Татарстан: говоря о федерализме, подразумеваем сепаратизм? Проблема сепаратизма в постсоветской России

Организаторами симпозиума «Татарстан-2008», который предполагается сделать ежегодным, выступили Казанский госуниверситет, университетский Институт непрерывного образования и Центр евразийских и международных исследований. В «Татарстане-2008», как сообщает «Росбалт», приняли участие эксперты из Казани, Набережных Челнов, Москвы, Дагестана и даже Швейцарии. В будущем география симпозиума, как и круг рассматриваемых на нем проблем, будут расширяться.

ВКонтакте Facebook Одноклассники

Элита республики всерьез обсуждает вопрос о независимости Татарстана

Какую-то явную непоследовательность демонстрируют власти Татарстана в национальной политике. С одной стороны, на днях в Набережных Челнах было возбуждено уголовное дело против организации «Милли меджлис» («парламент»), которая на исходе 2008 года призвала все государства мира и ООН признать независимость Татарстана. С другой стороны, примерно в эти же дни в Казани прошел общереспубликанский симпозиум «Татарстан-2008», собравший ведущих политологов республики, которые всерьез озаботились вопросом о том, а не виновата ли сама Москва (своей излишне централизованной политикой, разумеется) в появлении в Татарстане этого самого «Милли меджлиса»? Осудив таким образом явных экстремистов, «умеренные» националисты (многие из которых, межу прочим, близки или входят в элиту республики) тут же поставили под сомнение необходимость борьбы с национализмом как с явлением.

А национализм тем временем продолжать давать в Татарстане прямо-таки «экзотические» всходы. Достаточно бегло ознакомиться с текстом обращения того же «Милли меджлиса» к мировому сообществу. Заявил о «нелегитимности насильственного включения Татарстана в состав Российской Федерации», сей «парламент» обратился ко всем государствам мира и ООН с просьбой признать его независимость, сообщал сайт . «Вот уже 456 лет татары находятся под гнетом самого свирепого человеческого деяния - русского колониализма, - говорится в Декларации о независимости Татарстана. - Неизменной оставалось лишь одно: политика насильственного крещения, русификации, бесчеловечной эксплуатации, физического уничтожения татар путем постоянного и целенаправленного геноцида». При этом, убеждены миллимеджлисовцы, «каких-либо договоров между Татарстаном и Российской Федерацией о его включении в состав последней не существует».

Как отмечается в декларации, татары лишены возможности избирать президента, «Кремль запретил татарам иметь свой алфавит», «запрещает учить татарских детей на их родном языке», «мусульман-татар жестоко преследуют», «происходит беспощадный грабеж естественных ресурсов Татарстана». И все это творится «на фоне циничного и лицемерного признания Российской Федерацией независимости грузинских республик Абхазия и Южная Осетия».

Кстати, решение обратиться к международному сообществу с просьбой о признании независимости Татарстана было принято президиумом «Милли меджлиса» еще 26 октября, поясняет Фонд стратегической культуры. И толчком к этому, как признают сами националисты, стало признание независимости Косова, Южной Осетии и Абхазии. «Этот прецедент дает надежду татарскому народу на признание Россией государственного суверенитета Республики Татарстан с обеспечением территориального коридора через Оренбургскую область для экономических и культурных международных сообщений», – говорится в обращении, направленном «Милли меджлисом» в ООН.

Авторы документа, продолжает далее сайт, задаются вопросом: «Чем же отличаются права татарского народа - колонии русских - от прав народов вышеназванных республик?» И отвечают: «Ничем. Правда в том, что Россия фактически вновь закабалила и эти народы, сделав их своими подданными. Следовательно, татарам больше невозможно рассчитывать на добрую волю русских колонизаторов, питая напрасные надежды на свою деколонизацию и получение независимости».

Эти-то документы и стали основой для уголовного преследования совсем уж зарвавшихся националистов. Казалось бы, зло национализма и основанного на нем сепаратизма наказано, справедливость восторжествовала? Ан, нет – не все так просто в современном Татарстане. Характерно, продолжает Фонд стратегической культуры, что с вопросами вроде «почему, если другим дают, то нам не дают?» выступают не только откровенные маргиналы, но и вполне вписанные в татарстанский политикум общественные деятели. «Я по своей наивности подумал, что новый президент России вдруг решил пойти по пути """Пугачева"""». «Я пришел дать вам волю, - пояснил, в частности, в ноябрьском интервью агентству «Росбалт» председатель комитета Госсовета Татарстана по культуре, науке, образованию и национальным вопросам """Разиль Валеев""". - Абхазии дал, Осетии дал - я подумал, вдруг и нам дадут. Я высказал не только свое мнение - так считают многие представители татарского народа».

Вот так думают «умеренные» татарстанские националисты, многие из которых, между прочим, занимают – как и г-н """Валеев""" – высокие государственные должности в республике. Что же мы тогда остается ждать от экстремистов?

Подтверждением слов """Валеева""" о том, что «так считают многие представители татарского народа», стал и вышеназванный симпозиум «Татарстан-2008». Выступивший на нем с докладом завкафедрой современной отечественной истории Казанского госуниверситета """Индус Тагиров""", слова которого приводит , открыто, в частности, призывал: «Мы должны вернуться к декларации о государственном суверенитете РТ, добиваясь, чтобы все средства производства, вся собственность принадлежали республике».

Ну, а под конец симпозиума его уважаемые участники принялись, как уже говорилось, искать причину появления в Татарстане экстремистов вроде того же «Милли меджлиса». И всерьез обсуждали вопрос о том, а не сам ли федеральный центр провоцирует в национальных республиках подобные проявления экстремизма, ликвидируя, в частности, национально-региональный компонент в системе российской средней школы. Но никто из собравшихся, насколько можно судить по довольно скудной информации об этом мероприятии, так и не удосужился задаться вопросом: «А не является ли благоприятной питательной средой для прорастания «Милли меджлиса» и ему подобных организаций как раз рассуждения «умеренных» ученых мужей и политиков о необходимости предоставления Татарстану полного государственного суверенитета?»

