Бродский годы жизни. Краткая биография иосифа бродского. Дальнейшая судьба поэта
БРОДСКИЙ, ИОСИФ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1940–1996), поэт, переводчик, прозаик, драматург. Бродский родился 24 мая 1940 в Ленинграде. Его, едва ли не самого «несоветского» подданного СССР назвали Иосифом в честь Сталина. Уже с ранних лет в жизни Бродского многое символично. Детство прошло в маленькой квартире в том самом «питерском» доме, где до революции жили Д.С.Мережковский и З.Н.Гиппиус и откуда они отправились в эмиграцию. В школе, которую посещал Бродский, некогда учился Альфред Нобель: в 1986 Бродский станет Нобелевским лауреатом. О детстве он вспоминал неохотно: «Обычное детство. Я не думаю, что детские впечатления играют важную роль в дальнейшем развитии».
В отрочестве проявились его самостоятельность и строптивость. В 1955, не доучившись, Бродский поступает работать на военный завод фрезеровщиком, выбрав для себя самообразование, главным образом, чтение. Пожелав стать хирургом, идет работать помощником прозектора в морге госпиталя при ленинградской тюрьме «Кресты», где помогает анатомировать трупы. За несколько лет он опробовал больше десятка профессий: техника-геофизика, санитара, кочегара, фотографа и т.д. Ищет работу, которую можно совмещать с творчеством. Писать стихи впервые попробовал в 16 лет. Подтолкнуло писать впечатление от чтения сборника Бориса Слуцкого. Первое стихотворение было опубликовано, когда Бродскому было семнадцать лет, в 1957: Прощай, / позабудь / и не обессудь. / А письма сожги, / как мост. / Да будет мужественным / твой путь, / да будет он прям / и прост...
На рубеже 1950–1960-х изучает иностранные языки (английский и польский), посещает лекции на филологическом факультете ЛГУ. В 1959 знакомится со сборником стихотворений Е.А.Баратынского, после чего окончательно укрепляется в желании стать поэтом: «Читать мне было нечего, и когда я нашел эту книжку и прочел ее, тут-то я все понял, чем надо заниматься…».
Читательские впечатления Бродского этой поры бессистемны, но плодотворны для развития поэтического голоса. Первые стихи Бродского, по его собственному призванию, возникли «из небытия»: «Мы пришли в литературу Бог знает откуда, практически лишь из факта своего существования, из недр» (Беседа Бродского с Дж.Глэдом). Восстановление культурной преемственности для поколения Бродского подразумевало прежде всего обращение к русской поэзии Серебряного века. Однако и здесь Бродский стоит особняком. По собственному признанию, Пастернака он не «понимал» до 24 лет, до той же поры не читал Мандельштама, почти не знал (до личного знакомства) лирики Ахматовой. Безусловной ценностью обладало для Бродского – с первых самостоятельных шагов в литературе и до конца жизненного пути – творчество М.Цветаевой. Бродский больше отождествляет себя с поэтами начала 19 в. В Стансах городу (1962) соотносит свою судьбу с судьбой Лермонтова. Но и здесь сказывается характерная черта поэта: боязнь быть на какого-то похожим, растворить свою индивидуальность в чужих смыслах. Бродский демонстративно предпочитает лирику Е.Баратынского, К.Батюшкова и П.Вяземского пушкинским традициям. В поэме 1961 Шествие пушкинские мотивы поданы сознательно отчужденно, отстраненно, и помещенные автором в чужеродный контекст, они начинают звучать откровенно иронично.
Творческие предпочтения Бродского были обусловлены не только желанием избегать банальности. Аристократичная уравновешенность «просветленной» пушкинской музы была менее близка Бродскому, чем традиция русской философской поэзии. Бродский воспринял медитативную интонацию, склонность к поэтике размышления, драматизм мысли. Постепенно он уходит далее в прошлое поэзии, активно впитывая наследие 18 в., – Ломоносова, Державина, Дмитриева. Освоение допушкинских пластов русской словесности позволяет ему увидеть огромные области поэтического языка. Бродский осознал необходимость синтеза преемственности и выявления новых выразительных возможностей русского классического стиха.
