Язык и мышление человека языкознание. Взаимосвязь языка и мышления. Язык и история

Проблема взаимосвязи языка и мышления относится к самым сложным и актуальным вопросам не только общего языкознания, но и логики, психологии, философии. Пожалуй, нет ни одного сколько-нибудь значительного труда в области этих наук на протяжении всего их развития, в котором в той или иной форме не обсуждался бы или по крайней мере не ставился бы этот вопрос.

Сложность проблемы обусловлена прежде всего сложностью и противоречивостью природы и мышления и языка. Будучи необходимыми атрибутами человека, оба явления сочетают в себе социальное и биологическое (соответственно двойственной природе человека). С одной стороны, и язык и мышление представляют собой порождение мозга человека как homo sapiens, с другой стороны, язык и мышление являются социальными продуктами, поскольку сам человек есть социальное явление.

По словам К. Маркса, «индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, — является проявлением и утверждением общественной жизни».

В единстве социального и индивидуально-биологического проявляется наиболее общая специфика и языка и мышления.

Именно этим, по-видимому, в первую очередь объясняется то трудно обозримое многообразие концепций, которые существовали и существуют в соответствующих науках относительно и языка, и мышления, а тем самым и соотношения между ними. При этом важно подчеркнуть обусловленность этих концепций теми или иными философскими системами, которые иногда даже неосознанно разделялись их авторами.

Решение проблемы отношения между языком и мышлением (отношения слова и мысли) «колебалось всегда и постоянно — от самых древних времен и до наших дней — между двумя крайними полюсами — между отождествлением и полным слиянием мысли и слова и между их столь же метафизическим, столь же абсолютным, столь же полным разрывом и разъединением».

Отождествление языка и мышления (нужно отметить, что оно происходит далеко не всегда в явной форме) логически приводит к снятию проблемы вообще. Вопрос о связи языка и мышления объявляется псевдопроблемой и устраняется из поля зрения исследователя.

Полное же разъединение и противопоставление языка и мышления как независимых и лишь внешне связанных явлений, рассмотрение слова как внешнего выражения мысли, ее одеяния — «только разрубает узел, вместо того, чтобы развязать его», ибо в этом случае связь рассматривается как нечто в такой степени механическое, что возможно пренебречь ею при рассмотрении обоих соотносящихся явлений.

В настоящее время обе крайние тенденции продолжают существовать в различных вариантах. Так, различное отношение к мышлению и его связи с языком лежит в основе двух разных направлений: «менталистического», в котором отмечается стремление к отождествлению языка и мышления, приписыванию языку той роли в психике человека, которая принадлежит мышлению, и «механистического» (бихевиористского), которое отрывает язык от мысли, рассматривая мышление как нечто внеязыковое (экстралингвистическое) и исключая его из теории языка, вплоть до того, что мышление вообще объявляется фикцией.

По-видимому, правильным подходом к данной проблеме будет тот, который исходит из очевидного факта — наличия сложной взаимосвязи между языком и мышлением. В общем виде она представляется следующим образом. Основу выражаемого в языке содержания образуют мысли. Именно через мышление, через отражательную деятельность человеческого мозга языковые единицы могут соотноситься с предметами и явлениями объективного мира, без чего невозможно было бы общение между людьми при помощи языка.

С другой стороны, в звуковых комплексах того или иного языка, которые выступают как материальные сигналы элементов объективного мира, отражаемых в мышлении, закрепляются результаты познания, а эти результаты служат базой дальнейшего познания. Поэтому язык часто характеризуют как орудие, инструмент мышления, а взаимосвязь языка и мышления как их единство.

Признание тесной связи между языком и мышлением является одним из основных положений материалистического языкознания. Однако, один этот постулат еще не решает всей проблемы. Отношение между языком и мыслью (сознанием) входит в более широкую проблему, — проблему соотношения трех звеньев: языка — мышления — объективной действительности, или, как часто формулируют эту проблему, слова — мысли — вещи.

В плане основного вопроса философии на первый план в этой триаде выступает отношение мышления (сознания) к объективной действительности, чем и обусловливается в свою очередь отношение языка к вещи. Материалистическая концепция языка решает этот вопрос таким образом: поскольку сознание вторично по отношению к бытию и отражает объективную действительность, то, следовательно, и в языке через мышление также отражается мир вещей и явлений, познанных человеком.

Именно на обоснование материалистического понимания мышления — и тем самым языка — в противоположность идеалистической концепции направлены высказывания К. Маркса в «Немецкой идеологии», на которых основывается тезис о единстве языка и мышления, принятый в советском языкознании. Как известно, в этой работе К. Маркс дает критический анализ философии младогегельянцев, их идеалистической концепции сознания как самостоятельного феномена, «чистого», свободного от материи духа, «продуцирующего» действительные отношения между людьми, всю их деятельность. При этом обоснование материальной основы мышления идет в двух направлениях.

Подчеркивается, что во-первых, мышление материализуется в языке, в звуках, через которые оно дано другими людям в ощущении, что непосредственной действительностью мысли является язык. Во-вторых, особое внимание обращается на то, что «ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства, что они — только проявления действительной жизни».

Таким образом, общая философская основа различных концепций языка проявляется не только и не столько в том, как решается вопрос о соотношении языка и мышления, но и в том, как решается проблема отношения сознания и бытия.

Понимание связи языка и мышления как их единства, т. е. признание сложного взаимодействия между ними, еще недостаточно характеризует ту или иную концепцию в общефилософском плане, ибо при этом самое мышление может интерпретироваться идеалистически как первичное явление, определяющее бытие. Примером может служить концепция В. Гумбольдта, который всячески подчеркивает единство процесса мышления и его звукового воплощения в речевой деятельности, оставаясь при этом на идеалистических философских позициях в вопросе о соотношении мысли и вещи.

С другой стороны, признание материалистической концепции отношения сознания и объективного мира как вторичного и первичного, идеального и материального, может сочетаться с такой интерпретацией формулы о единстве языка и мышления, которая приводит в конечном счете к их отождествлению или же к полному отрыву друг от друга, т. е. к одной из крайностей, о которых говорилось выше.

Это связано с тем, что недостаточно охарактеризовать данное отношение как единство его членов, нужно определить, во-первых те общие признаки, на основании которых то или иное отношение должно квалифицироваться как единство, и, во-вторых, доказать наличие этих признаков в данном конкретном случае.

Термин «единство», применяемый без достаточного уточнения и анализа данного понятия, приводит часто к тому, что связь языка и мышления, в явной или неявной форме, интерпретируется как единство формы и содержания. Язык рассматривается как форма мышления, мышление — как содержание языковых образований. Отсюда следует по сути отождествление обоих феноменов, поскольку форма и содержание в своем единстве являются неотъемлемыми сторонами одного и того же предмета.

Нужно отметить, что в явной форме рассмотрение отношения языка и мышления как формы и содержания встречается в последнее время все реже. Все более осознается, что язык и мышление — это особые очень сложные явления, каждое из которых имеет свою специфическую форму и свое специфическое содержание.

Задача заключается в том, чтобы исходя из общего тезиса о теснейшей взаимосвязи языка и мышления и их производности от действительности, противостоящего концепциям, отождествляющим язык и мышление или же рассматривающим их как независимые явления, выявить формы этой взаимосвязи и механизм взаимодействия между ними.

Совершенно очевидно, что это весьма трудная задача, требующая совместных усилий, исследований в области различных наук: психологии, логики, гносеологии, кибернетики, языкознания, физиологии высшей нервной деятельности. Пока наука еще далека от сколько-нибудь осязаемого решения ряда важнейших вопросов, связанных с данной проблемой, сложность которой становится тем более очевидной, чем глубже проникает исследовательская мысль и в область мышления, и в область языка.

Будучи единством биологического и социального, и язык и мышление имеют две стороны своего функционирования (бытия). С одной стороны, они существуют как некие статические объекты, в которых реализованы, закреплены достижения общественного познания. Это, во-первых, система языка, в которой отложились в виде языковых значений наиболее общие знания о мире, во-вторых, это совокупность языковых текстов, памятников, в которых на основе этих общих знаний зарегистрированы более частные знания из различных областей действительного мира, зафиксированы результаты мышления многих поколений.

Другая форма проявления (бытия) обоих явлений — это мыслительно-речевая деятельность человека со всеми ее сложностями и закономерностями.

В истории языкознания в той или иной форме всегда отмечалась эта двойственность онтологии языка и мышления, которая в зависимости от представляемого направления интерпретировалась по-разному (ср. логический и психологический аспекты в таких называемых «менталистских» теориях языка, виртуальную и актуальную сторону знака в разных вариантах у Э. Гуссерля, Ш. Балли и др., парадигматический и синтагматический аспекты языкового знака и, наконец, различные теории языка и речи).

Следует подчеркнуть, что при всех попытках разграничения разных форм существования языка, его двухаспектность всегда была камнем преткновения в исследовании природы языка и мышления, а также причиной односторонних концепций и различного рода крайних точек зрения на их взаимодействие. С. Л. Рубинштейн так характеризует эти трудности: «Трудность решения вопроса о соотношении мышления и языка, мышления и речи связана в значительной мере с тем, что при постановке ее в одних случаях имеется в виду мышление как процесс, как деятельность, в других — мысль как продукт этой деятельности; в одних случаях имеется в виду язык, в других — речь.

Соотношение языка и речи берется то в функциональном, то в генетическом плане, причем в первом случае имеются в виду способы функционирования уже сформировавшегося мышления и роль, которую при этом играет язык и речь, во втором случае вопрос заключается в том, являются ли язык и речь необходимыми условиями возникновения мышления в ходе исторического развития мышления у человечества или в ходе индивидуального развития у ребенка.

Понятно, что если принимается во внимание главным образом одна из сторон проблемы, а решение относится затем ко всей проблеме в целом без дифференциации различных ее аспектов, то решение уже в силу этого оказывается неоднозначным».

Серебренников Б.А. Общее языкознание — М., 1970 г.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

• Введение
• 1. Связь языка и мышления
• 2. Язык и история
• 3. Язык и культура
• Заключение

Введение

Язык - система знаков, служащая средством человеческого общения, деятельности мыслительной (мышление), способом выражения самосознания личности, передачи от поколения к поколению и хранения информации. Язык - носитель общественного сознания. С позиций материализма, исторически основой появления языка служит деятельность совместная людей. Язык существует и реализуется через речь.

Язык - лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цветок народа и всей его духовной жизни. В языке одухотворяется весь народ, вся его жизнь, история, обычаи. Язык - это история народа, путь цивилизации и культуры от истоков до наших дней.

Владение языком, умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации являются теми характеристиками личности, которые во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социальной адаптации к изменяющимся условиям современного мира.

Как средство познания действительности язык обеспечивает развитие интеллектуальных и творческих способностей, развивает абстрактное мышление, память и воображение, формирует навыки самостоятельной деятельности, самообразования и самореализации личности.

Языковая и языковедческая компетенции - систематизация знаний о языке как знаковой системе и общественном явлении, его устройстве, развитии и функционировании; общих сведений о лингвистике как науке; овладение основными нормами русского литературного языка, обогащение словарного запаса и грамматического строя речи учащихся; совершенствование способности к анализу и оценке языковых явлений и фактов, умения пользоваться различными лингвистическими словарями.

Языковедческая компетенция - осознание языка как формы выражения национальной культуры, взаимосвязи языка и истории народа, национально-культурной специфики русского языка, владение нормами русского речевого этикета, культурой межнационального общения.

язык мышление история культура

1. Связь языка и мышления

Эта связь бесспорна.

Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.

Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Слыша слово "шарик", мы представляем себе нечто круглое и мягкое. С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой - наше восприятие мира.

Например, если заглянуть в российскую историю, то мы увидим, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще боль шее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей.

А началось все с того, что начало меняться человеческое сознание. Все великие ораторы начиная с Античности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами. Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны до наших дней и являются основой для современных наук.

Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве.

Язык народа - это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных, много сложных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком - с врагом о своих мыслях. Нельзя не согласиться, что в этом есть доля истины.