C Раисом Сулеймановым, руководителем Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований, мы встретились после конференции "Национал-сепаратизм в Татарстане в начале XXI века: идеология, организация, зарубежное влияние", которая проходила в конце марта в Казани. В своем интервью "НацАкценту" очень подробно описал ситуацию с национальным вопросом в Татарстане, которая многих волнует в других регионах России, но в которой далеко не все разбираются.

- В рамках какого проекта Вы проводите конференцию?

Это не какой-то грантовый проект. Российский институт стратегических исследований (РИСИ), сотрудником которого я являюсь, создан для предоставления аналитической информации государственным органам власти. Учрежден институт был президентом Российской Федерации. Первоначально деятельность института была сосредоточена на аналитической работе, связанной с внешней политикой. Но в последнее время стало заметно активное влияние, которое оказывается на некоторые регионы России из-за рубежа. Для его изучения в этих регионах открылись филиалы. Одним из таких филиалов является наш Приволжский центр региональных и этнорелигиозных исследований. Исследование национал-сепаратизма происходит в рамках общей научной работы института по анализу зарубежного влияния.

Значит, Вы утверждаете, что в Татарстане существует национал- сепаратизм и зарубежные страны оказывают на него влияние?

В постсоветском Татарстане национал-сепаратизм всегда был. Другое дело, что иногда он оказывал сильное влияние на политическую жизнь, а иногда оно ослабевало. Сейчас это сложно представить, но в начале 90-х в центре Казани проходили регулярно многотысячные митинги татарских сепаратистов. Многие на них выходили искренне, но кого-то и привозили организованно на машинах из сельских районов. К концу 90-х национал-сепаратизм абсолютно маргинализировался, потеряв былую поддержку как народа, так и власти. Все 2000-е годы, когда федеральный центр проводил правильную политику по централизации, он был не нужен. Сегодня, в 2012 году, республиканская этнократическая элита Татарстана опять пытается использовать национал-сепаратизм для торговли с федеральным центром.

- Что изменилось?

Сверху стала навязываться "русская тема", естественно, она стала звучать и в регионах. А этнократическая элита Татарстана видит в этом покушение на свои собственные интересы.

- А в чем эти интересы, в чем собственно состоит русский вопрос для Татарстана?

Русский вопрос в Татарстане представлен тремя аспектами. Во-первых, это отсутствие пропорциональности этнического представительства во власти. Русские ― это половина населения Татарстана, а в элите они почти не представлены: в правительстве только два министра из девятнадцати - русские, президент, госсоветник, премьер-министр, глава Верховного суда, глава парламента ― все татары.

Во-вторых, это проблема русского языка. Когда 20 лет назад вводился закон о государственных языках, а их два в Татарстане, то стали вводить обязательное изучение татарского языка всеми учениками в одинаковом объеме. Но в последствии число часов на татарский стали увеличивать, а на русский - сокращать. В результате русские татарский так и не выучили, а общая грамотность по русскому языку снизилась, увеличилась межнациональная напряженность. Получился отрицательный эффект во всем, при том что в реформу вложили немалые деньги из бюджета республики.

И, в-третьих, это вопрос о русской культуре в Татарстане. Прежде всего, это возврат церквей. Например, в маленькой Дворцовой церкви в Казанском Кремле располагается музей государственности татарского народа. Вы можете представить себе ситуацию, чтобы в каком-нибудь регионе в здании мечети располагался бы музеи государственности русского народа?

- И что в этой ситуации боятся татарские власти?

Поскольку сейчас федеральный центр так или иначе обсуждает «русскую тему», ее уже нельзя игнорировать, как это происходило до сих пор. Уже даже либералы вынуждены говорить о проблемах русских. Этнократическая же элита Татарстана воспринимает это как прямое покушение на собственные интересы. Ведь с нее спросят, а почему у вас, извините, такая ситуация, что нет русских во власти. И тогда им придется подвинуться. И понимая это, региональная элита начинает использовать для ответа на этот русский вызов, который бросает центр, татарских национал-сепаратистов. Их деятельность начинают освещать, их опосредованно финансируют.

Но вот вы говорите, что этнократическая элита Татарстана не пускает русских во власть, притесняет русский язык и культуру в регионе. Значит, татарский национализм для нее не только инструмент, но республиканская власть и сама националистична?

Совершенно верно, у нее этноцентризм присутствует в политике. Понятно, что национализм власти выражается не в радикальной и не в открытой форме, хотя идея независимого Татарстана где-то в кулуарах тоже обсуждается, но на публику такие разговоры ведутся. Сдерживающими факторами является наличие русского населения и расположение внутри России.

Если бы Татарстан находился у границ России, то эти сепаратистские настроения звучали бы куда более громко.

- Но про зарубежное влияние Вы так ничего и не сказали?

Поддержка сепаратизма оттуда есть, и ее объем не нужно недооценивать. Поддержка идет в основном информационная - через радио "Азатлык" ("Свобода"»), редакция которого находится в Праге и деятельность которого официально финансируется Конгрессом США. Нередко бывают зарубежные поездки, в которые националисты отправляются за счет принимающей стороны.

- Палитра татарского национализма. Какова она?

Можно назвать несколько националистических татарских объединений. Во-первых, это старейшая, еще с советских времен организация - Татарский общественный центр (ТОЦ). Во-вторых, столь же старая организация "Милли Меджлис" - «национальное правительство в изгнании», куда входят как российские татары, так и зарубежные. Ну и молодежное движение – Союз татарской молодежи "Азатлык". Есть еще разные интернет-объединения, которые существуют только виртуально, но на улицы пока не выходят: "Татарский фронт", "Правые татары".

