяти выпусках пятого тома, 1931 -1949 гг. (премия в 1950 г.). В этих работах он проанализировал и систематизировал весь Огромный материал по геологии Сибири, накопленный за два с половиной века, и особенно в советское время. Эти работы явились фундаментом современных знаний геологии Сибири и имели существенное значение для индустриализации Сибири.

В продолжение своей жизни В. А. Обручев был всегда неизменно и высоко принципиален. Он неустанно боролся за те положения в науке, которые он считал правильными, невзирая на мнения авторитетов; отстаивая свои мнения, он вносил в высказываемые им гипотезы изменения в соответствии с новыми данными геологических исследований, но защищал свои мысли со всей силой аргументации и большого опыта.

Многогранная научная и практическая деятельность В. А. Обручева была отмечена многочисленными знаками признания как со стороны Советского государства, так и со стороны многих научных организаций. Ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он был награжден пятью орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени и медалями. Ему был присужден ряд премий, в том числе премия им. Ленина (в 1926 г.), золотые медали и премии Русского географического общества и Академии наук. Он был избран почетным членом ряда русских научных обществ и почетным президентом Географического общества СССР. Заслуги В. А. Обручева отметили и зарубежные научные организации – он дважды получал премию им. Чихачева от Парижской Академии наук, медаль им. Лочи Венгерского Географического общества, был избран почетным членом ряда немецких, английских, китайских и американских научных организаций.

Имя В. А. Обручева присвоено Институту мерзлотоведения Академии наук СССР, Горному факультету Томского политехнического института, Кяхтинскому краеведческому музею, премиям Академии наук СССР для геологов за работы по геологии Сибири. Имя Обручева носят многочисленные географические пункты – степь в Туркмении, древний вулкан в Забайкалье, подводная возвышенность в Тихом океане к востоку от Камчатки, ледники в Монгольском Алтае и на Полярном Урале, хребет в Туве, гора в хребте Хамар-Дабан, пик в хребте Сайлюгем на Алтае, горы на Анадырском плоскогорье (Чукотка), оазис в Антарктиде; как следствие работ В. А. Обручева его именем назван сброс на Байкале, минеральный источник у Бахчисарая и котловина с динозаврами в Западной Монголии; имя В. А. Обручева носят два минерала, ряд окаменелостей Китая, Джунгарии и Сибири и геологический горизонт в Кузнецком Ала-Тау.

Список литературы

1. Обручев В. В. Владимир Афанасьевич Обручев / В. В. Обручев // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва: Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 158-174.

«Я думаю, что научно-фантастический роман
не должен походить на волшебную сказку»

Полина Карловна Гертнер – мать (18.. – 1917)
Афанасий Александрович Обручев – отец (18.. – 1981)
Александр Афанасьевич Обручев – старший брат (1862 – 1898)
Николай Афанасьевич Обручев – младший брат (1864 – 187..)
Мария Афанасьевна Обручева – сестра (18.. – 20.04.1955)
Наталья Афанасьевна Обручева – сестра (умерла в детстве)
Анна Афанасьевна Обручева – сестра
Елизавета Исаакиевна Лурье – жена (18.. – 30.01.1933)
Владимир Владимирович Обручев – сын (1888 – 1966)
Сергей Владимирович Обручев – сын (1891 – 1965)
Дмитрий Владимирович Обручев – сын (1900 – 1970)
Ева Самойловна Бобровская – вторая жена (18.. – ноябрь 1956)

Советский геолог и географ, академик, исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. Он открыл ряд хребтов в горах Няньшань, хребты Даурский и Борщовочный, исследовал нагорье Бэйшань. Основные труды – геологическое строение Сибири и ее полезные ископаемые, тектоника, неотектоника, мерзлотоведение. Он был утвержден первым штатным геологом Сибири. Результатом многих лет исследований явился фундаментальный труд – «История геологических исследований Сибири» в пяти томах (1931-1949).

Его именем названы многие географические объекты – горный хребет в Туве, ряд гор, оазис в Антарктиде, минеральный источник. Существует и минерал «обручевит». А в Москве, в Юго-Западном округе есть район «Обручевский», названный в честь В. А. Обручева.

Прилежный упрямец

Глядя на фотографию знаменитого геолога, географа, писателя, академика Академии наук СССР, исследователя Сибири, Центральной и Средней Азии, именем которого названы многие географические точки на мировой карте нашей планеты, видя на ней старого, усталого человека с умными, добрыми и чуть прищуренными глазами, просто язык не поворачивается назвать его Адей, как называла его матушка в детстве.

Красивому мальчику Аде (сокращенно от Володи) не могло запомниться то количество мест, где он жил с самого раннего детства. Его отец, Афанасий Александрович, был военным, так что с переездами семье Обручевых «повезло». Побывав во многих западных областях Российской империи, семья наконец-то осела в Вильно, но каждое лето Володю, его братьев и сестер (всего в семье имелось три мальчика и три девочки), отправляли в имение деда – с. Клепенино Тверской губернии, расположенное под Ржевом в живописном уголке.

Собственно здесь и появился на свет Владимир Афанасьевич Обручев – второй ребенок в семье. Тут он и прожил до трех лет.

Воспитанием детей в семье в основном занималась мать – Полина Карловна – немка по национальности, дочь лютеранского пастора. Основной упор делался на убеждение и строжайшее соблюдение порядка и уважение к родителям. Заметным упрямством отличался и Володин отец. Историю их любви можно выразить вечными словами: «Пришел, увидел, победил». Все было классически мило и по-военному четко. А ведь Афанасию Александровичу было в кого удастся. Его мать в свое время также проявила заметное упрямство в выборе своего суженного – русского офицера Александра Обручева во времена польского восстания, когда русские военные выступали в роли оккупантов. Она противостояла возражениям родни и добилась своего: вышла замуж за Александра, покинула Варшаву и отправилась в неведомую для нее страну – Россию.

Сестра Афанасия Александровича – Мария – пошла еще дальше. Живя с законным мужем, она всю свою жизнь любила, и не скрывала этого, друга своего мужа, известного русского ученого Ивана Михайловича Мечникова. Впрочем, любовь была взаимной. Маша была хорошей знакомой и другой известной личности – Николая Гавриловича Чернышевского. В семье Обручевых считался как неоспоримым тот факт, что Веру Павловну из романа «Что делать?» Чернышевский списал именно с Маши – энергичной, доброй и до безумия настойчивой личности.

К этому можно добавить еще и то, что родной дядя Володи – Николай Николаевич Обручев являлся одним из организаторов известной организации «Земля и воля». Так что Володе было в кого пойти характером.

В этом мальчике ужились две таких противоречивых черты характера – прилежание, усидчивость и упрямство. Это редкое сочетание никогда не мешало ему идти по жизни. Отличные оценки в реальном училище, куда он пошел только потому, что там не нужно было учить глупые, по его мнению, «мертвые языки» – латынь и греческий, помогли ему в 1881 году без труда поступить в Петербургский Горный институт. Почему именно в Горный? Да потому, что Обручев, применив к ситуации показатель «цена – качество», рассчитал точно. С одной стороны, небогатая семья, после болезни отца, переживала далеко не лучшие времена. С другой стороны, молодой человек таким образом реализовывал мечту детства – страсть к путешествиям, привитую книгами Жюля Верна и Фенимора Купера, писателей, которых до конца своей жизни почитал Владимир Афанасьевич Обручев.

* * *

Что дал Горный институт Обручеву? Вместе с пристрастием к писательству и необходимым знаниям, он дал главное – цель в выборе профессии. А на последнем курсе он вновь проявил свое упрямство и энергию. В институте у него даже было необычное прозвище «Бомба» за его взрывную энергию и порывистость.