2. Язык и история

С того времени, когда язык был осознан как исторически изменяющееся явление, многократно подчеркивалась его связь с историей народа и необходимость его изучения для целей истории и неразрывно с ней. Уже один из самых первых зачинателей сравнительно-исторического языкознания - Расмус Раск писал: "Религиозные верования, обычаи и традиции народов, их гражданские институты в древнее время - все то, что мы знаем о них, - в лучшем случае могут дать нам лишь намек на родственные отношения и происхождение этих народов. Вид, в каком они впервые являются перед нами, может послужить для некоторых выводов об их предшествующем состоянии или о тех путях, какими они достигли настоящего. Но ни одно средство познания происхождения народов и их родственных связей в седой древности, когда история покидает нас, не является столь важным, как язык". (P. Раск. Исследования в области древнесеверного языка.)

Ещё советские языковеды исходили из того положения, что язык и история народа тесно связаны друг с другом.

В этом отношении они продолжали научную традицию, которая была заложена при осознании языка как меняющегося во времени явления и которая прошла через все последующее развитие науки о языке, обогатившись пониманием социальной роли языка. Это последнее потребовало того, чтобы исторический подход к изучению языка перестал замыкаться собственно языковыми рамками и был поставлен в связь с историей общества. Иными словами, речь ныне идет не просто об истории языка, а об истории языка как общественного явления.

Таким образом, положение о связи языка и общества остается незыблемой основой для научного изучения языка. Но это положение не следует толковать слишком узко и односторонне. Во-первых, изучение языка не может быть ограничено только историческим аспектом. Во-вторых, изучая язык и историю народа в тесной связи друг с другом, нельзя забывать о специфике закономерностей развития, свойственных, с одной стороны, языку, а с другой стороны, носителю этого языка - народу. Таким образом, в лингвистике проблему связи языка с историей следует рассматривать с точки зрения того, каким образом структура языка реагирует на факты общей истории (какое преломление в структуре языка получают эти факты). И, в-третьих, вопрос о связи истории языка с историей народа нельзя ограничивать только одним направлением и прослеживать только влияние истории общества на развитие языка. Несомненно, что к этой проблеме самое непосредственное отношение имеют также и различные виды контактов языков (которые обусловливаются историческими и территориальными факторами), процессы и формы скрещения языков, взаимоотношения языка и культуры, проницаемость различных сфер языков, отношение языка к социальной структуре общества и т.д.

3. Язык и культура

Язык мышление история культура.

Этот вопрос можно рассматривать в двух направлениях. Одно направление устанавливает зависимость языка от общего культурного состояния народа. Исследование этого вопроса имеет много общего с проблемой связи языка и мышления. Другое направление изучает зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. В этом случае иногда говорят о проницаемости языка по отношению к культурным феноменам. Рассмотрим последовательно оба эти направления исследования.

Не подлежит сомнению, что язык как социальное явление находится в зависимости от общего культурного состояния народа, которое предполагает и соответствующие формы мышления. Когда П.Я. Черных говорит, что "явление абстрагирования грамматических фактов, первоначально не имевших абстрактного значения, как характерная черта развития грамматического строя, не может служить основанием для того, чтобы отрицать всякую связь между историей грамматического строя того или другого языка и историей данного народа", то в общей форме с ним нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, не следует переоценивать этого фактора для становления конкретных явлений грамматической структуры языка.

Как в истории отдельных языков, так и целых языковых семейств можно обнаружить достаточно многочисленные факты, показывающие развитие грамматических элементов языка в одинаковом направлении. Можно констатировать случаи параллельного развития ряда явлений в грамматических системах даже чрезвычайно различных по своей структуре языков. Подобные общие и параллельные процессы развития, очевидно, можно в известной мере связать с культурным развитием общества, обусловливающим в области мышления развитие в направлении от более конкретных к более абстрактным категориям. Культурное состояние общества, следовательно, связывается с языком в этом случае через посредство мышления.

Вопрос о связи языка и культуры, конечно, нельзя рассматривать в узкой перспективе. Язык может реагировать на явления культуры. Так, если история культуры не достигла в своем развитии соответствующего этапа и еще не знает письменности или нормативного влияния литературного языка (или же утрачивает его), то и язык этого народа оказывается менее упорядоченным, менее нормализованным. Не вызывает сомнения и то положение, что народ, находящийся на высокой ступени цивилизации, оперирует в речевом общении более абстрактными лексическими категориями, нежели народ более отсталой культуры. Лингвистика собрала богатый материал, свидетельствующий о том, что языки народов отсталой культуры часто не располагают словами, обозначающими родовые понятия (нет, например, слов для обозначения дерева или животного вообще, но зато имеется очень разветвленная номенклатура обозначений разных их видов и пород) и обладают формантами, классифицирующими слова по чрезвычайно конкретным признакам (так называемые классы слов).

Переходим теперь к рассмотрению зависимости становления структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. Этнологические понятия культур попытался положить в основу классификации языков В. Шмидт. Излагая задачи своей работы, он писал: "Возникшие более крупные группировки - будем называть их языковыми кругами, - основывающиеся сами по себе на чисто языковом принципе, мы будем сравнивать с культурными кругами, установленными этнологическими исследованиями, чтобы выяснить, в какой степени крупные лингвистические группировки совпадают по своим границам с этнологическими и какая внутренняя взаимосвязь наличествует между ними". Однако попытка В. Шмидта, связывающая язык не только с этнологическими, но и с расовыми комплексами, не встретила положительного к себе отношения и окончилась неудачей.

Своеобразное преломление проблема связи языка с культурой нашла у Н.Я. Марра. Объявив язык надстройкой, он поставил его стадиальное изменение в зависимость от идеологии. Идеологические смены, по его мнению, обусловливают и трансформацию языков. В этой теории Н.Я. Mappa, может быть, с наибольшей четкостью проявляются вульгаризаторские основы его учения, стремящиеся уложить развитие языка в заранее подготовленные социологические схемы и фактически приближающиеся к теориям В. Шмидта, хотя сам Н. Я: Марр и его последователи нередко выступали с резкой критикой расовых основ его классификации.

Решение вопроса о. причине зависимости между культурой и языком следует ставить в связь со следующими двумя факторами. Первый из них касается определения понятия культуры или культурного фактора в развитии языков. Так, тот факт, что один народ обладает культурным преобладанием над другим, может привести к тому, что один язык занимает подчиненное положение по отношению к другому и заимствует у этого последнего те или иные его элементы. Так называемый престиж языка, связанный обычно с чувством национального самосознания, - вполне реальная историческая величина, и он не в малой степени способствовал тому, что, например, ирландский, греческий, армянский, польский сохраняли в полной мере свою жизненность в условиях, в которых другие языки ассимилировались среди языков своих поработителей. Но подобного рода явления нельзя рассматривать лишь в аспекте связи проблемы языка и культуры. Они, вне всякого сомнения, должны рассматриваться в одном ряду с такими явлениями, как экономическое и политическое преобладание народов, военные завоевания, переселения и пр. Иными словами, это общеисторические явления, хотя они и связаны с культурой народов.

Что же тогда следует отнести к собственно культурным явлениям? Культура, по определению Большой советской энциклопедии, - это "совокупность достижений общества в области просвещения, науки, искусства и в других областях духовной жизни". Поэтому если мы попытаемся установить соответствия между явлениями культуры в этом смысле и фактами структуры языка, то при положительном решении данного вопроса мы в конечных выводах должны будем признать язык идеологическим образованием, что противоречит всему тому, что мы знаем о языке. Таких соответствий не может быть, и, следовательно, говорить о причинной зависимости между культурой и языком в плане конкретных явлений совершенно неправомерно. Но здесь необходимы две существенные оговорки, которые приводят нас уже ко второму из упоминавшихся выше двух факторов.

Между явлениями культуры и фактами структуры языка нет прямой причинной зависимости и прямого соответствия, но изменения в культуре могут находить косвенное, опосредствованное отражение в языке, т.е. между ними есть общая зависимость; это признает и Э. Сепир, когда пишет, что "история языка и история культуры развиваются параллельно". Но дело тут не в совпадении общих тенденций развития, о которых говорилось выше, а в другом. Так, вызванные культурным развитием народа лексические новообразования могут привести к морфологическим или фонетическим изменениям, например, когда некоторое количество заимствованных слов вносит новое фонетическое явление, которое затем чисто лингвистическим путем распространяется и входит в фонологическую систему языка. В данном случае, следовательно, речь идет не о том, что категории языка и категории мышления, представленные в явлениях культуры, могут обладать общей тенденцией развития в сторону большей абстрактности их содержания, а о возникновении конкретных фактов языковой структуры, которые в конечном счете стимулированы культурным развитием общества, но находятся вне указанной тенденции. Хотя истоки подобного рода языковых новшеств лежат в фактах культуры, их языковое выражение определяется структурными особенностями данного конкретного языка. Это обстоятельство и дает нам основание говорить о возможности опосредствованных влияний культуры на язык.

Теперь обратимся к другой оговорке. До сих пор разговор шел о развитии языка и его зависимости от культурного развития народа, а также о большем или меньшем богатстве духовного содержания (говоря словами Большой советской энциклопедии) того или иного народа и влиянии этого обстоятельства на структуру языка. Но связь между языком и культурой можно рассматривать и с точки зрения своеобразия форм того и другого явления. И в этом последнем случае мы можем обнаружить значительную близость между языком и культурой. Простейшим образом эта близость обнаруживается в наличии ряда слов, связанных с реалиями, характерными для той или иной культуры и поэтому, как правило, с большим трудом и только описательно переводимыми на другой язык. Так, в якутском языке существуют следующие слова, которые не имеют прямых эквивалентов в русском языке: собоо - сделаться невкусным (о мясе изнуренного животного), туут - лыжи, подбитые кожей, олоо - зимовать на подножном корму (только о лошади) и т.д. Другим свидетельством данной зависимости языка от культуры является структура всего словаря языков, в которых можно выделить различные лексические категории, связанные с характерными для данной культуры чертами. Здесь имеет значение и количественный момент, так как обычно более существенные для данного народа явления имеют более подробную номенклатуру. Зависимость между культурой и языком (точнее, его лексикой) этого порядка Э. Найда суммирует в следующих двух правилах:

Лексика, относящаяся к центральным элементам культуры, пропорционально более исчерпывающая, чем лексика, относящаяся к периферийным чертам культуры. Иными словами, объем словаря, относящегося к любому явлению культуры, прямо пропорционален ее культурной значимости.

Культурные подгруппы обладают пропорционально более обширной лексикой в сфере их различий.

Известного рода культурные модели лежат и в основе метафорических обозначений психических состояний, когда печаль, например, обозначается в племени хаббе в Судане выражением "иметь больную печень", племя бамбара (также в Судане) употребляет в этом случае выражение "иметь черный глаз", а мосси (к северу от Золотого Берега) - "иметь гнилое сердце", а удук (в Судане) - "иметь тяжелый желудок". Более отдаленная связь между лингвистическими и культурными моделями скрывается в оборотах типа русского ушко иглы, который по-английски будет иметь буквальное значение "глазок иглы", у индейцев кекчи - "лицо иглы", у племени пирро в Перу - "ноздря иглы", у племени хакачин в Бирме - "рот иглы", у племени амузгос в Мексике - "дыра игла" и пр.

Зависимость между языком и культурой проявляется не только в лексике, но также и в грамматике, хотя и не столь очевидным образом. Так, в языке Новой Каледонии присутствуют две посессивные системы, первую из которых можно условно назвать близкой (или интимной) принадлежностью, а вторую - далекой принадлежностью. Первая система охватывает имена со значением "мать", "печень", "потомок", а вторая - "отец", "сердце", "жизнь". На первый взгляд такое распределение представляется совершенно произвольным. Однако оно становится понятным, если учесть, что в Новой Каледонии издавна господствовал матриархат, что печенка символизирует всего человека (это значение она имеет и в обряде жертвоприношения), а потомок, воплощающий собой продолжение жизни, имеет большее значение, чем жизнь его родителей.

Подобного рода примеры, количество которых можно умножить почти безгранично, убедительно свидетельствуют в пользу того положения, что своеобразие форм культуры, как правило, находит отражение в языке.

Заключение

Выше были рассмотрено влияние истории народа на развитие языка. Теперь остается выяснить кардинальный вопрос всей этой проблемы: в какой мере история народа может воздействовать на законы развития языка?