- Все они радикальные националисты и сепаратисты?

В целом да, но есть определенная разница. У некоторых в основе идеологии лежит не просто сепаратизм, а гиперпланы. "Правые татары", например, понимают "независимый Татарстан" не в его нынешних границах, а гораздо шире. Например, в их представлении есть Восточный Татарстан, в который они включают Тюменскую область. Их план - отделение от России тех территорий, которые когда-то входили в Золотую Орду, и создание на этом пространстве независимого татарского государства.

У некоторых сепаратистов планы скромнее - независимость Татарстана в его нынешних административно-территориальных границах. ТОЦ в последнее время занимает более умеренную позицию, хотя изначально они были сепаратистами. Их риторика менялась вместе с политикой федерального центра. Сначала за независимое государство, потом за особый статус Татарстана (ассоциированного с Россией), потом за конфедерацию, потом за федерацию. Сейчас они активные федералисты.

- А есть ли умеренные татарские националисты?

Да, конечно, К умеренным националистическим организациям относятся все те, кто создан властями, т.е. общественные структуры, которые финансируются правительством Республики Татарстан. Это Всемирный конгресс татар и Всемирный форум татарской молодежи. Они не являются сепаратистами, по крайней мере, не заявляют об этом публично, и никогда не будут это делать, если, конечно, на это не будет команды сверху из Казанского Кремля. А как это правительственное финансирование оформляется законодательно?

Очень просто. В Конституции Республики Татарстан есть соответствующая статья 16, которая гласит, что Татарстан оказывает помощь татарам и татарским объединениям по всему миру. В Конституции Татарстана в ее преамбуле за татарским народом закреплен отдельный статус, т. е. в Основном законе республики четко разделяются понятия "многонациональный народ Татарстана" и "татарский народ".

Похожего статуса для русского народа, но только в федеральной Конституции, кстати, требуют многие русские националисты. То, что требуют русские националисты, уже 10 лет существует в Конституции Татарстана, но только для татар. Сейчас татарские националисты жутко боятся, что поправку о государствообразующей роли русского народа введут в Конституцию России. При этом, когда им указываешь на параллель с Конституцией Татарстана, на то, что в ней уже прописан особый статус татарского народа, то татарские националисты из Государственного Совета Татарстана – местного парламента, в ответ заявляют, что такие сравнения неуместны и вообще особый статус татарского народа не противоречит законодательству (sic!). Получается, что они ищут соринку в чужом глазу, когда выступают против особого статуса русского народа в Конституции России, но бревна у себя, в Конституции Татарстана, не замечают.

Я знаю, что есть большой слой националистически настроенных татар среди интеллигенции? Они к какому крылу относятся?

Формально они относятся к умеренным, но глубоко в душе сочувствуют сепаратистам и даже готовы участвовать в акциях в пассивной роли, не выступая на трибунах. Но они не объединены в одну организацию.

А скажите, а каково отношение к местной власти и федеральной власти у разных ветвей татарских националистов?

Федеральная власть воспринимается как некий хищник всеми националистами, даже лояльными региональной власти. Россия ими преподносится в роли колонизатора, которая мучает татарский народ. Конечно, у лоялистов это подспудно, маскируется под словесную риторику про гиперцентрализацию страны и ущемления прав регионов.

Вы нигде не прочтете, чтобы председатель Всемирного конгресса татар, например, заявил бы, что "Москва нас грабит". Этого никогда не будет. К региональной же власти отношение, естественно, разное. Радикальные националисты воспринимают их как предателей. Как говорит лидер "Азалтыка" Наиль Набиуллин, "власти Татарстана - это колониальное правительство. Все региональные чиновники - это имперские чиновники". Умеренные националисты, которые, как правило, интегрированы в региональную власть и занимают какие-то чиновничьи посты, сочувствуют сепаратистам, но не могут в силу своего положения выступать активно и публично.

Картина с татарскими националистами более менее ясна. Теперь как обстоит дело с русскими националистами в Татарстане?

Русское национальное движение возникало как протест в ответ на татарский национал-сепаратизм. Истоки его появления относятся к началу 1990-х годов. В то время появилась первая и до сих пор единственная официальная организация, которая признается местными властями как выразитель если не всех интересов русских, то хотя бы интересов русской культуры - Общество русской культуры Республики Татарстан. Это организация в отличие от соответствующих татарских - общественная, она не финансируется региональными властями на постоянной основе. Власти готовы помогать в проведении каких-то отдельных культурных мероприятий. - Но есть и неформальные организации - это разные интернет- объединения, которые из виртуальной деятельности переходят к реальной. Так, например, существуют движение "Сопротивление" (лидер местного отделения Витольд Филиппов), объединение "Русские за ЗОЖ (здоровый образ жизни)" (лидер отделения – Дмитрий Павлов), Казанский гражданский союз (сопредседатели – Борис Бегаев, Алексей Топоров и Михаил Шаров).

Последний был создан после парламентских выборов 4 декабря 2011 года в ответ на многочисленные фальсификации. И есть организации, которые стали появляться накануне принятия нового федерального закона о партиях: это отделения общероссийских русскоориентированных партий: Российского общенародного союза (лидер – Сергей Бабурин) и партии "Новая сила" (лидер - Валерий Соловей). Отделение РОС в Казани возглавляет старообрядец Сергей Никитин, а отделение "Новой силы" - Виктор Диц, бывший единоросс, русский немец. Я думаю, что скоро появится отделения других политических партий русской ориентации, например, Национально- демократической партии.