Дело в том, что институт выпускал две специальности: «горняки» и «заводчики». Первые направлялись на работы в копи и рудники, вторые – инженерами на горные заводы. И первые и вторые получали приличное жалование, место в обществе и спокойную сытную жизнь. Может быть и Володя стал бы одним из них, если бы не появившийся на IV курсе новый преподаватель, известный путешественник Иван Васильевич Мушкетов. Его интересные, практические лекции, частенько проходившие не в аудитории, а в окрестностях города, да к тому же пристально внимание к Обручеву и его товарищу Богдановичу, не могли не сказаться в выборе жизненного пути двух лучших студентов курса.

Потому-то упрямство Обручева быть никем иным, как геологом, а именно специализироваться по районам Центральной Азии, вызвало удивление у ректората института. В то время в России было всего… семь (!) штатных геологов, которые составляли так называемый русский Геологический комитет. Геология не представлялась перспективной областью и потому у правительства к ней было отношение… да, честно говоря, не было вообще никакого отношения.

Упрямый Владимир Обручев твердо решает променять тишь заводской конторы и уют небольшой квартиры на пыльную одежду, грязь, бездорожье и романтику путешествий нехоженых троп и горных кряжей. И Обручев добивается своего. В этом ему помог учитель и друг Иван Васильевич Мушкетов, который направил Обручева и Богдановича сразу же после окончания учебного заведения в 1886 году в первую экспедицию в Каракумы.

Мечты о будущей экспедиции несколько тускнели, лишь только Владимир вспоминал о Лизе Лурье. А навязчивый образ девушки, у которой, вместе с ее сестрой, он квартировался уже несколько лет, и его отношение к ней, все никак не могли выплеснуться наружу в виде признания сквозь холодную уверенность, а в последнее время и неуверенность, и душевные муки молодого человека. Лишь перед поездкой он наконец-то нашел в себе смелость объясниться в любви. Он и не подозревал, что в глазах Лизиной сестры Иды уже несколько лет выступал в роли мучителя ее сестренки. Боже, какие все-таки мужчины толстокожие. Как можно было не видеть терзаний молодого любящего существа. А если и видеть, то столько времени не решаться хоть как-нибудь об этом заикнуться. Чурбан стоеросовый! Ледник бесчувственный!

Летом 1886 года два товарища направлялись в Туркмению, где велось строительство железной дороги до Самарканда, для чего стальному пути придется пересечь юго-восточную часть пустыни Каракумы. Дипломированных специалистов назначили «аспирантами» на постройке дороги, выдали деньги и отправили в городок Кызыл-Арват.

Первый штатный геолог Сибири

В студенческие годы Володя начал писать стихи; многие в последующем посвящались его любви – Лизе. Первый рассказ «Море шумит» появился во время каникул после II курса в газете «Сын отечества» в июне 1887 года. Ему нравилось сочинять, тем более что сам Стасюлевич, редактор солидного журнала «Вестник Европы» по прочтении его поэзии настоятельно советовал не бросать литературных поисков. В 1887 – 1895 годах его рассказы и очерки печатались в петербургских газетах. Обручев даже однажды решил было бросить Горный институт ради литературы, и если бы не появился в нем Мушкетов, может так и было бы.

Как бы там ни было, а получилось все иначе. 1887 год становится для Владимира Обручева своего рода переломным. Он только что возвратился из своей первой экспедиции, в феврале он женится на Лизе – Елизавете Исаакиевне Лурье, и у них уже ожидается ребенок. Владимир пишет свой первый отчет об экспедиции, после которой он на всю жизнь влюбился в унылые пустынные ландшафты Средней Азии. Он не знал, что, проделав три экспедиции в Закаспийский край, еще раз увидит этот район лишь спустя многие десятилетия.

А пока впереди его ждала работа в Сибири, куда он отправляется с женой и грудным ребенком. В Иркутске открылась штатная должность геолога при Горном управлении и ему представилась возможность ее занять. Именно в то время, после первых экспедиций по окрестностям, Обручев начинает работу, которую вел всю жизнь и завершил будучи академиком. Его пятитомная «История геологического исследования Сибири» завершилась в 1949 году и была отмечена Государственной премией СССР.

После опубликования серии статей о его исследованиях Закаспийской области, он получает несколько наград и избирается действительным членом Русского географического общества. А после большого двухгодичного путешествия (1892 – 1894) в качестве геолога в Китай и Южный Тибет в составе большой научной экспедиции (было пройдено в общей сложности 13 625 километров), Обручев уже становится довольно известным в научном мире России. К началу ХХ века Обручев подошел, имея в своем багаже десяток опубликованных работ, место преподавателя геологии в Томском технологическом институте, репутацию известного путешественника и исследователя Сибири, Средней Азии и Китая.

Воображаемые путешествия

В смутные годы начала века В. Обручев под псевдонимом «Ш. Ерш» («шерш» – по-французски «ищи» ) в местной газете начал публиковать дерзкие фельетоны и статьи, направленные против тогдашнего руководства Томска и Технологического института. Этот факт стал известен, что явилось одной из причин увольнения Обручева из института.

После отставки он уезжает в Москву, где семья могла довольно сносно жить на его пенсию в 250 рублей. Не имя возможности участвовать в экспедициях, Владимир Афанасьевич начинает приводить в порядок свой богатейший материал, накопленный за предыдущие четверть века. Он много пишет статей, трудов, книг по геологии. К началу первой мировой войны увидели свет полторы сотни его трудов в виде монографий, статей и карт, опубликованный в различных журналах, ученых ежегодниках и «Известиях» различных институтов.

В 1914 году Обручев в журнале «Природа» начинает публиковать научно-популярные статьи по геологии, рассчитанных на массового читателя. С помощью этих эссе («Морские фонтаны Гавайи», «Новый сибирский метеорит», «Происхождение Телецкого озера», «Древние вулканы в Южной Африке» и др.) он хочет привлечь молодых людей к романтике его горячо любимой профессии.

И тогда же он начинает писать два своих научно-фантастических романа «Земля Санникова » и «Плутония », которые были опубликованы десятилетие спустя.

Идея «Плутонии» родилась у Обручева после прочтения «Путешествия к центру Земли» Жюля Верна. Занимательное повествование французского фантаста был основано на полных несуразностях с научной точки зрения. Владимир Афанасьевич решает написать для молодежи книгу на той же основе, но без вольных допущений. Взяв за основу сюжета гипотезу о полой Земле , которую защищали некоторые ученые в прошлом веке, он начал писать свой первый научно-фантастический роман «Плутония» . Герои романа, шесть отважных исследователей, проникают внутрь Земли в подземный мир, где встречают ископаемую флору и фауну (динозавры третичного периода), а также племя первобытных людей. В этом подземном мире день и ночь светило меленькое солнце, названное путешественниками Плутоном, а весь подземный мир – Плутонией. Попали они внутрь нашей планеты сквозь огромное отверстие, расположенное далеко на севере, среди льдов Антарктики, постепенно спускаясь по его пологому склону. Роман написан в форме путевого дневника, каждая глава которого рассказывала об еще одной особенности подземного мира. «Плутония» написана мной с целью дать нашим читателям возможно более правильное представление о природе минувших геологических периодов, о существовавших в те далекие времена животных и растениях в занимательной форме научно-фантастического романа» , - так писал В. А. Обручев в послесловии к роману.