Очевидно, что между определенным аспектом языка и общественными процессами можно установить известную общую зависимость, как это имеет место и в других разобранных выше случаях. Например, развитие языка в направлении от языка племенного к языку народности и от этого последнего к национальному возможно только потому, что такова закономерность развития общества. При этом прохождении языков по отдельным этапам развития в них возникают явления, свойственные только каждому этапу в отдельности. Так, по-разному складываются отношения между территориальными диалектами и языком народности, с одной стороны, и между Территориальными диалектами и национальным языком - с другой. Изменение этих отношений, в свою очередь, не может не наложить своего отпечатка и на структуру языка. Но такая зависимость в каждом отдельном языке принимает глубоко своеобразные формы не только потому, что превращение, например, языка народности в национальный язык происходит всегда в особых исторических условиях, но также и потому, что каждый язык обладает специфическими для него структурными особенностями. Структурное же различие языков приводит к тому, что каждый из них может реагировать далеко не одинаково на одни и те же стимулы. Но возможны и иные типы зависимости развития языка от истории народа.

Как выше многократно отмечалось, развитие языка в конечном счете стимулируется потребностями общения, осложняющимися с развитием общества. Язык развивается до тех пор, пока он функционирует в качестве средства общения в среде какого-либо общества, и когда он лишается этих функций (или сужает их до вспомогательного "языка для связи" между разноязычными представителями замкнутого профессионального круга, как например, латинский в средние века), он превращается в "мертвый" язык. От общества язык получает стимулы для своего развития, и стимулы эти носят определенный характер, поскольку они рождаются в конкретно-исторических условиях.

Однако те изменения в общественной жизни, на которые язык в процессе своего развития реагирует, выражаются в языке в соответствии со свойственными ему структурными особенностями. Таким образом, явления развития языка в этом аспекте представляются определенными, зависящими от структуры языка способами реализации внеязыковых стимулов, которые рождаются историей народа. Этим общим положением определяется данный и наиболее наглядный тип зависимости развития языка от истории общества.

История народа вместе с тем не представляет абсолютно безразличного агрегата, роль которого сводится только к тому, чтобы приводить в действие развитие языка. Конкретные пути истории народа, те или иные их направления, создаваемые ими условия функционирования языков - все это может привести к возникновению в языках новых явлений, настолько вживающихся в структуру языка, что они принимают уже закономерный характер.

Таким образом, мы приходим к следующим выводам. История народа не создает законов развития языка, но служит общим стимулом его развития. Но история народа может способствовать - опосредствованно через структуру языка - созданию в языке конкретных новых явлений, принимающих иногда закономерный характер.

Список используемой литературы

1. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведении. - 3-е изд., исп. - М.: Издательский центр "Академия", 2007.

2. Левяш И.Я. Культура и язык. - Минск, 1998.

3. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М., 1974.

4. Звегинцев В. Очерки по общему языкознанию.

5. Интернет-источники.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Сущность языковедческой компетенции. Эволюция языка в связи с изменением человеческого сознания и мышления. Тесная взаимосвязь языка и истории общества. Зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа.

реферат , добавлен 29.10.2012


Взаимосвязь между языком и мышлением. Понятие и основа наглядно-чувственного мышления. Сущность языка как системы словесного выражения мыслей. Противоположные точки зрения разных исследователей-лингвистов на степень взаимоотношения языка и мышления.

реферат , добавлен 09.12.2010


Комплексное изучение языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Исследование основных проблем взаимоотношения языка и культуры в лингвистике. Связь языка и общества, формы её выражения.

контрольная работа , добавлен 11.10.2013


Язык - важнейшее средство человеческого общения. Несколько слов о лингвистики. Язык с точки зрения теории знаков. Письмо и его значение. Свойства знаков. Виды знаковых систем. Специфика языка как знаковой системы.

курсовая работа , добавлен 25.04.2006


К вопросу о взаимоотношениях между языком и культурой. Распространение американского английского языка. Культурная адаптация и особенности межкультурного общения. Выявление принципов межкультурной коммуникации, влияние национальной культуры общения.

курсовая работа , добавлен 14.08.2008


Развитие делового языка в Московском государстве. Особенности языка, материальной и духовной культуры великороссов. Скоропись - сложная и своеобразная графико-орфографическая системы. Система нового литературного языка.

реферат , добавлен 18.11.2006


Природа и сущность языка. Натуралистический (биологический) подход к языку. Психический подход к языку. Язык - явление социальное. Язык как система знаков. Функции языка по Бюлеру. Функции языка по Реформатскому. Теория языка, направленности знаков языка.

реферат , добавлен 08.01.2009


История происхождения языка. Единицы языка: звук, морфема, слово, фразеологическая единица, свободное словосочетание. Типы знаков: естественные и искусственные. Формы существования языка. Параметры различия устной и письменной формы литературного языка.

реферат , добавлен 24.11.2011


Связь фразеологических единиц английского языка, содержащих имена собственные с историей, культурой, традициями и литературой народа, говорящего на этом языке. Примеры фразеологических единиц, в состав которых входят библейские имена собственные.

научная работа , добавлен 25.02.2009


Язык как полифункциональная система, имеющая дело с созданием, хранением и передачей информации. Характеристика главных функций языка как знаковой системы. Основные компоненты языка, грани языкового знака. Язык как система знаков и способов их соединения.

С давних времен философы говорят о том, что язык - это орудие мышления. Связь между способностью человека думать и говорить ни у кого не вызывает сомнения. Не представить книгу, в которой не было бы страниц - так и человек без слов не сможет мыслить. С давних пор ученые сформулировали тезис: словесная - единственная доступная для мысли форма. Слово - явление, известное любому обитающему в социуме. Каждый произносит слова, видит описываемые ими образы и может слышать их в повседневной жизни. Нельзя недооценивать значимость мышления и общения, языка и его инструментов. Впрочем, далеко не всякий обыватель хоть раз в жизни думает о том, каково философское содержание языка.

Все связано

Чтобы понять, какова связь языка и мышления, следует обратиться к формам и явлениям, окружающим нас. Умозаключение, производимое человеком, всегда сформулировано словами. Способность говорить осмысленно - один из важных аспектов, позволивших социуму стать организованным в высокой степени. Во многом именно за счет способности делить свои мысли с окружающими человечество выделилось из общей массы животного мира. Философы, занимающиеся исследованием взаимных связей говорения и мышления, немало времени провели в рассуждениях, посвященных этим реалиям эволюции.

Современный человек не знает сути мыслительного процесса. Ученые смогли установить несколько отдельных составляющих, таких событий, которые случаются в мозговых структурах в период размышления персоны над некоторой задачей. Они предположили, какая именно часть человеческого организма ответственна в наибольшей степени за способность мыслить. Предполагается, что основная роль отведена ретикулярной формации. Этим термином обозначается высокоструктурированная и сложно устроенная зона мозговой коры.

Говорить и мыслить

В попытке изучить связь языка с мышлением и сознанием человека ученые пришли к выводу, что способность человека думать - это очень сложный метод отражения мира, в котором персона вынуждена обитать. Следовательно, мышление напрямую зависит от действительности. Речь - это содержание каждой отдельной мысли, для выражения которого индивид прибегает к языковым возможностям. Некоторые философы посчитали, что при таком развитии событий речь первична, другие же расценивают ее как следствие мышления. На этот вопрос, как считают многие, мы так никогда и не получим окончательного ответа.

Вместе с тем не вызывает сомнения тот факт, что слово - мыслительная суть. Из него формируется знание. Слово - это единственный вариант оформления опыта, накопленного человечеством. Речь позволяет разделить накопленные знания с другими персонами. Она является единственным возможным вариантом оформления мысли, помогает систематизировать размышления. Лишь благодаря языку удается построить текст с конкретным содержанием. Слово является материалом, из которого создается окончательная продукция разума - мысль.

Система: единство всех аспектов

Чтобы оценить связь мышления с языком и речью, следует рассмотреть эти явления как единую систему. Ученые давно оценивают их как неразрывные составляющие. Есть две точки зрения, позволяющие оценивать и расценивать эту систему. Генетическая предполагает рассматривать язык как явление, которое неразрывно связано со становлением, моментом появления мыслительного процесса. Второй вариант - функциональный. В рамках этого подхода предполагают единство мысли и языка. Следовательно, по умолчанию предполагается взаимное существование этих двух явлений. Такая система развеивается параллельно.

При этом ученые не рассматривают язык как объект, равноценный мысли, либо наоборот. Научные выкладки, связанные с этими явлениями и присущими им общими особенностями, обусловлена представлением о развитии мышления. Для языка и мысли есть свои уникальные законы, по которым эти явления развиваются, а также специфические нюансы функционирования. Язык представляет собой замкнутую систему, таковой же выступает и мысль. Наполнение этих систем разнится. Нельзя определить мир вокруг как четкую связь мысли и слова - это подтверждается отличиями разных языков и особенностями речевого воспроизведения конкретного размышления.

Не обойтись без разности

Ученые, занимающиеся проблемами связи языка и мышления, обращают внимание на структурные отличия этих двух явлений. Мышление формируется умозаключениями. В его структуре есть понятия, суждения. Единицы, составляющие речь человека - это слова и фонемы, а также иные синтаксические объекты.

Как считают философы, мышление представляет собой отражение происходящего вокруг персоны. Оно позволяет обработать образы, уже существующие в мире. Уровень детализации от случая к случаю разнится. Человек по умолчанию стремится как можно детальнее и корректнее познать сущность некоторого явления, объекта, о котором мыслит. Язык, в свою очередь, превращает полученные сведения в знание, применяя для этого заложенные в его структуре средства. Задача языка - максимально безупречно отразить содержание того мира, в котором обитает персона.

Речь - явление, активно развивающееся. Она представляет собой элемент человеческой культуры. Во многом речь развивается за счет законов, норм, присущих конкретному социуму. Мышление прогрессирует за счет способностей личности познавать. Таковые присущи конкретному субъекту, а не сообществу.

Философия, мышление и говорение

Философы, занимавшиеся связью языка и сознания, речи и мышления, долгие века пытались найти ответы на вопросы о том, как относятся между собой говорение и мыслительный процесс. Эти вопросы затрагивали и взаимную связь, и то, насколько одно обуславливает содержание второго. Мнения разных адептов философии в аспектах этой темы расходятся буквально диаметрально. Некоторые считают, что язык и мысль сливаются - именно такие суждения можно найти в работах Выготского и Гаммана. Другие придерживаются противоположной идеи отсутствия связи между обозначенными явлениями. Довольно любопытны посвященные доказательству этой позиции труды Бенеке.

Выготский: работы и умозаключения

Работы этого ученого, посвященные связи языка, мышления и общения, считаются в настоящее время одними из наиболее емких, ценных и важных в рассматриваемой теме. Лев Семенович, изучая философию взаимного влияния речи и мышления, обнаружил ряд аспектов, благодаря чему его вклад оценивается как самый значимый по сравнению с достижениями всех философов, занимавшихся той же темой. К моменту первичного представления общественности его идеи были инновационными, принципиально отличающимися от всего известного ранее. Ученый посчитал, что мышление представляет собой создаваемый персоной в течение всего своего существования продукт, основанный на протекающих в психике процессах. Становление мышления определяется человеческим онтогенезом и тесно связано с историческим формированием конкретного социума.

В работах Выготского, посвященных языку и мышлению человека, сформулировано понятие слова «значение». Таковое рассматривается не как нечто, сконцентрированное на конкретном предмете, но как явление, описывающее комплекс понятий. Значение - это и слово, и мысль одновременно, как считал Выготский. Философ прибегал к методу генетического каузального анализа, позволившего ему проследить особенности речевого становления и развития мыслительного процесса в течение существования конкретной персоны. Кроме онтогенеза, внимание ученого привлекал филогенез, то есть становление этих явлений в течение человеческой истории.

Работы и их содержание: любопытные аспекты

Рассматривая в качестве средства мышления язык, Выготский потратил немало времени, наблюдая за обезьянами. В рамках экспериментов удалось выявить тот факт, что генетический уровень происхождения рассматриваемых явлений отличается, и процессы развития протекали независимо один от другого. Выготский установил, что в периоды развития истории соотношение мыслительного процесса и речи менялось, некоторого постоянного, стабильного значения не существует. Также он заметил, что обезьяны, сходные с человеком, проявляют интеллектуальные реакции лишь применительно к орудиям, но не показывают связи между общением и размышлениями. Удалось выявить фазы, предшествующие формированию интеллекта у животных и способности общаться вслух.