- А имперцы тут представлены?

В Казани есть имперцы. Их логика заключается в том, что, выступая на антиправительственных митингах, вы фактически выступаете за подрыв страны, за ее развал. Этой точки зрения придерживается председатель Общества ревнителей истории г.Казани Василий Ордынский.

- А есть ли русские сепаратисты?

В Татарстане такой же многогранный спектр русского национализма, как в Москве: от гиперимперства (необходимо вернуться к границам Российской империи или Советского Союза; этой точки зрения придерживается Василий Ордынский) через умеренное имперство (я предпочитаю называть их державниками: Общество русской культуры Республики Татарстан, "Новая сила", РОС) и до русских сепаратистов, которые предлагают отделить Кавказ как источник проблем России. Это, например, некоторые представители Казанского гражданского союза. Некоторые из них считают, что нужно создать русские национальные республики в России: Поволжскую русскую республику, Уральскую русскую республику, Сибирскую русскую республику и т.д. В русском национализме Татарстана нет единства во взглядах.

- А как насчет радикальных националистов, скинхедов?

Было и такое. Например, существовал Фронт казанских патриотов. Многих из них посадили в тюрьму в 2011 году. Или существовало казанское отделение Русского национального единства (РНЕ): в 2007 году их также приговорили к тюремных срокам. Есть и те, что существуют совершенно неоформленно по типу уличной гопоты. Так действуют некоторые группы скинхедов.

- Вот уличная гопота, она как-то себя проявляе т?

Особенность Татарстана заключается в том, что тут скинхедовское движение - интернационально. Т.е. татары-скинхеды - это реально и это нередкость.

- И против кого они борются?

Они против кавказцев и среднеазиатов выступают. Ислам и этнический фактор для татарских скинхедов тут никакой роли не играют. Вот, например, Фронт казанских патриотов возглавлялся этническим татарином Айратом Денишевым. На суде против этой организации в 2011 году я сам присутствовал: парень-татарин, с наколками со свастикой, его мама приходит, в татарском национальном платке, с ним разговаривает по-татарски. Или вот у нас есть недалеко от Казани маленький городок Арск. Там группа из 9 скинхедов, из которых 8 - татары. Они там ходят, пишут на заборах, на гаражах - "White power" ("Белая сила"), свастику. Фронт казанских патриотов занимался тем, что приставали на улицах к лицам среднеазиатской национальности. Устраивали так называемый «белый патруль», находили какого-нибудь гастарбайтера-узбека, его били, отнимали телефон.

- А "антифа"?

В Татарстане есть и "антифа" (антифашисты), но здесь невозможно понять, что она собой представляет - с одной стороны они против русских националистов, например, есть движение "Русские за ЗОЖ" в Казани, половина его членов, кстати, тоже татары. И когда они устроили первую пробежку, то "антифа" на них напали и избили. Избивали их с криками "Дагестан, это сила!", при том, что среди самих членов «антифы» полно недагестанцев. Да и сложно представить, что кавказцы будут присутствовать массово в организации, которая защищает права гомосексуалистов.

- Ну и аналогичный вопрос: как относятся русские националисты Татарстана к местной и федеральной властям?

Естественно, они рассчитывали, что федеральный центр будет за них заступаться. Но на практике русские объективно убеждаются, что Москве на самом деле безразлично, что происходит с ними в Татарстане. Федеральному центру легче договориться с местной татарской этнократической элитой. Она обеспечивает лояльность, победу на выборах, 83 % - это высокий результат победы Владимира Путина на президентских выборах в Татарстане 4 марта 2012 года, и 78 % - у «Единой России» на выборах в Госдуму 4 декабря 2011 года. В силу этого русские проблемы в Московском Кремле не слышатся. Ясное дело, что русская общественность против этноцентричной политики руководства Татарстана. Но получается, что, выступая против местной элиты, русские националисты Татарстана выступают и против федерального центра, который поддерживает татарскую этнократию. Если татарские сепаратисты выступают против и тех, и тех, но при этом априори считают, что все-таки их союзниками является региональная этнократия Татарстана, и в ответственный момент они объединяться в единый альянс, как это было на рубеже 1980-1990-х гг., то русские надеются на федеральный центр. Однако тут русские становятся заложниками федеральных властей, заинтересованными в лояльности региональной элиты и в высоких процентах на выборах. Поэтому русским Татарстана приходится надеяться только на самих себя.

А что насчет альянсов между русскими и татарскими националистами. Это самое интересное, что тут может быть в этой истории, на мой взгляд.

Да, такие примеры совместного выступления русских и татарских националистов на общих акциях протеста имели место быть. 4 февраля 2012 года была всероссийская акция "За честные выборы", и в Казани тоже проводили митинг. На нем выступали как русские националисты, так и татарские сепаратисты. Вышла к микрофону лидер "Милли Меджлиса" Фаузия Байрамова, заявившая, что, мол, татары не голосуйте за Путина, он такой и такой негодяй. Через нескольких выступающих вышел на трибуну Михаил Щеглов из Общества русской культуры Татарстана: "Вот видите, что все проблемы, которые у нас существуют, это от нынешней власти, в том числе и проблема русского языка в Татарстане". Татарские сепаратисты начали визжать и орать, потому что они против того, чтобы русские дети в Татарстане изучали русский язык в том же объеме, что его изучают по всей России. Т.е. попытки объединиться во имя общего дела – смены федеральной власти – у русской общественности и татарских сепаратистов не получилось. Да и не могло этого получится, потому что подспудно конечные цели у русских и татарских националистов: татарские радикалы за развал России, русские, естественно, против.

Когда приезжал Лев Пономарев в Казань после дела о пытках в отделе полиции "Дальний", то он пытался организовать тут широкую коалицию против пыток на общегражданской основе, объединив татарских сепаратистов и русскую общественность. Но большой поддержки эта идея пока не получила. В общем, попытки предпринимаются, но безуспешно.