Сам автор не верил в гипотезу о пустой Земле, а вот второй его фантастический роман «Земля Санникова» был основан на еще одной научной гипотезе, которая представлялась Обручеву реальной. Тогда многие спорили, землю или плавающий остров увидел в Ледовитом океане в 1811 году Яков Санников, а после него Эдуард Толль. Речь идет об исчезающих полярных островах (ученые пришли к выводу, что они состоят из ископаемого льда, чуть прикрытого песком). В качестве главного героя писатель использует политического ссыльного Горюнова, который вместе с несколькими спутниками попадает на этот оазис среди льдов, где живет племя свободных онкилонов. Обручев строит свой сюжет на допущении: такой теплый остров во льдах мог образоваться в результате вулканической деятельности. Вулкан на острове уже потух, но еще не остыл. И вот вам курорт. Основное место в этой книге, как и в предыдущей, занимает детальное описание окружающей природы, строения почвы и животного мира открытой земли. На Земле Санникова также были обнаружены ископаемые существа: мамонты, саблезубые тигры, первобытные медведи и носороги. Вместе с онкилонами на этом острове проживали и племена первобытных людей – вампу. Они постоянно враждовали с онкилонами, воруя у последних домашних животных и женщин. Онкилоны приветливо встретили экспедицию и поселили их в своем селении. В течение полугода люди и онкилоны вместе жили, охотились, сражались с вампу. Каждому члену экспедиции даже пришлось выбрать себе жену, а один взял сразу двух. Ничто не омрачало благодушного настроения селения до того момента, когда одно из землетрясений не нарушило естественные подземные ходы, по которым шло тепло из глубин. Тогда онкилоны начали воспринимать белых людей как зло. Подземные катаклизмы уничтожили землю Санникова, но экспедиция сумела спастись, доставив материалы о ней в Петербург организатору этого путешествия профессору Шенку.

После опубликования в середине 20-х годов этих двух романов, Обручев начал получать массу писем от подростков, которые свято верили в существование Плутонии и Земли Санникова, и настойчиво просили взять их с собой в новую экспедицию по этим замечательным местам. Несмотря на то, что в предисловиях к переизданиям писатель убеждал читателей в том, что этих мест не существует, письма все равно приходили. Многие просто не читали предисловий, на что Обручев в сердцах сказал: – Экие невнимательные. Ведь, кажется, ясно написал. Нет, мы в их возрасте были серьезнее. Никому в голову бы не пришло писать Жюлю Верну, чтобы взял их на «Наутилус».

* * *

«Плутония» и «Земля Санникова» были не единственными научно-фантастическими произведениями В. А. Обручева. В 10-е годы Владимир Афанасьевич начал писать, так и оставшуюся незаконченной, утопическую повесть «Тепловая шахта» , действие которой происходит в начале ХХ века в Петербурге и в «экстерриториальном» городе Безмятежном, расположившемся на русско-китайско-корейской границе. Сюжет ее основан на пробивании 1700-метровой шахты к горячим недрам планеты для обеспечения этого свободного города, служащего приютом для «людей, ищущих спасения от политических бурь», дешевой энергией.

Кроме геолого-географических произведений, Обручев написал повесть «Путешествие в прошлое и будущее» , которой он хотел продолжить «Машину времени» Уэллса. А над своей фантастической повестью «Коралловый остров» Обручев работал по вечерам в Свердловске, куда во время войны были эвакуированы некоторые московские ученые.

Практически все его фантастические произведения малой формы были изданы в сборнике «Путешествие в прошлое и будущее» (1961).

После его смерти среди рукописей был также найден психологически-бытовой роман «Лик многогранный» , неизданный роман «Наташа» , пьеса из греческой жизни «Остров блаженных» , написанная под влиянием Метерлинка, повесть «На Столбах» (опубликована только в конце 80-х в книге «За тайнами Плутона» ), несколько рассказов, а также к рассказам, наброски рассказов, планы пьес, главы задуманных романов.

В советский период В. А. Обручев, в силу преклонного возраста, путешествовал мало, уделив особое внимание на публикации собранного им за предыдущие годы богатейшего научного материала. К тому же он начинает пожинать славу от дела всей его жизни. Уже в 1918 году в Харькове ему присваивают степень доктора наук «honoris causa» (т.е. без защиты диссертации). Он становится директором геологического института, членом-корреспондентом Российской академии наук и Китайского геологического общества, почетным членом Гамбургского географического общества. В 1929 году он становится Академиком Академии наук СССР, ему присваивают массу премий и званий: во второй раз он получает премию имени Чихачева от Парижской академии наук (1925), Сталинскую и Ленинскую премии (1926), две Государственных премии СССР (1941, 1950) и т.д.

В том же 1929 году он навсегда отказывается от преподавательской работы. «Мой язык , – говорил он, – не умеет состязаться с моим пером» .

30 января 1933 года Владимир Афанасьевич понес тяжелую потерю – скончалась его любимая жена Лиза с которой он прожил почти полвека. Они вместе воспитали троих прекрасных сыновей, которые каждый по-своему продолжили дело отца. Да это и не удивительно. Обручев с юных лет старался брать их в походы и путешествия. Спустя два года, в 1935 году, Владимир Афанасьевич женится во второй раз, на женщине, с которой был знаком два десятилетия – Евой Самойловной Бобровской, которая стала ему в большей степени верным другом и прочной поддержкой его старости. Она так горячо любила Владимира Афанасьевича, хотя было на много лет моложе его, что после его смерти тоска свела ее в могилу буквально через несколько месяцев.

Во время Великой отечественной войны Обручев был эвакуирован в Свердловск, где он руководил поисками месторождений полезных ископаемых на Урале, за что сразу же после окончания войны он получает звание Героя Социалистического Труда (1945). И все время он писал и писал. Одна за другой выходят его книги: многотомные научные работы, научно-популярные книги, художественные произведения.

Скончался Владимир Афанасьевич Обручев в 1956 году, будучи знаменитым ученым с мировым именем, внесшим свой вклад в геологию, палеонтологию, другие смежные науки. А для мальчишек он был, прежде всего, автором двух увлекательных романов, вошедших в сокровищницу советской научной фантастики.

Интересный факт. Как посчитал его сын, за всю свою долгую жизнь Обручев написал в общей совокупности более 70 томов (!), по 550 страниц в каждой, напечатал 3 872 работы не считая переизданий и переводов.

Его три сына пошли по стопам отца: один из них стал зоологом и географом, второй палеонтологом, а третий – Сергей – геологом, который стал известен отнюдь не родством со своим отцом (с его именем связано открытие грандиозного хребта Черского, открытие Полюса холода северного полушария, Тунгусского угленосного бассейна). Сыновья унаследовали также литературные способности и влечение к иностранным языкам. К примеру, Сергей овладел 11 языками, в числе которых значились и такие как латынь и эсперанто. Естественными науками занимаются также жены и дети сыновей В. А. Обручева, другие многочисленные родственники академика.

Не это ли подлинное счастье, когда начатое тобой дело, продолжают дети и дети детей. Когда любовь к избранной душой жизненной стезе, перешла к многочисленным последователям, любимым ученикам, смогла зажечь огонь увлеченности в тысячах молодых сердцах, только начинающих выбирать свой профессиональный путь.

В качестве эпилога хотелось бы привести обращение к советской молодежи, в котором академик Обручев, заглядывая в свое прошлое, мечтает о будущем, пытаясь наметить ориентиры для современной науки.

Счастливого вам пути, путешественники в третье тысячелетие!

Сам я в юности с увлечением читал о приключениях в далеких странах и с огромным интересом прислушивался к мыслям и советам много видавших, бывалых людей. Книги Купера, Майн Рида, а позже Жюля Верна в детстве производили на меня сильное впечатление. Мы с братьями мысленно одолевали льды Арктики, поднимались на высокие горы, опускались в глубины океанов, охотились на слонов, львов и тигров. Мы играли в путешествия, вырезая из бумаги людей и животных, клеили из картона лодки и устраивали охоту на диких зверей, войну белых с индейцами, кораблекрушения. Мне очень нравились охотники, моряки и жюльверновские ученые, иногда смешные и рассеянные, но великие знатоки природы. Мне тоже хотелось сделаться ученым, естествоиспытателем, путешественником. Одно огорчало меня: Америка была открыта без меня, без меня совершены кругосветные путешествия, нанесены на карту материки и острова. Белые пятна нелегко было найти в географическом атласе. Ливингстон уже проник в дебри Центральной Африки, Пржевальский - в пустыни Центральной Азии. Увы, я опоздал родиться.