На основании наблюдений были сформулированы выводы, посвященные двум вариантам проявления речи в человеческом социуме. Первый, определенный Выготским, - общение. Способ предполагает озвучивание того, что человек думает, с участием во взаимодействии нескольких персон, передающих друг другу некоторые сведения. Второй тип речевого проявления - это объединение того, кто слушает, с тем, кто произносит. При этом словесная мысленная форма превращается в средство мышления. Такое разделение позволяет выделить внешний, внутренний речевые форматы. В первом случае мысль отражается лексическими оборотами и подчиняется структурам языка, во втором случае речь идет о придании некоего смысла конкретной мысли. Выготский, формулируя такие заключения, считает внешний речевой формат начинающимся от использования слова с постепенным применением все более развернутых и сложных структур. Внутренний прогрессирует от целого к некоторому аспекту, от мысли - к конкретному слову.

Коммуницирование людей

Язык - это орудие мышления, позволяющее людям взаимодействовать друг с другом. Еще в детском возрасте персона обучается разговорным навыкам, выговаривая сперва слова сами по себе. С годами фразы усложняются, речевые навыки совершенствуются, поэтому человек может отражать в речи все более сложные размышления. Он мыслит развернутыми фразами даже в раннем возрасте, но не может воспроизводить их в таком формате из-за проблематики внешней речи, вынуждающей прибегать к отдельным словам. Выготский предположил, что есть некоторая эгоцентрическая речевая промежуточная стадия. Ранее сходные гипотезы формулировал Пиаже, описывавший этот этап как детский эгоцентризм. Процесс не влияет на детское мышление, поведение, а лишь сопровождает развитие человека. Выготский развил это предположение и посчитал эгоцентрический шаг своеобразной «переплавкой» внешнего речевого аспекта во внутренний.

В рамках изучения языка, речи и мышления Выготский расценивал эгоцентрический шаг самостоятельным типом функционирования речевой системы персоны, обозначив ее «речью для себя». Пиаже предполагал, что эгоцентрическая речь пропадает по мере личностного развития, Выготский же предложил рассматривать ее как трансформирующуюся во внутреннюю. Такая гипотеза является базовой для современных философских течений, рассматривающих мыслительные, речевые процессы. При этом признается отсутствие прямого перехода между мыслями и речью в качестве средства отражения сознательного. По этой причине нечасто можно встретить того, чьи мысли вам сразу понятны, а персона ощущается близкой. Во многом этот факт объясняет обилие споров о речевой этимологии, структуре мышления.

О взаимном

Связь системы мышления и системы языка обусловлена тем фактом, что оба этих явления необходимы для человеческого взаимодействия и отражения мыслительного процесса. Иные считают языковые категории и присущие мыслительному процессу аналогичными, но далеко не каждый философ согласен с этой позицией. Язык - система знаковая, звуковая, объединяющая объекты, при помощи которых можно отразить мысль. Язык позволяет озвучить эти символы. Способность ясно выразить некоторую идею определяется сформированностью мысли. Если таковую выскажут раньше, нежели она полностью оформлена, уменьшается вероятность адекватного понимания сказанного сторонней персоной. В настоящий момент человечество - единственная разновидность жизни на нашей планете, применяющая знаковые системы для коммуникации. Философы, оперируя этим фактом, призывают ответственно следить за мыслительными процессами и сказанным.

Изучая связь языка и мышления, обязательно обращают внимание на тот факт, что мыслительный процесс - высший вариант мозговой деятельности. Он призван отражать происходящее в окружающем мире и позволяет человеку пользоваться накопленными знаниями, получать новые. Мышление - это стремление к познанию нового, оформлению новых связей. Психологи считают одной из важнейших задач своей науки определение того, как сильно язык и мышление друг на друга влияют. Иные считают, что эти два явления могут использоваться лишь вкупе. В рамках таких теорий язык практически приравнивается к мыслительному процессу. Такие идеи можно найти в трудах немецкого ученого Шлейхера, специализирующегося на лингвистике. Он считал, что форма некоторого объекта и его содержание между собой соотносятся.

Споры не утихают

В рамках оценки связи мышления и языка звучат иные заключения, позволяющие поспорить с выводами Шлейхера. Многие предпочитают не считать описанные категории тождественными, а лишь признать их тесно связанными друг с другом и взаимно влияющими на развитие. Всякий язык (а их существует огромное количество) имеет особенности грамматических правил и форм, морфологические нюансы. В рамках одного языка возможны разные интерпретации, определяющиеся национальной принадлежностью персоны. Одновременно существуют специфические, редкие языки. Известный американский специалист по лингвистике Уорф считает, что речевые специфические особенности ответственны за формирование мыслительного образа и сценария мыслей, присущего персоне. В некоторой степени это индивидуальный менталитет, непонятный представителям других наций.

В рамках связи мышления и языка особый интерес представляют глухонемые, общающиеся между собой специфическим методом, неясным для большинства обывателей. Звук для таких людей не является опорной точкой, при этом никто не станет спорить с наличием мыслительного процесса у человека с подобной проблемой здоровья.

Мышление сильно влияет на язык, поскольку контролирует речевой аппарат. Ученые сходятся во мнении, что язык и мыслительные процессы - это хоть и два противоречащих друг другу явления, но одновременно являющиеся единством.

Мысли и слова

В последние годы обозначенная проблема становится особенно важной и требующей внимания в силу развития искусственного интеллекта. Социальный заказ оказывает существенное давление на научные области, а ИИ представляет собой тему для исследования ученых уже с середины прошлого столетия. Лица, занятые в этой сфере, особенно заинтересованы в обозначении связи мышления и языка, поскольку постоянно вынуждены учитывать результаты взаимного влияния. Интеллект в простейшем понимании этого термина - разум и рассудок. Более широкая трактовка включает волевые проявления, память и информацию, накопленную об окружающем пространстве. Способности интеллекта персоны заметны в мыслительных процессах, доступных ей. Интеллект можно приравнять к системе мышления в том виде, в каком он воспринимается большинством. На практике ряд речевых отклонений воспринимается окружающими как проблемы мыслительного процесса человека.

Язык - основной метод передачи другим людям сведений, информации, знаний. Выявить сущность мысли непросто, преимущественно это осуществляется через определение психической структуры и намерения персоны. В посвященных языку и мышлению работах Бенвениста можно видеть умозаключения о том, что намерение получает языковое оформление и не может отделиться от языка, стать выше его, иначе мысль становится неопределенной и ее содержание не удается воспринять корректно. Помимо языка, есть лишь побуждения, импульсы воли, отраженные жестами, мимическими инструментами, но недостаточно ясные для продуктивного взаимодействия. Некоторые считают, будто бы язык представляет в некоторой степени одежду для мыслей, но Бенвенист признает это мнение категорическим заблуждением, призывая расценивать слова как часть мысли, которую нельзя отнять, в то время как от одежды избавиться можно. Он признает бессмысленными изыскания на тему обхождения языка при мышлении и исключении его в виде некоторой помехи.

Образы и опыт

В работах Выготского, посвященных связи языка и мышления, можно найти сравнение процесса создания нового высказывания с облаком, из которого рано или поздно начинается словесный дождь. Одновременно ученый обращал внимание на совершение мысли, а не ее воплощение в словесной форме. Рубинштейн, еще один известный специалист в сфере психологии, предлагал оценивать речь как вариант формулировки мысли, причем процесс сопровождается формированием. Сходные изречения можно видеть у классиков марксизма, предлагавших рассматривать язык как материю, отягощающую человека. Энгельс сравнивал ее с проклятием человечества. Впрочем, из опыта повседневности человек может заключить: зачастую осознанные действия не требуют оформления в слова. Совершая простейшие манипуляции, человек не произносит их вслух. Далеко не всегда удается ощутить внутреннюю речь.

Изучая язык, функции языка и мышление, ученые пришли к выводу, что словесная - это не единственная доступная человеку форма мыслительного процесса. Она относится к одному из ключевых типов, но наравне с ней есть и практическое действенное, а также наглядное образное, техническое. Практическое действенное считается первичным вариантом, поскольку именно так человек впервые смог успешно выйти на охоту. Лишь затем появилось образное, наглядное мышление. В примерах это можно описать воспоминанием об успешной охоте с применением образа в будущем для оценки возможных выгод от повторения набора действий. Лишь на базе этих двух типов сформировалось логическое словесное мышление. Если проводить параллель примеров, то его можно иллюстрировать как передачу сведений об успешной охоте и получаемых через нее выгодах новому поколению.

Применяя к персоне

Взаимосвязь языка и мышления, исследуемая философами и психологами, лингвистами, играет роль в жизни каждого человека, хотя задумываются об этом далеко не все. Язык представляет собой мыслительную действительность, сформированную и протекающую применительно к каждому из нас. Мыслительный процесс для человека обычно свойственен без речевого сопровождения, исключение - люди, предпочитающие вслух комментировать все происходящее. Следовательно, на первый план выходит мышление образами и наглядное. В словесном виде, в логической форме идеальное психическое общение - явление, которое отражается в материальном (в силу своей сущности) языке. Такое мышление доступно исключительно человеку.

О категориях

Исследуя взаимосвязь языка и мышления, ученые пришли к выводу, что более всего общность выражается в грамматических аспектах, сходных с логическими категориями. Лишь признавая взаимосвязь рассматриваемых явлений, можно определить ее природу и сущность. Анализ связей - одна из ключевых задач языкознания, языковой философии. В современной лингвистике один из любопытных методических подходов - дескриптивизм. Он предполагает полностью исключать из поля зрения специфику мыслительного процесса. Впрочем, это крайность, которая в рамках рассматриваемого вопроса взаимной связи не представляет особенного интереса.

О том, какова связь между мышлением и языком, люди размышляют уже долгие века, поскольку именно язык в течение тысячелетий был основным средством выражения человеческой мысли. В силу такого продолжительного использования сформировался грамматический строй, в котором есть категории, четко ассоциирующиеся с мыслительными. Подлежащее соответствует субъекту, процесс обозначается глаголом, а для показания связей используются союзы. В то же время нельзя утверждать тождественность либо симметричность явлений. Мыслительные и языковые категории коррелируют часто, но не всегда. Есть формальные категории языка, у которых нет ничего аналогичного в мышлении. Они обусловлены продолжительным процессом обобщения различных форм, протекающим в конкретном языке под влиянием его закономерностей.

Исследуя, какова связь между мышлением и языком, ученые обратили внимание на специфические категории, отражающие далеко не все слова некоторой части речи. Говоря о чем-то, человек не осознает семантические особенности неодушевленного и не включает их в мыслительное содержание. Мысли о некотором объекте, выраженные на разных языках, зачастую сходны, но грамматические категории имеют обилие различий - это доказывает возможность переводить содержание текста с языка на язык.

Познание и специфичность

Если говорить кратко, связь языка и мышления - это мироведение. Именно такой термин предлагал использовать Гумбольдт. Лексика и грамматика находятся в несимметричных отношениях, но каждая из этих систем позволяет представить мыслительный процесс народности. Классификация - это в первую очередь показатель мышления как выявления тождественного и отличного. Различные народности делят реалии окружающего мира по категориям довольно неожиданно для конкретного специалиста, в силу чего лингвистика представляет собой сложный объект исследования.

Пытаясь освоить эту тему и изложить ее максимально кратко, о связи языка и мышления лингвисты говорят как об отражении народного осознания. Иных интересует, насколько реально опознать его и стать его внутренней частью. Это возможно через изучение, анализирование, наблюдение форм языка. Важно учитывать связь языка с отвлеченным мышлением. Категоризация, присущая речи, является незаменимой и неотъемлемой, органичной частью любого языка. Такие представления в закреплены категориями. Классификация всегда связана со специфическими принципами, присущими конкретному народу.