С начала 1960-х начинает работать как профессиональный переводчик по договору с рядом издательств. Тогда же знакомится с поэзией английского поэта-метафизика Джона Донна, которому посвятил Большую элегию Джону Донну (1963). Переводы Бродского из Донна часто неточны и не очень удачны. Но оригинальное творчество Бродского стало уникальным опытом приобщения русского слова к доселе чуждому ему опыту барочной европейской поэзии «метафизической школы». Лирика Бродского впитает основные принципы «метафизического» мышления: отказ от культа переживаний лирического «я» в поэзии, «суховатая» мужественная интеллектуальность, драматичная и личная ситуация лирического монолога, часто – с напряженным ощущением собеседника, разговорность тона, использования «непоэтической» лексики (просторечья, вульгаризмов, научных, технических понятий), построение текста как череды доказательств в пользу какого-то утверждения. Наследует Бродский у Донна и других поэтов-метафизиков и «визитную карточку» школы – т.н. «кончетти» (от итал. – «понятие») – особый вид метафоры, сближающий далекие друг от друга понятия и образы, у которых между собой, на первый взгляд, нет ничего общего. И поэты английского барокко в 17 в., и Бродский в 20 в. использовали такие метафоры, чтобы восстановить разрушенные связи в мире, который кажется им трагически распавшимся. Такие метафоры – в основе большинства произведений Бродского. Метафизические полеты и метафорические изыски у Бродского соседствовали с боязнью высоких слов, ощущением нередкого в них безвкусия. Отсюда его стремление уравновешивать поэтическое прозаическим, «занижать» высокие образы, или, как выражался сам поэт – «нацеленность на „нисходящую метафору"». Показательно, как описывает Бродский свои первые религиозные переживания, связанные с чтением Библии: «в возрасте лет 24-х или 23-х, уже не помню точно, я впервые прочитал Ветхий и Новый Завет. И это на меня произвело, может быть, самое сильное впечатление в жизни. Т.е. метафизические горизонты иудаизма и христианства произвели довольно сильное впечатление. Библию трудно было достать в те годы – я сначала прочитал Бхагавад-гиту, Махабхарату, и уже после мне попалась в руки Библия. Разумеется, я понял, что метафизические горизонты, предлагаемые христианством, менее значительны, чем те, которые предлагаются индуизмом. Но я совершил свой выбор в сторону идеалов христианства, если угодно... Я бы, надо сказать, почаще употреблял выражение иудео-христианство, потому что одно немыслимо без другого. И, в общем-то, это примерно та сфера или те параметры, которыми определяется моя, если не обязательно интеллектуальная, то, по крайней мере, какая-то душевная деятельность».
Отныне почти каждый год поэт создавал в канун либо в самый день праздника стихи о Рождестве. Его «Рождественские стихи» сложились в некий цикл, работа над которым шла более четверти века.
В начале 1960-х круг общения Бродского очень широк, но ближе всего он сходится с такими же юными поэтами, студентами Технологического института Е.Рейном, А.Найманом и Д.Бобышевым. Рейн познакомил Бродского с Анной Ахматовой, которого она одарила дружбой и предсказала ему блестящее поэтическое будущее. Она навсегда осталась для Бродского нравственным эталоном (ей посвящены стихотворения 1960-х Утренняя почта для А.А.Ахматовой из г.Сестрорецка, Закричат и захлопочут петухи..., Сретенье, 1972, На столетие Анны Ахматовой, 1989 и эссе Муза плача, 1982).
Уже к 1963 его творчество становится более известным, стихи Бродского начинают активно ходить в рукописях. Несмотря на отсутствие весомых публикаций, у Бродского была скандальная для того времени и известность поэта «самиздата».
29 ноября 1963 в газете «Вечерний Ленинград» за подписью А.Ионина, Я.Лернера, М.Медведева был опубликовано письмо против Бродского Окололитературный трутень. В 1964 он был арестован.
После первого закрытого судебного разбирательства поэт был помещен в судебную психбольницу, где пробыл три недели, но был признан психически здоровым и трудоспособным. Второй, открытый, суд по делу Бродского, обвиненному в тунеядстве состоялся 13 марта 1964. Решение суда – высылка на 5 лет с обязательным привлечением к физическому труду.
Ссылку он отбывал в деревне Норинской Архангельской области. Свободного времени здесь было достаточно, и оно целиком заполняется творчеством. Здесь он создал наиболее значительные произведения доэмигрантского периода: Одной поэтессе, Два часа в резервуаре, Новые стансы к Августе, Северная почта, Письмо в бутылке и др. Бродский был досрочно освобожден. Вместо пяти, он провел в ссылке полтора года и затем получил разрешение вернуться в Ленинград. «Какую биографию делают нашему рыжему!» – воскликнула А.Ахматова в разгар кампании против Бродского, предчувствуя, какую услугу окажут ему его гонители, наделив его мученическим ореолом. В 1965, на волне возмущений гонениями на поэта, в Нью-Йорке вышла первая книга Бродского – Стихотворения и поэмы.
В его творчестве этих лет экспериментаторство на основе классической традиции дает все более интересные результаты. Так, в 1966 опыты с силлабическим стихом 18 в. облеклись в плотные по манере письма Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром. Классическую для русской поэзии силлабо-тоническую систему стихосложения Бродский трансформирует с двух сторон: не только через обращение к былому опыту двухсотлетней давности, но и посредством ультрасовременных по технике упражнений на стыке белого стиха и ритмической прозы – к примеру, Остановка в пустыне (1966), давшая позднее название поэтическому сборнику, вышедшему в 1972 в США.