Я знаю, многие из вас тоже мечтают о дальних странствиях, открытиях, изобретениях, многие вздыхают тайком: как жаль, что открыты Америка и полюса! Как жаль, что я не живу во времена Колумба или Пржевальского! Жаль, что я не родился раньше Можайского и Попова: быть может, самолет и радио изобрел бы я! А теперь все открыто, увы...

Возможно, в таких мыслях виновата популярная литература, которая очень подробно, обстоятельно и восторженно говорит о достижениях прошлого и мельком, неохотно упоминает о неясном, неведомом, нерешенном. А между тем не отдельные белые пятнышки - огромный океан неведомого окружает нас. И чем больше мы знаем, тем больше загадок задает нам природа.

Очертания берегов, горных хребтов и рек уже нанесены на карту, но много ли мы знаем о внутренности земного шара? Наши шахты и буровые скважины как булавочные уколы на кожуре Земли. Самые глубокие на них не составляют одной тысячной доли земного радиуса. Океанское дно и атмосфера, недра Земли, планет и солнечной системы еще ждут своих Колумбов и Пржевальских. Гигантские, еще не решенные задачи стоят перед советской наукой.

Требуется: - продлить жизнь человека в среднем до 150 - 200 лет, уничтожить заразные болезни, свести к минимуму незаразные, победить старость и усталость, научиться возвращать жизнь при несвоевременной, случайной смерти; - поставить на службу человеку все силы природы, энергию Солнца, ветра, подземное тепло, применить атомную энергию в промышленности, транспорте, строительстве, научиться запасать энергию впрок и доставлять ее в любое место без проводов; - предсказывать и обезвредить окончательно стихийные бедствия: наводнения, ураганы, вулканические извержения, землетрясения; изготовлять на заводах все известные на Земле вещества, вплоть до самых сложных - белков, а также и неизвестные в природе: тверже алмаза, жароупорнее огнеупорного кирпича, более тугоплавкие, чем вольфрам и осмий, более гибкие, чем шелк, более упругие, чем резина; - вывести новые породы животных и растений, быстрее растущие, дающие больше мяса, шерсти, зерна, фруктов, волокон древесины для нужд народного хозяйства; - потеснить, приспособить для жизни, освоить неудобные районы, болота, горы, пустыни, тайгу, тундру, а может быть, и морское дно; - научиться управлять погодой, регулировать ветер и тепло, как сейчас регулируются реки, передвигать облака, по усмотрению распоряжаться дождями и ясной погодой, снегом и жарой.

Трудно это? Необычайно трудно. Но это необходимо. Советские люди хотят жить долго, хотят жить в изобилии и безопасности, хотят быть полными хозяевами на своей земле, не зависеть от капризов природы. Значит, все это будет сделано. И все это будете выполнять вы, сегодняшние школьники, и не только те из вас, кто станет великим ученым, но и все остальные: токари и шоферы, трактористы и каменщики, медицинские сестры, ткачи, шахтеры... Великие задачи не решают одиночки - Волго-Донской канал строили не только авторы проекта. И уж во всяком случае все вы, все до единого, примете участие в выполнении самой великой, самой благородной и гуманной задачи человечества - строительстве коммунизма, в создании счастливой мирной жизни для всех советских людей.

Вы, сегодняшние школьники, только начинаете свое путешествие в мастерство, в творчество, в науку, в жизнь. И мне, старику, который прошел много верст по неисследованным землям, много искал в дебрях науки, хочется дать вам, начинающим путешественникам, несколько напутственных советов.

Любите трудиться. Самое большое наслаждение и удовлетворение приносит человеку труд. Добывайте право сказать: я делаю нужное дело, моей работы ждут, я приношу пользу. И если вы встретите трудности, безвыходные, казалось бы, тупики, сопротивление старого, может быть, даже равнодушие и непонимание, вас всегда поддержит мысль: я делаю нужное дело.

Не отрекайтесь от мечты! Я разумею юношеские мечтания об открытиях, о творчестве. Есть люди, которые легко уступают обстоятельствам, сдаются после неудачного экзамена, при семейных или служебных затруднениях. Но затруднения проходят, а время упущено, и остается горькое сожаление о жизни, прожитой без огня, растраченной на мелочи, на труд, лишенный радости.

Дерзайте! Беритесь за большие дела, если вы беретесь всерьез. Способности, как и мускулы, растут при тренировке. Большие открытия не всякому по плечу, но кто не решается пробовать, наверняка ничего не откроет. Вы должны далеко уйти от своих дедов и прадедов.

Я родился 90 лет тому назад. Во времена моей молодости не было самолетов, кино, радио, электричества. Еще не было железной дороги через Сибирь, я ехал в Иркутск на тарантасе. Для меня радиоприемник - великое достижение, для вас - привычный предмет в комнате. Вы начинаете у нас на плечах, вам надо высоко забраться. Больше пятидесяти лет я прожил при царском режиме. Я тратил силу, энергию, обогащал золотопромышленников, меня уволили из института за левые убеждения. Я мог только мечтать о строе, где труд будет в почете. А вы родились в свободной стране, в стране, где каждый может получить образование, где уважают творческий труд. Так пусть же ваш труд, ваши мечты будут достойны социалистической Родины, пусть ваши достижения будут самыми передовыми в мире.

Не скрывайте своих намерений, не держите замыслы в секрете. Это не скромность, а, наоборот, гордость, ложный стыд и жадность старателя-собственника, хранящего для себя золотую жилу. Если ваше предложение на самом деле золотое, вы не сможете разрабатывать его в одиночку, если вы обманулись - зачем вам тратить время, вам сразу укажут ошибку. Меня часто упрекали, что я тороплюсь, публикуя наблюдения. Но я не жалел об этом ни разу. Иные находки я не смог осмотреть как следует сам, за меня довели работу другие. Так, в пустыне Гоби я нашел зуб носорога, а, идя по моим следам, большие экспедиции обнаружили целые кладбища вымерших животных. Иногда мои статьи встречали возражения, я выслушивал их, возвращался к теме, искал новые факты, расширял ее. Таким образом, не только советы друзей, но и возражения моих научных противников помогали мне совершенствовать работу.

Будьте принципиальны. Нам нужна истина, и только истина. Не старайтесь угодить приятелям, примирить своих учителей, никого не обидеть. На этом пути вы найдете, может быть, спокойствие и даже благополучие, но пользы не принесете никакой. Не бойтесь авторитетов. И если среди вас есть будущие геологи, которые не согласятся с академиком Обручевым (хотелось бы, конечно, чтобы таких было немного!), - смело выступайте против него, если у вас есть данные, опровергающие его выводы.

Но не рассчитывайте на легкую победу, на открытие с налета, на осенившую вас идею. Все, что лежало под руками, давно уже подобрано и проверено, то, что легко приходит в голову, давно пришло в голову и обсуждалось. Только на новых фактах, на новых наблюдениях можно строить новые достижения. Факты - это кирпичи, из которых слагается человеческий опыт, это ваше оружие в творчестве. Неустанно ищите факты, собирайте их в природе и в книгах, читайте хорошие учебники от доски до доски и, кроме того, книги, не входящие в программу. Изучайте свою специальность досконально, но не жалейте времени и на чужую. Геолог, прекрасно знающий геологию, - ценный человек, а знающий, кроме того, географию, химию или ботанику, - возможный изобретатель.

В заключение мне хочется пожелать больших успехов в труде и науке чудесной советской молодежи - будущим рабочим-новаторам, мастерам высоких урожаев, исследователям, изобретателям. Счастливого пути вам, путешественники в третье тысячелетие!.

Виталий Карацупа

Designed by Vitaley Karatsupa , Copyright © 2001
Частичная или полная перепечатка или иное использование материалов сайта допускается только с разрешения автора.
Ссылка на источик обязательна.

В текущем году исполнилось 100 лет со дня рождения известного русского ученого- геолога, географа, путешественника и писателя, исследователя Сибири, Средней и Центральной Азии - Владимира Афанасьевича Обручева.