Говоря о взаимной связи произносимого и мыслительного процесса, нужно учитывать особенности невербального мышления. Язык представляет собой отражение способности человека мыслить и познавать. Возможность обобщения заключена в словах, при этом не каждое слово в равной степени обладает такими качествами, хотя они присущи даже именам собственным. Обобщение - это не только лексика, но и грамматика. Мышление, в свою очередь, дает возможность абстрагироваться, и это отражается именно через языковую грамматику.

Язык - система словесного выражения мыслей. Но возникает вопрос, может ли человек мыслить не прибегая к помощи языка?

Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление.

Еще древние греки использовали слово «logos » для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.

Вильгельм Гумбольдт, великий немецкий лингвист, основоположник общего языкознания как науки, считал язык формирующим органом мысли. Развивая этот тезис, он говорил, что язык народа - его дух, дух народа - это его язык.

Другой немецкий лингвист Август Шлейхер считал, что мышление и язык столь же тождественны, как содержание и форма.

Филолог Макс Мюллер высказывал эту мысль в крайней форме: «Как мы знаем, что небо существует и что оно голубое? Знали бы мы небо, если бы не было для него названия?… Язык и мышление два названия одной и той же вещи».

Фердинанд де Соссюр (1957-1913), великий швейцарский лингвист, в поддержку тесного единства языка и мышления приводил образное сравнение: «язык - лист бумаги, мысль - его лицевая сторона, а звук оборотная. Нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав оборотную. Так и в языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли. Этого можно достичь лишь путем абстракции».

И, наконец, американский лингвист Леонард Блумфилд утверждал, что мышление - это говорение с самим собой.

Однако многие ученые придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая, что мышление, особенно творческое мышление, вполне возможно без словесного выражения. Норберт Винер, Альберт Эйнштейн, Фрэнсис Гальтон и другие ученые признаются, что используют в процессе мышления не слова или математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова.

С другой стороны многим удается скрывать скудость своих мыслей за обилием слов.

Творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди - композиторы, художники, актеры. Например, композитор Ю.А. Шапорин утратил способность говорить и понимать, но мог сочинять музыку, то есть, продолжал мыслить. У него сохранился конструктивный, образный тип мышления.

Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки - необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).

Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам ) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи - следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.

Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.

Язык и мышление - два неразрывно связанных вида общественной деятельности, отличающихся друг от друга по своей сущности и специфическим признакам. "Мышление - высшая форма активного отражения объективной реальности, целенаправленное, опосредствованное и обобщенное познание существенных связей и отношений предметов и явлений. Оно осуществляется в различных формах и структурах (понятиях, категориях, теориях), в которых закреплен и обобщен познавательный и социально-исторический опыт человечества" ("Философский энциклопедический словарь", 1983). Процессы мышления проявляются в трех основных видах, выступающих в сложном взаимодействии, - практически-действенном, наглядно-образном и словесно-логическом. "Орудием мышления является язык, а также др. системы знаков (как абстрактных, например, математических, так и конкретно-образных, например, язык искусства)" (там же). Язык - это знаковая (в своей исходной форме звуковая) деятельность, обеспечивающая материальное оформление мыслей и обмен информацией между членами общества. Мышление, за исключением его практически-действенного вида, имеет психическую, идеальную природу, между тем как язык - это явление по своей первичной природе физическое, материальное.

Выяснение степени и конкретного характера связи между Я. и м. составляет одну из центральных проблем теоретического языкознания и философии языка с самого начала их развития. В решении этой проблемы обнаруживаются глубокие расхождения - от прямого отождествления Я. и м. (Ф. Э. Д. Шлейермахер, И. Г. Гаман) или их чрезмерного сближения с преувеличением роли языка (В. фон Гумбольдт, Л. Леви-Брюль, бихевиоризм, неогумбольдтианство, неопозитивизм) до отрицания непосредственной связи между ними (Ф. Э. Бенеке) или, чаше, игнорирования мышления в методике лингвистического исследования (лингвистический формализм, дескриптивизм).

Диалектич. материализм рассматривает взаимоотношение Я. и м. как диалектическое единство. Язык является непосредственной материальной опорой мышления только в его словесно-логическом виде. Как процесс общения между членами общества языковая деятельность лишь в незначительной части случаев (например, при мышлении вслух в расчете на восприятие слушателей) совпадает с процессом мышления, обычно же, когда язык выступает именно как "непосредственная действительность мысли" (К. Маркс), выражается, как правило, уже сформированная мысль (в т. ч. и как результат практически-действенного или наглядно-образного мышления).

Словесно-логический вид мышления обеспечивается двумя специфическими особенностями языка: естественно не мотивированным, условным характером исторически установившейся связи слов как знаковых единиц с обозначаемыми сущностями и членением речевого потока на относительно ограниченные по объему, формально размежеванные и внутренне организованные отрезки - предложения. Слова, в отличие от наглядных психических образов предметов и явлений, не обнаруживают, за исключением звукоподражаний, никаких сходств с естественными, чувственно воспринимаемыми особенностями обозначаемых объектов, что позволяет создавать на основе слов и ассоциировать с ними не только обобщенные представления о предметах, но и понятия любой степени обобщенности и абстрактности. Предложения, исторически восходящие к элементарным высказываниям, обусловили выделение в потоке мышления отдельных относительно отграниченных друг от друга единиц, условно подводимых в логике и психологии под различные виды суждений и умозаключений. Однако прямого соответствия между единицами мышления и соотносительными с ними единицами языка нет: в одном и том же языке одна мысль или ее компоненты - понятия и представления - могут быть оформлены разными предложениями, словами или словосочетаниями, а одни и те же слова могут быть использованы для оформления разных понятий и представлений. Кроме того, служебные, указательные и т. п. слова вообще не могут обозначать понятий или представлений, а, например, побудительные, вопросительные, и подобные предложения рассчитаны только на выражение волеизъявлений и субъективного отношения говорящих к к.-л. фактам.

Многовековой процесс оформления и выражения мыслей посредством языка обусловил развитие в грамматическом строе языков ряда формальных категорий, частично соотносительных с некоторыми общими категориями мышления, например, подлежащее, сказуемое, дополнение и определение приближенно соответствуют смысловым категориям субъекта, предиката (в разных их пониманиях), объекта и атрибута; формальные категории имени существительного, глагола, прилагательного, числительного и грамматические категории числа приближенно соответствуют смысловым категориям предмета или явления, процесса (в т. ч. действия или состояния), качества и количества; формальные категории союзов, предлогов, падежей и грамматических времен приближенно соответствуют смысловым категориям связи, отношения, времени и т. д. Категории, имеющие свое основание в одних и тех же свойствах действительности, формировались в мышлении и языке неодинаково: общие категории мышления - прямой результат развития самого мышления, а формальные категории языка - результат не контролируемого мышлением длительного процесса стихийного обобщения языковых форм, использовавшихся для образования и выражения мыслей. Вместе с тем в грамматическом строе языков развиваются обязательные для определенных частей речи и конструкций предложения формальные категории, не имеющие никакого соответствия категориям мышления или соответствующие к.-л. факультативным его категориям. Напр., категории грамматического рода, определенности/неопределенности, вида глагола возникают в результате обусловленного системным характером языка распространения на все слова определенной части речи формальных признаков, свойственных в истории языка лишь отдельным словам и не всегда актуальных для мышления. Другие категории, как, напр., категория модальности, отражают субъективное отношение говорящего к содержанию высказывания, третьи, как, напр., категория лица, обозначают типичные условия устного языкового общения и характеризуют язык не со стороны его мыслительной, а со стороны коммуникативной функции, Грамматическая семантика таких категорий (рода, вида и т. п.) говорящими не осознается и в конкретное содержание мысли практически не включается. Если между семантикой грамматической категории и требующим выражения конкретным содержанием оформляемой мысли возникает противоречие (напр., при несоответствии грамматического подлежащего субъекту мысли), в языке изыскиваются другие средства для адекватной передачи соответствующего компонента содержания (напр., интонация). Поэтому свойственные различным языкам семантические особенности грамматических категорий никогда не вносят существенных межъязыковых различий в содержание оформляемых при их помощи мыслей об одних и тех же объективных сущностях.

В ходе ист. развития языка и мышления характер их взаимодействия не оставался неизменным. На начальных этапах развития общества язык, развивавшийся в первую очередь как средство общения, вместе с тем включался в процессы мышления, дополняя два первоначальных его вида - практически-действенный и наглядно-образный - новым, качественно высшим видом словесно-логического мышления и тем самым активно стимулируя развитие мышления вообще. Развитие письменности усилило воздействие языка на мышление и на саму интенсивность языкового общения, значительно увеличило возможности языка как средства оформления мысли. В целом же по мере исторического развития мышления во всех его видах постепенно усиливается его воздействие на язык, сказывающееся главным образом в расширении значений слов, в количеств, росте лексического и фразеологического состава языка, отражающем обогащение понятийного аппарата мышления, и в уточнении и дифференциации синтаксических средств выражения смысловых отношений.