Основным жанром в творчестве Бродского становится легко узнаваемая длинная элегия, своего рода полупоэма – афористичная, меланхоличная, иронически рефлексивная, с ломким синтаксисом, устремленным к обновлению устойчивого языка. Обновлять язык, подобно поэтам-футуристам, Бродский может и через эксперименты со строфикой и «наборной графикой» (т.е. обыгрывать «внешний вид» напечатанного текста и вызванные им ассоциации). Так, в стихотворении 1967 Фонтан благодаря особой строфике и распределению слов по пространству страницы напечатанный текст напоминает очертаниями многоярусный парковый фонтан.
В доэмигрантский период творчества Бродского трагическая ирония неизменно оттеняется щедрым восприятием мира и эмоциональной открытостью. В дальнейшем пропорции между этими началами будут существенно меняться. Эмоциональная открытость уйдет, ее место займет готовность стоически принять трагичность бытия.
В 1972 Бродский покидает СССР. Он уезжает по израильской визе, но оседает в США, где до конца своих дней преподает русскую литературу в различных университетах. Отныне Бродский, по собственному выражению, обречен на «фиктивную ситуацию» – поэтическое существование в иноязычной среде, где узкий круг русскоязычных читателей уравновешен международным признанием.
Покидая Родину, Бродский пишет письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу: «Уважаемый Леонид Ильич, покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика – в том качестве, в котором я до сих пор и выступал». Однако его просьба осталась без ответа.
Даже родителям Бродского не разрешили выехать к сыну по просьбе медиков (Бродский, как сердечник, нуждался в особом уходе). Не разрешили ему самому приехать в Ленинград на похороны матери (1983) и отца (1985). Это в значительной степени сказалось на его позднем нежелании посещать родной город в 1990-х.
В США Бродский начал писать на английском. Англоязычное творчество его выразилось, в первую очередь, в жанре эссе (сборники Less than one (Меньше единицы), 1986, On grief and reason (О печали и разуме), 1995). В основном, эссеистика Бродского складывалась из статей, написанных по заказу в качестве предисловий к изданиям сочинений русских и западных классиков (А.Ахматова, М.Цветаева, У.Оден, К.Кавафис и т.д.). По своей инициативе, как он признавался, он написал только 2 или 3 статьи. В 1980 Бродский получил гражданство США.
«Биография поэта – в покрое его языка». Этот постулат Бродского определяет эволюцию его лирики. К середине 1970-х лирика Бродского обогащается сложными синтаксическими конструкциями, постоянными т.н. «анжамбеманами» (т.е. переносом мысли, продолжением фразы в следующую строку или строфу, несовпадением границ предложения и строки). Современники свидетельствовали о неизменном желании поэта читать свои стихи вслух, даже когда обстановка к тому не располагала. Простых предложений у поэта почти нет. Бесконечные сложные предложения подразумевают бесконечное развитие мысли, ее испытание на истинность. Бродский-поэт ничего не принимает на веру. Каждое высказывание уточняет и «судит» себя. Отсюда неисчислимые «но», «хотя», «поэтому», «не столько... сколько» в его поэтическом языке.
Опыт «зрелого» Бродского – это опыт глубинного переживания трагедии существования. Бродский часто нарушает грамматику, прибегает к сдвинутой, неправильной речи, передавая трагизм не только в предмете изображения, но прежде всего в языке. Покинутое Отечество постепенно возводится в поэтическом сознании Бродского в грандиозный сюрреалистический образ империи. Этот образ шире реального Советского Союза. Он становится глобальным символом заката мировой культуры. Отдавая ясный отчет в бессмысленности жизни (Мексиканский романсеро, 1976), лирический герой Бродского, подобно древним стоикам, пытается найти опору в равнодушных к человеку высших началах мироздания. Таким высшим началом, в общем-то замещающим собой Бога, выступает в поэзии Бродского Время. «Все мои стихи, более-менее, об одной и той же вещи: о Времени», – сказано поэтом в одном из интервью. Но в то же время в его поэтическом мироздании есть еще одна универсальная категория, которая в состоянии обуздать Время, победить его. Это Язык, Слово (Пятая годовщина, 1978). Процесс поэтического творчества становится единственной возможностью преодоления Времени, а значит – смерти, формой победы над смертью. Строки продлевают жизнь: ...не знаю я, в какую землю лягу. / Скрипи, скрипи перо! Переводи бумагу (Пятая годовщина, 1977). Для Бродского «поэт – инструмент языка». Не поэт пользуется языком, а язык выражает себя через поэта, которому остается лишь верно настроить свой слух. Но в то же время этот инструмент спасителен, и до конца свободен.