В. А. Обручев прожил долгую и интересную жизнь. Он родился 10 октября в 1863 году близ деревни Клепенино, Ржевского уезда, Тверской губернии (Калининская область), в маленьком имении, принадлежавшем его деду. Умер В. А. Обручев в июне 1956 года в Москве в возрасте 93 лет, работая до последнего дня. Завидная судьба!

Годы жизни В. А. Обручева были насыщены богатыми событиями, путешествиями и открытиями. Значительную часть времени он провел в экспедициях по горам и пустыням Средней и Центральной Азии и Сибири.

Свое первое путешествие он совершил сразу же после окончания Горного института в Петербурге в 1886-1888 годах в пустыню Кара-Кумы, которую он пересек с запада на восток. В результате этих работ им была в 1890 году опубликована книга «Закаспийская низменность»; она настолько ценна и богата материалом, что географы пользуются ею и в настоящее время, спустя 70 с лишком лет. Такие работы принято называть классическими.

Затем с 1888 года В. А. Обручев начинает серию своих путешествий по Сибири и Центральной Азии. Чтобы быть ближе к району исследований, он переезжает с семьей в Иркутск, в Горное управление. Это он сделал с легким сердцем, хотя ему и пришлось пожертвовать удобствами петербургской жизни. Следует напомнить, что в те годы Сибирь была местом ссылки для политических и каторгой для преступников.

Сибирский период в жизни Владимира Афанасьевича определил его путь в науке; с этого времени и до конца жизни он занимался географическими и геологическими исследованиями Сибири и Центральной Азии.

Работы Владимира Афанасьевича по изучению геологии и географии пустынь Центральной Азии создали ему славу и известность. Он провел в экспедициях по Азии несколько лет (1892-1894, 1905- 4906, 1909 гг.), пройдя маршрутами свыше 10 тысяч километров по трудно доступным пустыням и горным хребтам. Собрав богатейшие материалы и обработав их, он опубликовал несколько капитальных трудов: «Восточная Монголия» (1947-1954 гг.) и «Пограничная Джунгария» (1912, 1953 гг.), в которых впервые дал детальное географическое и геологическое описание этих стран.

Во время этих поездок он открыл и описал в горах Тянь-Шаня 6 крупных горных хребтов - Рихтгофена, Мушкетова, Потанина, Семенова, Зюсса и имени Русского географического общества.

За эти труды Владимиру Афанасьевичу были присуждены премии и золотые медали Русского географического общества и Парижской Академии наук.

Работа в горах и пустынях Центральной Азии была сопряжена с большими трудностями и лишениями. Многие маршруты проходили по еще не изведанным безводным и засоленным пустыням и трудно доступным высоким безлесным горным скалистым хребтам. Поэтому приходилось организовывать большие караваны верблюдов и лошадей с запасами воды и продовольствия. Все это усложняло полевые исследования, так как караван делал в день не более 25-30 километров.

Надо помнить, что во время экспедиционной деятельности Владимира Афанасьевича, в конце прошлого и начале нынешнего столетия, в распоряжении исследователей не было ни автомашин, ни самолетов и вертолетов.

Из-за безводья и отсутствия карт Владимиру Афанасьевичу приходилось все время держаться в виду каравана, который вел проводник, чтобы не заблудиться.

В одном из своих отчетов он пишет:

«…экскурсии в сторону, хотя бы на расстоянии одной - двух верст, могли производиться только в исключительных случаях, и притом самым поспешным образом; постоянно приходилось отрываться, с сожалением, от интересных обнажений и догонять рысью свой караван».
Кроме того, местные жители-проводники не всегда добросовестно выполняли свои обязанности. Поэтому Владимир Афанасьевич иногда попадал в трудное положение.

Об одном из таких случаев, имевшем место при путешествии в горах Тянь-Шаня, он пишет: «.. .по вине проводника попали не в то ущелье, ведущее к перевалу, а в соседнее с ним, которое в одном переходе от устья превратилось в узкую щель, обставленную крутыми стенами и по дну заваленную крупными глыбами, покрытыми каскадами горной речки; промучившись целый день в бесплодных попытках обойти это сужение ущелья, мы принуждены были вернуться назад к устью его, так что потеряли три дня».

Работы Владимира Афанасьевича в Центральной Азии позволили ему лучше понять особенности геологии Сибири, изучению которой он посвятил большую часть жизни. Если работы по геологии и географии Центральной Азии принесли Владимиру Афанасьевичу известность, то работы по исследованию особенностей геологического строения Сибири создали ему высокий авторитет и всеобщее признание среди геологов и географов.

Результаты исследований Сибири подытожены им в двух капитальных сводках: трехтомной «Геологии Сибири» (1935-1938) и пятитомной «Истории геологического исследования Сибири», не считая многочисленных статей.

Все это показывает, какое большое значение придавал Владимир Афанасьевич своевременной обработке материалов экспедиции. В его жизни периоды экспедиционных исследований сменялись годами усидчивого труда в лабораториях, где велась обработка полевых материалов, и за письменным столом, где писались научные статьи.

Если значительную часть своей жизни Владимир Афанасьевич провел в путешествиях по трудно доступным и не исследованным до него районам гор и пустынь Азии, то примерно столько же времени он настойчиво просидел за письменным столом, обрабатывая свои коллекции и другие полевые материалы и исписывая сотни и тысячи страниц своим четким и крупным почерком.

При всем этом он находил еще время для написания увлекательных научно-фантастическах и приключенческих романов - «Плутония», «В дебрях Центральной Азии», «Земля Санникова», «Золотоискатели в пустыне» и другие. Он писал эти книги в отпускное время, отдыхая от исследовательского труда. В них автор заставляет читателя томиться от жажды в знойных пустынях, ощущать ледяное дыхание Арктики и опускаться в земные недра или переносит его в обстановку минувших геологических эпох.

И не случайно поэтому школьники в своем письме к Владимиру Афанасьевичу, посланному в день его 90-летия, писали: «Где только не побывали мы вместе с Вами, читая Ваши книги. Тысячи километров прошли по великому Китаю, много раз пересекали пустыни, где нас мучила жажда, поднимались на вершины гор, мужественно боролись с суровой природой Арктики, вместе с Вами волновались сделанными открытиями.

Вы, может быть, даже не представляете, сколько благодаря вот этим «путешествиям» по далеким, неизведанным странам бывших пионеров стало геологами и исследователями».

Хорошо известен молодежи Владимир Афанасьевич и как талантливый педагог. Им написано несколько оригинальных учебников по геологии для студентов - «Полевая геология» (1927) и «Рудные месторождения» (1927-1929). В эти учебники вложен многолетний опыт экспедиционных работ автора.

За свою жизнь Владимир Афанасьевич опубликовал около 500 книг и статей. Если поставить их на книжную полку, то полное собрание сочинений займет место около двух метров; в них около 24 тысяч страниц! Сколько вложено в эти книги труда и живой, новой мысли! Если писать в день только по три страницы, го понадобится затратить около 8000 дней или около 20 лет! А писать ежедневно по нескольку страниц научной работы или даже вообще описывать события дня трудно. В этом можно легко убедиться.

Владимир Афанасьевич обладал острым глазом и был очень наблюдательным. Его описания природы и геологии исследованных стран точны, исчерпывающи и очень красочны. Мне, при изучении пустынь Средней и Центральной Азии, неоднократно приходилось идти теми же путями, по которым более полувека назад проходил Владимир Афанасьевич. Читая его путевые отчеты, я легко находил описанные им места и пользовался его характеристиками местности и геологических разрезов.