ЗНАКОВЫЕ ТЕОРИИ ЯЗЫКА-совокупность теоретических положений (идей, гипотез) о строении языка, рассматриваемого как система знаков (см. Знак языковой), и об отношении его к внеязыко-вой действительности. 3. т. я. не исчерпывают всех аспектов языка. Понятие знака, восходящее к стоикам, изначально определялось как двусторонняя сущность, образованная отношением означающего (semainon) - звуковой речи - и означаемого (semainomenon) - значения, интерпретируемых соответственно как «воспринимаемое > и «понимаемое*. Определение знака как единства звуков н значения прошло через всю ср.-век. философию. В новое время теория о знаках человеческого языка была изложена в трудах В. Гумбольдта, сформулировавшего «закон знака >, к-рый вскрывал гл. универсальный принцип строения языков, механизм соединения значения и формы его выражения: это единство «коренится во внутреннем, соотнесенном с потребностями мыслительного развития, языковом сознании и в звуке >, к-рые взаимодействуют между собой (Гумбольдт В., Избранные труды по языкознанию, М., 1984\ с. 127).
Общие принципы знаковых концепций были сформированы на основе анализа свойств естественного языка одновременно разными науками - философией, логикой, математикой, психологией, лингвистикой в конкретных, специфических для каждой отрасли знаний целях, что позволяет разграничить знаковые теории по четырем науч. сферам: философской, логико-математнческой, психологической и лингвистической, хотя граница между иими относительна. Большое влияние на формирование 3. т. я. оказала семиотика. В «теории символич. форм» нем. философа Э. Кас-сирера (1923) язык рассматривается как одна из символич. форм наряду с религией, мифологией, культурой, наукой и т. п.
Логико-математическая линия представлена прежде всего работами Ч. С. Пнрса, к-рый разрабатывал особый вариант матем. логики, называемый «умозрительной или чистой грамматикой*. По характеру соотношения двух сторон знака Пирс выделил З’типа знаков: а) иконич. знаки, формируемые на основе подобия означающего и означаемого; б) зиаки-нндексы, создаваемые отношением смежности означаемого и означающего; в) знаки-символы, порождаемые установлением связи означающего и означаемого по условному соглашению. Связь двух сторон знака-символа не зависит от их сходства; такой знак обретает статус условного установления и всеобщего правила. Пирс показал, что для человеческого языка, его знаковой организации синтаксис (в частности, модели предложений) играет не менее важную роль, чем лексика и морфология. В духе логич. позитивизма эти идеи развивает Р. Карнап, работы к-рого («Логический синтаксис языка*, 1934, «Введение в семантику*, т. 1-2, 1942-43) оказали большое влияние на лннгвнстич. знаковые теории.
Науч. программа Карнапа и его последователей сводилась к формализации синтаксиса естеств. языка, к описанию последнего как строго упорядоченной, предельно формализованной дедуктивной системы -«исчисления* (calculus); значение языковых форм, как препятствующее процессу формализации и математизации, было исключено из иауч. исследования. В работах Карнапа понятие «знак*, будучи приспособлено к конкретным нуждам спец. области знаний, гл. обр. математики н физики, полностью трансформируется. Если все предшествующие концепции знака трактовали эту категорию как двустороннюю сущность, сформированную отношением формы знака (знаконоснтеля) и его значения, то в теории Карнапа «знак* (sign) был приравнен к «знаковому выражению* (sign expression) и тем самым сведен к форме знака, к односторонней сущности. Характерной чертой знака стало не свойство «замещать что-либо*, «репрезентировать (обобщенно) объекты реального мира*, а «принадлежать к системе, быть членом строго формалнзов. системы, исчисления*. Такое определение удовлетворяло оси. методологич. посылке логич. позитивистов - постулируемому ими одно-одноз-иачному соответствию языка и мира объектов (фактов), находящихся один к другому лишь в отношениях обозначения, а не отображения.
3. т. я. на бихевиористской основе (см. Бихевиоризм в языкознании) создал Ч. У. Моррис. В концепции Морриса язык интерпретируется как «целенаправленное поведение* (goal-seeking behavior), введено понятие «знаковая ситуация*, а знак определяется как сумма условий, достаточных для его формирования. Моррис ввел новое понятие системности знаков, разграничив последние по способу снгнификации на характеризующие (designators), оценочные (appraisors), предписывающие (prescriptors), идентифицирующие (identifiors) и знаки-форматоры (formators). Достижением теории Морриса явилось разграничение трех семнотич. сфер: семантики, снитактики и прагматики, однако в этой теории все факторы, составляющие знаковую ситуацию и знаковое значение (определяемые в терминах «стимул*, «реакция*), ставятся в зависимость только от субъекта, от его зм-пирич. опыта и данных его чувственного восприятия. Влияние бихевиористских знаковых теорий испытал Л. Блумфилд (см. Дескриптивная лингвистика), а работе Ч. К. Огдена и А. А. Ричардса «Значение значения* (1923) исходными понятиями являются «символ*, «мысль*, «вещь», известные лингвистам (в разной терминологии) как необходимые константы «семантич. треугольника* (см. Семантика). Огден и Ричарде разработали теорию знаковых ситуаций (sign situation), введя понятие внутреннего психологического и внешнего контекста. Для этой теории, в противоположность бихевиоризму Блумфилда, характерно акцентирование факта связи знакового выражения (sign expression) с ментальным, мыслит, образом вещи. В работе А. X. Гардинера «Теория речи и языка* (1932) язык интерпретируется как сумма (outcome) бесчисленных индивидуальных речевых актов. К знакам Гардинер относил только слова, определяя их как «фи-зич. субституты*, к-рые обладают значением и к-рые, как носители смысла, должны легко трансформироваться. К этому типу исследовании примыкает теория австр. психолога К. Л. Бюлера, пытавшегося в работе «Теория языка* (1934) дать аксиоматику языка. Он предложил разграничение лексикона иа слова-символы (Nennworter) и слова-указатели (Zeigworter).
Первым лингвистом, применившим понятие знака к конкретному описанию языка, был Ф. де Соссюр (см. Женевская школа). Через призму знака, моделирующего взаимоотношение двух «аморфных масс* - цепи звуков и потока мыслит, содержания,- он вскрыл
нек-рые существ, стороны механизма внутр. организации языка как системы. Рассматривая язык как «систему знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла н акустического образа*, он предложил семантич. понятия «знак*, «значение*, «значимость* и др., применимые только к системе слов, т. е. к первичному этапу знакообразования. Ряд непоследовательностей его знаковой теории объясняется тем, что он исключил из рассмотрения реальный, функционирующий язык; напр., тезис о психич. характере обеих сторон знака проистекает из того, что физич. свойства словесного знака, обнаруживаемые только в актуальной речи, нм не рассматривались. Для 3. т. я. Соссюра характерно расплывчатое определение процесса и особенно результатов членнмости языка, гипертрофия формальной н особенно содержат, значимости (valeur) слов, игнорирование фактов объективной действительности и обществ.-ист. опыта человека и механизма порождения речевых единиц, что привело к обедненному моделированию естеств. языка, не учитывающему его сложную иерархическую структуру. Идеи Соссюра были подхвачены многими последующими структуральными направлениями (см. Глоссематика, Копенгагенский лингвистический кружок).
Другой подход к определению сущности языка и языкового знака и к методам их исследования представляла пражская лингвистическая школа. Языковой знак определяется «пражцами* как социальная сущность, служащая посредником между членами одного коллектива и понимаемая только на базе всей системы зна-чимостей, обязательной для всей языковой общности. Помимо двух постоянных факторов, детерминирующих языковой знак,- говорящего и слушающего - признается как необходимое условие семио-зиса (т. е. процесса порождения знака) наличие третьего - реальной действительности, к-рую знак отображает. Пражская школа испытала на себе влияние рус. лингвистич. мысли, особенно идей И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. Казанская лингвистическая школа).
В противоположность знаковой теории Соссюра Э. Бенвенист предложил единую концепцию членения языка в виде схемы уровней лингвистич. анализа, определив естеств. язык как знаковое образование особого рода с двукратным означиванием его единиц - в системе средств (первичное означивание, собственно се-миологнч. принцип знакообразования) и в речи (вторичное означивание, принцип семантич. интерпретации речевых единиц).
Бенвеннст разграничил два разных, но взаимообусловленных этапа языкового семиознса: единицы первичного означивания (слова) должны быть опознаны, идентифицированы с предметами и понятиями, к-рые они обозначают; единицы вторичного означивания (предложения, высказывания) должны быть поняты, соотнесены со смыслами, к-рые они несут.
Идеи изучения синтактики и прагматики естеств. языка нашли также отражение в разработке знаковой теории дискурса в трудах Э. Бёйсенса («Les langages et le discours», 1943), Л. Прието («Sd-miologie de la communication et semiologie de la signification*, 1975). Идеи Р. Барта («Основы семиологии») о знаковых системах как носителях смыслов в контексте совр. европ. культуры разрабатываются гл. обр. применительно к худож. текстам, в отвлечении от конкретных коммуникаций.
Философской основой 3. т. я. в сов. языкознании является диалектнч. материализм (см. Методология в языкознании, Философские проблемы языкознания), к-рый в противоположность ндеалистнч. истолкованию понятий «языковой знак» н «язык» утверждает, что языковые знаки и язык в целом являются средством абстрагированной мыслит, деятельности и общения людей в условиях материального производства; представления, понятия и суждения людей суть отображения объективной действительности, предполагающие сходство между мыслит, образом, формирующим основу значения данного языкового знака, и отображаемыми объектами. Теоре-тич. разработка проблем знаковое™ ес-теств. языка представлена трудами А. Ф. Лосева, Ю. С. Степанова, Л. О. Резникова, Л. А. Абрамяна, Э. Г. Аветяна, К. К. Жоля и др. Работы Лосева о знаковой природе языка посвящены критике знаковых теорий нек-рых зарубежных ученых, разработке методологич. основ 3. т. я., выработке аксиоматики и обоснованию билатеральности языковых знаков, системному описанию осн. семио-тич. категорий (знак, символ).
Разрабатывая гносеология. вопросы семиотики, Резников, в отличие от неопозитивистов, определяет язык как «сложное материально-идеальное образование, сочетающее в себе по отношению к объективной действительности свойства обозначения и отображения». При этом процесс обозначения языковыми знаками подчинен задачам отражения.
Абрамян в работе «Гносеологические проблемы теории знаков» (Ер., 1965) определяет значение языковых знаков как «особое отношение между компонентами знаковой ситуации, а именно специфическое отношение знака к предмету обозначения, зафиксированное адресатом». Аветян в своей кн. «Природа лингвистического знака» (Ер., 1968), определяя сущность языкового знака в отличие от признаков, сигналов и символов, утверждает, что «начало зна ко вое ти -в замещении и обобщении вещей». Жоль в работе «Мысль, слово, метафора» (1984) пишет о смыслообразующей знаковой деятельности человека н раскрывает марксистское определение языка как целенаправленной деятельности человека, рассматривая ключевые вопросы 3. т. я. через призму понятий «сознание/мышление», «целесообразность/сознательность», ? «творчество/личность> и т. д.
Психофизиологическая основа членораздельной речи была обоснована русскими учеными И. М. Сеченовым и И. П. Павловым. Сеченов разработал ма-териалистич. концепцию о мозговых механизмах сознания н воли («Рефлексы головного моэга>) и, предвосхитив понятие об обратной связи как регуляторе поведения, создал строго детерминистскую теорию о сложных формах позна-ват. активности человека и познаваемости окружающего мира. Продолжателем идей Сеченова был Павлов, создавший учение о двух сигнальных системах действительности: сигналы первой (сенсорные), взаимодействуя с сигналами второй (речевыми), создают необходимые условия возникновения абстрактного мышления. Вторая сигнальная система Действительности стала основой знаковой репрезентации материального мира при помощи языковых знаков, что позволило человеку оперировать не самими предметами, а знаками, их замещающими.
Другим последователем Сеченова был пенхолог Л. С. Выготский, разработавший культурно-ист. теорию развития психики человека. В рамках, «ору дийно-знаковой» теории человеческой деятельности Выготский создал динамич. модель языка, основанную на главной посылке: «Мысль не выражается в слове, она совершается в слове». Идеи Выготского, понимание языка как целенаправленной знаковой деятельности разрабатывались его последователями А. Н. Леонтьевым,
A. Р. Лурней и др.
Логико-матем. изучение знаковостн естеств. языка характеризуется применением к естеств. языку методов логич. формализации, матем. моделирования, вероятностно-статистич. приемов, позволяющих в разных целях формализовать его.
Исследования этого направления представлены в СССР как теоретич. работами (Ю. К. Лекомцев, Б. В. Бирюков,
B. В. Мартынов), так н практич. приложениями, служащими непосредственно цели создания формализов. языков (языков программирования, информационных языков и т. п.). Естеств. язык исследуется как средство человеко-машинной коммуникации, он стал предметом изучения ми. прикладных дисциплин (Р. Г. Пиотровский, М. М. Лесохин, К. Ф. Лукья-ненков, Б. В. Якушин н др.; см. также Математическая лингвистика, Автоматическая обработка текста).
Специфика языка как знаковой системы особого рода и проблема мотивированности языкового знака были предметом дискуссий 1967 в Москве и 1969 в Ленинграде.
Общеметодологнч. и теоретич. вопросы о знаковой природе языка, такие, как «Знаковость языка и марксистско-ленинская теория познания» (В. М. Солицев), «Развитие человеческого мышления и структура языка» (Б. А. Серебренников), освещены в кн. «Ленинизм н теоретические проблемы языкознания» (1970). Проблемные вопросы о характере языковых знаков нашли отражение в серии трудов Ин-та яз-знания АН СССР «Общее языкознание», под ред. акад. Серебренникова. В т. 1 (1970), в главе «Понятие языкового знака», рассмотрены вопросы: сущность знаковой репрезентации, природа языкового знака и его онтология, свойства, особенности словесного знака, язык в сопоставлении со знаковыми системами иных типов, функциональные классификации знаков, отсутствие постоянного соответствия между типом означающего и типом означаемого, излишняя сигнализация, отсутствие прямой связи между единицами языковых планов и др.
В сов. лингвистич. лит-ре продолжает дискутироваться вопрос о двусторонио-сти/односторонности языкового знака, притом что представители как первой, так и второй точек зрения исходят из одних и тех же общеметодологнч. посылок в определении сущности языка. Первую точку зрения разделяет Серебренников, Ю. С. Степанов, В. А. Звегинцев, Ю. Н. Караулов, Мартынов, А. С. Мель-ничук, Б. Н. Головин, В. Г. Гак, Н. А. Слюсарева, Н. Д. Арутюнова, Т. В. Шмелева (Булыгина), А. А. Уфим-цева н др. Как одностороннюю сущность понимают языковой знак В. М. Солицев, В. 3. Панфилов, А. А. Ветров, П. В. Чес-ноков, Т. П. Ломтев н нек-рые др. Так, напр., Солнцев рассматривает знак как материальный предмет (в языке - звучание), социально используемый для указания на нек-рое мыслит, содержание
(в языке - значение), к-рый через посредство этого содержания (или значения) может указывать на нек-рую предметную область. То, на что указывает знак (означаемое), находится вне знака. В этом смысле, считает В. М. Солнцев, знак односторонен. С этой т. зр. слово как единство звучания н значения не является знаком, знаком является лишь звучание слова, а значение есть то, иа что это звучание указывает.
Противопоставление обоих названных подходов снимается при принятии концепции «уровней, градаций знаковостн» Ю. С. Степанова, к-рая выдвигает идею о том, что признаки фонем различают фонемы - односторонние единицы, являясь нх знаками, фонемы различают морфемы - двусторонние единицы, являясь знаками последних, и т. д. (см. также Уровни языка).