Оставаясь один на один с Языком и Временем, лирический герой Бродского теряет всякие эмоциональные связи с миром вещей, как бы покидает тело и поднимается на почти безвоздушную высоту (Осенний крик ястреба, 1975). Отсюда, впрочем, он продолжает с четкостью и равнодушием различать детали оставленного внизу мира. Многословие Бродского, его немыслимые длинноты обусловлены стремлением обуздать Языком Время.
В 1978 Бродский становится почетным членом Американской Академии искусств, из которой он, однако, вышел в знак протеста против избрания почетным членом в Академию Евгения Евтушенко.
В декабре 1987 он становится писателем-лауреатом Нобелевской премии по литературе – «за всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины», как было сказано в официальном постановлении Нобелевского комитета.
Нобелевская премия принесла материальную независимость и новые хлопоты. Бродский много времени посвящает устройству в Америке многочисленных иммигрантов из России. С мая 1991 по май 1992 Бродский получает звание Поэта-Лауреата Библиотеки Конгресса США.
С конца 1980-х творчество Бродского постепенно возвращается на Родину, однако сам он неизменно отклоняет предложения даже на время приехать в Россию. В то же время в эмиграции он активно поддерживает и пропагандирует русскую культуру. В 1995 Бродскому присвоено звание почетного гражданина Санкт-Петербурга. Иосиф Бродский умер в Нью-Йорке от инфаркта в 1996, во сне, в ночь на 28 января. Ему было 55 лет. Похоронен в протестантской части кладбища на острове Сан-Микеле в Венеции.
“Человек – не сумма своих убеждений, своих упований, человек – сумма своих действий”.
С суммой действий Иосифа Бродского мы знакомимся через его произведения, воспоминания современников, интервью. И каждый знакомится со своим Бродским: Бродским – путешественником, Бродским – эмигрантом, Бродским – поэтом и Бродским – нобелевским лауреатом. Удивительно, но за что бы ни брался Иосиф, он делал это эффектно и талантливо. Например, бросил школу в 15 лет, назвав это решение «инстинктивной реакцией», и никогда не жалел об этом. Впрочем, именно это решение предоставило Бродскому возможность попробовать себя в юности в таких амплуа, как фрезеровщик на заводе, патологоанатом в морге, смотритель маяка, и побывать в самых отдаленных уголках нашей страны – на Белом море, в Якутии и Восточной Сибири – в составах геологических экспедиций. Впрочем, на экспедициях Института океанологии страсть Бродского к путешествиям не заканчивается.
Бродский – путешественник
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это – временный, но выход..
С видом на море (1969)
Еще будучи жителем родной страны, Иосиф любил отдыхать в Крыму, много времени проводил в Ялте и на самом деле предпочитал приезжать к морю поздней осенью или зимой. В то же время в эссе «Путеводитель по переименованному городу» Бродский писал о море: «Для обывателя море ассоциируется, прежде всего, с Черным морем, отпуском, югом, курортом, может быть, с пальмами.
Понятие свободы, открытого простора, желания-бросить-все-к-чертовой-матери - все эти вещи глубоко задавлены и, следовательно, всплывают в вывернутой наизнанку форме водобоязни, боязни утонуть». Сам же Бродский «утонуть» не боялся – наоборот, цеплялся за каждую возможность увидеть новые берега и страны.
Известно даже о путешествии Бродского в Самарканд в 1960 году, где Иосиф навещал своего друга-пилота Шахматова, с которым он за несколько недель разработал фантастический план побега за границу. Поэт много лет спустя описывал его так: купить билеты на маленький рейсовый самолет, после взлета оглушить летчика, управление возьмет Шахматов, и они перелетят через границу в Иран, на американскую военную базу в Мешхеде. Но перед полетом Бродский устыдился намерения причинить вред ни в чем не повинному пилоту и передумал. 
После долгих преследований со стороны государства Бродский в 1972 году покинул СССР, не успев попрощаться с родными и близкими.
Первым городом за пределами родной страны стала Вена, где его встретил Карл Проффер – человек, который впоследствии станет новой семьей Бродского в Америке. Благодаря Карлу и его жене Эллендее сохранилось множество воспоминаний Бродского, в том числе и о Вене: “Изобилие вывесок заставляет постоянно крутить головой. Так много всего открывается взгляду, что он не успевает видеть”. Более того, Иосиф отмечал, что воздух в Вене – совершенно иной, непривычный для советского гражданина. Стараниями Карла Проффера Иосифу было предложено место в Мичиганском университете с годовым окладом в двенадцать тысяч долларов, что в те времена было приличной суммой. Поэтому Бродский не был стеснен в средствах даже в самом начале своего пребывания в Америке и, как пишет биограф поэта Лев Лосев, никто из русских писателей не путешествовал по свету так много, как Бродский. С выступлениями Бродский исколесил североамериканский континент от Канады до полуострова Юкатан в Мексике, а позже и вс
ю Европу. 