Успешная научная, педагогическая и общественная деятельность Владимира Афанасьевича получила в нашей стране высокую оценку - в 1924 году он был избран академиком, в 1945 году ему присуждено звание Героя Социалистического Труда, в 1947 году он был избран почетным президентом Всесоюзного географического общества. Его грудь заслуженно украшали, помимо Золотой Звезды, 5 орденов Ленина, орден Трудового Красного Знамени и ряд медалей. Имя Владимира Афанасьевича увековечено на географических картах, в его честь названы горный хребет в Тувинской автономной республике, вулкан в верховьях реки Витим, ледники в Монгольском Алтае и на Полярном Урале, пик в хребте Сайлюгем (Алтай) и гора в хребте Хамардабан (Забайкалье), подводная возвышенность в Тихом океане, степь в юго-восточных Кара-Кумах и другие, а также большое количество ископаемых животных и растений.

Высокие личные качества - чуткость, простота в общении и отзывчивость всегда привлекали к Владимиру Афанасьевичу симпатии его товарищей по работе и молодежи. До последних дней жизни он получал тысячи писем со всех концов нашей страны и из-за границы и никогда не оставлял их без ответа, затрачивая на это массу времени. Кстати сказать, он не любил пользоваться пишущей машинкой и услугами секретарей, а писал письма сам.

Вспоминая жизненный путь Владимира Афанасьевича и называя его талантливым ученым, невольно завидуешь ему - как он был интересен, многообразен и плодотворен. Но при этом надо помнить, что успех его деятельности не пришел сам собой. Владимир Афанасьевич был великим тружеником. Его известность и научный подвиг стали возможны только благодаря огромному труду, вложенному им в любимое дело. Еще будучи молодым человеком, в 1891 году, Владимир Афанасьевич в одном из писем к матери писал: «Нельзя любить труд, не научившись уважать его, и нельзя уважать, не относясь к нему серьезно, не отдавая ему безраздельно всего интереса и всех своих сил. Только отдавая лучшее, что в нас есть, мы можем получить лучшее, что может дать труд».

Талант ученого - это прежде всего неустанный и непрерывный целеустремленный труд. По этому пути и следует идти тому, кто изберет для себя специальность ученого-географа.

Владимир Афанасьевич Обручев родился 28 сентября (10 октября) 1863 года в селе Клепенино Тверской губернии в семье офицера. После окончания реального училища в Вильно в 1881 году поступил в Санкт-Петербургский горный институт. В 1888 году уехал в Иркутск работать геологом. Последующие годы посвятил изучению геологии Сибири. С 1890 года проводил исследование золотоносных районов севера Сибири. Много путешествовал по Центральной и Средней Азии. В 1895-м был начальником экспедиции, изучавшей районы, где велось строительство Транссиба. С 1901 по 1912 год отдает себя педагогической деятельности, но при этом не оставляет исследовательских поездок в Азию. В 1912-м переехал в Москву, где написал несколько научно-популярных книг и роман «Плутония», положивший начало отечественной научной фантастике. С 1920 года работал в Московской горной академии, в больших экспедициях больше не участвовал, много писал. В 1929-м стал академиком АН СССР. В 1936-м последний раз отправился с экспедицией в горы Алтая. Владимир Афанасьевич Обручев умер 19 июня 1956 года в Москве. За годы научной деятельности получил множество наград и премий, внес огромный вклад в изучение геологии Сибири и некоторых районов Центральной и Средней Азии.

Сибирь обладает практически неисчерпаемыми природными богатствами, среди которых и полезные ископаемые, и бескрайние леса, и ценные животные и растения. Сейчас все эти ресурсы составляют немалую долю экономики России, поддерживая многие области промышленности. А ведь даже век назад ситуация была совершенно иной - о том, чем богата Сибирь, было известно очень мало, и из-за этого незнания в регион из европейской части России завозились некоторые ресурсы.

Бескрайняя Сибирь всегда интересовала людей, живших восточнее и южнее нее. Интерес этот был вызван в первую очередь золотыми месторождениями. Когда-то в Сибири жили монголо-татары, но достались эти огромные территории русским, хотя на них претендовали и другие народы, в том числе европейские.

По-настоящему Сибирь стала исследоваться спустя несколько столетий после начала ее освоения. В историю вошли имена многих ученых и путешественников, но есть среди них те, кто изменил представления о Сибири. Таким был геолог, географ, палеонтолог и одаренный писатель Владимир Афанасьевич Обручев.

С 1888 года Владимир Обручев практически полностью отдал себя изучению геологии Сибири, а через много лет вышли объемные труды, в которых были собраны все результаты работ исследователя. Это трехтомная «Геология Сибири», напечатанная в 1935–1938 годах, и пятитомная «История геологического исследования Сибири», издававшаяся с 1931 по 1949 год. К слову сказать, данные работы до сих пор не утратили актуальности.

С самого начала работы в Сибири Обручев проводил геологические исследования. Так, в первый год пребывания в Иркутске он исследовал запасы слюды, изучал месторождения минерала ляпис-лазури, обладающего великолепными декоративными качествами. Обручев постоянно путешествовал по региону, собирая данные о его геологических особенностях. Несколькими годами позже Обручев провел ряд важных изысканий в бассейнах крупных притоков Лены - Витима и Олёкмы. В этом районе расположены огромные золотоносные месторождения, имеющие стратегическое значение. Геолог собрал много ценных данных об этой местности.

В 1895 году Обручев после длительного путешествия по Центральной Азии отправился в Сибирь. Перед ним была поставлена задача как можно полнее изучить геологию районов, прилегающих к строящейся Транссибирской магистрали. Более трех лет экспедиция исследователя провела в Забайкалье и собрала богатый материал, который помог разработать дальнейшую стратегию использования этого региона.

В 1901 году Владимир Обручев вновь возвращается в Сибирь для продолжения исследования золотоносных районов в бассейне Лены. На этот раз он собрал еще немало геологических данных о бассейне реки Бодайбо.

Больше ученый не посещал Сибирь, однако все его наработки предыдущих лет оказались столь масштабными и ценными, что его признали одним из самых активных исследователей геологии далеких земель. Ценность работ Владимира Обручева была полностью признана научным сообществом и государством, они стали основой для расширения деятельности по добыче золота и других ценных полезных ископаемых, в том числе минералов. Много позже в тех местах, где с экспедициями был Обручев, выросли поселки и целые города.

С.В. Обручев

Обручев Сергей Владимирович

(1891-1965)
Родился 3 февраля 1891 в Иркутске. Сын В.А. Обручева, автора известных романов «Земля Санникова» и «Плутония», с 14 лет принимал участие в его экспедициях. Окончил Томское реальное училище, а затем физико-математический факультет Московского университета (1915). В 21 год провёл первую экспедицию - по геологической съемке окрестностей Боржоми. В 1917 - в район среднего течения реки Ангары. В период 1926-1934 совершил 4 экспедиции по изучению Севера-Востока Сибири и Дальнего Востока. 1926-1927 провел в бассейне реки Индигирка, в экспедиции, организованной Геологическим комитетом ВСНХ СССР. По итогам исследований предложил объединить горные массивы среднего течения Индигирки и Колымы и назвать их именем путешественника и ученого И. Д. Черского. Во время экспедиций 1918-1924 гг. на Среднесибирском плоскогорье С.В.Обручевым был описан угленосный бассейн, названный им Тунгусским, самый большой по запасам угля, являющийся сейчас стратегическим резервом России. В 1926 году экспедицией С.В.Обручева был открыт полюс холода северного полушария в районе Оймекона. Вторая экспедиция на Северо-Восток - Колымская - проходила в 1928-1929. Обручев возглавил Колымский геоморфологический отряд Якутской экспедиции Академии наук СССР. В ходе экспедиции было проведено около 5000 км геологических маршрутов (из них почти 3000 км в бассейне реки Колымы), глазомерная съемка по маршрутам, определено 17 астропунктов и 27 магнитных пунктов. Также была обнаружена золотоносность на ряде притоков Колымы. По прогнозам С. В. Обручева, можно было говорить об общей золотоносности всего Средне-Черского нагорья между Индигиркой и Колымским хребтом длиной 700 и шириной 200 километров. В 1932-1933 состоялась третья экспедиция - на аэроплане, впервые в СССР использовал метод воздушной визуально-маршрутной съемки для исследования обширной территории. В ходе перелета картограф экспедиции К. А. Салищев составил карту Чукотского округа. Экспедиция 1934-1935 гг. привела к открытию оловянных месторождений на Чукотке. В экспедиции 1934-1935 в качестве средства передвижения использовались аэросани. Предметом изучения стала северная часть Чукотки - современный Чаунский район. В 1932-1941 работал во Всесоюзном арктическом институте, в 1941-1950 - в Институте геологических наук АН СССР. В 1937-1954 изучал хребты Восточных Саян, Хамар-Дабан и Северо-Восточную Туву. Проводил также исследования по геологии и геоморфологии других районов СССР. Член-корреспондент Академии Наук СССР (1953). На протяжении последних лет руководил лабораторией геологии докембрия АН СССР. Скончался 29 августа 1965.
Автор более 150 научных работ, свыше 80 научно-популярных статей и книг. Знал и пропагандировал искусственный язык эсперанто, некоторое время был редактором журнала «La Ondo de Esperanto», с 1957 года возглавлял секцию эсперанто в Доме ученых им. Горького в Ленинграде. Награды: Сталинская премия (1946), ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак почета. В честь С.В. Обручева названы горный хребет в нагорье Черского, полуостров и мыс на Новой Земле.