- Как Вы сморите на перспективы нашей страны в целом и на фоне, что можем произойти в Татарстане.

Сейчас никто не может быть оптимистом: и если пессимистом быть тоже никто не хочет, то все вынуждены быть реалистами. Накопившиеся проблемы не решаются. И самая главная проблема - коррупция - не решается вовсе. А решить ее можно было бы очень просто. Например, начать сажать министров, губернаторов, глав регионов, крупных чиновников в тюрьму и давать им реальные сроки, сажая в общую камеру с уголовниками, отправляя на лесоповал. Ровно 12 лет назад подавляющее большинство населения было пропутински настроено. Людей ему искреннее верящих было значительно больше, чем сейчас. Сегодня же ситуация такая, что те, кто состоят в "Единой России", стесняются этого факта, молодежь, которая выходит на проправительственные митинги, скрывает свои лица от теле- и фотокамер, потому что им стыдно за свое участие, даже если они участвуют в этих акциях за деньги.

Произошла полная делигимизация всех ветвей власти, в Татарстане это еще усугубилось полицейским скандалом. Неясно, как эту проблему решить. Тут возможность связана только с реальными переменами, если начнутся реальные посадки коррупционеров...

- А если не начнутся?

Гигантская пропасть отчуждения между властью и народом будет разрастаться. И, как итог, революция – самый ужасный сценарий из возможных.

- А каковы перспективы развития ситуации конкретно в Татарстане?

На фоне этого кризиса в Татарстане будут наблюдаться следующие тенденции. Все провалы федерального центра будут давать новые, нередко справедливые поводы для ее критики татарским сепаратистам. Это позволит им усилить свое влияние. И если сейчас федеральная власть все еще удерживает региональную элиту, может быть за счет страха, то дальнейшие дезинтеграционные процессы ослабят эту связь. Сепаратистские настроения будут усиливаться все больше и больше. Иностранная поддержка тоже будет существовать. Но в глазах населения сепаратистские настроения со стороны региональной власти уже будут выглядеть как легитимные и справедливые: дескать, посмотрите, что в России творит Путин и его команда, надо отделиться от этой страны и от ее проблем. Такова будет логика политики Казанского Кремля, которая найдет поддержку у населения. Если пойдут дезинтеграционные процессы в национальных республиках Поволжья, то начнется также отток русского населения. А опыт показывает, когда уезжают русские, то это, во-первых, всегда пагубно сказывается на экономике, а во-вторых, в регионе начинает этноконфессиональная архаизация общества, как это происходит в Таджикистане, Киргизии, Туркмении или как в российских Чечне и Дагестане. При нынешней политике федерального центра русских в Татарстане будет ждать судьба русских Северного Кавказа.

Беседовала Юлия Галямина

Как в споре или дискуссии сделать так, чтобы твой оппонент согласился с тем, что ты отстаиваешь? Для этого необходимо использовать термины, которые несут положительную эмоциональную нагрузку. Скажем, идея равноправия национальных языков в регионах выглядит позитивнее, чем сомнения в необходимости их использования. Поэтому, говоря о равноправии, можно запросто ввести обязательное изучение национальных языков в школах, причем сделать это в равных объемах с государственным русским. И неважно, что это породит недовольство, поскольку необходимость знания нацязыка на практике отсутствует, и принудительное обучение результата не дает никакого: главное - бесконечно говорить о равноправии и равнообъемности в изучении языков, и оппоненту уже сложно возразить. Ведь вы выступаете с позитивной стороны, отстаивая благородную идею сохранения и развития языков, причем апеллируете к равенству народов, что априори несогласных с вами ставит в проигрышное положение.

Эту методику ведения дискуссий и споров хорошо освоили в Татарстане: политический, исторический и юридический дискурсы здесь часто отличаются от принятых в других российских регионах, где следят за логикой. Это наложило существенный отпечаток на развитие местных гуманитарных наук, где общеупотребительные термины политологии или международного права трактуют совершенно иначе, чем принято. «О терминах не спорят, о терминах договариваются» - это правило здесь актуально как никогда. Другое дело, что в Казани вы легко можете оказаться в интеллектуальной ловушке: вы говорите с оппонентом об одном, а он понимает в этом слове нечто иное, часто - свое, загадочное.

Это хорошо проиллюстрировать на эксплуатации терминологии из области теории государства и права: то, что во всем мире принято называть сепаратизмом, в Татарстане называют федерализмом.

Вот что писал, например, премьер-министр Татарстана, а с 2010 года президент республики Рустам Минниханов : «Главной политической особенностью нашего Договора [о разграничении полномочий с федеральным центром 1994 года] является то, что в нем устанавливается специфический статус нашей республики как государства, объединенного с Российской Федерацией. В нем также признается, что Татарстан участвует в международных и внешнеполитических отношениях. Политический базис был нужен для того, чтобы строить в Татарстане современную рыночную экономику, быть хозяевами в собственном доме. Договор дал нам возможность реализовать собственную модель экономических преобразований…» (Минниханов Р. Проблемы реализации Договора между Российской Федерацией и Республикой Татарстан // Договор Российской Федерации и Республики Татарстан: пять лет развития / Отв. ред. Р.М. Харисов. - Казань, 1999. - С.29−30). При этом будущий президент Татарстана умалчивал, что приватизация советской промышленности в республике прошла по законам республики, а не по законам России, что и было закреплено в договоре 1994 года, где Москва вынуждена была признать приватизацию по-татарстански законной, согласившись с тем, что советская промышленность отошла в собственность местных семейно-родственных кланов: «Соглашение по вопросам собственности дало возможность Татарстану перевести под свою юрисдикцию значительное количество государственных предприятий».