Шпили, колонны, резьба, лепнина
рок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветров, как платьем, башне,
несокрушимой, как злак вне пашни,
с поясом времени вместо рва.
Лагуна (1973)
Не всегда в своих произведениях Бродский восхищался местами, в которые он попадал во время своих путешествий. Например, о Голландии он писал: “Голландия есть плоская страна, переходящая, в конечном счете, в море”, а Францию он и вовсе считал лишь страной декоративной культуры, хотя опять же с любовью писал о ее прибрежных городах.
Большая вода всегда притягивала Бродского и тянется лейтмотивом через все его творчество. Но так же прекрасно, как и море, Бродский описывал экзотические, непривычные для выросшего в советском союзе места – и в «Открытке из Лиссабона», и в цикле стихов «Мексиканский дивертисмент» мы легко находим момент духовного потрясения, когда автор, вброшенный в чужую среду, неожиданно сталкивается с эстетическим объектом необычайной красоты и загадочности.
Все эти города и страны Бродскому посчастливилось увидеть благодаря его преподавательской деятельности, потому что каждый уважающий себя университет Америки и Европы мечтал познакомить своих студентов с удивительно сильными по духу и такими необычными лекциями поэта в рамках курсов об истории литературы.
Бродский – учитель
Слово «поэт» для многих притягивает образ богемной жизни, а словосочетание «работать поэтом» не употребляется ни в одном языке мира. Все же в Советском Союзе любое культурное творчество рассматривалось в рамках идеологической деятельности государства, и, если бы поэзия Бродского поддерживала советскую идеологию, он бы смог зарабатывать себе на жизнь написанием стихов, а мы бы никогда не смогли прочитать его университетские лекции. Но на Западе дела обстояли совершенно иначе, и поэты там были чаще всего связаны с университетами и колледжами. Благодаря Карлу Профферу, который был одним из самых молодых профессоров в Мичиганском университете, Бродскому предложили место poet –in –residence (буквально: «поэт в присутствии»). Конечно, такая работа прельщала Иосифа, потому что в 40-х годах в Мичиганском университете преподавал кумир поэта – Оден.
Семья Проффер в своих воспоминаниях рассказывает о том, что преподавание часто тяготило Бродского, ведь Иосиф, в отличие от Одена, был самоучкой в педагогике. Именно поэтому своим ученикам он предлагал то, что умел, – читать стихи своих любимых поэтов. 
Немногие студенты могли оценить опыт общения с нетипичным профессором. Бродский, скорее, раздражал заурядных студентов неумением подсказать, как написать курсовую на хорошую оценку, научить понимать стихи и разбираться в литературе. Сам Бродский в первый год преподавания писал о своих студентах:
Профессор красноречия – я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
«В озерном краю»
Возможно, причиной недопонимания между Бродским и его студентами были различия между советской и американской системой образования, основанной на идеях Джона Дьюи. Студенты колледжей были нацелены не на приобретение знаний, а на развитие собственного критического мышления и способности думать. Поэтому в университет они приходили уже с «умением пользоваться знаниями», но совершенно неначитанные. 
«…Я уходил с этих встреч с ощущением, что существуют невидимые силы, клубящиеся вокруг меня, вокруг всех нас, и что жизнь, которую я веду, была отрицанием их власти над моей жизнью», – пишет в своих воспоминаниях один из студентов Бродского.
В гениальности Бродского могли убедиться не только умы, прекрасно сведущие в литературе и поэзии, но и студенты, получившие образование по совершенно иным специальностям, благодаря выступлению Бродского на стадионе перед выпускниками Мичиганского университета в 1988 году.
Бродский – нобелевский лауреат
Из всех речей Бродского не только выступление перед выпускниками Мичиганского университета вызвало бурную реакцию. Конечно, нобелевская лекция Бродского не осталась незамеченной культурным сообществом, так как в ней автор затрагивает невероятно важные темы: «Антропологическое значение искусства» и «Примат языка в поэтическом творчестве». 
О получении Нобелевской премии Бродский узнал в Лондоне, обедая в скромном китайском ресторанчике со своим другом Джоном Ле Kappe
, прославленным автором шпионских романов. 
Сам же Бродский никогда не сомневался в том, что будет отмечен Нобелевской премией, а Лев Лосев в биографии поэта упоминает, что, гостив у него еще в Ленинграде, Бродский среди нескольких незатейливых рисунков оставил шутливое двустишье на французском:
Prix Nobel?
Oui, ma belle!”