Это вступительная часть книги выдающегося исследователя Северо-Восточной Сибири С. В. Обручева (сына знаменитого путешественника, ученого и писателя-фантаста В. А. Обручева) посвящена его трем большим экспедициям на север Азии, происходившим соответственно в 1926, 1928-1930 и 1934-1935 годах. В результате этих экспедиций были открыты хребет Черского и Юкагирское плато, нанесены на карту Колыма с притоками и многие другие реки края, исследована Чукотка. После экспедиций С. В. Обручева неизведанная ранее огромная территория Сибири, недра которой оказались богатыми полезными ископаемыми, вошла составной частью в народное хозяйство нашей страны.

"В не изведанные края"

С.В.Обручев в экспедиции

Задачи экспедиции

Если вы взглянете на карту Сибири, то увидите, что к востоку от Лены простирается обширная горная страна, тянущаяся на 3 тысячи километров до Берингова пролива. Область эта орошается тремя большими реками: Яной, Индигиркой и Колымой, достигающими от 1500 до 2 тысяч километров длины. К 1926 году более или менее точно были нанесены на карту Яна и низовья Колымы, а ее верховья и Индигирка были совершенно не исследованы. Отгороженный от всего мира каменной стеной Верхоянско-Колымский край кроме обычных для северной Сибири болот и лесов славится своим холодом. Метеорологическая станция в Верхоянске давала самые низкие в мире температуры, доходившие в некоторые годы почти до 68°С. Естественно, что население края тогда было чрезвычайно редким - всего не более 15 тысяч человек; самые крупные поселения, «города» Верхоянск и Средне-Колымск, имели по 500 жителей, а на остальном пространстве приходился один человек примерно на 100 квадратных километров.

На Колыме

Насколько недоступен этот край, показывало незначительное количество экспедиций, побывавших в нем до нас. Со времени первого исследователя Якутии И. Гмелина прошло почти двести лет, а еще остались огромные площади, равные Франции или Германии, не пересеченные ни одним маршрутом. Большинство экспедиций направлялось от Якутска на север, в Верхоянск, а затем на восток Колымским трактом (собственно говоря, тропой), некоторые экспедиции исследовали морское побережье. Район к югу от Колымского тракта был не только наименее исследованной областью во всем СССР, но и одним из наименее изученных уголков мира. Сюда и удалось пройти нашей экспедиции в 1926 году. До нас здесь, правда, было несколько путешественников, но все они прошли по одному и тому же маршруту, пересекающему область наискось, с юго-запада на северо-восток, к Верхне-Колымску. Первый из них, флота капитан Гаврила Сарычев, состоявший при морской экспедиции Биллингса, 22 января 1786 года выехал из Якутска и, направляясь на восток верхом, пересек Верхоянский хребет и вышел к верховьям Индигирки, которая здесь, как он сообщал, называлась Омеконь. Отсюда Сарычев проехал на оленях в Охотск. Только в августе вернулся он обратно к верховьям Индигирки уже верхом на лошадях и поехал на северо-восток, в Верхне-Колымск. Сарычев перешел через высокие горные хребты, переправился через мощные притоки Индигирки - реки Неру и Мому.

Сплав по реке. Якутия

На Колыме он руководил постройкой морских судов, на которых экспедиция должна была изучать моря, окружающие северо-восток Азии. Всего Сарычев провел в этой экспедиции восемь лет - с 1785 по 1793 год. Сарычев - один из выдающихся русских мореплавателей, и его исследования на северо-востоке России, так же как и позднейшие работы других ученых-путешественников, дали замечательные материалы для познания морей и морских побережий. В изучении Колымско-Индигирского края он был пионером и смело прошел по путям, до того неизведанным. Но описания Сарычева слишком кратки, касаются только самого маршрута и быта местных жителей. Поэтому из его книги нельзя получить ясного представления о рельефе и направлении горных хребтов. Приложенная к книге карта изученной страны мелкого масштаба, очень схематична и также не дает ясного представления о расположении хребтов. Поэтому мы должны расценивать путешествие Сарычева лишь как первое, рекогносцировочное, для ознакомления со страной, до того абсолютно неизвестной. По-видимому, тем же путем, что и Сарычев, в 1823 году проехали с Колымы через Оймякон в Якутск спутники Федора Врангеля, мичман Матюшкин и доктор Кибер, но в опубликованных трудах экспедиции нет не только описаний их пути, но даже указания на то, какого маршрута они придерживались. Экспедиция Врангеля и Матюшкина, как известно, имела целью изучение полярного побережья и арктических островов. Матюшкин только определил широту и - очень грубо - долготу Оймякона.

Стоянка. Якутия

В 1870 году приблизительно тем же маршрутом возвращались участники экспедиции Майделя - топограф Афанасьев и астроном Нейман. От Верхне-Колымска они прошли на юго-запад сначала около 300 километров несколько более южным путем, чем Сарычев, а далее ехали по тропе, близкой к маршруту Сарычева. Съемка, которую вначале вел Афанасьев, была вскоре прекращена, а описание пути не велось: путешественники были утомлены двухлетней работой на Чукотке. Наконец, в 1891году известный геолог и географ И. Черский был командирован Академией наук на три года для исследований в области рек Колымы, Индигирки и Яны. В июне 1891 года он выехал с женой (зоолог экспедиции) и двенадцатилетним сыном из Якутска на сорока четырех лошадях. Верхоянский хребет был пересечен их караваном несколько южнее маршрута Сарычева по летней дороге, огибающей реку Хандыгу с юга, по ее притокам. Черский перешел Индигирку в верховьях, в Оймяконе, и далее следовал на северо-восток, опять-таки несколько более южным путем, чем Сарычев. Он вышел на его тропу уже в верховьях Момы. В Верхне-Колымск Черский пришел 28 августа и зимовал здесь. Весной 1892года экспедиция поплыла вниз по Колыме, но Черский уже зимой тяжело захворал; во время плавания состояние его ухудшилось, и 25 июня (старого стиля) он скончался, не доехав до Нижне-Колымска. Жена путешественника довела исследования Колымы до Нижне-Колымска и потом вернулась вместе с сыном через Якутск и Иркутск в Петербург. Так трагически оборвалась эта экспедиция, которая должна была приподнять завесу над таинственной страной. Черский во время зимовки в Верхне-Колымске составил и послал в Академию наук предварительный отчет о первом годе работ.