Порой татарские академики проговариваются, когда берутся рассуждать на тему, каким они видят идеальное государственно-территориальное устройство России. В таких откровениях они не кривят душой и прямо заявляют, что Россия им нужна не в качестве федерации, а в качестве конфедерации - этакий союз государств с правом выхода любого из них по желанию. «В начале 90-х российское руководство, после года переговоров с нашей делегацией, признало то, что Россия должна быть асимметричной федерацией с элементами конфедерации. Конечно, многие говорили, что Татарстан хочет разрушить Федерацию. Но на самом деле мы хотели разрушить их имперские представления о России», - делится своими воспоминания академик Индус Тагиров , игравший существенную роль в написании и историческом обосновании Декларации о государственном суверенитете Татарстана 1990 года, а также первого договора о разграничении полномочий между Казанью и Москвой 1994 года. Сегодня пожилому Тагирову уже нечего терять и можно говорить, что на самом деле думают и о чем мечтают в Казанском кремле: Россия нам нужна не как федерация, а как конфедерация. Ну, а чтобы не выходить из общего с московскими коллегами политологического дискурса, можно рассуждать о федерализме. Вот только москвичи понимают федерализм как единое правовое пространство и юридическое равноправие регионов, а в Татарстане под федерализмом видят объединение разных государств с правом выхода.

Бывший политический советник первого президента Татарстана, а ныне академик, директор Института истории Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов в 1990-е годы выпускал журнал «Панорама-форум», и вот как он в нем трактовал федерализм: «Децентрализация - расширение прав нацменьшинств - либерализация экономики - создание региональных содружеств» (Хакимов Р. Федерализм через стабильность // Панорама-форум. 1995. № 1. С.38−39). Под «региональными содружествами» понималось создание зональных ассоциаций «Большая Волга», «Черноземье», «Сибирское соглашение». В дальнейшем Хакимов создал «Казанский институт федерализма», где на деньги американского фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров выпускал журнал «Казанский федералист». Можете себе представить, о чем в нем писалось…

Федерализм в понимании элиты Татарстана и обслуживающих ее ученых-гуманитариев отрицает, например, право русских в республике на изучение своего родного языка и добровольность изучения неродного татарского. Зато признает наличие собственных учебников по истории Татарстана и России, в которых прошлое трактуется исключительно как бесконечный конфликт с Россией и русским народом, запрет на национальное самоопределение других этносов, в частности, кряшен, оправдание бесконечного накопления госдолга перед федеральным центром (потому что «Москве мы отдаем больше, чем следует»). Особенно старается в последнем казанская газета «Звезда Поволжья», где ее главный редактор Рашит Ахметов из номера в номер рассуждает о том, сколько денег могла бы получать каждая русская семья, если бы Татарстан не платил федеральному центру налоги. Естественно, что все эти стенания продиктованы не заботой о благополучии рядовых жителей республики, а саботированием принципа федерализма - сбора налогов в федеральный бюджет.

Отсутствие единого мнения по этому вопросу вполне устраивает Казань, поскольку дает прекрасную возможность камуфлировать сепаратизм более респектабельным и политкорректным названием «федерализм». Поэтому, когда какой-то политик в Татарстане пафосно, побивая себя в грудь, заявляет, что Казань отстаивает федерализм в России, следует понимать, что на самом деле власти в Татарстане отстаивают неравноправие регионов, отказ от необходимости соблюдать федеральное законодательство (или соблюдать его по своему усмотрению) и право выхода из состава страны. Вот и получается, что говорим «федерализм», а подразумеваем «сепаратизм». Иногда последнее заменяют другим термином - «регионализм», но сути это не меняет.

Как в пословице: «Ты мне про Фому, а я тебе про Ерему». Таким образом, если вы дискутируете с учеными и политиками из Татарстана, помните: подмена понятий - это козырь местной политики. Как и несоблюдение договоров. Традиция эта давняя. Еще первый историограф татарского народа Карл Фукс писал в начале 19-века: «Вероломство Татар в хранении договоров было столь же ве­лико, как и слабость Руских в наказаниях. Отсюда произошло в последствии времени мно­го бесполезных войн между сими двумя народами».

Сергей Игнатьев

В статье Эдуарда Крюкова рассматривается взаимодействие в постсоветский период региональной элиты Татарстана с федеральным центром. История этих отношений складывается из непрерывных попыток получить больше преференций в обмен на лояльность и обещания оставаться в рамках единого государства. Устойчивое желание части татарстанской элиты получить отдельное национальное государство постоянно подпитывается недружественными России силами извне. Для обоснования своих претензий в Татарстане апеллируют к далекому прошлому - взятию Казани Иваном Грозным. Более убедительных аргументов, чем события почти 500-летней давности, подстрекатели не находят. И вдруг русские люди, предки которых столетиями жили на этой земле, оказываются на ней незваными гостями. Экстремистские плакаты на митингах говорят сами за себя: «Татарин! 1552 год не забывай и не давай забыть!».

Интересно посмотреть: а как живут татары с русскими за пределами территории Республики Татарстан? Поскольку две трети татар не проживают в республике, то такой вопрос более чем закономерен.

В тех местах, где я родился и провел детство, как раз проживают русские и татары вперемешку. Разница в менталитетах двух народов, безусловно, есть. Не все традиции смешались и стали общими, но взаимное проникновение огромно. Никогда на моей памяти у нас не было драк или междоусобиц на национальной почве. Небольшой уральский город Михайловск с населением около 10000 человек находится в 130 километрах западнее Екатеринбурга, между ним и Пермью. Вокруг города почти одни татарские деревни: Урмикеево, Шакурово, Акбаш, Уфа-Шигири, Аракаево. Русские деревни тоже есть - Перепряжка, Половинка, - но их меньше. Одним словом, русско-татарский интернационал. Не берусь сказать, сколько процентов в городе проживает русских, а сколько татар, могу сказать только, что русских большинство. В деревнях ситуация зависит от названия: если татарская деревня, то большинство татар, и наоборот: если русская, то большинство русских.