(Нобелевская премия?
Да, моя прелесть!)
По словам своего друга, Бродский с 1968 года считал, что получит премию за свое произведение «Горбунов и Горчаков», представляющее собой диалог двух пациентов психлечебницы в более чем 50 страницах. Эта поэма действительно достойна признания, особенно если учитывать, что Бродскому не раз вменяли сумасшествие за вольнодумство в судах и отправляли на принудительное лечение. Должно быть, советские врачи в 60-х годах путали сумасшествие и гениальность.
Творчество Иосифа Бродского не уступает в красках и насыщенности его жизненному пути. Объездив множество стран, обзаведясь огромным количеством друзей и почитателей в кругах культурной интеллигенции и показав всему миру то, что русская литература не потеряла своего могущества с концом серебряного века, Бродский стал культовой личностью двадцатого столетия. А главное, что благодаря своему творчеству и принципам жизни Иосиф Бродский смог доказать, что действительно «эстетика выше этики», выше политики, и это его знаменитое высказывание актуально и по сей день.
Бродский Иосиф Александрович (24 мая 1940, Ленинград — 28 января 1996, Нью-Йорк) — выдающийся советский и американский русский поэт, русский и английский эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992 годах.
Родился на Выборгской стороне в семье военного фотокорреспондента. Имя получил в честь Иосифа Сталина. Отец Бродского служил на флоте, затем работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах, мать Бродского была бухгалтером. Раннее детство Иосифа Бродского пришлось на годы войны, блокады, затем — послевоенной бедности и тесноты. В 1942 году после блокадной зимы мать с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец.
В 1955 году, закончив семь классов и начав восьмой, Иосиф Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение было связано как с проблемами в школе, так и с желанием Бродского финансово поддержать семью. Безуспешно пытался поступить в школу подводников. В 16 лет загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но в конце концов отказался от медицинской карьеры. Кроме того, в течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в пяти геологических экспедициях. В то же время он очень много, но хаотично читал — в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, начал изучать английский и польский языки, переводить польских поэтов. Начал писать стихи 1956—1957 годах. Одним из решающих толчков стало знакомство с поэзией Бориса Слуцкого. Несмотря на то что Бродский не писал прямых политических стихов против советской власти, независимость формы и содержания его стихов плюс независимость личного поведения приводили в раздражение идеологических надзирателей.
В 1958 г. Бродский с друзьями рассматривал возможность бегства из СССР путём угона самолёта, но затем отказался от этого замысла. Этот дерзкий замысел у будущего нобелевского лауреата и двух его товарищей родился в стенах редакции «Смены». В 1959 году знакомится с Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Владимиром Уфляндом, Булатом Окуджавой.
14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление Иосифа Бродского на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького с участием А. С. Кушнера, Г. Я. Горбовского, В. А. Сосноры. Чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.
В августе 1961 года в Комарово Евгений Рейн познакомил Бродского с Анной Ахматовой. Вместе с Найманом и Рейном, Бродский входил в последнее окружение Анны Ахматовой называемое «ахматовскими сиротами». В 1962 году во время поездки в Псков он знакомится с Н. Я. Мандельштам, а в 1963 году у Ахматовой — с Лидией Чуковской.
В 1962 году Бродский встретил молодую художницу Марину (Марианну) Басманову. Первые стихи с посвящением «М. Б.» — «Я обнял эти плечи и взглянул...», «Ни тоски, ни любви, ни печали...», «Загадка ангелу» датируются тем же годом. Они окончательно расстались в 1968 году после рождения общего сына Андрея Басманова.
8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского». 13 февраля 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. Два заседания суда над Бродским были законспектированы Фридой Вигдоровой и составили содержание распространявшейся в самиздате «Белой книги». Все свидетели обвинения начинали свои показания со слов: «Я с Бродским лично не знаком...», перекликаясь с образцовой формулировкой травли Пастернака: «Я роман Пастернака не читал, но осуждаю!..».
Суд над поэтом стал одним из факторов, приведших к возникновению правозащитного движения в СССР и к усилению внимания за рубежом к ситуации с правами человека в СССР. Стенограмма Фриды Вигдоровой была опубликована в нескольких влиятельных зарубежных СМИ: «New Leader», «Encounter», «Figaro Litteraire». В конце 1964 года письма в защиту Бродского были отправлены Д. Д. Шостаковичем, С. Я. Маршаком, К. И. Чуковским, К. Г. Паустовским, А. Т. Твардовским, Ю. П. Германом.
13 марта 1964 года на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам ссылки с обязательным привлечением к труду по Указу «Об ответственности за тунеядство». Бродский был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норенская. В ссылке Бродский продолжает писать: «Шум ливня...», «Песня», «Зимняя почта», «Одной поэтессе» написаны в эти годы. Изучает английскую поэзию. Несколько стихотворений Иосифа Бродского было опубликовано в коношской районной газете «Призыв».