§ 6. Язык как общественное явление, как важнейшее средство человеческого общения так или иначе связан с другими явлениями общественного характера. Особый интерес ученых (прежде всего лингвистов и философов) вызывает вопрос о взаимоотношении языка и мышления. Обсуждение этой проблемы, не сходившей с повестки дня на протяжении всего развития научной мысли, имеет длительную историю. Связь языка и мышления обсуждалась еще в Древней Греции, интересовала ученых Средневековья, особую актуальность приобрела в современной науке.

С давних времен ученые обращали внимание на тесную связь между языком и мышлением. Так, например, известный немецкий философ XVIII в. Иммануил Кант писал: "Каждый язык есть обозначение мыслей и, наоборот, самый лучший способ обозначения мыслей есть обозначение с помощью языка, этого величайшего средства понять себя и других. Мыслить – значит говорить с самим собой" . В настоящее время наличие связи языка и мышления, их взаимоотношение и взаимодействие признаются в самых различных лингвистических и философских направлениях. В то же время проблема связи рассматриваемых явлений представляется одной из самых сложных и дискуссионных в языкознании и философии, что объясняется прежде всего сложностью самих явлений языка и мышления, противоречивостью природы этих явлений, законы которых еще недостаточно изучены.

Рассмотрение вопроса о связи языка и мышления целесообразно начать с объяснения понятия мышления (общее представление о понятии языка, о его природе можно получить из предыдущих разделов). Обычно под мышлением понимается активный процесс отражения объективной действительности в понятиях, суждениях, представлениях, способность человека мыслить, рассуждать, строить умозаключения, сопоставляя мысли и делая из них выводы . В научной литературе мышление определяется, например, как "обобщенное, опосредованное, понятийное отражение действительности" , как "продукт высокоорганизованной материи, мыслящего мозга.., субъективный образ объективного мира" , "продукт деятельности центральной нервной системы, головного мозга человека, идеальная образная форма отражения окружающей действительности" .

В психологии различают три типа мышления: практическое (или техническое, наглядно-действенное), образное (иначе – наглядно-образное, чувственно-наглядное, мышление в чувственно-наглядных образах) и логическое (иначе – абстрактное, отвлеченное, обобщенное, понятийное, теоретическое, отвлеченно-теоретическое) . Первые два типа мышления иногда объединяются в один общий тип наглядного мышления, в рамках которого различаются две формы мышления – наглядно-действенное и наглядно-образное . Деление мышления на разные типы, или формы, "в определенной мере отражает поступательность в развитии человека и этапы формирования его мыслительной деятельности" .

§ 7. Высшая стадия развития мыслительной деятельности людей – это логическое, абстрактное, понятийное мышление. Логическое мышление осуществляется в логических формах – понятиях и суждениях, основано на строгом соблюдении правил употребления понятий и построения суждений. Понятия и суждения можно рассматривать как основные единицы логического мышления.

Понятие "образуется посредством процессов обобщения" и отражает "важные и существенные свойства... вещей" . Оно может быть определено как "мысль об общих существенных свойствах, связях и отношениях предметов и явлений объективной действительности" , как "форма мышления, отражающая общие и существенные признаки предметов и явлений действительности (и среди них обязательно специфические), которая выделяет предметы и явления как самостоятельные объекты, выступающие в особом отношении к другим таким же объектам" . Более пространное объяснение сущности понятия как логической категории, единицы логического мышления, дается в работах по логике, например: "Понятие как итог познания предмета есть уже не простая мысль об отличительных признаках предмета: понятие-итог есть сложная мысль, суммирующая длинный ряд предшествующих суждений и выводов, характеризующих существенные стороны, признаки предмета. Понятие как итог познания – это сгусток многочисленных уже добытых знаний о предмете, сжатый в одну мысль" .

Под суждением в логике понимается "мысль, в которой утверждается или отрицается что-либо о чем-либо" , "мысль о предмете (или предметах), в которой посредством утверждения или отрицания раскрывается тот или иной его признак или отношение между предметами" , "форма мысли, в которой утверждается или отрицается что-либо относительно предметов и явлений, их свойств, связей и отношений и которая обладает свойством выражать либо истину, либо ложь" .

Суждение включает такие элементы, как субъект, предикат и связка. "Субъект есть знание о предмете суждения; предикат есть знание о том, что утверждается или отрицается о предмете; связка устанавливает, что мыслимое в предикате присуще или не присуще предмету суждения..." . Ср., например: Корова есть животное; Солнце есть источник света; Телевизор не является предметом роскоши. Связка в суждении может отсутствовать, или, как принято выражаться, быть нулевой. Ср.: Все люди смертны; Листья дерева зелены.

Между суждением и понятием есть нечто общее. Это видно уже по тому, что в качестве опорного элемента в определении того и другого используется одно и то же слово "мысль". Данное сходство подчеркивается и такими определениями, как, например: "Суждение можно рассматривать как развернутое понятие, как раскрытие его содержания..." .

Логическое мышление, свойственное всем взрослым людям, в наибольшей мере проявляется у людей умственного труда, в их умственной деятельности. Более низкие формы мышления, т.е. мышление практическое и образное, по предположению специалистов, свойственны не только людям, но и высшим животным, например обезьянам, собакам, кошкам, у которых совершенно отсутствует логическое мышление; при этом по уровню развития такое мышление у животных значительно отстает от мышления людей, совершенно несопоставимо с мышлением человека .

Ученые, стоящие на позициях диалектического материализма, в решении вопроса о взаимоотношении языка и мышления исходят из признания единства этих явлений. В специальных исследованиях при этом нередко делается ссылка на высказывания К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что "язык есть непосредственная действительность мысли" , "язык есть практическое, ...действительное сознание" .

Связь языка и мышления обусловлена реальной действительностью, трудовой деятельностью людей, без чего невозможно существование ни языка, ни мышления, равно как и последние невозможны в отрыве от трудовой деятельности. Именно через мышление осуществляется связь языка с объективной действительностью. По словам К. Маркса и Ф. Энгельса, "ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства... они – только проявления действительной жизни" .

§ 8. Связь между языком и мышлением ученые видят в том, что язык является орудием формирования, средством выражения и сообщения мысли. Она (эта связь) состоит прежде всего в том, что рассмотренные выше основные мыслительные категории, единицы мышления (понятия и суждения) выражаются средствами языка, определенными языковыми единицами: понятия выражаются отдельными словами или словосочетаниями, суждения – предложениями. В языке нет и не может быть слов, словосочетаний или предложений, которые не выражали бы какого-либо значения, не отражали бы мысли, понятия, суждения. Трудно представить себе также мысль в виде понятия или суждения, не выраженную теми или иными единицами языка. В специальной литературе обращается внимание на то, что "основным фактором, определяющим формирование языковых значений, является отражение объективной действительности в процессе познавательной деятельности человеческого мышления, имеющего логический характер" .

Соотносительность слова и понятия заключается в том, что слово как основная единица языка (речь идет о словах знаменательных, выражающих вещественные значения) и понятие как одна из основных единиц мышления "отражают отличительные признаки предметов и явлений объективного мира" . И та и другая единицы имеют обобщенный характер.

Сходство между предложением и суждением состоит в том, что предложение как грамматически оформленная целостная единица языка (речи) и суждение как соотносительная единица мышления организуют мысль в виде утверждения или отрицания. Соотносительны также основные элементы предложения и суждения: подлежащее и субъект, сказуемое и предикат. Так, например, в суждении, выраженном предложением "Корова есть животное", слово и понятие "корова" является подлежащим (в предложении) и субъектом (в суждении), а "животное" – соответственно сказуемым и предикатом.

§ 9. Связь и единство языка и мышления не означают их тождества; между ними имеются принципиальные различия, каждое из этих явлений имеет свои специфические особенности.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что язык материален, его единицы имеют материальное выражение, звуковую оболочку и воспринимаются органами чувств, на слух, в то время как мышление идеально, мысли не имеют материального воплощения.

Язык и мышление принципиально различаются по своим функциям, по назначению в жизни людей. Основным назначением языка является выражение и сообщение, передача мысли, в то время как мышление служит источником получения новых знаний, их совершенствования и развития и т.д. По определению В. И. Кодухова, "целью мышления является получение новых знаний, их систематизация, тогда как язык всего лишь обслуживает познавательную деятельность , помогая оформить мысли и закрепить знания, передать их" .

Язык и мышление функционируют и развиваются но совершенно разным законам. В мире насчитывается несколько тысяч языков, и каждый из них имеет свои особые, специфические законы, правила и т.д. Это значит, что языковые законы носят индивидуальный характер. Законы мышления, наоборот, носят всеобщий, общечеловеческий характер. Как утверждают ученые, логический строй мысли одинаков у всех людей мира, независимо от того, с помощью какого языка они формируют и выражают свои мысли. Если бы этого не было, невозможен был бы интеллектуальный контакт между народами, перевод текстов с одного языка на другой .

Различия в характере законов языка и мышления предопределяют принципиальные структурные различия между языком и мышлением, наличие специфических особенностей их структуры, построения их единиц.

Язык и мышление различаются прежде всего по количеству единиц, их видов, типов и т.п. Основными единицами мышления, как уже говорилось, являются понятие и сужение. В структуре языка существенную роль играют такие виды единиц, как звук (фонема), морф (морфема), слово (лексема), словосочетание (свободное и устойчивое), предложение (простое и сложное) и др. Некоторые из перечисленных видов языковых единиц (фонемы, морфемы) не имеют соответствий среди единиц мышления. "Фонемы вообще непосредственно не связаны с мыслительным содержанием, морфемам соответствуют лишь отдельные стороны в содержании тех нерасчлененных мыслительных единиц, которые выражаются словоформами; иначе говоря, с морфемой сопряжена особая форма слитного отражения фактов объективной действительности, исключающая появление в мысли отдельного отрезка мыслительного процесса (сегмента)" .

Кроме того, имеются весьма существенные различия между основными единицами мышления, с одной стороны, и непосредственно соотносящимися с ними языковыми единицами – с другой, т.е. между понятием и словом, между суждением и предложением.

Говоря о соотношении понятия и слова, следует обратить внимание на то, что далеко не все слова способны выражать понятия, хотя каждое понятие обязательно выражается словом или сочетанием слов, словосочетанием. Не соотносительны с понятием, например, такие категории слов, как служебные слова (предлоги, союзы, частицы), междометия, вводные (модальные) слова, имена собственные.

Нет полной соотносительности между понятием и словом и в том отношении, что, с одной стороны, одно и то же понятие может быть выражено разными словами (синонимами), например: существительные языкознание, языковедение, лингвистика, глоттология обозначают одну и ту же науку; прилагательные красный, алый, пунцовый, рдяный, кумачовый и другие – один и тот же цвет; глаголы делать, изготовлять, производить и другие – одно и то же действие; и т.д. С другой стороны, одно и то же слово (многозначное, полисемичное) способно выражать разные понятия, например существительное стол соотносится с такими понятиями: известный предмет мебели; данный предмет вместе с поставленными на нем предметами пищи; пища, кушанья; учреждение или отдел в учреждении, занимающиеся определенными канцелярскими делали; княжеский престол (в Древней Руси) и др. В русском языке, так же как и во многих других, многозначные слова преобладают. Это значит, что в большинстве случаев понятия соотносятся не со словами, а с отдельными их лексическими значениями.

Между понятием и значением слова тоже далеко не всегда имеется прямая соотнесенность. Дело в том, что с понятием соотносится ядро лексического значения слова (так называемое денотативное, или концептуальное, значение), а в значениях многих слов, помимо ядра, может быть еще и периферия, т.е. разные "добавочные" смысловые или оценочные элементы (так называемые коннотативные значения, или коннотации) – эмоциональные, экспрессивные, стилистические. Ср., например: лошадь – кляча, страх – ужас, отличный – чудесный, малый – мизерный, стать – дрыхнуть .