Сегодня, уже нет ни у кого какой-либо предубежденности в том, чтобы русскому купить дом в татарской деревне или, наоборот, в русской деревне - татарину. Выбор делается на основании других необходимых и достаточных условий. Расстояния между упомянутыми населенными пунктами небольшие, особенно при современной мобильности, поэтому большой разницы в социальном плане проживать здесь или там - нет. Смешанных браков много. Иногда, например, можно услышать от русских: «В следующее воскресенье в Урмикеево (5 км от Михайловска) «Сабантуй», родственники звали приехать». И в воскресенье едут, причем не только родственники, а просто горожане на, казалось бы, чужой праздник. И, наоборот, на такие праздники как Масленица или День металлурга татары активно приезжают и участвуют. При этом ни с той, ни с другой стороны нет проявлений признака превосходства, пренебрежения, уничижения, оскорбления. Даже, казалось бы, пресловутое «У-у, та-та-рин!» - всеми воспринимается как определение человека, стоящего на своем, упертого, которого невозможно переубедить, а не как оскорбление. Татарин спокойно скажет: «Да, татарин», - посмеется и пойдет дальше. Правда, секрет в том, что сказать это необходимо с определенной интонацией, иначе действительно можно получить себе врага на всю жизнь. Поэтому бросаться такими фразами редко кто рискует.

Происходит определенное смешение, уравнивание социальной жизни двух народов. В татарских деревнях в школах в каком-то объеме есть татарский. В Михайловске же в школах татарский не учат, хотя дети учатся всех национальностей. И, что характерно, никого это не возмущает, никто не требует ввести во всех школах часы татарского языка.

Может быть, для кого-то я сейчас выскажу крамольную мысль: я не считаю татар нерусскими, другими. Речь идет не о национальности, а о культуре, самоощущении. Те люди, с которыми мне приходилось общаться, имеют такие же точно ценностные ориентиры, как и у меня. Может, я не почувствовал другого отношения к себе потому, что не жил в Татарстане, может это там как-то по-другому?

Не знаю, правильно ли эту частную картинку совместного проживания двух народов расширить до всех тех мест, где в Российской Федерации проживают татары с русскими, но смысл наблюдаемого мной вокруг себя ежедневно очевиден - там, где большинство населения составляют русские, национальных конфликтов нет. Как угодно можно называть этнических русских и этнических нерусских, считающих себя русскими по культуре - «ордерное население», «русскоязычное население», - но у этого населения есть внутреннее, неосознаваемое знание о том, как жить вместе с другими народами, не уничтожая друг друга, а взаимообогащая. Большей частью именно на этом и основывался проект «Советский человек»: «Союз нерушимый республик свободных Сплотила навеки Великая Русь!» Такие понятия, как дружба народов, равноправное сосуществование, совместное развитие внедрялись на государственном уровне, и было неважно, татарин ли ты, башкир, русский или армянин.

После развала Союза подстрекаемые националистами этнические окраины получили свой суверенитет, после чего быстро и почти повсеместно докатались до разрухи, нищеты, необходимости для молодежи ехать зарабатывать в другие страны (в Европу или в ту же Россию), отсутствия развития национальной культуры, о которой в свое время столько кричали.

Остается надеяться, что наши народы не удастся снова, как в перестройку, провести на мякине и что вековой опыт сосуществования самых разных людей и вер позволит сохранить нашу страну.

Проблема сепаратизма в постсоветской России

После распада СССР и создания Содружества Независимых Государств перед каждой из бывших республик кроме задачи формирования собственной государственности стояла проблема выбора своего пути выхода из кризиса: от традиционно умеренного социального реформирования до радикальных либеральных реформ. В новых условиях перед Россией открылись различные варианты развития. Однако при всем их многообразии основное направление было очевидно. Оно определялось общемировым движением к постиндустриальному обществу, что на деле означало коренную перестройку всей экономики,переориентацию ее на наукоемкие отрасли, демилитаризацию страны.

Важной задачей времени стало сохранение территориальной целостности России. В 1991 году возникла угроза распада, республики, входившие в РФ, объявили о своем суверенитете и отказа от статуса автономий. Субъекты федерации требовали равноправия и большей самостоятельности. Вносились предложения о создании конфедерации взамен федерации. Татарстан, Башкортостан, Якутия, Чечня взяли курс на выход из РФ. Отчисления в федеральный бюджет ими задерживаются или прекращаются. В условиях обострения экономического кризиса, разрыва хозяйственных связей, обнищания населения элита национальных республик подогревала националистические чувства. К осени 1991 года все автономные республики провозгласили себя суверенными государствами. Большинство автономных областей заявило о своем преобразовании в республики. Края и области также начали свою борьбу за равноправие субъектов Федерации. Судьба российской государственности во многом определялась противостоянием республиканских региональных властей с федеральной властью. Угроза распада России нарастала в течение всего 1992 года.

К лету десятки субъектов Федерации – Татарстан, Башкорстан, Якутия (Саха), Удмуртия, Новосибирская, Тюменская области – задерживали или прекращали перечислять налоги в федеральный бюджет. Более того, они начали сами устанавливать цены на товары, производимые на их территории.