Ледоход. Якутия

Отчет этот, опубликованный в 1893 году, впервые сообщал достоверные сведения о геологическом строении Индигирско-Колымского края и внес много нового в описание географии края, но данные Черского все еще слишком кратки и недостаточны, так как маршрут экспедиции захватил очень узкую полосу. Из географических наблюдений Черского наиболее важно открытие за Верхоянским хребтом трех других высоких цепей: хребта, названного им Тас-Кыстабыт, на правом берегу Индигирки выше Оймякона, и хребтов Улахан-Чыстай и Томус-Хая на водоразделе между Индигиркой и Колымой. Следует отметить, что Черский, по-видимому, уже понял, что расположение хребтов Индигирско-Колымского края совершенно иное, чем рисовали до него на картах. Но указания ученого в предварительном отчете настолько неясны, что на них не обратили внимания. После Черского наступил перерыв в тридцать пять лет, в течение которого несколько экспедиций исследовали низовья Яны и морское побережье, но ни одна не заглянула в пределы горной страны. Верховья Колымы, выше Верхне-Колымска, были посещены за это время только этнографом В. Иохельсоном, который в 1896 году поднялся до устья Коркодона и прошел по последнему еще 100 километров. Экспедиция Иохельсона имела только этнографические задачи. Таким образом, огромная область, более чем в миллион квадратных километров, имеющая границей Охотское море и Алдан на юге, Яну на западе и 65° широты на севере, пересечена только одним маршрутом Черского. Область, составлявшая одну двадцатую часть всей площади дореволюционной России, все же оставалась столь же таинственной, как верховья Конго или Антарктический материк в начале прошлого века. Уже давно меня привлекала мысль изучить мощные реки Северо-Востока Азии и огромные хребты, их разделяющие. Но только в 1926 году Геологический комитет был в состоянии наконец ассигновать достаточные средства на эту работу. По первоначальному плану предполагалось, что первое лето (а может быть, и второе) экспедиция будет работать в средней части Верхоянского хребта и, ознакомившись с местными условиями, в следующие годы перебазируется на Индигирку и Колыму. Обе реки в общих чертах к этому времени должны были быть изучены уже экспедициями Академии наук. Но весной 1926 года план работ пришлось изменить. Еще в начале 1925 года некий Николаев, белый офицер из шаек, отброшенных при разгроме белых армий на северо-восток, после амнистии возвратился в Якутск и представил в Якутскую контору Госбанка пузырек с платиной. Он заявил, что платина намыта им во время скитаний к югу от хребта Тас-Хаяхтах в районе Чыбагалаха, левого притока Индигирки. Район этот был еще совсем не исследован, и предполагаемым месторождением платины заинтересовались. Якутский Совнарком послал геолога П. Харитонова для осмотра месторождений полезных ископаемых на севере Индигирско-Колымского края и в том числе месторождения платины. Программа экспедиции была обширна: начав работу в Верхоянске, она должна была закончить ее на устье Колымы.

Но, выехав из Якутска еще по санному пути, Харитонов вскоре вынужден был задержаться из-за ледохода на Алдане. К осени он успел пройти в среднюю часть хребта Тас-Хаяхтах. Путь, который будто бы прошел Николаев, лежал значительно южнее, но Харитонов не решился двигаться дальше на юг. Несмотря на то, что за лето он три раза сменял у местных якутов своих лошадей на свежих, лошади были сильно истощены и сбили себе копыта на галечниках рек; одну из семи лошадей каравана пришлось бросить. Поэтому, совершив экскурсию к юго-западу и собрав сведения у местных эвенков, Харитонов повернул обратно и по Колымскому тракту вернулся в Верхоянск. Месторождение платины, указанное Николаевым, так и осталось не найденным. Правда, существование этого месторождения становилось сомнительным: местные эвенки не слыхали, чтобы во время своих поездок Николаев промывал золото или платину (а в тайге все становится быстро известно); кроме того, анализ платины, проведенный в Геологическом комитете, показал, что она очень сходна по составу с вилюйской и, весьма возможно, что куплена у старателей на Вилюе. Не доверяя показаниям Николаева, Геологический комитет тем не менее решил послать экспедицию в район, указанный Николаевым, чтобы выяснить геологическое строение этой части горной страны.

Ледоход на Колыме

Эта работа и была поручена нашей экспедиции. Поэтому программа наших работ была спланирована так: из Якутска мы направляемся на восток и, переправившись через Алдан, идем на северо-восток через Верхоянский хребет прямо к Чыбагалаху - по сведениям Харитонова, это самый короткий и легкий путь. Здесь оставляем разведочную партию и уходим на запад; по возможности, несколько раз пересекая Верхоянский хребет, исследуем район между Индигиркой и старым Верхоянским трактом (западный из двух путей, идущих из Якутска в Верхоянск). Наконец по этому тракту выходим в долину Алдана и возвращаемся в Якутск к последнему пароходу - к концу сентября. Разведочная партия, проработав месяц, должна была выйти прямым путем к Алдану. Такова была программа, составленная на основании самых достоверных сведений. Но в действительности мы попали после Чыбагалаха не к западу, как планировали, а к юго-востоку, на Индигирку, и вернулись в Якутск лишь к Новому году.

Память об академике и человеке

Если об академике В.А.Обручеве много литературы, о его сыне Сергее, тоже географе, исследователе, действительном члене-корреспонденте академии наук СССР, широкому читателю мало известно. Между тем он сделал географические открытия, его имя есть на карте планеты. Владимир Афанасьевич исследовал в основном Байкалье и Забайкалье, Среднюю и Центральную Азию. Сын же его стер белое пятно с карты страны размером примерно с Францию. Расположено оно было на восток от реки Алдан до Колымского хребта, в полюсе холода и недоступности. Это привело к открытию горной системы размерами, превосходящими Большой Кавказ, которая получила название Хребет Черского. Землепроходец исследовал данные места в 1891 году. Сергей Владимирович совершил несколько экспедиций к востоку от реки Алдан до рек Омолон и Колыма. Прошел эти реки на примитивных плавсредствах. А их и с помощью современного снаряжения пройти нелегко. При этом исследователь проводил топографические и геологические съемки местности. Расскажем подробнее об исследованиях 1926 - 1927 годов, приведших к географическому открытию.

Началась экспедиция 15 июня 1926 года в Якутске на левом берегу Лены. Переправа на барже лошадей - и дальше на восток к реке Алдан. Населенный пункт Крест - последний. До Оймякона население практически отсутствует. 180 километров болот, река Томло и предгорья Верхоянского хребта. Экспедиция едва не погибла в таежном пожаре, тем не менее путь на восток продолжался. После главной цепи Верхоянского хребта - Брюнгадинская цепь, переправы и перевалы, наконец, река Индигирка. По ней никто из исследователей не проплывал. Дальше экспедиция раздваивается: те, кто на лошадях, идут параллельно Индигирке, а сам Сергей Владимирович на местной утлой лодке длиной около двух метров решается пройти по порожистой широкой реке, с одного берега которой едва виден другой. Скорость течения - более 15 километров в час (для сравнения: скорость течения Волги в черте Ржева два с половиной километра в час). Вместе с Обручевым сплавляется еще одна лодка со снаряжением. На порогах их заливает, люди сидят по пояс в воде. После прохождения реки Альгина, поднявшись на гору над Индигиркой, исследователи поняли, что открыли горную систему. Впоследствии ей дадут название Хребет Черского. Далее - соединение с основной группой и окончание маршрута в районе реки Чыбагалах. Итог: 2,5 месяца пути, 1500 километров маршрута, открытые горные хребты, ледники, плоскогорья.

Памятная доска в честь столетия

После чего отправились на юг к Оймякону. Здесь оборудовали зимовье. Хотя на дворе середина сентября, температура днем минус 20. Зимой же в этих краях минус 60. Потом были обследования крупных рек Восточной Сибири: Ангары, Колымы, Омолона; много других экспедиций. Также Сергей Владимирович принимал участие в исследовании Арктики. Именем Обручева названы: мыс на острове Новая Земля, полуостров в архипелаге Новосибирских островов, горная цепь в массиве Хребта Черского.