Через полтора года наказание было отменено под давлением мировой общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жана-Поля Сартра и ряда других зарубежных писателей). В сентябре 1965 года Бродский по рекомендации Чуковского и Бориса Вахтина был принят в профгруппу писателей при Ленинградском отделении Союза писателей СССР, что позволило в дальнейшем избежать обвинения в тунеядстве. Бродский начинает работать как профессиональный переводчик по договору с рядом издательств.
В 1965 году большая подборка стихов Бродского и стенограмма суда были опубликованы в альманахе «Воздушные пути-IV» (Нью-Йорк). В своих интервью Бродский противился навязываемому ему — особенно американской интеллигенцией — образу борца с Советской властью. Он делал утверждения вроде: «Мне повезло во всех отношениях. Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне».
12 мая 1972 года Бродского вызвали в ОВИР ленинградской милиции и поставили перед выбором: эмиграция или тюрьмы и психбольницы. 4 июня Иосиф Бродский был вынужден покинуть родину. Он уезжает в США, где получает признание и нормальные условия для литературной работы. Бродский начал работать в должности приглашённого профессора на кафедре славистики Мичиганского университета в г. Энн-Арбор: преподавал историю русской литературы, русской поэзии XX века, теорию стиха. В 1981 году переехал в Нью-Йорк. Не окончивший даже школы Бродский работал в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском.
На Западе, вышло восемь стихотворных книг Бродского на русском языке: «Стихотворения и поэмы» (1965); «Остановка в пустыне» (1970); «В Англии» (1977); «Конец прекрасной эпохи» (1977); «Часть речи» (1977); «Римские элегии» (1982); «Новые стансы к Августе» (1983); «Урания» (1987); драма «Мрамор» (на русском языке, 1984). Бродский получил широкое признание в научных и литературных кругах США и Великобритании, удостоен Ордена Почётного легиона во Франции. Занимался литературными переводами на русский (в частности, перевёл пьесу Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы») и на английский — стихи Набокова.
В 1986 году написанный по-английски сборник эссе Бродского «Less Than One» («Меньше чем единица») был признан лучшей литературно-критической книгой года в США. В 1987 году Бродский стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии». Часть Нобелевской премии Иосиф Александрович выделил на создание ресторана «Русский самовар», ставшего одним из центров русской культуры в Нью-Йорке. Сам он до конца жизни оставался одним из знаменитых его постоянных посетителей. Бродский являлся также лауреатом стипендии Макартура, Национальной книжной премии и был избран Библиотекой Конгресса поэтом-лауреатом США.
С началом Перестройки в СССР стали публиковаться стихи Бродского, литературоведческие и журналистские статьи о поэте. В 1990-х годах начали выходить книги. В 1995 году Бродскому было присвоено звание Почётного гражданина Санкт-Петербурга. Последовали приглашения вернуться на родину. Бродский откладывал приезд: его смущала публичность такого события, чествования, внимание прессы, которыми бы сопровождался его визит. Одним из последних аргументов было: «Лучшая часть меня уже там — мои стихи». Мотив возвращения и невозвращения присутствует в его стихах 1990-х годов, в частности, в стихотворениях «Письмо в оазис» (1991), «Итака» (1993), «Мы жили в городе цвета окаменевшей водки...» (1994), причем в последних двух — так, как будто возвращение действительно случилось.
В 1990 году Бродский женился на русско-итальянской переводчице Марии Соццани. С их общей дочерью он говорил по-английски.
Умер Иосиф Бродский от инфарктa в ночь на 28 января 1996 года в Нью-Йорке. Похоронен в одном из любимейших городов — Венеции — на кладбище острова Сан-Микеле.
На стихи И. А. Бродского писали песни Евгений Клячкин, Александр Мирзаян, Александр Васильев, Светлана Сурганова, Диана Арбенина, Петр Мамонов и другие авторы.
Краткая биография Иосифа Бродского
Иосиф Александрович Бродский – выдающийся поэт, переводчик, прозаик и драматург XX века. Родился 24 мая 1940 года в Ленинграде и был назван Иосифом в честь Сталина. Отец будущего писателя был довольно известным фотожурналистом, а мать – бухгалтером. Детство прошло в маленькой квартирке в доме, где когда-то проживали Мережковский и Гиппиус. В школе, которую посещал Бродский, когда-то учился Альфред Нобель. Многое в жизни этого неординарного писателя было символичным. Так, в зрелом возрасте он станет лауреатом Нобелевской премии.