Отдельные субъекты Федерации все настойчивее предлагали преобразовать ее в конфедерацию. Ситуация осложнялась непоследовательностью самого правительства. Советник по межнациональным отношениям Г.В. Старовойтова, например, считала, что полные суверенитеты всех народов бывшего СССР – неизбежный этап становления государства, а в перспективе РФ превратиться в одну из форм конфедерации (объединение государств при их полной политической и юридической самостоятельности, отсутствии центральной власти, общего законодательства). Но эта точка зрения не нашла поддержку в правительстве. В течение 1992 года продолжалось финансовое субсидирование республик взявших курс на отделение, не смотря на отказ отчислять налоги в федеральный бюджет. В основе сепаратизма лежало желание республик самостоятельно распоряжаться плодами своего труда. И поэтому так болезненно воспринималось то, что, например, в Татарии почти безвозмездно проводилась перекачка нефти, в Якутии – алмазов. Край, дающий более 80% алмазных поступлений России не был способен прокормить себя.

Получить заказы от региональных администраций, да и вообще работать в соответствующих областях, краях и республиках имели шанс только местные предприниматели. В каждом регионе России сложился свой набор строительных, торговых, пищевых компаний и банков - испытывавших страшный дефицит инвестиционных ресурсов, зато «родных». Лишь с середины 90-х годов их начали приобретать московские и санкт-петербургские корпорации, как правило, через подкуп местных властей.

В нескольких регионах были созданы даже местные нефтяные, горно-рудные и электроэнергетические компании. «Татнефть», «Башнефть», «Иркутскэнерго», якутская АЛРОСА по-прежнему в значительной степени контролируются властями регионов (правда, сами эти власти теперь жестко контролируются центром).

Во всех без исключения регионах закрывали рынки потребительских товаров, особенно алкогольной продукции, мобилизовывали милицию на защиту административных границ от «чужих» продавцов.

В каждой области, республике, в каждом крае действовали свои правительства и министры, свое законодательство, фактически подконтрольные губернатору правоохранительные органы. Некоторое единство государства сохранялось только за счет трансфертных платежей Минфина РФ, а также центрального подчинения управлений ФСБ, налоговой полиции, РУБОПов и прокуратур.

Сепаратизм в отдельных республиках

Россия никогда не уделяла должного внимания своей истории, тема сепаратизма в России – не является исключением. Довольно горько осознавать что сегодня, спустя почти 20 лет после распада СССР и начала возникновения волнений в республиках РФ, это тема до сих пор обширно не изучена. Неоднозначность российской истории даёт возможность трактовать её по-своёму, это используют и политики и деятели культуры. Сегодня многие российские блоггеры размышляя на тему политической ситуации в стране позволяют себе «оригинально» отзываться не только о нынешней власти, но и периоде девяностых-нулевых, так некоторые вообще заявляют, что сепаратизма в постсоветской России не было. Поэтому, в следующей части работы, мы дадим чёткое определение понятию «сепаратизм» и попробуем более полно рассмотреть сепаратизм в отдельных республиках, где он имел более яркое проявление.

Сепарати́зм (фр. séparatisme от лат. separatus - отдельный) - политика и практика обособления, отделения части территории государства с целью создания нового самостоятельного государства или получения статуса очень широкой автономии. Сепаратизм ведёт к нарушению суверенитета, единства и территориальной целостности государства, принципа нерушимости границ и, как показывает опыт, может явиться источником острейших межгосударственных и межнациональных конфликтов.

Татарский сепаратизм

30 августа 1990 года Верховный Совет Татарской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете Республики Татарстан. В декларации, в отличие от некоторых союзных и почти всех других автономных российских (кроме Чечено-Ингушетии) республик, не было указано нахождение республики ни в составе РСФСР, ни СССР и было объявлено, что как суверенное государство и субъект международного права она заключает договоры и союзы с Россией и другими государствами. В ходе массового обвала СССР и позже Татарстан с такой же формулировкой принял декларации и постановления об акте о независимости и вхождении в СНГ, провёл референдум, принял конституцию.

26 декабря 1991, в связи с беловежскими соглашениями о невозможности учреждения ССГ и образованием СНГ, была принята Декларация о вхождении Татарстана в СНГ на правах учредителя.

21 марта 1992 года в Татарстане прошёл референдум о статусе Республики Татарстан. На вопрос: «Согласны ли Вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?» проголосовало положительно более половины граждан республики, принявших участие в голосовании.

Однако, до этого Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 13 марта 1992 года № 3-П были признаны не соответствующим Конституции РСФСР - Российской Федерации 1978 года ряд положений Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 года, ограничивающие действие законов Российской Федерации на территории Республики Татарстан, а также постановление Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 года «О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан» в части формулировки вопроса, предусматривающей, что Республика Татарстан является субъектом международного права и строит свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров .

31 марта 1992 года Татарстан отказывается подписать Федеративный договор. В апреле 1992 года между органами власти Российской Федерации и Татарстана прошли первые переговоры о присоединении Республики Татарстан к Федеративному договору. Они проходят в течение 1992-1993 годов, но завешаются безрезультатно.

22 мая было принято Постановление Верховного Совета о статусе Татарстана как суверенного государства.

30 ноября 1992 года вводится новая Конституция Республики Татарстан, объявляющая его суверенным государством.

В декабре 1993 года в Татарстане объявлен бойкот всероссийского голосования 12 декабря 1993 года по проекту новой Конституции России. Однако часть жителей республики принимает участие в голосовании. Большинство из них (74,84 %) проголосовало за принятие Конституции Российской Федерации, определяющей Татарстан как субъект Российской Федерации.

В заключённом 15 февраля 1994 года Договоре о взаимном делегировании полномочий с Российской Федерацией Татарстан объявлялся объединённым с Россией ассоциированным государством с конфедеративным статусом.

19 апреля 2002 года Госсовет Татарстана принял новую редакцию Конституции республики, приведенную в соответствие с Конституцией РФ.