Суждение и предложение во многих случаях различаются по своей структуре. Как уже отмечалось, основными элементами суждения являются субъект и предикат, которым в предложении соответствуют подлежащее и сказуемое, именуемые главными членами предложения, причем один из этих членов может отсутствовать (в односоставных предложениях). Однако в предложении кроме названных основных элементов – главных членов – могут быть еще и второстепенные члены, а также вводные слова, которые не имеют соотносительных элементов в структуре суждения. Иными словами, суждение всегда двучленно, в то время как предложение может быть не только двучленным, но и одночленным и многочленным.

Главные члены предложения (подлежащее и сказуемое) тоже не всегда находятся в прямом соотношении с соответствующими элементами суждения (субъектом и предикатом). Так, например, в предложении Стакан разбился в роли подлежащего выступает существительное стакан, а в роли сказуемого – глагол разбился. В аналогичном суждении предикатом может быть как глагол, так и существительное, если предметом суждения является "предмет, который разбился"; в таком случае существительное выделяется ударением или же ударением и постановкой на втором месте в высказывании, т.е. после глагола: разбился стакан .

Предложения различаются не только в структурном отношении, но и по другим признакам, в частности по цели высказывания. По этому признаку, как известно, предложения подразделяются на повествовательные, вопросительные и побудительные. При традиционном понимании суждения как мысли, содержащей утверждение или отрицание чего-либо, с суждениями соотносятся только повествовательные предложения; вопросительные и побудительные предложения суждений не выражают, поскольку они не выражают ни утверждения, ни отрицания чего-либо .

Язык и мышление, несмотря на наличие тесных связей и взаимоотношений между ними, представляют собой явления относительно самостоятельные. Каждое из них функционирует и развивается по своим собственным законам. В то же время они взаимодействуют, обусловливают друг друга. Мышление как явление идеальное требует для выражения своих категорий материального воплощения, языковых форм выражения, последние в свою очередь способствуют реализации мышления, его развитию и совершенствованию. В этом проявляется действие основного закона диалектики – закона о единстве и борьбе противоположностей.

§ 10. Спорным, дискуссионным остается вопрос о роли, которую играют язык и мышление в процессе их взаимодействия. Одни ученые ведущую, определяющую роль отводят языку, другие – мышлению.

Некоторые западные ученые, например немецкий языковед В. Гумбольдт, а также его последователи, такие, как американский лингвист Э. Сепир и некоторые другие, утверждают, что ведущая роль в этом процессе принадлежит языку, что именно язык определяет мышление. По словам В. Гумбольдта, "язык есть орган, образующий мысль" . Отсюда делается вывод, что характер и результаты познания объективного мира зависят от языка, от того, на каком языке говорят люди. Иными словами, отрицается всеобщий, общечеловеческий характер законов мышления, мыслительной деятельности людей, с чем вряд ли можно согласиться.

В отечественном языкознании в советское время было распространено иное, противоположное мнение по этому вопросу. Советские ученые утверждали, что ведущая, доминирующая роль во взаимодействии языка и мышления принадлежит последнему, что "хотя язык и представляет собой относительно самостоятельное явление, основным фактором, определяющим формирование языковых значений, является отражение объективной действительности в процессе познавательной деятельности человеческого мышления, имеющего логический характер" . В подтверждение данного положения приводятся конкретные факты.

Известно, например, что тот или иной язык, получивший распространение на другой территории с иными природными и социальными условиями жизни людей, претерпевает существенные изменения, прежде всего в лексике, в лексической семантике: лексические значения многих слов приводятся в соответствие с новыми реалиями, с которыми встречаются носители данного языка. Однако это не оказывает заметного воздействия на результаты познавательной деятельности человеческого мышления. Так было, например, с испанским языком, получившим распространение на американском континенте .

Сторонники концепции о ведущей роли мышления в его взаимоотношении с языком признают язык явлением самостоятельным и в то же время подчеркивают его влияние на мышление: "Язык действительно оказывает известное влияние на мышление и познавательную деятельность человека. Во-первых, язык обеспечивает саму возможность специфически человеческого, т.е. абстрактного, обобщенного мышления и познания. Во-вторых, в языке в той или иной мере фиксируются результаты предшествующих этапов познания действительности... Очевидно, что предшествующий уровень познания действительности, в определенной степени зафиксированный в языке, не может не оказывать известного влияния на последующие этапы познавательной деятельности человека, на сам подход познающего субъекта к объектам действительности..." . В подтверждение этой мысли приводится такой факт. Имеются языки с конкретным счетом, такие, как нивхский, некоторые индийские, языки Океании. В таких языках при счете разных предметов (длинных, круглых предметов, людей и т.д.) употребляются разные числительные, которые обозначают не только количество предметов, но и некоторые их признаки. Предполагается, что такие числительные, возникшие из сочетаний слов, обозначающих числа и предметы счета, не могут не оказывать влияния на характер количественных представлений у людей, говорящих на соответствующих языках .

Принимая во внимание высказанные суждения, можно согласиться со следующим определением взаимоотношения языка и мышления: "Мышление и язык выступают по отношению друг к другу как содержание и форма. Мышление в этом единстве выступает содержанием, а язык – формой, оказывающей на свое содержание обратное активное воздействие" .

§ 11. Признавая роль языка в процессе мышления как бесспорный факт, ученые по-разному решают вопрос о том, является ли язык единственным средством выражения мысли, всегда ли мышление осуществляется средствами языка, или же оно возможно и без языковых средств.

Многие ученые, как отечественные, так и зарубежные, придерживаются мнения, согласно которому "мышление человека совершается только на базе языка и в к.-л. иной форме осуществляться не может, поскольку абстрактные понятия, лежащие в основе человеческого мышления, могут быть выражены только словами" . Еще В. Гумбольдт утверждал, что мышление людей всегда связано со звуками языка. На это обращал внимание немецкий философ Г. В. Ф. Гегель: "Слова становятся... наличным бытием, оживленным мыслью. Это наличное бытие для наших мыслей абсолютно необходимо. О наших мыслях мы знаем только тогда, когда имеем определенные, действенные мысли, когда мы даем им форму предметности, различенности от нашего внутреннего существа , следовательно, форму внешности , и притом такой внешности, которая в то же время носит на себе печать высшего внутреннего . Таким внутреннем высшим является единственно только членораздельный звук, слово " .

Некоторые языковеды, придерживающиеся данной точки зрения, т.е. отрицающие возможность мышления без участия языка, обращают внимание на то, что язык является единственным средством только логического, понятийного, абстрактного мышления. По словам В. А. Звегинцева, например, "только понятийный тин мышления... протекает в языковых формах", а практическое и образное мышление человека осуществляется без участия языка, "во внеязыковых формах" . Другие ученые утверждают, что для людей "язык является средством и орудием всех видов мышления" , что "положение о неразрывной связи языка и мышления относится не только к теоретическому, познающему мышлению, но и к практическому и наглядно- образному, так как они тоже оперируют логическими понятиями и отображают с помощью абстракции реально существующее общее в предметах и явлениях" .

Наряду с рассмотренной точкой зрения существует и иная, согласно которой мышление людей (безотносительно к тому или иному его типу, т.е. включая и логическое мышление) может осуществляться и вне связи с языком . Некоторые ученые идею об обязательном участии языка (речи) в процессе мышления называют предрассудком . В обоснование концепции о возможности мышления без участия языка приводятся довольно убедительные, на первый взгляд, аргументы, один из которых – мышление глухонемых: "Глухонемые, конечно, мыслят, хотя их мысль и не облекается в вербальные формы, свойственные людям, использующим звуковой язык. Это значит, что связь языка с мышлением не обязательно осуществляется посредством “звуковых” слов" .

Другим аргументом, которым ученые пользуются для обоснования концепции о внеязыковом мышлении, является внутренняя, или бессловесная, речь, под которой понимается размышление, рассуждение без произносимых слов, "про себя". Внутренняя речь осуществляется, например, в тех случаях, когда решается какая-либо сложная задача; отсутствие звуковой речи помогает лучше сосредоточиться и этим во многом способствует решению задачи. Внутренняя речь возможна во время сна, когда организм человека, в том числе и речевые органы, находятся в состоянии покоя; она проявляется в сновидениях.

В подтверждение теории о возможности внеязыкового мышления иногда приводится факт использования "различных систем научных и научно-технических знаков", которые в таком случае рассматриваются как внеязыковые знаковые системы .

Говоря о специфике мышления глухонемых и внутренней (бессловесной) речи любого человека, многие ученые все же стремятся увязать их с языком, с языковыми средствами выражения мысли. Широко распространено мнение, что и эти виды мышления опираются на язык, строятся на базе языковых средств. Так, например, обращается внимание на то, что "умственная деятельность глухонемых – результат научения со стороны людей, полностью владеющих речью" , что "язык глухонемых есть производное от языка неглухонемых, в среде которых они живут" . Аналогичным образом оценивается и внутренняя речь: "Усеченный, редуцированный, предикативный и фактически несловесный характер внутренней речи отнюдь не означает, что мышление осуществляется во внеязыковых формах. Язык создает базу для мышления в формах внутренней речи другими своими сторонами, теми же самыми, которые мы встречаем в мышлении глухонемых: структурными отношениями и типами членения своих элементов, формами, схемами построения речи" . Подобные мысли высказываются многими учеными .

Связь бессловесного мышления, или внутренней речи, с языком проявляется в том, что внутренняя речь нередко сопровождается "зачаточными движениями органов речи" , что во время внутренней речи "индивид ощущает ту ослабленную “скрытую” артикуляцию, которую он сам не производит" , что в редуцированной внутренней речи "содержатся... трудноуловимые намеки на них (т.е. на слова – В. Н .), выражаемые в каких-то элементах артикулирования, к-рые становятся носителями общего смысла" . Это особенно характерно для внутренней речи детей, которые "при решении трудных задач помогают себе движениями губ и языка" . Конечно же, такое бывает и у взрослых. Любопытно в этом отношении признание И. М. Сеченова: "Я по крайней мере знаю по себе, что моя мысль очень часто сопровождается при закрытом и неподвижном рте немым разговором, т.е. движениями мышц языка и полости рта. Во всех же случаях, когда я хочу фиксировать какую-нибудь мысль преимущественно перед другими, то непременно вышептываю ее" . По свидетельству некоторых исследователей, движения речевых органов человека во время внутренней речи фиксируются специальными приборами . Не менее убедительным подтверждением связи внутренней речи человека со словесным языком является то, что "сосредоточенное безмолвное размышление в трудных его звеньях часто дополняется произнесением слов" . Звуковые слова нередко произносятся во время сновидений. В качестве примера можно привести случай громкого произнесения фразы "Полина, он [самолет] не взлетит!" артистом в роли учителя, заснувшего во время урока, в художественном фильме "Большая перемена".

Давая общую оценку рассматриваемой проблемы на современном уровне знаний можно согласиться с таким мнением: "Очевидно, обязательность выражения мысли в форме естественного человеческого языка окончательно доказанной считать нельзя, как, впрочем, нельзя считать доказанным и обратное" .

• Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Соч.: в 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 430; Цит. по: Донских О. А. Происхождение языка как философская проблема. Новосибирск, 1984. С. 105.
• См.: Словарь современного русского литературного языка. Т. 6. С. 1434.
• Шубников Б. П. Единство языка и мышления // Подготовка учителя иностранного языка в педагогическом вузе (вопросы методологии). Киев, 1981. С. 45.
• Там же. С. 57.
• Там же. С. 44.
• См.: Звегище я В. А. Очерки по общему языкознанию. М., 1962. С. 293; Панфилов В. З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. С. 49; Кодухов В. И. Введение в языкознание. 1979. С. 47; Шубников Б. П. Единство языка и мышления. С. 50–52.
• См.: Портнов А. Н. Роль языка в познании и осознании действительности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Горький, 1980. С. 19.
• Шубняков Б. П. Единство языка и мышления. С. 50.
• Звегинцев В. А. Очерки по общему языкознанию. С. 293.
• Шубняков Б. П. Единство языка и мышления. С. 45.
• Словарь современного русского литературного языка. Т. 10. С. 1250.
• Чесноков П. В. Спорные проблемы курса "Общее языкознание".

  Таганрог, 1996. С. 108.

• Логика / под ред. Д. П. Горского, В. П. "Гавайца. М„ 1956. С. 29–30.