С самого детства Иосиф Бродский мечтал стать поэтом и его мечты осуществились. Однако перед этим он прошел немалый путь в поисках своего призвания. Окончив восьмилетнюю школу, он пошел работать на завод, где выполнял тяжелую работу. Сам о себе он говорил, что был и фрезеровщиком, и кочегаром, и санитаром. Позже участвовал в геологических проектах в Якутии, на Тянь-Шане, одновременно изучая английский и польские языки. Переводческая деятельность увлекла Бродского с начала 1960-х годов. Его в особенности интересовала славянская и англоязычная поэзия. К концу 1960-х его имя уже было широко известно в молодежных и неофициальных литературных кругах.
В 1964 году он был арестован и на пять лет сослан в Архангельскую область. Там он сначала работал в колхозе, выполняя различную посильную работу, но по состоянию здоровья был освобожден от нее и назначен фотографом. Первая книга Бродского, «Стихотворения и поэмы», вышла в 1965 году за рубежом. Тогда же, благодаря ходатайству от таких известных личностей как Ахматова, Маршак, Шостакович, срок ссылки поэта был сокращен. К тому же его дело уже получило мировую огласку. Вернувшись в Ленинград, он много писал, но печатать его пока не брались. До самой эмиграции он смог напечатать только некоторые переводы и 4 стихотворения. В июне 1972 года писатель был вынужден покинуть родину.
Он эмигрировал в США, где преподавал историю русской и английской литературы. С 1973 он начал выпускать эссе и рецензии на английском языке. В 1987 году Бродский стал пятым россиянином, удостоившимся Нобелевской премии в области литературы. В 1989 году «дело» поэта, наконец, закрыли, и он смог посетить родину. Журнал «Новый мир» взялся опубликовать подборку стихотворений уже всемирно известного поэта. Затем последовали массовые публикации Бродского. В 1990-е годы Пушкинский фонд выпустил собрание его сочинений в 4 томах. Умер И. А. Бродский в январе 1996 года в Нью-Йорке.
Несмотря на всемирное признание и славу, эта глыба стоит в ней особняком. Это и неудивительно для поэта, более всего прочего ценившего в этом мире свою независимость. До сих пор многие полагают, что он более любим и почитаем за пределами России, нежели внутри неё, где многим совершенно неведомо - кто такой Бродский. Биография у него так сложилась. Нередко она складывалась вопреки его желаниям. Но он ни разу не прогнулся под обстоятельства.
Бродский, биография советского периода
Место и время появления на свет имеют значение в судьбе любого человека. А для поэта они еще существенней. Совпало так, что Ленинград стал исходной точкой судьбы будущего поэта. Здесь, в обычной интеллигентной еврейской семье, в 1940 году родился Иосиф Бродский. Биография поэта начиналась на берегах Невы, в бывшей столице бывшей империи. Этот необычный город с его мистической аурой во многом определил судьбу будущего поэта. Стихи начал писать очень рано. И начались они сразу с высокой планки поэтического мастерства. У Бродского просто отсутствовал обычный для многих юных дарований период эпигонства и подражания образцам. Поэзия его изначально была сложна для восприятия, образность многомерна, стилистика вычурна и изысканна, уровень стихосложения высоко профессионален. Именно таким вошёл в русскую литературу и оставался в ней верным однажды избранному пути, поэт Иосиф Бродский. Биография его не имеет периода ученичества, он с первых шагов в литературе заявил о себе как мастер уникальной квалификации.
Но внешние события его жизни развивались по довольно странной и вместе с тем вполне логичной для советских времён траектории. Несмотря на признание многих авторитетных в русской литературе людей, стихи его игнорировались и не печатались в Советском Союзе. Его творчество было не востребовано советской литературной администрацией, а ни на малейший компромисс с литературной номенклатурой поэт идти не собирался. Далее всё было в советских традициях - суд по статье за тунеядство и 5 лет ссылки в Архангельскую область. "Ах, какую биографию они делают нашему рыжему", - иронизировала на этот счёт Анна Андреевна Ахматова. Из ссылки поэта вернула общественная кампания в его защиту, развернувшаяся в Советском Союзе и за его рубежами. Жан-Поль Сартр обещал много неприятностей советским номенклатурным делегациям при их визитах во Францию. Из ссылки поэт вернулся победителем.
Бродский, биография в эмиграции
Особого желания покидать Родину у поэта не было. Но не было и сомнений в том, что репрессивная машина разжала свои челюсти лишь временно и в скором будущем она обязательно рассчитается и отомстит за вынужденную уступку. Бродский выбрал свободу. С 1972 по 1996 год жил в Соединённых Штатах. Достиг всех возможных почестей - Нобелевской премии и звания Поэта-Лауреата. Никто не задаёт вопроса о том, кто такой Бродский. Краткая биография его содержится во всех справочниках и учебниках. Студенты знакомятся с ней при
